Бродить по главное улице Киева - давно забытое удовольствие. Публика разношерстная, любопытная, многоголосая и многоязычная, часто смешная, иногда гламурная, подчас провинциальная, нередко и грязная. Обрывки фраз, журчание фонтанов, рев машин, играющих в тянучке в "кто первый этих сто метров", улыбки, взгляды намеки.
А еще музЫки. Их от Бессарабки до Майдана - целый оркестр, тоже разношерстный и разностилевой. Тут и индийские барабаны и трубы, звучащие глухо, душедрожательно. И электрогитаристы с детскими мультяшными песенками, рокерскими, машиновременскими, авторскими композициями. И бандуристки-близняшки, и волынщик в смешной шапке. И седовласый квартет с инструментами сорокалетней давности.
... в арке Пассажа днем медитировала группа в светлых одеяниях под звуки божественной музыки, а вечером тут же отстукивают смешливый степ горячие чечеточники, практически напротив - брейк-дансеры в кепках набок показывают высокий класс, им подтанцовывает девица навеселе.
Кто-то мечтательно слушает, кто-то хлопает, где-то целуются, смеются, гогочут, плескаясь в вечернем фонтане.
Бью часы на мэрии и это стало сигналом для детского оркестра, настоящего, классического, поют часы и на Майдане. Но я почти не слышу за гулом и шумом. Я просто знаю, что он поет о любви к Киеву:)
Барышня в цветастых одеяниях начала 19 века в шляпке и с зонтиком продает леденцы из плетеной корзины, клоун-мим застыл так, что мы решили проверить, живой ли он, бросив единственную оставшиюся после прохода по всем музыкальным, мороженным, сладководным точкам мелкую купюру - одногривенник:) оказался живым - сделал одно малююююсенькое движение.
На Майдане три музыканта. Делают паузы, чтобы другие успевали отыграть свое, а потом плюнув на кодекс чести, сливаются в виртуозной кокофонии...
Мы ныряем в метро. Пора домой. Уже темно.