Город, взмокший и продрогший до остовов старых домов, казался по-смешному взъерошенным, несерьезным, как для своего солидного возраста.
Его прохожие громко шлепали по лужам, неуклюже топали по сугробам, юрко уворачивались от сосулек... ежились от капель за воротниками и жмурились от снежинок на ресницах.
...они кутались в шарфы и прятались в большие капюшоны, изредка укрывались под разноцветными зонтами и зонтиками... вся эта шагающая, укутанная, пестрая толпа казалась Городу несвоевременной, как и эта снежная зима среди весны, такая настоящая, что в пору поверить в ее вечный приход.
Город грустил, тянулся к небу, подставлял лицо солнцу, ловил короткие мгновения весны... но тщетно - небо затягивало серыми тучами, вокруг начинало вьюжить или дождить совсем по-осеннему...
и Город опять скукоживался, замирал...недоуменно пожимал плечами, сбрасывал снег со старых крыш, ведь они совсем прохудились, на них дыры, сквозь которые в хорошую погоду видны звезды. В хорошую погоду... звезды...
Город глубоко вздыхал, скрипел и ждал.
он и сейчас ждет, смахивая дождинки со стекол, роняя ледышки в лужи, укрывая в скромных квартирах, шикарных домах, пустых подъездах и парадных с витыми, облезлыми лестницами своих Жителей...
он ждет. готовился перевести часы на летнее время.
Город умеет надеяться...
[700x470]