«Да хоть умрите»
Лиза Глинка, или Доктор Лиза, считает: «Надо включиться в ситуацию с голодающими в Астрахани сильно, мощно, страстно».
[показать]
Фото: РИА Новости
|
Доктор Лиза. Астрахань, 9 апреля, 23:00. Фото Алексея Навального |
|
[показать] |
|
10 апреля. Олег Шеин |
|
[показать] |
|
[показать] |
|
[показать] |
Хроника событий: Лиза Глинка сегодня вернулась в Астрахань и передает по телефону последние новости
19.30.
«Я уже в аэропорту, — говорит Лиза. — Новости такие: прилетели «Синие ведерки» из Москвы и автомобилисты из Уфы. Для поддержки голодающих в Астрахани».
18:20.
— Есть новости?
Лиза отвечает коротко:
— Есть. Мэр отказался от переговоров. Сказал: обращайтесь в суд.
17.17.
Звоню Лизе. В это же время она набирает мой номер.
«Слушай, как развиваются события. Час назад Пономарев и Гудков были у губернатора. Теперь уже час у нового мэра Столярова. Обсуждались и обсуждаются очень разные варианты. Один из них – самый обнадеживающий: могут договориться и назначить новые выборы мэра. Говорят, к этому можно прийти даже без суда. Боюсь как-то резко и опрометчиво впасть в ложную надежду, но на эту минуту все это не исключено.
Астраханцы не расходятся. Мы также в парке. В городе жарко. На солнце плюс двадцать пять.
Голодающие держатся молодцом. Мы – как можем – их поддерживаем».
15.00.
— Сижу с Навальным в парке. Илья Пономарев и Дима Гудков на встрече с губернатором Астраханской области. Шеин с нами. И остальные голодающие тоже. Четыре человека голодают с первого дня, то есть двадцать семь дней подряд. А всего голодающих здесь в парке двадцать человек. ОМОН от нас немного отошел. Но остановился неподалеку, под мостом, примерно сорок-пятьдесят омоновцев.
Насчет видеозаписей, которые якобы отдали или пообещали отдать Миронову — все-таки неясность какая-то. Опять пошли разговоры, что долго, прямо-таки уже тысячи часов надо все скачивать…Шеин тут рядом со мной, но точной и четкой информации о видеозаписях нет и у него.
И тут я слышу в телефонной трубке какие-то крики, гул толпы. Спрашиваю:
— Что это, Лиза?
Лиза несколько секунд молчит, выясняет что-то. Потом, смеясь, мне говорит:
— Представляешь, это новый мэр через площадь идет. А толпа кричит ему: «Позор! Позор!»
— А куда он идет? — спрашиваю я Лизу. — К вам?
— Да ничего подобного! Он пошел осматривать поваленный столб. Когда нас в кольцо брал ОМОН, кто-то повалил столб. Может, это сам ОМОН и повалил. Короче, новый мэр пошел демонстративно осматривать причиненный ущерб и вот в эту минуту так же демонстративно проходит мимо нас.
Еще Лиза говорит, что поддержать голодающих в этот парк пришли жители Астрахани, человек сто. Может, это и немного, но и не так уж и мало, говорит Лиза, для города, который еще на днях жил в какой-то полной безнадеге».
14.00. Лиза Глинка не отвечает на звонок. Не хочется поднимать панику, но тревожно. Какие там сводки с фронта?
12.00. В телефонной трубке – страшный шум. Но голос Лизы звучит отчетливо: «Стоим в парке. Неподалеку от того места, где проходит голодовка. Со мной Леша Навальный и Олег Шеин. Вокруг нас — ужас сколько полиции. Мы были в очень плотном оцеплении, просто в кольце ОМОНа. Не могли даже шагу никуда сделать. И вот буквально за минуту до твоего звонка оцепление сняли. Это произошло ровно в тот момент, когда пришло известие, что в Астрахань прилетели депутаты Госдумы Илья Пономарев и Дмитрий Гудков. Они сейчас едут из аэропорта к нам.
9.30. «Я опять в Астрахани. Вместе с Лешей Навальным. Едем к голодающим. Ты не представляешь, сколько тут у нас по дороге ментов. А еще «нашистов» полно. Они нас беспрерывно фотографируют и всячески провоцируют. Буду звонить».
РАНЕЕ:
Лиза Глинка, или Доктор Лиза, едва прилетев из Астрахани, кричала мне в трубку: «Надо что-то делать, надо что-то делать…» Лиза встречалась в Астрахани с голодающими за честные выборы. Голодающими не на жизнь, а на смерть.
Потом я пришла к Лизе домой и записала ее рассказ. Или — отчет о поездке в Астрахань.
«Я созванивалась с ними беспрерывно с пятого дня голодовки. Сегодня вот понедельник, 9 апреля, двадцать шестой день голодают… Ройзман съездил в Астрахань через десять дней после того, как они начали держать голодовку. И он мне первый тогда сказал, что это никакая не истерика, а все очень серьезно. Они долго и подробно разговаривали там, и Ройзман вернулся очень расстроенный. Он понял, что голодающие сдаваться не собираются, а власть ни на какие уступки не идет. И чем это закончится, абсолютно непонятно, точнее понятно, что ничем хорошим, и жизни людей под угрозой.
Вот что там произошло? Почему голодают? Чего требуют?
Астраханские голодающие требуют правовой оценки итогов выборов. Вот что это, скажи мне — криминал?
А им в ответ такое несут… Ну например, что 800 часов надо скачивать эти бюллетени и где взять эти 800 часов и кто будет это делать… Я — не политик, и во всем этом не разбираюсь, но на тех семнадцати видеозаписях, которые успела просмотреть, — такие чу-у-удовищные нарушения… Вот, например, председатель избирательной комиссии прячет от членов же избирательной комиссии бюллетень и в ответ на протесты кричит: «Не мешайте волеизъявлению народа!» Или: «А вам и не надо ничего видеть!» И таких случаев не два и не три, а десятки, сотни… А наблюдателей менты и выталкивали с участков, и били… Даже депутата Госдумы Гладкова (?????)-младшего буквально вынесли с участка…
И вот уже даже Чуров, которого трудно смутить хоть какими-то нарушениями на выборах, не выдержал и по поводу астраханских событий написал нашей паре президентов — действующему и избранному, этим нашим гарантам, — письмо, правда, очень невнятное, но все-таки обеспокоенное, и попросил вмешаться. Гаранты две недели молчат.
Так вот в минувшую пятницу мы с Леонидом Парфеновым полетели в Астрахань. Перед этим, в двадцать первый день астраханской голодовки, я на «Лиге избирателей» сказала, что нельзя все это терпеть, надо что-то делать… И Парфенов первым сказал: «Летим!»
Нет, я помчалась туда не как врач, а как человек.
И сразу скажу: неуравновешенных и упертых среди голодающих нет. Это очень достойные люди. Никаких жалоб, никакого нытья. Это, знаешь, та решительность, за которой нет зла. Они просто были лично оскорблены и задеты тем, что происходило на выборах. И не захотели безобразия принимать за норму.
Вот, например, местная журналистка. Очень выдержанна, рассудительна. Руки, конечно, дрожат, и этим выдают все то дикое напряжение, в котором находится, — она же с первого дня держит голодовку. Но много и напряженно работает, пишет один репортаж за другим.
Очень разные люди голодают. Просто пенсионеры. Просто наблюдатели. Люди из жизни.
Вот пожилая женщина в платочке. Никакой не политик и даже не наблюдатель. Просто избирательница. Ей 67 лет. Она тоже пришла держать голодовку в первый день. И не сама, а с сыном. Никто их силой туда не тянул, никто не агитировал.
Олег Шеин произвел на меня сильное впечатление. Подчеркнуто спокойный, без бравады, очень убежденный, принципиальный человек, которого не свернуть, не сломать… Очень-очень чисто и аккуратно одет. Только галстук висит-болтается на тонкой шее, и лопатки так подозрительно выпирают… Похудел на 9 кг. Его мучает тахикардия, перепады давления. Он сам мне в этом признался, но на жалость не бил, совсем нет. Понимаешь, они же там без еды, без таблеток. Маленькая комната, в которой двадцать человек. Очень тепло, даже жарко. Плюс двадцать пять комнатная температура. А их всех трясет озноб — это от голода. Спят на надувных матрасах.
В самой Астрахани меня знаешь что более всего поразило? Какая-то абсолютная безнадежность, которая разлита в самом воздухе города. Один мужчина мне так грустно и печально сказал: «Я уже очень старый человек, мне скоро будет пятьдесят». Представляешь, почти пятьдесят — глубокая старость?! И это ощущение жизни не одного человека в Астрахани, а очень многих, я даже не о голодающих говорю, а о жителях вообще. Так что неизвестно еще, кто там более свободен и счастлив…
Я очень рада, что со мной в Астрахань полетел Леня Парфенов. Вот он кажется таким буржуа, а на самом деле ничего снобистского. Очень внимательно и подолгу выслушивал людей, расспрашивал их, смотрел графики голосований на избирательных участках, вникал в них… И ему удалось самое главное: расположить к себе (к нам) людей. Они поверили, что не враги мы, не засланные Кремлем или Госдепом переговорщики…
Потом уже, когда я вернулась в Москву, чего только не наслушалась и не начиталась о нашем визите в Астрахань. И что нас встретили там агрессивно. И что нас послали там на три буквы… И что там, в комнате, где голодают, — смрад, люди гадят под себя… Все — неправда!!! В комнате чисто. Никто нас там никуда не посылал. Разговоры были трудные. Когда люди голодают, элементы агрессии случаются, но это очень короткие моменты, и мы с ними справлялись.
Мне удалось уговорить выйти из голодовки всех пятерых женщин, которые участвовали в этой акции с первого дня. Четыре часа я с ними разговаривала. Что именно говорила, какими словами, сейчас не могу тебе сказать. Потом обязательно расскажу, но сейчас не могу, — пойми меня правильно, — потому что мне еще туда надо ехать, и уговаривать других, и теми же аргументами.
То, что власть никак не реагирует на голодающих в Астрахани, — это отвратительно. То, что власть воспринимает это как шантаж, — непростительная ошибка. Никакой это не шантаж. А нормальное человеческое требование — своевременно реагировать на запросы граждан.
Власти надо прийти в себя. Или наоборот — отойти от себя, любимой, и переключиться на людей. Если власть наша и дальше будет игнорировать голодовку в Астрахани — случится беда. Боюсь, она уже случилась.
Пятерых женщин да — нам удалось вывести из голодовки, но вред их здоровью уже нанесен. Приходят новые люди голодать, массовая голодовка продолжается. Шеин специально никого не втягивает в это дело, но и прекращать не собирается. А у шестерых мужчин, которые и сегодня продолжают голодать, очень и очень все серьезно со здоровьем, настолько серьезно, что в любой момент может закончиться трагически. Я трясусь от страха, что это случится сегодня или завтра. Звоню туда и, если Шеин не подходит к телефону, думаю, ну все, конец… И Ройзман мне то и дело звонит и кричит в трубку: Шеин не отвечает, что это?!
Я еще полечу в Астрахань. И буду вновь и вновь уговаривать самых слабых и подорванных голодовкой людей прекратить ее. Но я не знаю, успею ли я еще кого-то спасти.
Такого уровня массовых голодовок в России не было лет двадцать. Но ты же видишь, что ни по телевизору, ни в официальных СМИ об этом вовсе не говорят с утра до ночи. А ведь все люди — и в Москве, и по всей России — должны не просто знать, а должны включиться в то, что происходит в Астрахани, и включиться сильно, мощно, страстно.
Поэтому я очень хочу попросить всех людей, которые меня слышат, — не оставайтесь в стороне. Не верьте никаким мерзким слухам о голодающих в Астрахани. Помогите им действенно и эффективно. Не надо пустых слов. Типа «Держитесь!» Они и так держатся. Надо помнить, что голодовка — это тоже правовой путь. Я лично никого не призываю на него становиться. Но не спешите осуждать тех, кто пытается с помощью голодовки отстоять свои гражданские права.
Шлите во все инстанции запросы, требуйте расследования астраханской ситуации. Требуйте от тех, кто по закону должен за это отвечать.
Мне кажется, так мы можем помочь голодающим в Астрахани.
Они и вправду голодают не только за Астрахань, но и за нас с вами».
Зоя ЕРОШОК
А В ЭТО ВРЕМЯ
Астраханский синдром
Пошел восьмой день голодовки шестерых кандидатов в депутаты поселка Роза в Челябинской области
На крайнюю меру активисты решились, когда ТИК города Коркино отменила выборы в поселке, полгода живущем без бюджета и местного самоуправления, а суд это решение как бы подтвердил.
Поселок Роза, как и город Коркино, — загадочное место, и мы возвращаемся сюда за два месяца в третий раз (см. «Новую» за 27 февраля и 26 марта). Тут самая большая в Евразии искусственная яма (бывший угольный разрез), куда первым должен сползти поселок Роза, а там и Коркино. Когда в Москве 4 февраля шли митинги за и против президента Путина, на краю этой ямы было явление его самого. Путин волшебным образом насыпал из бюджета 27 млрд рублей в яму и расселил десяток-другой семей из домов, которые были уже на краю.
Чуть раньше, в ночь на 5 декабря, усилиями нижестоящего чародея — главы администрации Геннадия Усенко — в ТИК Коркино пропали пятьсот человек, проголосовавших на четырех участках за КПРФ, ЛДПР и др. Их голоса канули не бесследно: на пятьсот голосов больше получила «Единая Россия», обеспечив тем самым Усенко «проходной балл».
Главная волшебница, председатель ТИК Юлия Кияткина, возражала в суде против допроса свидетелей, желавших рассказать, за кого они отдали голоса, со ссылкой на священную тайну голосования. Судья С.В. Югов оценил ее ноу-хау и признал пятьсот человек, не голосовавших за ЕР, проголосовавшими именно за нее. А недавно судья согласился с решением Кияткиной отменить выборы в Розе, отказав сразу 32 истцам. По закону не они должны были обращаться с иском к ТИК, а Кияткина должна была аргументированно просить суд об отмене выборов. Но, не считая новых заклинаний, с аргументами у нее было не очень.
Позиция голодающих умеренна: они не против главного волшебника страны, а только против локальных его учеников: судьи Югова, ТИК Кияткиной и главы всего этого Усенко. Он к ним за восемь дней голодовки так и не заглянул.
Если чудеса здесь не прекратятся, в эту яму уползет вся Челябинская область, а следом и страна. На Урале мужики не шутейные, голодают без фокусов. Тем более не до шуток будет, если кто-то из них станет инвалидом. Врачи за голодающими наблюдают, но они-то ведь не волшебники.
Леонид НИКИТИНСКИЙ
[500x281]«Излишняя самонадеянность к хорошему не приведёт.» на Яндекс.Фотках Эта власть "засела" надолго, успокойтесь граждане...