Еще вчера на высоком склоне любовался всеобщей простотой коренастый анчар. Мне надоело - развалился в щепки, сгорел - заживо. Кусочек собственного внутреннего мира, на его уничтожения не жалею развивать пирокинез; оазисы, которые быстро становятся надоедливыми - именно на них не жалко потратить силы и энергию. Как болезнь, к приятному привыкнуть слишком легко, а эти оазисы - всего лишь воображения больного, всего лишь подсознательный трюк желаемого, далекого и увы утерянного запретного плода. Злиться бесполезно на свои слабости, на свои утонувшие надежды, память настолько многослойное устройство, что окончательно из нее вычеркнуть невозможно даже самою незначительную мелочь. В этой белой пустыни из пепла есть самое огромное воспоминание - здесь был огонь. Анчар, который впитывает самые малейшие искры в конце концов загорится сам, даже без желания, и снова пепел, снова стоять на этом склоне, любоваться закатом холодного остывшего солнца, в мире где нет рассвета. В мире белого пепла.
­ [320x]­