Недалёкое будущее. Шеннон молчал, впрочем, как и всегда. То ли он не хотел говорить, то ли не знал, что надо сказать. "Я тебя ненавижу! Слышишь? НЕНАВИЖУ!" Они оба до сих пор словно слышат это. Шенн смотрит перед собой, рассматривает высокие, могучие ели, верхушки которых утопают в молочно-белом тумане. Джаред знает, что через некоторое время брат достанет помятую пачку сигарет, покрутит её в руках, достанет сигарету, закурит. - Это тебе, - сказал Шеннон, протягивая оранжевый апельсин, как только Джаред вышел к нему. Джей машинально взял фрукт, ощущая его шероховатую поверхность. Они пошли по дорожке, вдоль которой рос низкий кустарник. Было довольно прохладно из-за того, что ночью шёл дождь, Джаред кутался в рубашку, которую привёз ему Шеннон совсем недавно. Одна из вещей "внешнего мира", как думал про себя Джаред. Рубашку он одел прямо поверх больничной футболки. Хорошо, не больничной. Ведь он не в больнице, хотя на это очень похоже. Пансионат закрытого типа. Странное место, со странными людьми. Джаред идёт, отставая от брата на шаг, пинает маленькие камушки на дорожке носками своих кроссовок. Но Джареду здесь даже нравится. Это то, что ему было нужно. Спокойствие. Тишина. Одиночество. Он и сам не подозревал, что так остро нуждался во всём этом, пока не получил на самом деле. Последние два года были тяжелыми. Напряженными, нервными, истощающими. Шеннон забил тревогу, когда они начали третий тур «Closer to the edge». Но Джаред уже не мог остановиться. Каждый город затягивал пружину внутри него всё туже и туже, и Джаред просто двигался по инерции, не задумываясь, к чему это может привести. На замечания брата он говорит только одно: - Ты знаешь, для чего я делаю это. Шеннон знал, но это не мешало ему думать о том, что это всё равно бесполезно. Всех денег не заработаешь, но Джаред упорно продолжал думать по-другому. Когда очередной тур подошёл к концу, Шеннон уже думал вздохнуть свободно, но Джаред стал заводить песню о работе, даже не дав себе толком отдохнуть. К тому времени Джаред мало походил на себя. Худющий, с ненормальным блеском в глазах, потерявший сон и аппетит. Когда Шенн понял, что надо принимать кардинальные меры, было поздно. Он до сих пор помнил глаза брата, этот взгляд синих, воспаленных глаз. Джей смотрел так, словно его предали (Шенн упорно гнал от себя такие мысли). Шенну было больно видеть брата, вырывающегося из рук медбратьев, с которыми пришёл Шеннон. Он вздрагивал каждый раз, когда Джаред орал "Ненавижу!". И он действительно ненавидел, Шенн видел это в его глазах. Это было больно. Невыносимо больно знать, что родной человек вредит сам себе. Вредит настолько сильно, что без посторонней помощи ему не справиться. Шенну нелегко далось это решение, но он знал, что поступает правильно. Джареду нужна профессиональная помощь. Ни он сам, ни Шеннон не смогли бы справиться с этим в одиночку. За прошедший месяц, пока Джаред находится в этом доме отдыха, Шеннон пришёл всего пять раз. Встречи всегда происходят по одному и тому же сценарию: Шеннон ждёт его на улице, припарковав свой Duсati у скамейки, повесив шлем на ручку; они идут по дорожке до озера, присаживаются на скамейку. Молчат. Шеннон курит, рассматривая озеро, ели или собственные руки. Джаред молчит. Первое время он был зол. Но сейчас он стал ощущать, что его отпускает. Что-то внутри ослабло, давая возможность вздохнуть полной грудью. Он стал есть и спать, но всё равно он ещё не был похож на того самого Джареда, которого привыкли видеть миллионы поклонников. Кутает тощее тело в одежду, отросшие волосы связывает в низкий хвост, но слишком короткие пряди все равно выбиваются из-под резинки, спадают на глаза. Но сегодня всё пошло по-другому. Шеннон протянул апельсин и сейчас сидел, крутил в руках пачку сигарет, сминая её ещё больше, но не закуривая. Джаред наблюдал за братом, отмечая как он изменился с того времени, когда был здесь в последний раз. Щетина, морщинки вокруг глаз стали более заметны. Джареду жаль брата, и он уже совсем не ненавидит его и жалеет о тех словах, которые кричал когда-то, кажется, в другой жизни. Он до сих пор помнит, как брат вздрагивал от его слов, словно от ударов. Смелости попросить прощения у Джареда не было. Не сейчас. Где-то закричал ворон, его эхо дрожало некоторое время в морозном воздухе, потом опять стало тихо. Джаред крутил в руках апельсин, иногда надавливая ногтём на его кожуру, выпуская маленькие капельки сока, наполняя воздух терпким запахом цитруса. - Я виноват, Джаред, - вдруг сказал Шеннон. Обычно их разговоры ограничивались его вопросами о самочувствии и о том, как здесь кормят и чем Джаред занимается целыми днями. Джей отвечал, что всё хорошо, не стоит беспокоиться. И сейчас младший Лето понял – Шеннон приехал поговорить. Они должны сделать это, чтобы пойти дальше, сойти с этой нейтральной точки. Кто-то вернётся назад, кто-то пойдёт вперёд. - Я думал, что поддерживаю тебя, но я ошибался. Я просто потакал тебе, слепо, не видя, что порой ты вредишь себе. Прости меня за это. Джаред знал, что Шеннон испытывал те два месяца, пока его не увезли сюда. Это был ад для него. Шеннон не мог уследить за братом, а Джаред ходил по лезвию, готовый вот-вот сорваться. Постоянный страх за брата делал Шенна нервным, заставлял спать в обнимку с телефоном, ожидая страшного звонка. И Шеннон чувствовал, насколько брат близок к малодушному поступку. Близок к тому, чтобы бросить всё и уйти за черту жизни. - К чёрту контракт и эти деньги, - сказал Шенн глухо. – Мы могли бы отдать их, просто надо было бы затянуть пояса, отказаться от шикарных клипов, но не загонять так себя. Я всё думаю, на каком же этапе нашей жизни я ошибся, но так и не могу понять этого. Я хочу, чтобы ты помог мне. Пожалуйста, мне важно знать это. Шеннон повернулся к Джареду лицом, заглядывая в его серые от пасмурного неба глаза. Джаред смотрел на брата внимательно и напряжено. - Ты все делал правильно, - сказал он. - Если бы это было так, ты не оказался бы здесь. – Шеннон покачал головой, - Где-то мы свернули не туда. И я не знаю, где именно. 6 July 2006 Джаред был в квартире не один, Шеннон понял это сразу, как только открыл дверь. Сброшенные вещи и тонкий аромат чужих духов только подтвердили его догадку. Они приехали в Нью-Йорк всего на несколько дней, чтобы выступить на этом блядском "All That Rocks" и именно Джаред делал его таковым. Увидев синие тени на глазах брата, Шеннон испытал шок. Сначала от того, как при этом выделялись глаза Джареда, для пущего эффекта жирно подведённые черным. Потом от того, что Джаред выглядел словно шлюха. Тёмные, отросшие волосы уложены на бок, кожаная куртка, белый шарфик и перчатки с обрезанными пальцами. Джаред смотрел на Шенна, криво улыбаясь. - Ты не выйдешь в таком виде, - категорически сказал Шеннон, - Что ты с собой сделал? Ты похож на блять! Взгляд Шенна скользнул по уже сильно похудевшему телу брата, задержавшись на его бёдрах и ногах. - Ещё как выйду, - сказал Джаред, отворачиваясь обратно к зеркалу, добавляя чёрного карандаша под нижнее веко. И если бы Шеннон вздумал возражать дальше, то было бы только хуже. Если младший Лето решил выйти в таком виде, он всё равно выйдет. Шеннону оставалось только скрежетать зубами от ярости и возбуждения, потому что вид такого брата вызывал в нём низменные желания. Джаред прекрасно знал это, поэтому так и улыбался. Всё выступление было просто сплошным стриптиз-шоу, направленное только на Шеннона. Призывные взгляды сквозь упавшую на глаза чёлку, приоткрытые губы, которые он постоянно облизывал. Даже то, как он пел в микрофон, вызывало ненужные ассоциации, что выводило Шенна из себя, заставляя стучать по барабанам так сильно, чтобы заглушить свои мысли. Когда это издевательство закончилось, и они смогли уйти со сцены, Шеннон схватил Джареда и потащил долой от лишних глаз за угол, и как только они остались наедине, прижал брата к стене. Джаред всё ещё тяжело дышал после выступления, был взмокший и чертовски соблазнительный, даже в том, как пытался вырваться. - Ты совсем сума сошёл? – зашипел он, - Здесь полно народу! - Что-то тебя это не сильно беспокоило, когда ты крутил передо мной задницей на сцене. Своей аппетитной, похудевшей задницей! – Шенн положил ладони на обсуждаемую часть тела брата и сжал. Джа привстал на цыпочки, чтобы уйти от настойчивых ладоней брата, но если Шеннон настроен серьёзно, мало кому удаётся справиться с ним. - Ты ненормальный, - выдохнул он перед тем, как Шенн накрыл его губы своими, заставив таким образом замолчать. Джаред ответил на поцелуй, от чего Шеннон несколько потерял бдительность. Младший Лето вывернулся из его рук, вытирая губы рукавом. - Ты просто озабоченное животное! Fuck, Шенн, начни принимать успокоительные таблетки! Это же просто шоу! И ушёл, оставив брата в пустынном коридоре. Они бывали в Нью-Йорке чаще, чем в любом другом городе, и на покупке квартиры настоял Джаред. Не то чтобы у них не было четырех миллионов, но они были не лишними. Шеннон сопротивлялся, однако, как всегда, безуспешно. Они купили квартиру в одной из высоток. Шеннон не хотел возвращаться туда, бродил по окрестностям и даже подумывал о том, чтобы съездить на Манхеттен, но передумал. Время было позднее, и он боялся не успеть на последний паром. Шеннона волновал вопрос, неужели Джаред думает о нем именно так? Думает, что Шеннону от него нужен только секс? Нет, конечно же, нет. Ближе к полуночи Шеннон всё-таки вернулся в квартиру, полагая, что Джаред спит или хотя бы настолько занят, что им не придётся поднимать разговор о случившемся. Джей был занят. Какой-то девицей на новом, белом диване, который они выбирали вместе по каталогу несколько месяцев назад. Тогда Джаред был в теле, и Шеннон не удержался от шутки типа "диван нужен пошире, чтобы поместилась твоя задница". Теперь на диване умещались двоё и, судя по судорожным вздохам младшего Лето, очень даже хорошо.

Диван стоял одной стороной прямо к двери, и Шеннон сразу увидел вороную шевелюру брата, склонившегося над девушкой. Тот даже не потрудился раздеться или раздеть свою партнёршу. Джаред вообще редко раздевался полностью, когда случался незапланированный трах. Достаточно расстегнуть молнию и задрать юбку. Джаред, наверное, почувствовал его присутствие, потому что он поднял голову и их глаза встретились. Девица под Джа начала ёрзать, не понимая, почему тот остановился. Шеннон молча ушёл на кухню, ощущая странную пустоту внутри себя. Он даже не ревновал. И это действительно было странно. Потому что каждый раз, как только он видел брата в чужих руках (неважно, женских или мужских), у него просто темнело в глазах от ревности. Он открыл окно и вздохнул глубоко. Шеннон слышал из коридора низкий женский голос, который что-то возмущенно спрашивал, тихий голос брата, звук закрывающейся двери. Шенн усмехнулся. Он чувствовал на своей спине его взгляд, брат определённо стоял на пороге кухни. - Прости, что помешал, - произнёс старший Лето, - Надо было предупредить, что у тебя будет вечеринка. Джаред молчал. Шеннон повернулся. Младший стоял, прислонившись к косяку двери, чуть склонив голову, и смотрел на брата. Он уже успел смыть тени и карандаш с глаз, и сейчас выглядел до неприличия молодо, и до странности невинно. - Некрасиво вот так выставлять гостей, - Шенн покачал головой. - Это всё из-за тебя! – глухо сказал Джаред. Он был зол, хотя ни выражение лица, ни расслабленная поза не говорили об этом. Только голос, который опасно понизился. - Я же говорил… - Из-за тебя я не могу так, – продолжил Джаред. Он и сам не знал, как объяснить это. Просто в какой-то момент он понял, что ему не хватает сильных уверенных рук брата. Пусть это чаще грубо, чем нежно, но это именно то, что он хочет. И пытаясь доказать себе обратное, он подцепил девицу, но этим только понял противоположное. Брат – это всё, что он хочет. Это чертовски злит, потому что он понимает – это Шеннон сделал его таким. Таким зависимым от себя. И Шеннон понимает, что хочет сказать брат, и ему грустно в какой-то степени, потому что меньше всего он хотел, чтобы Джаред был зависим, от кого было-то ни было, пусть даже и от него самого. *** Возможно, всё надо было закончить именно тогда, когда они поняли, насколько всё запущено. Шеннону ни в коем случае не надо было подходить к брату, убирать волосы с его лица и говорить какую-то чепуху, говорить "прости" за срыв на шоу. И Джареду не надо было прижиматься к брату, жарко шепча тому на ухо о том, что ему нужен только он и больше никто. Они определённо тогда натворили кучу ошибок, которые теперь аукаются сквозь года. Джаред тоже помнил об этом. Шеннону не стоило напоминать. От этого он чувствовал себя неуютно. Крутил в руках чёртов апельсин и не знал, что сказать. Oct 2003 Джаред снимается в "Александр" и пропадает в Марракеше. У него теперь длинные волосы и он выглядит внушительнее Шеннона. Шенн рассматривает тело Джея по тем немногочисленным фото, что попадают в инет, и не узнает своего брата. Где тот поджарый Джаред, которого он мог обнять одной рукой, с лёгкостью поднять на руках? Джаред в роли Гефестиона необычен и даже словно чужой. Терпения у Шенна хватает до октября, и в начале месяца он, побросав вещи в сумку, выезжает в Марокко. Перелёт был долгим и утомительным. Из Нью-Йорка до Касабланки одиннадцать часов, пересадка, четыре часа ожидания,и перелёт до Марракеша - ещё два с половиной часа. Шеннон привык к переездам, но сейчас ему хотелось оказаться рядом с братом немедленно, и задержки выводили из себя. Пятнадцать с половиной часов ему потребовалось на то, что бы добраться до Марокко. Красный город встретил Шенна жарой, пылью и незнакомым языком. Арабский звучал отовсюду, от долгого перелёта болела голова, и Шеннон жалел, что вообще затеял все это. Но Джаред, когда узнал, что он собирается приехать, обрадовался. Он сказал что в Марракеше они пробудут с неделю, так что Шенн может смело приезжать. Назвал ему адрес гостиницы, где остановилась съемочная группа и часть актёров. Как только старший Лето вышел из аэропорта, на него налетели арабы с предложениями подвезти. В гостинице Джареда не оказалось. Он написал в смс, что ходит по экскурсиям и покупает друзьям сувениры. Шеннон со злостью отшвырнул телефон в сторону и направился в душ. Джаред нарисовался ближе к вечеру, так что Шенн успел даже выспаться. Джей предложил выпить в ресторане гостинице с остальными из их команды, и Шенн нехотя согласился, хотя ему совершенно не хотелось выходить куда-либо из номера. Кроме Коллина Фаррела он никого не запомнил, да и Фаррелла он запомнил, пожалуй, только из-за того, что тот постоянно тёрся вокруг его брата. В дружеской манере клал ему руку на плечо, вёл себя в крайней степени фамильярно. Шеннон отчего-то злился. Джаред же выглядел даже более внушительно, чем на фото. Его кожа приобрела красивый золотистый оттенок, длинные, выгоревшие под Марраканским солнцем волосы он стягивал в хвост. Джаред полностью вошёл в роль военачальника Александра, держал голову прямо, говорил мало, а ещё нахватался каких-то новых жестов. Всё это сбивало с толку, потому что Джаред никогда не был таким. Когда посиделки закончились, Шеннон чувствовал себя уставшим чуть ли не больше, чем после перелёта. Шеннон прошёл в номер брата, тому не терпелось показать фото с места съемок. Он что-то говорил про лошадей и декорации, но Шеннон не особо слушал. Как только за ними закрылась дверь, а Джаред только успел взять в руки фотографии, Шеннон обхватил брата со спины и мазнул губами ему между лопаток.

Мускулистое тело под его руками напряглось, карточки, что держал Джей, полетели на пол. - Шенн? - Что? Я давно ждал. Хочу тебя. - Ты не устал после перелёта, а? Отдохнуть может, хочешь? - На хер отдых, - руки Шенна уже полезли за резинку Джеевский штанов, накрывая пах. - Ммм… - мурлыкнул Шенн, целуя Джея в шею, чувствуя, как под ладонями напряглись стальные мышцы пресса. В этот раз Джареду не составило труда вывернуться из рук брата, и вот уже Шеннон оказался прижат к стене. Шенн нервно охнул, совершенно обескураженный поведением брата, дёрнулся, когда почувствовал, как в задницу упирается вставший член Джареда. События приняли совершенно другой оборот. Прижатый братом к стене, Шеннон не мог поверить в происходящее. А Джей, не теряя времени, подхватил за края футболку брата и потянул её вверх, снимая. Шенн безошибочно понял, что хочет сделать брат. Старший Лето дёрнулся, но младший без труда вернул его на место, прижав к стене так сильно, что было трудно дышать. Пальцы Джареда уже тянули зипер молнии вниз, он горячо и тихо что-то шептал ему на ухо, Шеннон плохо понимал, что именно. Он весь был сосредоточен на мысли, что его трахнет мужчина, да мало того мужчина – его младший братишка, которому он совсем недавно давал подзатыльники. Шенн дёрнулся ещё раз, но опять все его попытки были пресечены на корню. Видимо Джареду надоело подставляться самому. Жалел ли Шенн, что приехал? Нет. Несмотря на нелепость (со стороны Шенна) ситуации, он был сильно возбуждён. Новизна ощущений просто срывала крышу, и Шеннон скорее просто потому, что так надо, продолжал сопротивляться. Он предполагал, что именно так Гефестион ломал волю людей. Джаред дотянулся до каменного члена брата и сжал его в руке, заставив Шенна глухо зарычать. Джей кусал его шею, плечо, двигая кулаком по всей длине ствола, действуя на грани боли и наслаждения, и Шеннон сам не заметил, как стал подаваться навстречу руке, как откинул голову назад, упираясь макушкой в плечо брата. Низ живота свело сладкой судорогой, Шеннон чувствовал, что вот-вот кончит под умелыми руками брата, но Джаред внезапно прекратил свои действия. - Джаред! Убью сволочь, продолжай, - простонал Шенн. Его член всё ещё находился в ладони брата, и он отчаянно толкался бёдрами вперед. - Ты сделаешь это для меня, – прошептал Джей, - Позволишь мне? Будь они в другом месте, и будь другая ситуация, Шеннон бы разрыдался от умиления. Его братик такой заботливый, такой чуткий. Всегда спросит разрешения, прежде чем трахнуть. Но в данный момент Шенн мог думать только тем органом, который напряженно подрагивал в ладони брата, точнее он вообще не мог думать. - Да, fuck, делай всё, что тебе угодно! Джаред тихо рассмеялся, каким-то новым, незнакомым смехом, и продолжил движение по члену брата, второй рукой стягивая его штаны. И Джаред взял его прямо у стены, с силой стискивая его бёдра. Шеннон хрипел, упираясь лбом в шероховатые обои, и клялся сам себя – этого больше не повторится. Даже несмотря на удовольствие, от которого земля уходит из-под ног. Это для него противоестественно. После той ночи, казалось, между ними ничего не изменилось. Шеннон уехал через несколько дней в лёгкой задумчивости, а Джаред вернулся в пустыню на съёмки. *** Джаред глубоко вздохнул, наполняя лёгкие морозным воздухом. Шеннон курил и, кажется, вспоминал Марокко. Как он и обещал себе – такого больше не повторилось. Впоследствии Шеннон думал о случившемся. И пришёл к выводу, что просто пошёл на поводу у брата, уступил, сделал ему приятное, ведь он знал – Джаред хотел этого. Однако, если копнуть глубже, он бы обнаружил такую вещь, как ревность, потому что нифига он не верил, что Колин обнимал Джареда за плечи только по-дружески. И скорее всего, надо было устроить скандал, разбить пару носов, поставить брата на место. Тогда Джаред понял одну простую вещью – брат всегда уступит, и позволит если не всё, то многое. Джаред плотнее запахнул рубашку. Колючий ветер усилился, но Джареду нравилось чувствовать лёгкий холод. Они сидели на скамейке около пруда, поверхность которого затянуло ряской. Кажется, в озере жили карпы, но Джаред не был уверен, просто иногда спокойное зелёное покрывало из маленьких растений колебалось, словно рыбка поднималась из глубины, чтобы вдохнуть воздуха. Джаред и сам не мог надышаться. Сейчас он не мог поверить, что когда-то ненавидел это место, как зверь мерил шагами пространство своей палаты, угрожая, ненавидя брата. Да, он помнил это чувство, и от этого содрогался. Он мог даже представить, что будет испытывать столь сильную ненависть, тем более по отношению к Шеннону. Это чувство буквально разъедало его изнутри, отравляло. Шенн чувствовал это, не мог не чувствовать. Может, поэтому он первый раз пришёл только неделю спустя, когда от лекарств и безысходности на Джареда нашла апатия, и он стал больше походил на лунатика. Джареду нравилось на съёмах "Александра", и чтобы Шенн ни думал, он не спал с Фарреллом.

*** 20 Nov 2009 (Berlin) - Sоld out! – воскликнул Джаред, пихая под нос Шенну экран своего ненаглядного Blackberry, - Понятно? Шеннон отмахнулся от руки. Слова брата звучали так, словно они спорили на что-то. Но Шеннон никогда не говорил обратного. - Хорошее всегда продается, - ответил он. - Да, но раскупается - лучшее, - возразил Джаред, - Я знал! Они все немного переживали. Новый альбом, первое турне, пусть даже промо, за долгое время. Но Джаред болел за это всей душой. Шеннон чувствовал, что для брата это намного больше, чем он хочет показать. Судебные тяжбы вымотали все нервы, отняли силы и заставили забыть, что они являются в первую очередь группой. Проиграли. Нито не хотел верить в это. Джаред же просто отказывался. С каким-то непонятным упорством он искал лазейки, обходные пути. Но и он вынужден был признать – платить всё же придётся. Всё шло наперекосяк. Джаред был не доволен. Они переделывали готовый, как уже казалось, материал снова и снова, пока всё же не оставили всё так, как и было изначально. Джаред основательно трепал нервы себе и окружающим. Потом они все сошлись на том, что альбом всё же выйдет в свет в декабре. Теперь они летели в Берлин, Джаред хвастался тем, что на шоу проданы все билеты, ещё не зная, что альбом кто-то сольёт на десять дней раньше срока (от чего Джаред будет просто в бешенстве), а за плечами висит 30 миллионов долларов долга. Шеннон верил, что всё будет хорошо. Потому что преграды только подхлёстывали его младшего брата. Джей сбрил свою ужасную бороду, за которой прятался всё лето, наверное больше для того, чтобы не выглядеть на фестивале в Венеции заросшим Йети. Сейчас его щёки покрыла легкая небритость, а волосы, бросая вызов гравитации, торчали вверх. - Я не спорю, - он улыбнулся. Джаред улыбался и лишь от этого Шенн был неимоверно счастлив. Ему даже не было дела до билетов. Захотелось обнять брата в каком-то необычном и сильном порыве нежности. Просто обнять, почувствовать, что он рядом. Но они были в самолете, и хоть их мало кто видел, Шеннон решил не рисковать. - Ещё бы ты спорил, - усмехнулся Джей, - И знаешь что? Всё будет хорошо. Я уверен. И Берлин это только начало. И промо тур это только начало. - Да, – кивнул Шенн, улыбаясь. - Мы это заслужили, - продолжал говорить Джаред, - Работали, как… Джаред замолчал, почувствовав ладонь брата у себя на колене. - Шенн? Старший Лето не ответил, но его ладонь стала медленно подниматься вверх, потом перешла на внутреннюю часть бедра, пока не накрыла пах, заставив Джареда шумно втянуть воздух. Шеннон при этом смотрел в иллюминатор на облака, которые в заходящем солнце окрасились в нежно-розовый цвет. Когда Шенн сжал член брата через плотную ткань джинс, Джареду пришлось вцепиться в подлокотники и закусить губу, чтобы ни одного стона не вырвалось. Шенн улыбнулся краешком губ. Он продолжил движения рукой, то поглаживая, то сжимая сильнее, чувствуя, как под его руками член Джареда твердеет и становится больше, и как сам младший Лето пытается не стонать и усидеть на месте, а не начать толкаться в руку брата. Джинсы мешали. Шеннону хотелось ощутить в своей ладони горячую плоть брата, а Джареду было чертовски мало движений, приглушённых этой проклятой тканью. - Красивые облака, - сказал Шеннон, придвинувшись чуть ближе. Со стороны могло показаться, что он просто смотрит в иллюминатор, потому что за бортом действительно было очень красиво. Однако теперь ему удобнее было запустить руку в штаны брату, даже не расстегивая молнию, достаточно одной пуговицы. - Да-а, - простонал Джа, когда без всяких преград почувствовал на себе ладонь Шенна. Шенн то смотрел в окно, то на профиль брата, постоянно напоминая себе, что они в самолете, они не одни, но как же хотелось поцеловать Джареда. Пройтись языком по губам, которые Джей уже порядком обкусал. Нельзя. Ему и так уже казалось, что их все слышат. Джаред прикусил угол воротника своего пальто, продолжая судорожно цепляться одной рукой за подлокотник, а другой за коленку брата. Шенн задвигал рукой сильнее, жёстче. Он вглядывался в лицо брата, он хотел видеть его лицо, когда тот будет кончать. Джей был таким красивым в этот момент, на фоне розовых облаков, что Шенн забыл, где они находятся. И он не удержался. Когда Джаред кончал ему в руку, Шеннон наклонился и поцеловал брата во взмокшую шею. Им повезло, что у Джареда была рубашка, которую можно было повязать вокруг талии и прикрыть безобразие у него на штанах. *** По дорожке за их спинами, прошла пара, на которую Джаред бросил мимолетный взгляд. Мужчина и женщина. Ничего особенного. Они о чём-то тихо говорили и вскоре пропали из поля зрения. Шеннон не удержался и заправил выбившуюся прядь волос Джею за ухо. Джаред удивлённо взглянул на Шеннона. - Я помню, - сказал Джаред. Шенн улыбнулся, чуть печально и с ноткой ностальгии, словно это было очень давно. - Когда альбом попал в интернет раньше времени, я думал, что убью кого-нибудь. Это было обидно, - продолжил Джаред. Шенн кивнул. Что тогда устроил Джаред, трудно было забыть. По их домашней студии летали вещи, раздавался гневный голос брата, обещающий найти виновника и убить его на месте. Конечно же, они никого не нашли, а вскоре радость от первых концертов вытеснила весь негатив.

примерно 1986 год (один из городов штата Луизиана) Джаред стоял и, высоко задрав голову, смотрел на солнце. От яркого диска уже начинали слезиться глаза, но он с непонятным упорством продолжал смотреть. Шеннон помогал Констанс разгружать те немногочисленные вещи, которые они захватили с прежнего места обитания. Джей уже стал смутно догадываться, что их жизнь далеко не так прекрасна, как ему казалось вначале. Ему нравились переезды, но не нравилось устраиваться на новом месте. Обживать дома, ходить в новые школы, где никого не знаешь. Да и солнце, где бы они ни были, было одно и то же. Просто теперь он стал понимать, что их образ жизни не является нормой. Это беспокоило его. - Эй, не хочешь помочь? – к нему подошёл брат. - Куда ты смотришь? - На солнце, - ответил Джаред. Шеннон посмотрел на яркий диск. - Как будто никогда не видел. Пошли, поможешь нам. Джаред пошёл за братом. Шенна нисколько не беспокоили новые места и незнакомые люди. Он быстро находил друзей, хотя ни к кому конкретно не привязывался. Джаред так не умел. Дом, в котором им предстояло жить, ничуть не отличался от старого. Ну, кроме того, что был двухэтажным. А так… Такая же краска, местами отошедшая и осыпавшаяся, заброшенный двор. Вдобавок, хоть они и предупреждали о приезде, электричество к дому ещё не подвели. Ужинали при свечах сандвичами и молоком. - А здесь не плохо, да, ребята? – Констанс, как всегда, сохраняла оптимизм. Шеннон кивнул, а вот Джаред не разделял её энтузиазма. - Теперь у каждого будет своя комната, - продолжала женщина, - Здорово, правда? Шеннон ещё раз кивнул. Ему уже давно не терпелось жить в комнате одному. Он был уже взрослым, чтобы делить комнату с младшим братом. Большую часть вещей должны были привезти завтра, а пока в доме кроме старого стола и пары стульев ничего не было. Прежние жильцы также оставили старенькую кровать на втором этаже. Констанс выдала Шеннону большую, толстую свечу, сказав, чтобы они с братом были осторожнее и не забыли погасить её, когда лягут спать. Джареду досталась стопка чистых простыней. Он осторожно шёл за братом, отмечая, как забавно вытягиваются их тени то на стене, то на полу. Джареду уже не терпелось получить свои вещи и на какое-то время превратить этот дом в их дом, хотя бы ненадолго. Второй этаж был в чуть более запущенном состоянии, чем первый, и Шеннон не сдержал стона. - Как я ненавижу уборку, самое плохое во всем это именно уборка. - Кроме новых мест, пожалуй, - ответил Джаред, поправляя стопку с бельём, что съехала немного в бок. - Разве? – удивился Шенн. - Да. - Мне казалось, ты мечтал жить так всегда, разве нет? Джаред задумался. Ему, конечно же, нравилось путешествовать. Смотреть в окно на пейзажи, мелькающие за стеклом, при этом понимая, что мир намного огромнее, чем он думал. За рассматриванием полей и под мерный ход машины хорошо думалось. Они, запертые с братом внутри машины, были вместе. Они могли дурачиться или просто сидеть рядом на заднем сидении. А потом новое место отнимало у него Шенна, который моментально находил друзей и бывал дома все реже и реже. Джаред вырос и уже не нуждался в постоянной опеке, однако ещё был слишком мал, чтобы общаться с друзьями старшего брата. Так думал Шеннон. Джаред же полагал, что на фоне старшего брата смотрится совершенно невыгодно. Слишком тонкий, слишком похожий на девочку, слишком странный. - Да, - ответил Джаред, но не стал уточнять, что при этом Шеннон должен быть рядом и без посторонних. На втором этаже было две комнаты и ванна в конце коридора. Там же находилась лестница, ведущая на чердак. - Завтра обязательно туда слазим, - пообещал Шенн, - Вдруг прежние жильцы оставили что-нибудь интересное… В комнате, кроме кровати, был ещё стул на трёх ножках, его прислонили к стене, чтобы он не падал. - Красота, - это явно был сарказм со стороны Шенна, - Ну, что стоишь – застилай. Джаред бросил стопку белья на кровавить. - Пойду, гляну, что там с ванной. - Свечу оставить, - попросил Джаред. Ему стало не по себе от мысли, что придется остаться в темноте. - Трусишка,- усмехнулся Шенн, но свечу оставил. Воюя с простынёй и наволочкой (подушка была только одна) Джаред пытался припомнить, когда они с братом вот так ютились на одной кровати. Давно. Тогда Джаред был совсем мал, и присутствие брата давало ощущение защищённости и спокойствия. Тогда Шенн мог читать ему на ночь. Сейчас же это почему-то его взволновало. Он быстро разобрался с бельём и лег в кровать, прижавшись к стенке. В доме было тихо, и в голову лезли глупые мысли о том, что мама с братом куда-то исчезли, и он остался в доме один. Джаред и сам поражался, откуда у него берутся такие фантазии - порой они пугали и его самого.

Но Шеннон пришёл буквально через пару минут, возможно он хотел поделиться впечатлениями о ванне или ещё что-то сказать, но увидел, что Джаред спит, хотя по его напряженной спине предположить такое было трудно. Шенн разделся и лег рядом, стараясь быть как можно дальше от Джея. Он чувствовал тепло, что исходило от его тела и это странным образом волновало его. Он, конечно, понимал, что это означало, но вся неправильность ситуации пугала его. Ведь так не должно быть, так неправильно. Джаред проснулся ночью от тяжелого дыхания брата. Он не мог понять, сколько проспал. За окном было темно, также как и в комнате. Свеча, единственный источник света, погасла. Сначала Джаред не понял, что происходит. Шенн определённо не спал и старался вести себя, как можно тише. Но его дыхание и едва слышные всхлипы все равно были слышны. Шенн двигал рукой, определённо он двигал рукой. Джаред не мог сказать с уверенностью, но простынка, которой они укрывались, то ослабевала, то натягивалась со стороны Шенна. И Джа не потребовалось много времени, чтобы понять, чем именно занимается Шеннон, лежа с ним в одной кровати. От осознания у него вспыхнули щёки, и ему стоило больших усилий не выдать себя. Джаред крепко зажмурил глаза, жалея, что проснулся. Наутро он вообще не помнил о том, что просыпался. Шенн вёл себя так же, как и всегда. Нечто подобное повторилось лишь четыре года спустя, исход, правда, был несколько другой. *** Шеннон отбросил окурок сигареты в листву, предварительно затушив её о спинку скамейки. Он закрыл лицо ладонями в бесполезной попытке спрятаться от воспоминаний. Но они тонким лезвием врезались в сознание, не причиняя особой боли, но вселяя лёгкое беспокойство. Джаред решил покончить с апельсином и надавил ногтём чуть сильнее, оттягивая толстую кожицу. Сладкий сок закапал с пальцев. - Я всё же чувствую себя виноватым, - сказал Шеннон, он так и не отнял ладоней от лица, и его голос звучал приглушенно. Джей пожал плечами: если уж брату так захотелось пожалеть себя, он не станет мешать. Однако он считал всё это несколько лишним и более чем запоздалым. Жалеть надо было раньше, когда перед носом ещё маячила возможность хоть что-то изменить. Теперь же, когда они оба в тупике, сверяться с картой поздно. Шенн не выглядел виноватым, он выглядел уставшим. Действительно уставшим, что вызывало ассоциации со стариком. Это особенно проявлялось в том, как поникли его плечи. Так, будто он нёс на них что-то невидимое, и это давило, словно плита из бетона. Джареду захотелось положить ему руку на плечо и как-то поддержать, но его ладони были мокрыми от апельсинового сока, и Джей воздержался. *** 18 Dec 2010 (Barcelona) У Шенна уже несколько дней болела спина, но сегодня все стало намного хуже. Мышцы шеи словно сковало чем-то невидимым, и чтобы повернуться, Шенну приходилось разворачиваться всем корпусом. Это его бесило, потому что он понимал – в самом ближайшем будущем проблема со спиной потребует серьёзных решений и жестких мер. Сейчас же он налил себе целую ванну горячей воды, даже не побрезговав добавить туда каплю пахучей дряни из пробника, что в большом количестве можно было найти в каждой гостинице, где они останавливались. И горячая вода действительно помогла. Шеннон в блаженстве прикрыл глаза, откинувшись на бортик ванной. Он мог бы пролежать так вечно, чувствуя, как отмирает шея и боль растворяется в воде. Дверь открылась. Шенн приоткрыл один глаз, затем второй, и невозмутимо уставился на брата. Прошло уже достаточно времени, чтобы синие волосы младшего Лето не вызывали улыбку, но Шенн всё ещё еле сдерживался. Ему уже пора было привыкнуть к эксцентричности Джареда и его постоянной смене цвета волос, но в последнее время это становилось труднее. Джаред выглядел бледным, черты лица заострились и под глазами появились темные круги. Он болел уже довольно долгое время, и Шенну казалось, что это никогда не закончится. Джей мало говорил, пил какую-то гадость, чтобы окончательно не потерять голос. Но неизменно делал вид, что всё хорошо. Шенн тоже пытался держаться, не показывая своих проблем со спиной. - Я думал, ты работаешь – сказал Шеннон. - Только что закончил. Можно? - Конечно. Пока Джаред раздевался, Шенн чуть спустил воду в ванне, чтобы, когда в неё залезет Джей, она не хлынула на пол. Джаред был холодным. От контраста холодной спины брата и горячей воды руки Шенна покрылись мурашками. Джей повозился некоторое время, устраиваясь поудобнее, и затих, положив голову Шенну на плечо. - Ты устал, - сказал Шенн. Не глядя, он взял баночку с гелем, выдавил чуть-чуть себе на ладонь и стал легко втирать брату в плечи, заставляя того расслабиться и тихо мурлыкать. - Да, - не стал скрывать Джаред, - Но это пустяки. - На тебе лица нет. - И где ж оно?! – в притворном испуге воскликнул Джа и мягко рассмеялся. – Мы все устали, просто надо немного потерпеть. Ты знаешь, для чего мы все это делаем. Скоро можно будет отдохнуть. Мы можем поехать куда-нибудь. Может, на пляж? Загорать и купаться. Это было бы замечательно. Шенн повел ладонями по плечам Джареда, по его шее, ключице, перемещаясь круговыми движениями ниже, на его грудь. То, о чем говорил брат, было словно чем-то нереальным, особенно сейчас. - В первую очередь я хочу, чтобы ты отдохнул. Когда в последний раз ты нормально спал? - Ты же знаешь, что я мало сплю, - фыркнул Джаред. - Да, знаю. Но мне кажется, что в последнее время ты вообще не спишь. - Просто мне чертовски не хватает времени в сутках, - пошутил Джа,- Как только я разберусь с делами… - Позволь мне помочь тебе.

Шенн почувствовал, как моментально под его руками напряглось тело брата. Отчего же Джаред так болезненно воспринимал любою помощь, Шеннон не мог понять. Может он путал это с жалостью? Джей снова расслабился и провел под водой по ноге брата. - Ничего, я сам справлюсь. - Это касается группы? - Почему ты спрашиваешь? – Джаред выгнул шею, чтобы заглянуть Шенну в глаза. - Потому что, если эти дела связаны с группой, я вполне могу помочь тебе. Не стоит так реагировать на это. Старший Лето не любил заводить такие разговоры, потому что они всегда заканчивались одинаково: Джаред или злился, или просто молча уходил от разговора. - Ты не должен брать все заботы на себя. - Мне это нравится, ты же знаешь, - ответил Джаред более мягко, - не лишай меня этого. Шенн поцеловал брата в плечо. - Просто ты засиживаешься допоздна, чёрт, я даже не вполне уверен, что ты ложишься спать. Тем более твоему организму требуется отдых. Ты загоняешь себя. Ты хочешь в какой-то момент просто свалиться? - Не говори ерунды. - Ты болеешь, - напомнил Шеннон. Джаред с досадой поморщился. Его выводили из себя все эти болезни, он ненавидел все лекарства, что подсовывал ему брат. Отчасти он понимал, что тот прав, он действительно загоняет себя, но остановиться было уже невозможно. Да и по ночам он засиживался отчасти из-за того, что у него была бессонница. Шеннону об этом знать было не обязательно. - Всего лишь простуда, - как всегда отмахнулся Джаред, - И хватит говорить об этом. Ты прекрасно знаешь, что я не поменяюсь. Это мой образ жизни. - Не злись, - примирительно произнёс Шеннон, прижав брата крепче. *** Даже тогда Шеннон чувствовал, что это был один из лучших вечеров. Да, он был чуть испорчен возникшим спором, но каждый из них пошёл на компромисс. Джаред сдержался, чтобы не нагрубить, а Шеннон тактично не стал продолжать разговор. И даже сейчас он вспоминал тот вечер с теплотой. И даже лучше, что тогда они не знали, что дальше их не ждет ничего хорошего. Джаред отделил от апельсина дольку и положил её в рот. Фрукт оказался на удивление сладким. - Прости, что вовремя не сказал тебе «нет», - произнёс Шеннон. Он снова взял себя в руки и выглядел спокойным и расслабленным. Джаред усмехнулся. - Ты бы и не смог. - Я не углядел. - Послушай, тебе действительно надо было справиться кое с чем, - Джаред принялся за вторую дольку апельсина. - Тебе надо было спрятать куда подальше свою ненормальную ответственность за меня. Шеннон повел плечами. Одна из его нелюбимых тем для разговора, настолько, насколько Джаред не любил разговоры из серии "тебе надо отдохнуть". Они иногда путём поднимания таких тем пытались вывести друг друга. Только вот Шеннон всегда реагировал на этого куда как более болезненно, чем Джей. Как и сейчас. И хотя Шенн так и остался сидеть, ничем не выдав того, что его разозлили или обидели слова брата. Ну, кроме мимолётного движения плечами. - Поздновато для нотаций, не находишь, - сказал он сдержанно. Он говорил так, словно боялся сорваться и сказать лишнее. Он приехал не ругаться, а наоборот – провести мост между их берегами. Получалось пока не очень. - Тебе решать, - ответил Джей. В конце-концов он себя виноватым ни в чём не чувствовал. Разве он не доказывал Шеннону, что вполне самостоятелен? Доказывал, и не раз. - В чём конкретно ты меня обвиняешь? – Шенн практически выдавил из себя эти слова, так плотно у него были сжаты челюсти – не очень хороший знак. - Я? – Джаред удивился так искренне, что Шенн засомневался – а не выдумал ли он сам сказанные недавно слова брата. - Давай, скажи. Мне кажется, ты хочешь. - У нас прям грёбаный вечер воспоминаний. Ты хочешь достать из тайников памяти не очень свежее бельишко и покопаться в нём, как следует. Что ж, если ты так хочешь, пожалуйста. Я не стану тебе мешать, но участвовать отказываюсь. Да и к чему это приведёт? Для чего это? Чтобы в очередной раз понять, что мы не такие. Это же твоё любимое выражение. Но мне отчего-то так уже не кажется. - Так назови это настоящим именем. - Не буду, - Джей мотнул головой, - как ты сказал – поздно. - Когда ты выйдешь отсюда, то нам придётся определиться. Джей отказывался признаваться даже самому себе, что он боится уходить отсюда. Как после тишины и покоя он опять окунётся в то, что его ждёт за воротами? Джаред знал, что в твиттере от его имени появляются сообщения, потому что никто не знал, что он здесь. Это было решение Шеннона, Джареду же было плевать. Будь у него телефон, он уже давно запостил бы фотку себя в здешней одежде, т.к. рубашка была просто смешной, чисто белой и с логотипом этого места. Но телефон у него отняли ещё на квартире, из которой увезли прямо сюда, а потом он как-то и вовсе забыл про него. Для всех группа писала альбом. Работой они были заняты настолько, что даже не выходили из дома. За месяц не появилось ни одного нового фото. Однако на твиттере от имени Джареда появлялись сообщения «мы работаем», и прочее в том же духе. Кажется, народ верил. - Не злись, - сказал Джаред и осторожно коснулся плеча брата, - и не обращай внимания на всё, что я тут говорю. Я же ненормальный! - Ты не ненормальный! – рассерженно возразил Шеннон. - Тебе, конечно, виднее.

*** За месяц до этого Всё, что нужно было Шеннону – это маленький намёк на то, что хоть что-то он может держать под контролем. Но даже в этом ему было отказано. У старшего Лето сложилось впечатление, что он посторонний наблюдатель собственной же жизни, совершенно не принимающий в ней участия. Так, пожалуй, чувствует себя щепка в бурном потоке воды, не в силах сопротивляться. От неё совершенно не зависит, потонет она или же её прибьёт к берегу. Шенн чувствовал, что тонет. В ЛА пришло душное, жаркое лето. Даже ночи были душными и горячими, наличие океана под боком нисколько не облегчало существование. Днём Шенн прятался в прохладе дома – спасибо кондиционерам – ночью выходил прогуляться к пляжу, проконтролировать закат солнца. Иногда он брал с собой фотоаппарат и делал снимки, просто чтобы запомнить буйство и сочность красок. Солнце всходило и заходило точно по часам, и одно это приносило облегчение – это означало, что хоть что-то в этой жизни так, как и должно быть. Шеннон столько раз служил для младшего брата тем, от чего можно оттолкнуть для новых свершений, что в какой-то момент - и он совершенно пропустил этот момент - разучился делать что-то сам. Это касалось действительно серьёзных поступков, которые требовали полной ответственности. Она у Шенна была, но он не обладал неосмотрительностью Джареда, да и воображения, пожалуй, у того было больше. Поэтому любые поступки вызывали у Шенна желание долго думать, прежде чем сделать что-то стоящее. Эмма, не глядя старшему Лето в глаза, протянула белый картонный прямоугольник и ушла. Шенн проводил её взглядом, чувствуя, как кроя картонки враждебно упираются ему в ладонь, слишком сильно он сдавил её. Он знал, что это. Не то чтобы задумывался над этим, наоборот, гнал от себя мысли, но всё равно неизбежное рано или поздно случается. Шеннон сопротивлялся как можно дольше. Заехал в магазин, чтобы пополнить запас продуктов, не понимая, зачем он это делает – ел он не дома, а брат пропадал где-то вторые сутки, а до этого бывал дома столь редко, что на еду, будь то его любимые хлопья или чашка чая, просто не хватало времени. Это была лишь отсрочка. И Шенн знал это. Белый прямоугольник оказался не более чем безобидной визиткой некоего закрытого лечебного пансионата. На обороте ровный ряд цифр. Шенн глубоко вздохнул, готовясь сделать серьёзный шаг, впервые за долгое время. К чему это проведет, он не знал. Вернувшись домой после солнечной терапии, как про себя называл ее Шеннон, он удивился, застав Джареда дома. Шенн только поднялся на второй этаж, как заметил полоску слабого света, что виднелась в щель между дверью и полом. Джаред, услышав, что пришел Шеннон, даже не вышел. Барабанщик потоптался с минуту под дверью, раздумывая, заходить или не стоит. Упрекая себя в трусости, Шенн спустился на кухню, включил чайник. Дома было тихо, словно ни Джея, ни самого Шенна тут не было. Щелчок чайника, возвестивший, что вода вскипела, прозвучал, словно выстрел. Не задумываясь над тем, что он делает, Шеннон достал кружку, маленькую коробочку заварки, сахар, подошёл к холодильнику и достал молоко. В детстве он ненавидел чай с молоком, но Констанс с присущим ей упорством продолжала готовить на полдники эту бурду и строго следила, чтобы братья все выпивали. Теперь чай с молоком символизировал те беззаботные времена, когда Шенну не надо было что-то решать. И что самое важное – не надо было что-то решать Джареду. Шенн с улыбкой, отнюдь не весёлой, подумал, что именно тогда он выпустил всю ситуацию из-под контроля. Просто когда слушать указания Констанс, в силу их возраста, стало уже смешно, Шенн негласно отступил в сторону, позволив Джареду встать во главе их жизни, одной на двоих. И как бы всё могло обернуться, будь Шенн более расторопным или дальновидным, если бы он принял на себя столь ответственную роль - неизвестно. Поколебавшись, Шеннон всё же достал ещё одну чашку и налил туда чая, а потом чуть молока, наблюдая, как смешиваются столь противоположные цвета; молоко, как более плотная субстанция долго держалось на поверхности красивым узором, но Шенн быстро размешал его ложкой. Поднимался он осторожно, а от этого медленно, чтобы не расплескать содержимое кружек. Шенн прокручивал в голове, что он скажет брату. Простого "Эй, как дела, давно не виделись" явно было не достаточно, более того – это было глупо. И Шенн решил, что Джаред сам что-то скажет ему, что-то достаточное для того, чтобы поддержать беседу. Может, похвалит его чай, может, расскажет последние новости, ведь Шенн не следит за тем, что творится в мире. Короче, что-нибудь такое, с чего обычно начинаются разговоры, лёгкие и нейтральные, от которых просто перейти к важному и волнующему в данный момент больше всего. Кивнув своим мыслям, Шенн постучался носком ботинка в дверь брата. Наблюдая за тем, как колеблется полоска света под дверью, Шенн нервно переступал с ноги на ногу. Джаред открыл дверь и с подозрением посмотрел на брата. - Хэй, - сказал Шенн, - Я принёс тебе чай. Джаред ушёл вглубь комнаты, открыв дверь шире, тем самым приглашая брата войти. Шеннон переступил порог, отмечая творящийся здесь беспорядок, в котором Джей умудрялся ориентироваться, и поставил кружки на комод, сдвинув вещи в сторону, чтобы освободить место. Джаред был в строгом черном костюме, белой рубашке и при галстуке, который был чуть ослаблен. На его кровати стояла одна из его дорожных сумок, умещающая в себе пять килограммов допустимых для ручной клади вещей – Джаред не любил сдавать вещи в багаж, а потом топтаться у конвейерной ленты в его ожидании.

- Спасибо, - отозвался Джей. - Ты куда-то уезжаешь? - У меня дела. Фраза "давай поговорим" звучала в исполнении Шеннона даже чаще, чем "fuck" из уст Джареда. Шенн уже открыл было рот, но передумал. Разговоры, которые начинались с "давай поговорим" всегда заканчивались "fuck" и хлопаньем двери или, как вариант, разбитой посудой. Джею не нравилось когда его воспитывают, когда ему указывают и когда лезут в его дела. Все три вещи Шенн делал постоянно. - Послушай, - начал Шенн, - Мы обсуждали с тобой перспективу поехать отдохнуть на некоторое время. Ты помнишь? - Поезжай. Шеннон отметил нервозность брата, которую тот старательно скрывал. Он ходил по комнате, перекладывал вещи с места на место, при этом Шенн заметил, как дрожат его руки. Взгляд Джея не останавливался ни на чём конкретно. - Ты собираешься дать себе отдохнуть? - Шенн, - младший Лето остановился напротив брата, - мне сейчас не до отдыха, ясно? Я занят. Если тебе так не терпится куда-то поехать, то ты можешь это сделать, прихватив одну из своих блондинок. Хорошо? Я даже не обижусь. - Чем же ты таким занят? – спросил Шенн. - Группой? - Личным, - уклончиво ответил Джаред. - Настолько, что нельзя сказать? Настолько, ты не появляешься дома сутками и не звонишь, не отвечаешь, когда звонят тебе. Что я должен думать? - Думай, что я занят! – Джей чуть повысил голос. - В чём проблема? Тебе не нравится то, что я не нахожусь у тебя под боком? Или… - Причём тут это?! – рявкнул Шенн, с грустью понимая, что разговор вышел из-под контроля, ведь ругаться с братом он не планировал. - Я просто хочу знать, что с тобой всё в порядке. Это нормально! - Тебе просто хочется, что я постоянно был рядом!!! Я не собачка, которую можно привязать и дергать за поводок, когда вздумается. - Я этого не говорил! – ответил Шенн, совершенно не понимая, как брат пришёл к таким выводам. - Хватит, у меня болит голова, я не спал хренову кучу времени, я измотан, а завтра рано утром у меня самолёт. Просто уйди, Шенн. Поговорим позже, когда я вернусь… Джа суетился по комнате, и его лицо иногда попадало в полоску света от маленького ночника – единственного источника света. - Ты сидишь на чём-то? – попытка объяснить ситуацию. В ответ смех. - Сколько ты уже не спал? - Ну, сутки, - легко пожимает плечами. - Джаред… - Хорошо, у меня было много дел… - Сколько ты уже не спишь, чёрт тебя дери?!! – Шеннон и сам не заметил, как паника ворвалась в его голос. - Я не считал… трое суток… может больше. Просто… Руки у Джаред затряслись сильнее, и он спрятал их за спиной. - Ты считаешь это нормально? - Шеннон, у меня болит голова, я устал. Просто иди в свою комнату, помечтай об отдыхе на побережье. Просто дай мне отдохнуть. Хорошо? Очень тебя прошу. - Хорошо, - Шеннон встал с кровати, забрал кружки с остывшим чаем и вышел из комнаты. Кажется, Джаред только что послужил для Шеннона тем, от чего можно оттолкнуться. Поставив кружки прямо на пол, Шенн прошёл в свою комнату, вынул из маленькой вазочки, в которой хранились разная мелочь, ключи от комнат. Небольшая связка ото всех дверей второго этажа. Он пошёл обратно к комнате брата. Оказывается, план уже давно был готов. Он вставил ключ в скважину и запер дверь. С той стороны сразу стали дёргать. - Шеннон!!! – заорал Джаред, - Что за шутки? Открой дверь!!! - Не могу, братишка, не могу, – прошептал Шеннон, набирая по памяти номер с визитки. Он так долго смотрел на неё, что запомнил цифры наизусть. - Просто дай помочь тебе. - Шеннон?! – Джей уже вовсю лупил по двери ногами, дёргая за ручку, - Ты меня слышишь? Немедленно открой! Шенн думал, что упадёт в обморок, настолько ему было плохо. Насколько всё выглядело нелепым и абсурдным: Джаред, казавшийся таким хрупким в руках медбратьев с непроницаемыми лицами, словно каменными изваяниями древних идолов; миниатюрная медсестра, которая готовила шприц с успокоительным. Джаред что-то кричал ему, но Шеннон просто не мог понять, словно он оказался в вакууме или кто-то затолкал ему в уши вату. - БЯ.. ТЕБЯ!... ЖУ… ТЕБЯ!... ВИЖУ ТЕБЯ!!! – звук нарастал, стал проявляться, как будто кто-то повернул ручку громкости. - НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!! – орал Джаред во всю силу своих лёгких, срывая голос. Шенн вздрогнул, словно кто-то пустил по его телу электрический ток. - Слышишь? НЕНАВИЖУ! Кто-то вызвал полицию, репортёры слетелись словно коршуны, жадные до сенсации. А Шенн, уже стоящий в пустом доме, слышал эхо крика своего брата. Оно множилось, отлетая от стен, и никак не умолкало. Ненавижуненавижененавижененавижу… *** Джаред поморщился, как от зубной боли. Он вовсе не хотел вспоминать это. Туман над елями рассеялся, и сквозь плотные облака пыталось пробиться болезненно-жёлтое солнце. Спроси Джареда, что тогда с ним случилось, он не смог бы ответить. Ещё задолго до того в нём поселился страх. Поначалу это было лёгкое волнение, потом оно стало переходить в беспокойство, ещё позже это стало чем-то навязчивым, мешающим спать, занимающим все мысли. Джаред наблюдал за братом, отмечал изменения, которые происходили в нем, и понимал – Шеннон независим. Да, вот так просто и лаконично. Почему Джей не видел этого раньше, он не знал. Проанализировав, он понял, что сам надежно и крепко привязан к брату. Поначалу это испугало. Как любого другого человека, его пугала привязанность, в его случае слишком запущенная и болезненная. Он никогда не отрицал того, что они с братом слишком привязаны друг к другу. Наоборот, он был в тайне горд этим, потому что в жизни такие отношения - редкость. Но когда это чувство выходит из-под контроля, становится не по себе. Тем более Джаред никогда не мог даже представить, что когда-то будет нуждаться в человеке больше, чем этот человек - в нём.

Столкнувшись с этой «проблемой», так он это называл, Джаред стал искать решение. Пока они были в туре, всё было нормально. Не слишком близко, но достаточно, чтобы нити между ними остались целы. Шеннон не замечал. Потом Джей стал думать о том, что будет, когда тур кончится и им придётся вернуться домой, где они будут только вдвоём. Тут же появился страх. Он ненавидел это чувство, которое, словно червь, копошилось внутри. И Джей принял решение быстро: работа стала спасительным кругом. Когда он потерял над ситуацией контроль, Джей не знал. Сон пропал через неделю, аппетит примерно в то же время. Джаред часто словно просыпался в каком-то незнакомом месте, вертел головой по сторонам, недоумевая, как он сюда попал. Нечто подобное с ним уже случалось, когда он неожиданно обнаружил себя на одной из улиц Нью-Йорка. Тогда он здорово перепугался, потому что совершенно не помнил, как туда попал. Позже, по фото в интернете, он смог более-менее определить свой маршрут и с ужасом вглядывался в своё лицо и ничего не выражающие глаза. Когда он понял, что Шеннон его запер, паника внутри него поднялась до опасной отметки. Стало трудно дышать, стены словно стали сдвигаться, а потолок, казалось, вот-вот упадёт ему на голову. Он дёргал за ручку двери, бил по ней ногами, орал, не позволяя истерике захватить его целиком. И когда в доме появились посторонние люди, он уже не понимал, что происходит вокруг. Перед глазами всё расплывалось, и только Шеннон оставался чётким. Джаред подумал тогда – брат просто решил избавиться от него, спрятать куда-нибудь подальше, и больше не вспоминать никогда. Шеннон вздохнул. Ему было неведомо, как они дошли до такого. Даже сейчас они могли общаться без слов, думать об одном и том же, вспоминать одно и то же. Так что же тогда им мешало быть услышанными и понятыми? Может, они и не пытались? Не прилагали достаточно усилий? Возможно. Результат не заставил себя ждать. Теперь им придётся заново выстраивать то, что рухнуло, разгребать обломки прожитого. Никто не говорил, что будет легко. 1990 В Джареде определённо появилась новая черта, которая Шеннону не нравилась - не спрашивать, а ставить перед фактом. "Я приеду!" Нет, Шенн не хотел возражать, он соскучился по брату и хотел его видеть. Они не виделись уже более полугода. Джей учился в одном городе, Шеннон искал себя и работал в другом. Это было трудно. Трудно не видеть друг друга, находиться на далёком расстоянии, так что даже звонки, со временем становившиеся все более редкими, не помогали. Старший Лето понимал – они стоят на пороге чего-то нового и перспективного, но дороги у них разные. Отчего-то становилось грустно, но Шенн понимал – детство в далёком прошлом, сейчас от выбора зависит будущая жизнь. Джаред не выдержал первым. У него выдалась свободная неделя, и он сказал: «Я приеду». За то время, что они не виделись, Джей стал ещё выше, у него появились какие-то новые жесты и словечки. Они сидели на маленькой кухоньке в квартире, что снимал Шеннон. В раковине валялись крышечки из-под пива, сами они сидели за столом на расшатанных табуретках, Джей заливался соловьём о своей учебе, друзьях, подружках, которые, по его словам, совершенно внаглую на него вешались, а Шеннон смотрел на него и не мог наглядеться. Он сравнивал брата с воспоминаниями из детства, понимая, насколько он вырос. Джа нравился девушкам, Джа трахался с девушками и говорил об этом как о само собой разумеющемся. Так, словно это настолько для него обыденно, что и внимания особого не заслуживает. Шенн заметил в нём ростки зарождающегося цинизма, кажется, братик уже стал кое-что понимать в жизни. Это было слегка неожиданно, потому что маленький Джаред всегда видел только хорошее. Для него мир был полон ярких красок, даже если это были всего лишь тусклые обои их нового дома. Теперь у него был более практичный подход, и Шенна это несколько смутило. Что ж, жизнь ломает и лучших из нас. Однако Джаред утратил не всё, что так бережно хранил в памяти старший Лето. Милые ямочки, которые появлялись, когда Джей улыбался, сама улыбка, которая ещё не утратила свою искренность. Они уже были порядком пьяны. Время было позднее, но Шенн не торопился идти спать. Его мысли крутились вокруг того, что кровать в доме одна и брата положить некуда. Шенн ощущал беспокойство и вспоминал инцидент, который произошёл почти четыре года назад. В тот раз он не сдержался, оказавшись в постели со своим братом. Тогда Шенн уже имел сексуальный опыт с одной девчонкой из школы, той ещё шлюхой, и его тело просто не могло реагировать спокойно. Вдыхая запах брата, при этом самоудовлетворяясь, Шенн был в шоке от самого себя. Не потому, что брат (тогда он об этом даже не думал), а потому, что это был парень. Сейчас, когда и с парнем у Шенна тоже был некий опыт (пусть и весьма сомнительный, но это не столь важно), он понимал - дело совсем в другом. И дрочил он именно на брата, прекрасно об этом понимая. Хорошо Джей тогда спал и не знал, насколько брат у него извращенец. Боялся ли Шеннон повторения? Да. Реакции Джареда? Ну, после того, как Джей только что распинался добрых полчаса о своих широких взглядах, Шеннон уже не мог однозначно ответить на этот вопрос.

- Всё, - Джей провел рукой по лицу, - я спать. - У меня одна кровать, Джей, придётся потесниться. Если бы ты предупредил заранее, я бы что-нибудь придумал, а так… - Ничего страшного, - Джей улыбнулся, - первый раз что ли? Он скинул с себя одежду, оставаясь в одних трусах, и забрался под одеяло. - Ты так и будешь стоять, а? Шенн действительно стоял у кровати и не знал, что ему делать. Вид Джареда в его постели перечеркнул все самовнушения о том, что повтора той ночи не будет. Но чёрт… Его брат действительно вырос, его тело стало выглядеть более соблазнительным. Чуть подкачанная грудь, плоский живот – Джаред следил за тем, как выглядит. - Нет, конечно, нет. Шенн быстро разделся, подумав, что лучше бы они напились до такого состояния, чтобы уже ничего не соображать – хотелось лечь в постель и отрубиться. Джаред ещё какое-то время трепался на тему того, как они в детстве вот так делили одну кровать, потому что с мебелью всегда была напряженка, и что сейчас он чувствует себя так, словно вернулся в прошлое. Шеннон тоже вернулся в прошлое, ощущая, как низ живота болезненно сводит, чувствуя реакцию своего тела. Шенн злился на узкую кровать, хотя совсем недавно ему так нравилось раскладывать на них разных баб и засыпать, обнимая горячее тело, потому что, да, кровать была слишком узкой. Шенн сжал челюсти так, что послышался их скрежет, а руки уже потянулись к паху. Шеннон ещё верил, что сможет справиться с этим. Джаред ловко повернулся к нему и их глаза встретились. Шенн замер. Джаред, нахмурившись, смотрел на него, пытаясь понять, что сейчас происходит. Возможно, он обдумывал свое решение. «Уйди!» - про себя орал Шеннон. "Просто уйди!" - он почти плакал. «Не дай совершить ошибку». Ему казалось, Джей будет вечно смотреть на него, так ничего и не предприняв, а наутро они сделают вид, что ничего не помнят или даже посмеются над тем, что чего только не бывает по пьяни. Джаред под одеялом нашёл руку брата, взял в свою ладонь. Шенн поначалу расценил это как знак поддержки или призыв успокоиться, но Джей накрыл его ладонью свой пах, на миг прикрыв глаза. Шенн почувствовал горячий член брата и простонал тихонько. Джей открыл глаза, чуть разомкнул губы, дыша глубоко, лаская себя при помощи ладони брата. Они смотрели друг на друга, не отрываясь и ещё не веря, что всё это происходит с ними. Шеннон отвёл руку брата от своей руки, ему самому хотелось действовать. Он запустил руку в трусы брата, ощущая его плоть уже без всяких преград, двигая медленно, осторожно, боясь сделать больно. Дыхание Джея стало прерывистым, более громким. Он сам потянулся к члену Шеннона, и они в темноте и тишине дрочили друг другу, не отводя глаз, наблюдая друг за другом. Шеннон потянулся за поцелуем. Он слегка коснулся губ младшего, потом сильнее, проталкиваясь языком внутрь. Джаред ответил, и как только их языки столкнулись, оба кончили только от этого, казалось бы, простого прикосновения. Рассвет они встречали в разных углах комнаты и в глубокой задумчивости. Пожалуй, не стоит обманывать друг друга и себя, говоря, что это случилось один раз, и то только под действием алкоголя. Это не правда. Они понимали, что делают. Вопрос только один – что дальше? *** - Я ведь действительно любил женщин, - сказал Джаред, - люблю их и сейчас. Только теперь они не могут дать мне то, в чём я нуждаюсь. Тебе действительно удалось привязать меня к себе, Шенн. - Я этого не хотел. - Хотел, - Джей усмехнулся. - Не ври мне. В них есть что-то заманчивое, да? В том, как они предлагают себя, как отдаются. Лежат под тобой, совершенно покорные, и ты понимаешь, что они настолько беззащитны, насколько ты силён. У меня никогда в мыслях не было почувствовать что-то подобное. А тебе нравится это, я знаю. И чем сильнее противник, тем тебе кайфовее его обломать. Пусть это будет твой брат или просто кто-то посторонний. - Я люблю тебя, Джей. - Кто ж спорит, - Джей пожал плечами, - любовь бывает разной, теперь я знаю это, давно это понял. Тогда я несколько путал понятие в силу молодости. И я верил, что так оно и есть. Настолько, что подставил тебе свою задницу. И ты поспешил этим воспользоваться. - Бред. - Хм… - произнёс Джаред. - Так или иначе, но чувство того, что ты кому-то принадлежишь, что тебя кто-то трахает, имеет как и когда захочется, стало для меня чем-то вроде наркотика. И даже если бы я захотел, то не смог бы отказаться от этого. Ты хочешь узнать, почему всё закончилось именно так? Просто дозы стали слишком маленькими и ломка, как неизбежное, лишила меня возможности размышлять здраво. Я искал это в разных людях, да ты знаешь об этом, я ведь и не скрывал. Признаю, что иногда делал это специально, чтобы вывести тебя из себя. Но, знаешь, что Шенн? Так трахать, как ты не может никто. В чем особенность? В проклятой любви. Джей грустно рассмеялся. - В грёбаной любви. Ты спрашиваешь, где мы неправильно свернули? Да мы постоянно сворачивали не туда. Просто ходили по лабиринту, ища не выход, а удобные закоулки, чтобы потрахаться. Где-то там мы и потеряли самое главное, что связывало нас, и теперь по спирали скатываемся в ад. Слова, как камни, падали в сознание Шеннона, разбивая в крошку и пыль его мир. Он как слепой ходил вокруг правильного ответа, и Джей просто ткнул его мордой во все ошибки. Шенну захотелось исчезнуть, испариться, оказаться в любом другом месте, только не здесь, только не слушать голос Джареда - Но Шенн, - Джей коснулся его плеча, - будь по-другому – это уже были бы не мы. Не жалей ни о чем. В конце концов, я сам попросил тебе об этом. Помнишь? Наш первый раз? Я ведь сам тебя попросил, не надо брать всю ответственность на себя, тебе это не под силу.

3 June 2000 "Реквием по мечте" выходит в прокат, и имя Джаред Лето снова у всех на слуху. О нём пишут, о нём говорят. Джаред Лето вновь становится главным героем девичьих снов. Джаред Лето то, Джаред Лето сё. Слухи и сплетни, фото на сайтах. Кого трахает Джаред Лето или… может, кто-то трахает его самого? От всего это у Шеннона сводило скулы от злости. Он же должен был радоваться за брата, тот снялся в чем-то действительно стоящем после того сумасшедшего сериала и мечты, хоть и отчасти, стали сбываться. Но он не мог радоваться, и от этого злился ещё больше. Сам же Джаред Лето пребывал в глубокой депрессии. Фильм вымотал его, как физически, так и морально. Когда же он увидел конечный результат (они тогда собрались всей съемочной группой, а Джей ещё привёл Шеннона), то несколько минут тупо смотрел на пустой экран, по которому шли финальные титры. Слышались поздравления – ведь фильм получился отличный. Селби (как автор сценария) жал Ароновски руку, говорил, что рад столь успешной экранизации его книги и прочее. Шенн заметил состояние брата, но не придал тому значения. Только уже вечером, когда они праздновали окончания съёмок вдвоём, Джаред сказал: - Зачем, Шенн? Зачем все это было нужно? Чтобы получилось такое? Ради этого я изводил себя? - Фильм отличный, зря ты так… Но Джареда было не переубедить. Отказываться от еды и секса ради того, что получилось, оказалось глупо. После этого Джаред зарёкся пересматривать фильмы со своим участием. Но депрессия не мешала ему ходить на вечеринки, официальные приемы и прочее. Он светился, где только мог, прекрасно понимая, что вот он шанс запомниться публике. Но на деле всё было плохо. Джей понимал это, но что с этим делать он даже не представлял. Шеннон был склонен думать, что это простая зависть. Брат преуспел на актёрском поприще, а у него с фотографией получалось не очень. Он любил этим заниматься, но стоящих заказов все не подворачивалось. Шеннон понимал, что в скором времени фотографирование уйдёт из его жизни и станет чем-то вроде хобби. Группа, которой они занимались вместе с братом, сейчас была в подвешенном состоянии. Джареду из-за съёмок было некогда. Всё это подтачивало изнутри, и закончиться могло чем-то страшным. Они так и не перешли к главному. Джаред был не против, и Шеннона это смущало. Он всё ещё пытался девать вид, что всё нормально. Они просто братья, которые любят друг друга. Настолько, что позволяют себе небольшие шалости. Шенн солгал бы, если бы сказал, что не хотел бы трахнуть брата. Хотел. Но перед ним словно была прозрачная стена, мешающая сделать последний шаг. Джаред вернулся злой. Шеннон понял это по тому, как тот хлопнул дверью. Резко, сильно. Джей был на какой-то там церемонии. Собирался с утра долго, и ушел с явной неохотой. - Что случилось? – Шенн спустился на кухню. Джей стоял у холодильника и пил сок прямо из пакета. Он обернулся на голос, вытер губы рукавом. Вид у младшего Лето был несколько дикий. Быстрыми шагами он пересёк кухню, притянул Шенна за майку к себе и, прежде чем поцеловать, прошипел: - Трахни меня! Трахни или я просто выйду на улицу и найду того, кто не будет мучиться сомнениями!!! Поцелуй вышел жестким, до привкуса крови во рту. Джаред грубо срывал с себя и с Шенна одежду, отступал назад, к столу, увлекая брата за собой. Шенн был сбит с толку таким напором, но уже через пару секунд и сам завёлся, стал срывать с брата остатки одежды, опрокидывая на стол и наваливаясь сверху. Секс было без нежностей, без глупых словечек, которые они говорили друг другу. Только громкие стоны, скрип ножек стола, глухие удары Джеевского затылка о столешницу, когда Шенн слишком сильно толкался в него. Это безобразие закончилось быстро, слишком долго каждый из них хотел этого. Позже Джей скажет Шенну, что ему просто хотелось почувствовать себя живым, а не марионеткой в чужих руках. Шенн гадал, что такого могло случиться на той церемонии, что брат вернулся в таком состоянии. Он подумал, что спросит позже, но так и не сделал этого. Да и какая разница? Он получил брата полностью, как и хотел. Шенну стало легче смотреть на все эти фото в инете и статьи в журналах. Мир любил Джареда, но сам Джаред принадлежал ему, Шенну.

*** Джаред смеётся. Вроде бы нет ничего смешного, но Джей хохочет и не может остановиться. Это больше похоже на истерику, Шеннон недоумённо смотрит на него и решает, что же делать? Наконец, он просто хватает его за плечи и ощутимо так встряхивает. Джей замолкает, только теперь икает. Он пытается что-то сказать, дышит глубоко, чтобы прошла икота, но ничего не получается. - Ты так ничего не понял, – наконец выдыхает он, когда икота отпускает. - Ты никогда не давал повода сомневаться в тебе, был рядом, был грёбаным старшим братом. Ты спал со мной. Но ты никогда не любил меня. Не так, как бы мне того хотелось, - быстро проговорил он, видя, что Шеннон хочет возразить. - Ты по ошибке взваливаешь на себя всю ответственность, просто не понимая, что ты НИКОГДА не действовал сам! Вспомни! Просто ещё раз вспомни всё то, о чем мы говорили сегодня. Ты никогда не делал того, чего не хотелось бы мне. Так что не смей сейчас сидеть тут и говорить о том, чего не понимаешь!!!! - Ты ошибаешься, - совсем тихо произнёс Шенн. - Отрицай, сколько хочешь. Ты знаешь, что я говорю правду. Просто ты такой весь положительный на фоне меня, что тебе отчаянно хочется быть хуже, чем ты есть на самом деле. И знаешь, что я тебе скажу – мне ничего этого не было нужно. Всё, чего я хотел, это чтобы ты был рядом, чтобы ты любил меня. А ты, в силу своей пошлости, всё понял иначе. А потом и меня затянуло в наши игры. Тебе всего-то надо было оттолкнуть меня, а вместо этого ты пошел у меня на поводу и трахнул, тем самым забив первый гвоздь в крышку нашего общего гроба. И сейчас ты хочешь свалить… - Я вовсе… - Не отрицай, - Джаред положил в рот последнюю дольку апельсина и выкинул корку в кусты. - Тебе припомнить, что ты сказал? Шеннон промолчал. - Принеси в следующий раз хлеба, - сказал Джей, - говорят, в этом пруду водятся карпы. Шенн перевёл взгляд на покрытую ряской поверхность, на сочные заросли по бокам озера. - Прости,- сказал Джаред. Джаред не мог с уверенностью сказать, за что именно просит прощения. За только что сказанные слова, за те слова, что сказал месяц назад, или может за все свои поступки. Пускай Шенн сам решит для себя. - Прежде чем я уйду, - глухо проговорил Шенн, он был расстроен и зол, - я хочу, чтобы ты вспомнил кое-что. *** 2006, опять 2006 Прислонившись спиной к блестящему боку их тур-баса, Шеннон курил и пил кофе. Кофе, купленный из автомата, по правде говоря, был просто жутким. Горячий напиток обжигал пальцы одной руки через стенки пластикового стаканчика, в другой Шеннон держал зажжённую сигарету. Было уже темно, над головой растянулся чёрный бархат с вышитыми на нём серебряными звёздами. Созвездия, которые почти везде одинаковые. Они только что отыграли концерт. Томо и Мэтт ещё на площадке, помогают упаковывать вещи и инструменты, а Шеннон стоит у автобусов, пока слишком дорогих для них, чтобы купить в полное пользование, но вполне приемлемые, чтобы взять напрокат. Ночь, достаточно прохладная, чтобы от стаканчика с кофе шёл легкий дымок, но не слишком, чтобы замёрзнуть в лёгкой куртке. Идиллия. Шенн затягивается, выпускает сизый дым, делает маленький глоток кофе и улыбается. Из маленького окошка, что находиться чуть правее двери, и открытого на четверть, доносится слабый стон. Шенн опять улыбается. Как же так получилось, что он служит для своего же брата сторожевой собачкой на тот случай, если остальным парням вздумается прийти в автобус раньше? Ого! А братишка-то в голосе сегодня! И опять долгий, протяжный стон. Шенн уже слышал его и уверен, что братик делает это специально. Провоцирует. В последе время, а точнее после инцидента в Нью-Йоркской квартире, Джаред ведёт себя так, словно у него затяжной ПМС со всеми вытекающими отсюда последствиями. Хотя Шеннону просто кажется, что резкие ограничения в еде повлияли на мозговую активность его брата. В начале октября еще Джей был в теле, уже не так, как было показано в фильме, но очень близко. К маю он пришёл в норму. Сейчас начало августа, Джаред весит меньше, чем до того, как начал толстеть для «Главы», и он явно не собирается останавливаться. Шеннона это пугает. Джаред подцепил какую-то девчонку из толпы фанаток, что ещё оставались у площадки, где они выступали. Странно, её совсем не слышно. Скорее всего, он зажал ей рот рукой. После того, как Джей признал в своей зависимости от Шенна, от его рук, его губ, его тела, он делал всё, чтобы доказать обратное. И Шеннон от этого улыбался. Ему было почти смешно от всей этой ситуации, но он чувстввовал, как внутри него все напряглось, как зверь, сидящий внутри, весь подобрался и поджал лапы, готовясь к прыжку. Рядом с дверью послышались голоса. Чуть хрипловатый – Джареда, и тонкий – девушки. Она что-то говорила, но Шенн не мог разобрать. Старший Лето пошёл в сторону мусорного бака, что находится левее и на достаточном расстоянии от автобусов, чтобы не быть замеченным. Шенну пришло голову, что сейчас, когда они выяснили с братом отношения, стоит поднять вопрос о разных шлюхах в их гастрольном автобусе. Впрочем, и в жизнях тоже. Шенн допил кофе, смял стаканчик и кинул в урну. Та же участь постигла и сигарету. Он видел, как из автобуса вышла девушка, поправляя короткую юбку - Джа, как и всегда, не потрудился раздеть партнёршу - и быстро скрылась за углом здания. Когда Шеннон вернулся в автобус, Джаред был на кухне и пил воду из маленькой бутылочки. Он уже успел переодеться, и был сейчас только в спортивных станах на шнурке. И хоть шнурок был затянут потуже, штаны держались на тазовых косточках и честном слове. - Я сделаю тебе бутерброд, - спокойно сказал Шенн. Джаред уже успел переместиться на диван и теперь сидел, вытянув ноги. Джей был расслаблен, на его губах играла полуулыбка, а глаза были тёмными и сытыми. - Я не хочу. Шеннон не отреагировал, достал из шкафа хлеб для сэндвичей, салат и прочие овощи, ведь Джаред не ест мяса. Шенн был спокоен, он даже улыбался, но он чувствовал внутри себя зверя, и он только ждал повода. Шеннон с глухим стуком поставил перед Джеем блюдце с бутербродом и сел рядом. - Я же сказал, что не буду! – Джей отодвинул блюдце. Шенн улыбнулся. Он посмотрел на выступающие ключицы брата, на его рёбра, которые при желании можно было пересчитать, так они хорошо были видны. Он подвинул тарелку обратно и сказал: - Или ты съешь это самостоятельно, или я насильно запихну еду тебе в глотку, - его голос опасно понизился.

Джей посмотрел на него, потом на тарелку, и его улыбка стала чуть шире. Он резким движением руки скинул тарелку на пол и Шенн увидел, как куски хлеба разлетелись в разные стороны, колечки помидора и листья салата живописно легли на грязный пол. "Фас" – скомандовал он зверю внутри себя. Шеннон схватил Джареду за руки и с такой силой выдернул из-за стола, что тот даже не успел поставить бутылку воды на стол, и та упала, выплеснув своё содержимое на стол, диван и пол. Шенн сначала потащил его в отсек, где распложена спальня. Но на пороге его чуть не сбил с ног запах. Отвратительный, удушающий запах, оставленный тот шлюхой, с которой был брат. Джаред, который уже перестал улыбаться, цеплялся за всё, что попадалось ему на пути и сопротивлялся изо всех сил, но он и раньше был значительно слабее брата, а сейчас тем более. Тогда Шенн просто толкнул его к стене, как раз там, где находилось то окошко, открытое на четверть, чтобы Джаред мог посмотреть в него или глотнуть воздуха. Но всё, что сейчас делал Джаред, это пытался вырваться. - Ты! – прорычал Шенн, опять припирая его к стене и удерживая его на месте своим телом. - Маленький ублюдок! Может ты скажешь мне, почему я должен терпеть всё это дерьмо? Джей ничего не ответил, только настырно пытался вырваться, тяжело дышал и злобно смотрел на Шеннона. Он никогда не сдавался. - Я вот тебе что скажу, меня это заебало! Пора что-то менять в наших жизнях, и думаю что начать надо прямо сейчас! Шенн развернул брата спиной к себе, стараясь не смотреть на ряд выпирающих под кожей позвонков, сдёрнул его штаны вниз. Джаред уже не сопротивлялся, более того, прогибался сам, оттопырил задницу, утыкаясь лбом в холодное стекло окна. Шенн мял аккуратные половинки, прикусил позвонки, поцеловал между лопаток, а потом резко вошел в тело брата, заставив коротко вскрикнуть. Шенн жёстко сжимал его бёдра, толкался в податливое тело, не заботясь о том, что чувствовал Джаред. Тот же хрипло стонал и подавался навстречу, стекло запотело от его дыхания. Но Джаред все равно видел – Томо и Мэтт возвращаются. Они шли прямо к автобусу, переговаривались и в окно им определённо должно был быть виден Джаред, а Шеннон - нет. Джей потянулся к своему члену, начиная дрочить в такт движениям брата, сжимая того изнутри, он делал всё, чтобы они как можно скорее кончили. Голоса Томо и Мэтта уже были слышны в автобусе, Шенн сжал челюсти сильнее, задвигался ещё сильнее, глубже, жестче, так сильно, что Джаред чувствовал все неровности стены, он представил, каким живописным от синяков будет его тело наутро. Джаред видел, что парни уже готовы зайти в автобус. Джаред почувствовал, как брат кончает внутри него, и тут же спустил себе в руку. Когда Томо и Мэтт зашли в автобус, Шенн уже застегнул свои штаны и толкнул ещё ошарашенного брата в глубь автобуса, туда, где располагались полки. Света там не было, и Джареда поглотила тьма. - Эй, парни, а почему еда на полу? – послышался голос Мэтта. - Это я уронил случайно, - отзвался Шенн. – Сейчас уберу. - Где Джей? – поинтересовался Томо. - Джей? – переспросил Шенн, словно не понимал, о ком его спрашивают. - Он спит. Наутро никто из них не заговорил о случившемся накануне. *** Тишина. Только опять где-то жалобно крикнула птица. Джаред вздыхает. Шеннон поворачивается к нему, смотрит в глаза и берёт в свои ладони холодные пальцы брата. - Когда ты выйдешь отсюда, мы начнём всё с начала,- говорит Шенн. - Я не хочу, - Джей улыбается и поворачивает к брату. У Джареда спокойный вид. Словно действительно бури и ураганы, бушевавшие внутри него, успокоились. - Я ненавижу это тело, - говорит он. - Больное, разваливающиеся на части тело. Какое начать все сначала? Я не смогу. - Джей… - Шенн пытается его успокоиться, прижимает к себе, и Джаред со стоном прижимается к брату, вдыхает его запах, греется в его тепле. Они сидят так некоторое время. Шенн гладит брата по волосам, прижимая к себе все крепче. Получил ли Шеннон ответы на свои вопросы? Нет. Теперь он не уверен, что они есть. Джаред оказался прав. Он, как всегда, видит намного дальше. Они – это просто они. Их нельзя проанализировать, нельзя править под общий шаблон. Шеннону стыдно, что он сам этого не понял. - Ты замёрз, - сказал он. - Да и мне уже пора. Джей сел прямо и коротко поцеловал Шенна в щёку. - Я приеду на следующей неделе, и поговорю с врачами о твоей выписке, - сказал Шеннон, вставая. Джаред поднялся следом. Они идут обратно к главному зданию, Джареду отсюда видно окна своей комнаты. Вполне приличное место, благодаря деньгам брата, конечно же. Частный отсек, в котором чувствуешь себя, как на курорте, только уйти добровольно не можешь. Поначалу, когда Джареда только поместили сюда, он несколько изменил обстановку комнаты, просто напросто разломав все, до чего смогла дотянуться рука. Он срывал картины со стен и бил рамами о пол, кидал стулья в стены. В ванной комнате он смёл с полок все, что там стояло, и уже хотел разбить зеркало, но его вовремя остановили. Персонал, мило улыбаясь, поместил его в другой номер, и так же мило улыбаясь, выставил Шеннону счёт за ущерб. Мотоцикл Шенна всё так же стоял у скамейки, словно вёрный пёс, который ждал своего хозяина. Шенн застегнул куртку, достал из карманов перчатки, потянулся к шлему. - Всё будет хорошо? – спросил Джей с детской наивностью в голосе. Шенн, улыбаясь, кивнул. В последнее время Джей пугал его взявшейся из ниоткуда серьёзностью. Его лицо выглядело молодо, но в глазах читался его возраст. Он по-прежнему мог паясничать и корчить рожи на интервью или концертах, но как только камеры выключались, он становился серьёзен и задумчив. Шенн надел шлем, сел на мотоцикл и ещё некоторое время смотрел на брата. Джаред кивнул. Шеннон резко завел байк, и тишину тут же нарушил его мощный рёв. Он откатил машину в сторону и резко дал по сцеплению. Из-под заднего колеса вырвались мелкие камушки, которыми была усыпана дорожка. Несколько секунд и брат исчез за кованой оградой, что тянулась по всему периметру территории. Джаред плотнее запахнул рубашку и, улыбаясь, пошел обратно в здание. Где-то высоко в елях опять прокричала птица.

Юлек! Это потрясающий фик, я читала его раньше. Один из лучших "психологических" рассказов про братьев. Полное ощущение, что именно так оно и было...

Агема, спасибо =)) тогда я только смею надеяться, что и следующий будет не хуже, но выдержан в схожем ключе

Ответ на комментарий Юлия_Литтр # Ты продолжение планируешь? Письмо с Марокко дошло?

Агема, нет, не продолжение, а вполне себе самостоятельный рассказ. И не планирую, он уже почти готов. Растянулся на 40 страниц уже. Совсем чуть-чуть осталось =))) "Марокко" пришло =))) очень интересно =)

Читала этот фик на фикбуке, я там ваш ПЧ :))) (Christopher_Leto), мне очень понравился, решила и здесь отписаться.