При власти у Юрия Лужкова не было недостатка ни в друзьях, ни в недоброжелателях. Но врагом № 1 для него всегда оставался Борис Березовский, разрушивший в конце 1990-х годов мечты Лужкова о высших постах в государстве. «Я никогда не считал Лужкова политиком. Ведь политику необходимы два качества — ясное искреннее понимание цели и воля для реализации этой цели. Цель Лужков понимал. Он эдакий великодержавный государственник, он понимает современную Россию так, как ее понимали лет сто тому назад. Но что касается воли — она у него совершенно отсутствует, — рассказывает Березовский. «Я ведь помню, как в 1999 году он с товарищем Примаковым слился. Я хорошо помню, как этот тандем инвалидов социалистического труда — я имею в виду Лужкова и Примакова — никак не мог устоять перед отличником капиталистического труда Доренко. И, для того чтобы стать политиком, надо набраться этой воли, а не просто демократической риторики, которой Лужков сейчас занялся. Ведь при этом, естественно, возникает вопрос: «А где вы были, товарищ Лужков, перед тем, как вам показали на дверь?» Кстати, этот вопрос не задают ему даже хорошие журналисты. И вообще, это блеяние насчет 31-го числа — дескать, не он решает, можно ли собраться людям на Триумфальной площади, — очень жалко выглядит, это раскрывает его лицемерие». «Я православный человек, поэтому прощение для меня — естественное действие. Так что, если я пойму, что он искренен в своих действиях, а не лицемерит, как обычно, я, безусловно, его поддержу. Но, с моей точки зрения, он уже сложившейся персонаж — лживый, лицемерный, жадный, — и я считаю, что такое преображение невозможно», — говорит Березовский. «Если он 31-го числа на Триумфальную площадь выйдет, я ему поверю. Кстати, этим самым Лужков докажет, что не он запрещал прошлые акции. Вот выйдет 31-го числа на улицу, и тогда поймем: да, Юрий Михайлович не лицемерит, он изменился. И тогда я прямо так и скажу — молодец», — говорит Березовский. Источник Сегодня