Настроение сейчас - Ностальгическо-задумчивое

Конец восьмидесятых годов. Я – маленькая девочка Лена. Как и большинство моих ровесников хожу каждое утро кроме календарных выходных и праздников в детский сад. И в дождь, и в снег, и в солнце, и в бурю, каждый день в 7 часов. Спросони натягивая неуклюже одежду и бубня под нос, что никуда я вообще не пойду, и в сад не хочу, тащусь к маме заплетать косички. Сказать то, что детский сад я ненавидела – не сказать ничего! Я бы отдала всех своих кукол и все свои игрушки, лишь бы только меня больше никогда в жизни не водили по утрам “в садик к детишкам, которые меня уже заждались”.

Моя нелюбовь к детскому саду небезосновательна. На то есть масса причин. Сразу оговорюсь. Воспитатели меня всегда обожали, я была любимицей. Дети тоже любили. У меня даже был жених. Славный мальчик Миша. Но так же были и те обстоятельства, что никакая и ничья любовь не могли меня заставить полюбить детсадовское времяпрепровождение.

Ну, во-первых, по всей видимости, я сова с самого детства. И вставать по утрам для меня было, и остаётся, смертиподобным занятием. Если бы мне ещё хоть кто-нибудь назвал несколько адекватных причин необходимости этого ритуала, я, может быть, ещё и поняла, но причина “надо идти, мама уже опаздывает на работу” меня ну никак не устраивала. Мало того, что приходилось вставать в такую рань, мне почему-то, независимо от времени года, по утрам всегда было холодно. Почему нельзя было одевать меня теплее, мне до сих пор не понятно. В общем, первая причина ясна. Ранний подъём и утренняя прохлада уже тогда вызывали во мне чувство детского протеста.

Причина номер два. Если бы нас кормили только запеканкой со сгущёнкой и зефиром в шоколаде, а поили какао, я бы, наверное, и сейчас тосковала по тем временам. Но! Каши на завтрак, которые, к слову, я не люблю до сих пор, и кипячёное молоко с пенками после сна, и суп с перловкой, и мясные котлеты с хрящиками и ещё непойми чем, и мутный компот из переваренных сухофруктов (по крайне мере тогда он мне представлялся именно таким) частенько доводили меня до истерик и побегов. А так как бежать было куда, я этим и занималась. Мама работала поваром в том же саду. Я прибегала и слёзно жаловалась на то, что я не хочу кушать, на то, что меня заставляют и насильно в меня запихивают еду. Но даже мамины просьбы к воспитателям не заставлять меня кушать, не привели ровным счётом ни к чему. Ни к чему хорошему, в смысле. Так как всё старательно в меня запихнутое периодически так же старательно лезло обратно. В общем, слава богу, что в наше время меню уже другое и подход к детям и их пристрастиям в еде тоже.

Третья причина, она же спасательный круг - мама, которая была всегда рядом. Стоило воспитателю отвлечься хоть на секунду, как я пулей неслась вон из группы по длинному коридору к маме на кухню, то есть, как это правильно называется, на пищеблок. Поводы были всегда разные, но самое главное, были: я соскучилась, мне ей надо что-то сказать/показать/рассказать, у меня расплелись косички, и заплести их может она, и только она. За мои побеги воспитатели получали нагоняй от заведующей, а я от воспитателей. Я категорически не хотела ходить в то место, где меня ругают за желание проведать маму.

Причина четвёртая – обязательный тихий час. Это я с утра спать хочу. А набегавшись, пообедав, играя в игрушки, и окончательно проснувшись, я не понимала, с какой стати я должна опять ложиться спать. За препирания и качания своих прав я вместо отдыха в спальне в качестве наказания стояла в одних трусах в углу… Но и это меня не сломило. Каждый день повторялось одно и то же, и в конечном итоге, всеми правдами и неправдами меня таки удавалось угомонить и уложить “хотя бы с открытыми глазами”.

И, наконец, пятая причина. Она же последняя. В детском саду нас учили читать, писать, считать. Читать учили по слогам. Складывать и вычитать числа от одного до десяти. Всё это, конечно, хорошо. Но беда в том, что я уже умела и читать не по слогам, и считать, наверное, до триллиона. Но с этим никто не хотел считаться (простите за тавтологию). Надо было уметь читать по слогам и считать до десяти. Мне было и скучно, и обидно. Но это, видимо, была самая удачная методика по работе с детьми…

Прошли годы. Даже десятилетия. За спиной уже и сад, и школа, и институт. Моя подруга детства, Наташка, ходила со мной в один сад. Всё своё свободное время мы проводили вместе. Она на год старше меня и играли мы почти всегда по её правилам, и в те игры, которые хочет она. Любимой Наташкиной игрой была “Школа”. Она сажала меня в один ряд с куклами и плюшевыми медведями, раздавала нам тетрадки и ручки и начинала урок…
Сейчас она уже закончила ВУЗ и устроилась работать воспитателем в дошкольное учреждение. Недавно она пригласила меня к себе в гости на работу, посмотреть, чем она живёт, вспомнить детство. Я, не задумываясь, согласилась.
Первое, на что я обратила внимание – это запах. Он всё тот же. Запах каши и молока с пенками, хотя его уже давным давно не дают, запах яблочного сока в стеклянных трёхлитровых банках, запах омлета и винегрета. Запах маленьких детей. И ещё чего-то неописуемого, того, чего не выразишь словами. Стало почему-то грустно. Я смотрела на всё то, что когда-то ненавидела с чувством глубочайшего умиления. Да, мне уже не грозит сюда ходить, да, меня никто не заставит есть кашу и суп с перловкой, да, я стала взрослой и уже сама являюсь хозяйкой своей жизни, да, от этих мыслей я испытываю глубокое моральное удовлетворение. Но… Но чувство чего-то от тебя ускользающего, ускользнувшего, того, что уже никогда не вернётся и никогда не будет твоим. Блиииин! Я чуть тогда не разревелась. Когда-то мы с Наташкой неохотно ходили сюда маленькими девочками, а сейчас она видит и чувствует эту ситуацию с другой стороны. Сейчас её саму слушаются такие же маленькие девочки, которыми мы сами когда-то были.
И второе, на что обратила внимание, это дети. Всё те же дети и всё то же отношение к ним. Кто-то играет в игрушки, кто-то плачет “Хочу к маме!”, кто-то рисует, кто-то смотрит в окно. У каждого из них своя маленькая жизнь, свой неприкосновенный мир. Те же покрикивания воспитателей, точнее Наташки: “Ешь!”, “Сядь ровно!”, “Не разбрасывай игрушки!”. Всё то же, что когда-то было с нами, у нас.

В общем, сколько бы времени ни прошло, человек по большому счёту не меняется. Что любил, то и любит, что не выносил, то и не выносит сейчас. Если Наташка любила с детства всех учить и воспитывать, она и сейчас этим занимается.

Подводя итог всему вышесказанному, хочу сказать, что все мы неповторимы, эксклюзивны, уникальны. К каждому нужен индивидуальный подход. Не надо всех под одну гребёнку. И если ребёнок не хочет пить молоко (будь оно неладно!), не стоит заставлять пить его через силу. Отдайте тому, кто выпьет с удовольствием второй стакан. Если ребёнок уже умеет читать и считать, займите его чем-то другим. Если не хочет спать, поговорите с ним наравных, предложите просто тихо полежать. Ведь дети и взрослые, по сути одно и тоже. Только мы злые и циничные Дети в чём-то порой умнее нас. И если найти подход, то с ними всегда обо всём можно будет договориться. И тогда они сами будут проситься в детские сады, и будут бежать туда с радостью, не отсчитывая часы до прихода родителей. И спустя много-много лет, став взрослыми тётями и дядями, будут с радостью вспоминать эту пору. И не будут писать такие посты

P.S. и всё-таки, несмотря ни на что, детство - самая счастливое и беззаботное время в нашей жизни…

[400x297]