Ночь. Вот уже тьма окутала улицы, заставляя трепетать перед ее величием и спокойствием. Мрак, такой странный и таинственный, тихо убаюкивал сонного. Деревня спала. Казалось, вся природа погрузилась в эту тихую дрему. Выйди на улицу, оглянись, прислушайся к звукам природы. И ты услышишь ее. Услышишь так, как никогда раньше. Вот она – тишина! Великая тишина, таинственная и безмерная. Она везде. Она говорит с тобой. Она хочет тебе что-то рассказать, и надо только понять ее речи и тогда тебе откроются врата нового, неизведанного. И ты поймешь все… или же ничего.

Вот в такую ночи, когда только бледный деск луны освещает землю, словно огромный фонарь, когда ни один листик не трогает ветер, тогда все молчит и живет, кажется, что невозможно не заснуть в такой идиллии ночи. Но может заснуть только тот, у кого идиллия в душе, а когда ее нет, тишина кажется пустотой, которая, как огромный пресс, давит тебе на груди и сжимает виски.  Все молчит, но это молчание давит, тебе нужно услышать звук, хоть какой-нибудь, чтобы понять, что ты еще жив, что ты здесь , что это реальность.

Я не спал. Смутное чувство, похожее на страх, отчаяние окутало меня. Откуда оно взялось? Я не знаю. Я многое не знаю. Вот она, это большая, мертвая луна. Зачем она нужна? Чтобы без причин висеть на небе или указывать путь заблудившимся? А может это и есть око смерти, которое все время следит за нами, что бы потом отнять жизнь? Какая глупость…. Какая глупость думать так, но… я не знаю, что мне думать. Это чувство не дает мне покоя, оно сжимает мне грудь и давит на сердце. Я не могу понять. Это похоже не предчувствие. Да, предчувствие, такое странное и.. страшное. Да, мне страшно. Мне страшно от чего-то, я чувствую, что что-то произойдет. Что-то страшное... Вот ты, луна, ответь мне! Почему ты молчишь, ты же видишь все? Нет ответа... Так и в моей душе: сто вопросов и ни одного ответа…. Только страх и желание убежать отсюда…

Наверное, я сегодня не засну, хотя  стоит попытаться…

***

Утро. Вот уже солнце дано встало над землей, освещая улицы деревни. Легкий ветерок уже играет с листьями деревьев. Сегодня прекрасная погода, и на душе у меня спокойней. Ночь прошла, мрак отступил, свет проник и разрушил тьму,  и мне кажется, что все мои мысли были глупостью. Может, это был лишь сон. Да, хотелось бы верить. Я не хочу поддаваться этому чувству, я же ниндзя, в конце концов, а ниндзя не должен поддаваться эмоциям и глупым чувствам – это первое правило. Да, вот мне уже хорошо. Надо поесть. Естественно, мой любимый рамен. Я направился на кухню и раскрыл дверцу шкафчика – пусто, а раскрыл другую – тоже пусто.  Ксо! У меня закончился рамен… Придется идти в Ичираку. В принципе, это даже лучше, мне мой рамен меньше нравится, чем в Ичираку. Ну что ж, вперед! Ха! А погодка всё таки замечательная. Вот у меня уже настроение поднялось. Да, все таки то был просто сон.

Я прошел примерно полпути от дома, как меня кто-то окликнул.

- Наруто!

Я повернулся. Передо мной стоял наш толстяк Чоджи. Не, он, конечно, хороший парень, но жрет… Я бы наверное лопнул столько есть, хотя я и сам люблю покушать. Как обычно он держал в руке пачку чипсов.

- А, Чоджи, привет. Куда собрался?- я старался выглядеть веселым. В принципе мне уже было почти весело, да и я не хочу, чтобы кто-нибудь знал о моих глупых мыслях. Да, именно, глупых,  потому что умными их нельзя назвать.

- Я вот гуляю. Решил пройтись после завтрака – Чоджи смял пачку чипсов. Во дает, уже съел, только же полная была. Да-а-а, что сказать, перед нами мастер по поеданию всякой еды, какую только мог придумать человек, - А ты в Ичираку идешь?

Догадливый какой. Видимо увяжется, ну и ладно, веселее будет.

- Ага, у меня рамен закончился – я улыбнулся и почесал затылок. Это привычка у меня еще с детства. Обычно, когда надо было состроить дурачка, это привычка меня часто спасала.

- А-а-а, ну если ты не против, то я  тоже с тобой схожу, а то я сегодня плохо позавтракал.

Да-да, ты всегда плохо завтракаешь. Даже если бы тебе дали огромный стейк, величиной, скажем, с этот желтый дом с красной крышей, ты бы все равно не наелся. Лан, пошли уже.

- Ну, пошли – я махнул рукой. Честно, я даже был рад, что он пошел со мной. По крайней мере, будет веселее, да и странные мысли приходить не будут.

Честно скажу, пока  мы шли, то, что я ему говорил, он пропускал мимо ушей. Его интересовала только его еда – еще одна пачка чипсов. У него, наверное, их склады. Ладно, что уж мне до них, пускай ест себе на здоровье, мне бы только сейчас дойти до Ичираку и там перекусить.

Мы дошли быстро. Солнце уже припекало хорошо, и я даже вспотел. Но это все полная фигня, по сравнению с тем, что я увидел. Ичираку рамен был закрыт. Я не поверил своим глазам. Как закрыт? Почему? Во мне стали просыпаться сначала недоумение, затем раздражения, а потом злость.

- Что?  Как закрыт? Что значит «закрыт»? Это издевательство что ли?!

Я был дико зол, что мне не удастся поесть, что даже подбежал к бедному деревянному зданию и стал колотить по стене руками.

- Открывайте! – орал я, как резаный. Честно, признаюсь, это было довольно глупо. Но, что поделать, голод не тетка.

- Успокойся, Наруто – толстяк подал голос – его, наверное, закрыли по техническим причинам.

Каким, к черту, техническим причинам? Тебе проще говорить, ты то поел и щас жрешь еще одну пачку этих вонючих чипсов. Ёлки-палки, куда катится мир?

- Каким техническим причинам? – взбесился я – у них, что лапша кончилась?

- Ну, может, что сломалось… - пожал плечами Чоджи и, закончив поедать очередную пачку чипсов, кинул пакет в мусорку. И с каких пор ты стал так равнодушен к рамену? Ксо…Кстати, а почему это он не на тренировках. Сегодня их, вроде, никто не отменял.

- А ты почему не на тренировках?

Толстяк только усмехнулся:

- Сегодня же их отменили

-Почему?

- Не знаю. Говорят, какой то плохой случай произошел. Сейчас там такой кипиш подняли, дурдом просто – мне сразу стало интересно, – и не смотри на меня так, я ничего не знаю.

Да, видимо точно не знает. А интересно всё-таки, что там случилось такое. Может это как-то связано с закрытием Ичираку. Странно, а может… снова эту чувство. Дурдом какой-то. Предчувствие. Надо узнать, что случилось, срочно!

- Я хочу  узнать, что случилось. Может, это что-то интересное, а может…

- Эй, стой, подожди меня, Наруто!! – закричал Чоджи мне вслед, но я не остановился. У меня нет времени, прости, Чоджи, но мне надо узнать. Я побежал к резиденции Хокаге. На мое удивление, там было больше людей, чем обычно. Я попытался пройти к бабке Тсунаде, но меня остановил член АНБУ.

- Куда ты? – спросил он. Я аж сглотнул

- Мне надо к Хокаге – ответил я  и хотел вырваться. Бесполезно, он держал меня, как клещами.

- Туда сейчас нельзя.

- Почему?

- Не твое дело, а теперь уходи – как только он сказал это, я понял, что лучше с ним не спорить, а то мало ли будет приходить мне на гипсе расписываться. Нет уж, спасибо большое, но я пас. Он меня отпустил, и я направился к выходу. Нет, я не собирался сдаваться. Если нельзя пройти через парадный вход, воспользуемся черным. Я всегда так делал. Залезть на крышу и прошмыгнуть в вентиляцию не составило особого труда. Да я это раз 20 уже делал, если не больше. В вентиляции было темно и трудно дышать из-за пыли, но мне было не до этого. Я полз по направлению к кабинету бабули. Чем ближе я подползал, тем отчетливее я слышал чей-то плач и ругань. Когда я дополз, то через маленькую решетку, я увидел такую картину. Бабка Тсунаде, опершись о стол, молчала, видимо, о чем-то думая. Перед ней,  на коленях стояла девушка, еще совсем молоденькая, и горько плакала. Какая-то женщина, вся черная, тихо успокаивала ее. Я никогда раньше не видел их. Мне показалось очень странным, что они вообще здесь, и что еще одна плачет так, словно у нее перерезали всех родных. Странная картина завершалась Какаши, который стоял поодаль, ближе к углу, и Сакурой, которая, вытирая платочком слезы, стояла возле Пятой. Да, я даже не знал, что думать. Женщина в черном что-то говорила, даже почти кричала, видимо это ее крики я слышал, пока полз сюда. Она говорила какую-то глупость. Не знаю, я просто не мог понять, о чем шла речь вообще. Видимо, я попал на середину спектакля, которого ни разу не смотрел, и теперь мне придется понимать все, как смогу.

- Хокаге сама – говорила женщина в черном – помогите нам. Я не знаю, что нам теперь делать. Мы погибли. Теперь он заберет и наши души, как забрал души этих невинных. Я умоляю вас спасти нас, нет, не нас, хотя бы ее… - она погладила по голове девушку – она не должна вот так умереть. Она должна жить. Посмотрите на нее, она еще так молода и невинна. Помогите нам, прощу вас…

Она говорила так долго, умоляя бабулю спасти их. Но от кого? Я совсем запутался. Было ясно, кого-то убили, и эти женщины испугались досмерти. Но кто такой этот убийца? Мне было жутко интересно. Догадки поползли в моей голове одна за одной, как поток  фантазий. Я очень хотел узнать всю историю, но мог только довольствоваться этим разговором, половину которого я не понимал. Вдруг Пятая выпрямилась и заговорила:

- Хорошо. Вы поселитесь в квартале Учих. Туда уже давно никто не ходит и там будет безопасно. Я приставлю вам охрану. Она будет следить за вами днем и ночью. Ведь убили не только у вас… Вы знаете Ичираку рамен? – незнакомки кивнули, - Убили хозяина и

 его дочку.

Как? Этого старика убили? Нет! Я замер. Я был потрясен. Время словно остановилось. Теперь мне стало ясно, почему Ичираку был закрыт, но я никогда не мог предположить такое… Я никогда не думал, что… Нет! Я не хочу верить. Чувство, вот почему оно так сильно ощущалось прошлой ночью. Их, наверное, ночью и убили. Сволочи! Кто?! Убию их. Мне хотелось плакать. Это было несправедливо, я просто не мог понять, что они сделали, что их так… И у этих женщин тоже кого-то убили, и тоже этой ночью. Но почему? Наверное, никто понять тоже не может. Но откуда эти незнакомки? Я должен узнать. Их поселят в квартале Учих, хорошо, я узнаю всё. Я должен….

Больше мне нечего было слушать этот разговор. Я решил все узнать у самих женщин потом, а пока хотелось просто уйти отсюда. Когда я вылез, яркий солнечный свет ударил мне в глаза,  стало больно, но всего мгновение. Потом боль прошла, и я смог увидеть пейзаж, но он был расплывчатым, а что-то катилось по моей щеке. Я дотронулся до щеки – она была влажная. Я плакал. Да, я плакал, потому что ненавидел несправедливость, потому что мне было жалко людей, потому что мир не идеален, и  потому что

никогда не можешь быть уверенным в сегодняшнем дне.

Было противно на душе. Я простоял на крыше, пока не успокоился. Я не хотел, что б кто-нибудь видел мои слезы. Сегодня был жуткий день, я еще не помню таких дней. А нет, может, и помню… Просто не хочу вспоминать.  Я спрыгнул с крыши и пошел домой. Я совсем забыл про рамен, про Чоджи. Мне было очень больно в груди, а виски что-то сжимало. Я не хотел видеть никого, и, наверное, там, на небе, услышали меня, так как улица было пустынна…