Они сидели в небольшом кафе, уютно устроившемся на борту яхты. Море. Брызги не то начинающегося дождя, не то с взъерошенных от ветра волн изредка попадали на лицо, а чаще просто остужали и без того едва теплый кофе.
Она смотрела ему глаза, и ему было неуютно под этим холодным взором.
-Понимаешь... После того, как все случилось... Сначала я ненавидела тебя. Ты даже представить не можешь, как сильно. Наверное, я никого и никогда так не ненавидела. Я искала тебя... чтобы... чтобы убить, наверное. Потому что никаких слов не хватило бы, чтобы рассказать, что я чувствую.
-Мне повезло, что ты меня не нашла, - он попытался улыбнуться, но она вновь взглянула на него, и мышцы свело параличом.

-Тебе повезло, что у меня так хорошо с самоконтролем, - пожала плечами она. - Знаешь, порой я часами сидела, и мои мысли крутились вокруг одного - найти тебя и убить.
-А потом? Я чувствую тут какое-то "потом", и оно, наверное, приятнее...
-Да, ты прав, - она кивнула. - Потом я искала тебя, чтобы сказать, как ты мне безразличен. Как мне все равно. Как я отлично могу жить без тебя.
-Недурная цель, - усмехнулся он.
-Да. Но я понимала, что скажи я тебе все это, ты бы понял, что на самом деле ты мне небезразличен. Поэтому я молчала.
-А потом? - с надеждой спросил он.
-А потом я остановилась. Подумала. Посмотрела на свои чувства. И многое поняла. И стала искать тебя, чтобы сказать, что я все еще люблю тебя. Что ты самый красивый. И лучше тебя нет.

-И вот наступило сейчас...
-Нет, - покачала головой она. - Нет. А потом...
-Ну?
-Я увидела тебя, сказала это одними губами "Я люблю тебя"... и поняла вдруг, что больше тебя не люблю. Что ненависть словно рассол сохраняла мою любовь к тебе все это время. А когда не стало рассола... В общем, - она устало сняла кольцо с черным камнем с пальца и протянула ему. - Все кончено.
-Что это значит? - он смотрел на кольцо - его старый подарок - и чувствовал, что пол уходит у него из-под ног. Он озабочено осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться, что яхта не тонет. Она не тонула.
-Теперь ты для меня просто человек, милый. Один из многих...

И это звучало по-настоящему страшно.