По дороге домой попал под дождь с грозой, и промок насквозь. Пока шёл через поле, сдувал с носа постоянно натекающие капли дождя и вспоминал свои редкие прогулки с отцом. Громыхала гроза и приходил на память его взрывной характер. Обычно он напивался и приползал домой на бровях. Постоянно ругавшийся и отвешивавший подзатыльники направо и налево. Иногда он пугал меня со страшной силой, иногда смешил, чуть ли не до слёз. Когда он умер, я ещё долго подсознательно ожидал звука ключей в замке, и его пьяного голоса. Он приснился мне только однажды - ходил по моей комнате и размазывал по обоям ладонями грязь. Сегодня я вспомнил, как однажды мы шли по обочине дороги. Мимо изредка проезжали легковушки, и обдавали нас водяной пылью. На обочине лежала сбитая кошка. Я хотел пройти мимо, но отец остановился и подозвал меня. Он спросил меня, что я вижу. Я сказал, что это дохлая кошка. Он приказал смотреть внимательней. Я присел на корточки, рядом. Очень хотелось выглядеть хладнокровным, рядом с отцом, хоть и вид полуразложившегося трупика был вовсе неприятным. Я смотрел очень внимательно, и опять сказал, что я вижу только мёртвую кошку. Отец рассердился и слегка двинул меня по затылку. Я смотрел, и не мог понять, что ещё можно увидеть в мёртвой кошке. Отец сказал, что это обычная проблема всех людей - они не видят главного. Я, честно говоря, тоже рассердился - не мог понять чего ему надо от меня. А он сказал, что я вижу в мёртвой кошке только смерть, а видеть надо было жизнь. Я спросил какая жизнь в мёртвой кошке, а он протянул руку к трупику подцепил пальцем шевелящегося опарыша. Вот и жизнь. Потом он щелчком скинул эту мерзость и сказал, что "то что другие видят как мерзость разложения, на деле является обычным проявлением жизни". И вовсе, опарыши не отвратительные. А просто живые. Странный был у меня отец. Кое-что из его слов я так и не понял, кое-что начинаю понимать только сейчас.