 [показать]
Марлена Давидовна Рахлина (29 августа 1925, Ленинград — 5 июня 2010, Харьков) — поэт, переводчик.
В своей автобиографии Марлена Рахлина пишет: "Родилась в 1925 г. в Санкт-Петербурге (в то время - Ленинграде). В 1936 г. семья переехала в Харьков и тогда же родителей, коммунистов с 1918 г., исключили из партии. В 1950 их посадили, как тогда выражались, "по второму кругу", за то же самое, за что исключили. Они вернулись в 1956 по хрущевской реабилитации, но отец умер через год в возрасте 56 лет, а мать - в 1964 г. больная и не вполне нормальная.
В 1944 году поступила на филологический факультете Харьковского университета. В университете я познакомилась с Борисом Чичибабиным. Мы с ним, как тогда это называлось, "дружили" (век назад сказали бы - "были помолвлены"). Через год Бориса посадили на пять лет, и я трижды ездила к нему в Вятские лагеря. Дружба с ним продолжалась до его смерти, хотя - только дружба. В университете же я нашла ближайших, на всю жизнь, друзей - Юлия Даниэля и Ларису Богораз. После окончания университета всю жизнь проработала учителем русского языка и литературы - сначала в сельских школах, затем в Харькове. Была замужем, в 2000 г. овдовела. Имею двух детей, двух внуков и двух правнучек.
Стихи начала писать в 12 лет. Но писала их "платонически", не думая о публикации. В годы "оттепели" напечатала две книжки - "Дом для людей" и "Маятник". В 1968 г. это все кончилось (мне рассказали, что на меня написали донос братья-поэты, что я переписываюсь с врагом народа Даниэлем, и поэтому меня нельзя печатать). Трижды напечаталась в "Континенте" и еще - в "Русской мысли". Начиная с 1989 г., я выпустила пять книг стихов1 и еще книгу переводов "Златокудрая красавица" из гениального украинского поэта Васыля Стуса". |
|
|
 [показать]
Одна любовь - и больше ничего,
Одна любовь - и ничего не надо.
Что в мире лучше любящего взгляда?
Какая власть, какое торжество...
Вы скажете: "Но существует зло,
И с ним добро обязано бороться!"
А я Вам дам напиться из колодца -
Любовь и нежность тоже ремесло.
Любовь и нежность тоже ремесло,
И лучшее из всех земных ремесел.
У ваших лодок нет подобных весел,
Но посмотрите, КАК их занесло!
Увы, мой друг, - вы скажете, - как быть?
Любовь и слабость или злость и сила?-
Кому что надо, и кому что мило:
Вам - драться, им-ломать, а мне - любить.
А мне - во имя сына и отца,
Во имя красоты, во имя лада...
Что в мире лучше любящего взгляда?
И только ТАК до самого конца!...
***
Зимний полдень, вечер летний
и весенний птичий гам —
каждый день, как день последний,
подношу к своим губам,
потому что нет надежды,
нету власти у меня
тленные сберечь одежды
убегающего дня.
Потому что чую снова,
как, скрывая свой испуг,
словно птица, бьется слово,
вырывается из рук,
чтоб в окно — и за террасу,
в поле, в море, в города
ускользнуть — и затеряться,
затаиться навсегда.
И лишь мир морочить, тонко
и пронзительно звеня
в млечном голосе ребенка,
пережившего меня.
|
|
|
ВСЕ БУДЕТ ЗАВТРА...
Все будет завтра, верь мне! Завтра.
Все будет завтра, продержись!
Погожий день, и полный закром,
и замечательная жизнь.
Все будет завтра по порядку,
чему-нибудь да помолюсь.
Я завтра сделаю зарядку,
водой холодной обольюсь.
Я завтра одолею леность
и что в кармане ни гроша,
я понаряднее оденусь,
и люди скажут: "Хороша!"
И завтра труд мой многопудный
окончен будет сам собой,
и завтра друг мой многотрудный
придет, здоровый и живой...
И неужели хватит духу
у злой судьбы, у бытия
убить счастливую старуху,
которой завтра стану я?
1969
ПРОЗРАЧНЫЙ ОКТЯБРЬ
Пахнет палым листом, пахнет дымом и горькой травой,
и несказанным словом упрямое сердце томится,
и летящие стаи кричат над моей головой:
это осень пришла, то прозрачная осень дымится.
Это листья горят, и спешат умереть и согреть,
это тлеет листва изнутри в своей мокрой темнице,
это тлеет листва: все горит и не может сгореть,
и прозрачной стеной окружает октябрь, и дымится.
Метит белым мороз обреченную землю уже,
над багряным и желтым на синем краснеет денница,
и прозрачен октябрь, и надежда все тлеет в душе,
пахнет палым листом, и не может сгореть, и дымится.
1983
Борису Чичибабину
А прошлое, как старый дом.
Там было холодно и тесно,
но все привычно и уместно,
расставлено, хоть и с трудом.
Но близок новый переезд:
вот-вот, с недели на неделю...
А скарб все ветше, груз тяжеле,
все меньше на повозке мест.
Друг милый, потеснись слегка,
ведь что упало, то пропало.
Теперь поедем, как попало,
теперь дорога коротка.
Не плачь! Одна у нас беда,
что все ломается, все бьется,
и вовсе в руки не дается,
и ускользает навсегда.
Не плачь! Мы легкою стопой
пройдем пешком пути остаток,
нагие с головы до пяток,
зато... Ну, плачь... Ну, Бог с тобой...
1986
ВАМ, МОИ РОДНЫЕ!
Пройдет мое времечко, закончится осень,
ребятки любимые глаза мне закроют,
с мамой, с папой, с Хомушкой свидимся мы после
того, как свезут меня и в землю зароют.
Душе неприкаянной девять дней скитаться
разрешат близ вашего жилья дорогого,
сорок дней дозволят ей на Земле остаться,
а потом ищи себе приюта другого.
Где искать - неведомо, что искать - не сказано,
тыщу книг прочитано - для чего, однако?
Легонькой и тоненькой ниточкой завязано
все кругом, а почему - об этом ни знака.
Но одно, наверное, чую - хоть откудова -
я про это дело вам не скажу ни слова:
больше не увижу я горького и чудного,
грустного, веселого бытия земного,
что Земля мне выдала, за что - не ответила.
Почему я родилась, я, а не иные,
почему любила вас, почему вас встретила,
родила, изобрела - вас, мои родные?
Вам, а не кому-то там - труды и старания,
к вам, а не к кому-то там - вопросы-ответы,
только вам и только вам - радости-страдания,
только вам и только вам - и здесь, а не где-то!
13 мая 2006 года
|
|
|