Это было написано на запотевшем стекле кончиками пальцев. Обычная история необычной встречи. Две души страждущие покоя, но не нашедшие его.… Два полюса. Два бесконечно тоскующих сердца. Одно по утерянному, другое по несбыточному. Свет и мрак. Нет, полусвет и полумрак… Полдень и полночь. Полуулыбка и полу-плач. Половины чего-то никогда не бывшего целым, разделенного неопределенной гранью несуществования. Несуществования его для нее. Несуществования ее для него. Но объединенного верой и надеждой. Громкие слова - тихое сердце. А если с губ только шепот? Если ты «тише своего ангела»? Не значит ли это, что твое сердце кричит? Молит о помощи? Не осознавая своей незначимости (не слишком ли много «не»?), возгордившись собой и требуя понимания (не от того ли, кого отвергаешь?), признания (не от того ли, от кого бежишь?), уважения (не от того ли, кого презираешь?), любви (не от того ли, кого ненавидишь?), поддержки (не от того ли, в ком сомневаешься?), правды (не от того ли, кому лжешь?), ты живешь слепцом в огромном красочном мире. Хочешь сбежать, ходя по кругу, удерживаемый своим же страхом. Взлетаешь в мечтах и в них же разбиваешься, а на деле ни царапины. Путаешь даты, но никогда имена. Забываешь о встречах, но никогда сны. Веришь в призрачное, но отгораживаешься от реального. Не это ли значит сдаться? Но верить своему сердцу – лишь так можно жить по-настоящему, не так ли? Не так. Спать сутками, заткнув уши чужими голосами и гитарами в надежде не проснуться.
Он спросил: «Хочешь умереть?», а она ответила – да, но… К чему хитрость и лесть? Ты научилась врать своему сердцу. Так ты убьешь его, ведь оно не терпит лжи…не делай ему больно. Почему так тяжело бывает нарушить молчание? Не потому ли, что оно свято? Писать легче. Epistula non erubescit. Все стерпит. Благодарю за это…
Быть на грани сумасшествия или даже за этой гранью, важно не то. Важно, по которую сторону грани. Они были по разные, были разделены чертой, пересечь которую мог только один их них. Кто был нормален? Разве в этом суть? Да и что такое эта «нормальность»? Соответствие рамкам? Слишком много их стало, чтобы быть «нормальным».
Быть потерянной в мыслях. Только она знает, что значит запутаться в них. Когда, беря в руки пузырек с шампунем, с ужасом осознаешь, что ты не помнишь сколько раз уже намылил голову и смыл пену. Когда, сидя на берегу моря, ты глядишь в туманную даль, не чувствуя холода, и только когда занемеют твои ноги, ты понимаешь, что уже стемнело и надо домой. Когда, в сотый раз проходя по знакомой улице, ты замечаешь огромное дерево прямо перед собой и удивляешься, как не мог видеть его раньше.
Быть растерянной и тревожной. Мучаться в бессоннице и пить успокоительное, не зная причины нервного расстройства.
Быть одержимой невиданным и незнакомым. Быть в постоянном ожидании чего-то. В томлении по кому-то.
Что стало бы, попади эти страницы в руки критика? Если бы он и дочитал их до конца, вероятно, оставил бы на полях следующие заметки: конструктивно неправильные предложения; хаотичные, беспорядочные мысли, а психиатр добавил бы: навязчивая идея. Да пошли вы! Вы ни слова не поняли из того, что она хотела сказать!.. И вот снова она поставила свою фигурку на ступень выше положенной.
Легко ненавидеть и бояться. Тяжелее пересилить себя. Но ее хватает только на то, чтобы оскорбиться и сказать: им не понять. Так она тешит свое самолюбие и несоразмерно раздутое эго.
Она безумно горда и несчастна в своем одиночестве, в своей колыбели. Со своими несделанными признаниями и выговорами, недосказанными мыслями, скрытым разочарованием и раздражением. С ненужной никому наивностью и откровенностью и не требуемой преданностью.
Печаль ее единственная подруга. Быть может оттого ее взгляд так тяжел и томен.
Как много сказано слов… Она уже и запуталась, что было написано на запотевшем стекле, а что породило ее разыгравшееся воображение. Но она точно знает, что за вдохновение благодарить нужно только его. За пробуждение от зародившегося равнодушия.
Она боится говорить о нем открыто, делая четкие наброски его образа, рисуя его фантомные черты перед глазами. Ей страшно умалить его силу и святость, нечаянно нарушить сладко-горькое очарование его недосягаемости, словно приоткрыть узорчатую вуаль и оставить в скорбной наготе, или развеять нежную дымку после дождя… О, нет, она не посмеет поступить так…
Но, что мешает ей сказать ему «да»? И тогда, наверное, он заберет ее к себе и навсегда покончит с этой неопределенностью… Может то, что она все-таки недостаточно откровенна? И тогда, когда сердце отчаянно воскликнет: «Я говорю правду!!!», а разум прошепчет: «Я снова лгу…», она почему-то все равно услышит только второй ответ… Странные эти люди…
21.01.09