Это цитата сообщения Капочка_Капа Оригинальное сообщение
Призраки Ясной Поляны...
Ясная Поляна встречает морозной искрящейся тишиной, заснеженными аллеями "Прешпекта",..
...продрогшими яблоневыми садами, где летом можно совершенно бесплатно собирать яблоки,..
...и большим замерзшим прудом. Половина его, как и 103 года назад, относится к имению, а половина - деревенским жителям.
А сама деревня с одноменным названием - вон там, на пригорке, как раз напротив усадьбы. Окошки ее деревянных домов смотрят как раз на окна самого старого каменного строения имения - дома Волконского.
Липы, столетние дубы, серебристые тополя, посаженные когда-то в Нижнем парке матерью великого русского писателя, сегодня молчаливые и суровые, маленький домик-купальня и такая же маленькая оранжерея, где когда-то выращивались бананы и ананасы для барского стола...
Вдали - белый двухэтажный деревянный домик, бывший флигель, ставший домом для большого семейства, а еще выше конюшни. А где-то укрытый сегодня белым саваном спрятался маленький холмик, о котором Стефан Цвейг написал:
"Это самая красивая, самая внушительная, самая трогательная могила в мире. Маленький прямоугольный холмик в лесу, поросший цветами... ни креста, ни надписи: даже нет имени Толстого. Трогательная безымянная могила, над которой носится лишь шепот ветра". Настоящее русское помещичье гнездо.
Об этом месте под Тулой знают и те, кто ищет в книгах Толстого ответы на свои собственные вопросы, и те, кто никогда не брал в руки его произведений, и те, кто представляет себе "Войну и мир" по голливудским версиям, и те, для кого самым большим разочарованием было закрыть последнюю страницу "Анны Карениной", так и не поняв, зачем же главная героиня в конце концов бросилась под поезд.
Этот дом и сад до сих пор наполнены голосами, и это вовсе не голоса туристов или их гидов, это голоса тех, кто здесь жил, гостил, учился, любил и страдал, и даже тех, кто не отдал барскую усадьбу на разграбление в лихие годы революций и войн. Они незримо присутствуют рядом, и это делает имение обитаемым.
И дело даже не в том, что это мемориальный комплекс, где все предметы быта семьи Толстых, библиотека, столовый сервиз и знаменитый кожаный диван, на котором родились дети писателя, - подлинные.
В конце концов, музеев много на белом свете. Но этот дом - особенный. Для многих из нас он как символ наших собственных судеб, хоть судьбы эти и никак не пересекаюся с жизнью и судьбой классика.
Библиотека. - смотреть остальные фото - Ясная Поляна
Этот дом - история жизни, история светлого бесхитростного детства, когда определяются наши жизненные принципы, а игра в "зеленую палочку" и "муравейное братство" может превратиться в кредо на всю жизнь, в поиск неуловимого вселенского счастья.
Это история тоски по матери, умершей так рано, ставшей бесплотным существом, "чистым идеалом", и неумелых юношеских попыток изменить окружающий мир в лучшую сторону. Это история осознания несправедливости этого мира и собственной гордыни.
Это тяжкая наука любви и сожительства с другими. Это история поиска и откровений. И несовместимости твоих собственных убеждений с имеющими такое же право на жизнь убеждениями близких.
Это история несносного и тяжелого характера, ломающего все представления о том, каким человеком по жизни должен быть философ, ищущий просветления.
А также женщины, озабоченной будущим своих детей, обремененной огромным хозяйством и бесконечными родами - помещицы, помощницы, сломленной безграничной любовью, подозрительностью, ревностью и искренним непониманием.
В общем - история той, пожалуй, самой знаменитой фразы: "Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему".
Каждая деталь в этом удивительном, совсем небогатом по сегодняшним меркам доме со скрипящими половицами, узкими железными кроватями и лакированными книжными шкафами отсылает к историям.
Не к давно покинувшим сей мир статичным персонажам, но к живым людям, каждый из которых пережил свою собственную драму.
...Маленькая подушка на кровати Льва Николаевича, вышитая сестрой писателя, на которой внизу черной шерстью говорится: "Одна из 700 Ш-х дур" (шамординских дур).
Лев Толстой с Марией Николаевной
Это та самая сестра, Мария Николаевна, чья судьба, любовь и душевные муки так переплетены с судьбой Анны Карениной, и та, что стала прототипом одной из героинь романа Тургенева "Фауст".
Она пережила неудачное замужество с напропалую изменявшим ей мужем, который был старше ее на 17 лет да еще и приходился ей двоюродным братом, платоническую, а может, и не только любовь к Тургеневу, так ничем и не окончившуюся, смерть двух детей, еще один роман за границей со шведским виконтом Гектором Виктором де Кленом, который так и не осмелился на ней жениться, но сделал ей дочь, которая воспитывалась у чужих людей, и даже попытку самоубийства.
Пустота и одиночество роднили ее с братом. И неудивительно, что Мария окончила свои дни в Шамординском монастыре, став одной из 700 монахинь, названных писателем "шамординскими дурами" из-за привычки на все дела просить благословения старцев.
Но именно к ней, в Шамордино, осенним октябрьским вечером 1910 года, на следующий день после бегства из Ясной Поляны, приехал Толстой, метавшийся в свои последние дни, ищущий воссоединения с Богом, но так и не примирившийся с церковью.
Она вспоминала: "Между прочим, брат говорил, что он был в Оптиной, что там хорошо, что с радостью он надел бы подрясники, жил бы, исполняя самые низкие и трудные дела, но что он условием поставил бы не принуждать его молиться, чего он не может".
Двухлетняя белокурая девочка на руках матери, глядящая на нас с портрета кисти Николая Ге,
- Саша, младшая и любимая дочь Толстого, сблизившаяся с отцом лишь в 16 лет, прожившая долгую жизнь и умершая в США в 1979 году в возрасте 95 лет.
Она переписывала его рукописи и стала единственной, кто знал об уходе отца от мучившей его действительности Ясной Поляны, она была его собеседником и доверенным лицом.
Александра Львовна Толстая, Татьяна Львовна Сухотина-Толстая,Софья Андреевна Толстая и Мария Львовна Оболенская-Толстая
В самом начале Первой мировой окончила курсы сестёр милосердия и ушла добровольцем на фронт, была начальником военно-медицинского отряда, а потом после революции сидела в тюрьме до 1921 года, умурившись даже в Новоспасском лагере организовать школу для уголовников.
Вот как вспоминала сама Александра в 1965 году о своем отношении к февральской революции:
"Это было так тяжело. Солдаты ничего не понимали. Ведь каждую минуту выскакивали какие-то ораторы, говорили речи. Сначала коммунисты, потом против коммунистов. И солдаты совершенно не могли разобраться, кто к чему призывает.
Помню, однажды в мою палатку ворвался солдат с площадной руганью. Я этого солдата знала, он был контуженный, я к нему подошла, положила руку ему на плечо, говорю: "Знаешь что, я к тебе приду в землянку, мы поговорим". И вот тут случилось невероятное: он, как ребенок, зарыдал у меня на плече.
"Скажите, — говорит, — мне, где правда, где правда? Они ( большевики) говорят, что вы во всем виноваты, что вы буржуи. А я знаю, что вы ко мне хорошо относитесь, скажите мне, где правда?" Что ответишь на такой вопрос? Просто мучительно было смотреть на этих полуграмотных людей, которые не знали, что с ними завтра будет, и боялись".
Она стала хранителем и "комиссаром" Ясной Поляны и сохранила школу Толстого для детей, открыла в имении два музея, аптеку и больницу. А в 1934-м навсегда покинула Советский Союз, не согласившись с антирелигиозной пропагандой нового строя, ведь ее отец был глубоко верующим человеком.
И исчезла из всех мемуаров, прессы и музейных экспозиций. Ее имя перестало существовать. Толстовский фонд, подерживаемый композитором Сергеем Рахманиновым, графиней Софьей Паниной, историком Михаилом Ростовцевым, который она организовала и возглавила, помог сотням русских беженцев, в том числе и Владимиру Набокову.
Поддерживала утративших надежду, кормила и помогала с работой и документами.
В ноябре 1956 года, во время вторжения советских войск в Венгрию, в прямом эфире с митинга на Мэдисон-сквер-гарден она обратилась к советским солдатам и офицерам с призывом одуматься:
"На чьей вы стороне? На стороне мужественного венгерского народа, который, презрев террор и лишения, страдания, муки и даже смерть, с голыми руками выступил против своих поработителей?...Или вы с врагами и палачами русского народа, которые заставили вас пролить кровь героев-венгров, борющихся за свою и вашу свободу?"
А в 1979-м, когда она умерла, ее не разрешили похоронить на родине, по которой она так скучала.
И еще один призрак.
Этот человек никогда не был в Ясной Поляне и никогда не видел Толстого. На одной из витрин библиотеки - небольшая книжечка йоханнесбургского баптистского священника Джозефа Доука с пометками Льва Николаевича под названием "Ганди - индийский патриот в Южной Африке".
Переписка Толстого и молодого индийского бунтаря, избравшего ахимсу (ненасилие) методом своего протеста, Мохандаса Ганди длилась всего два года, вплоть до смерти писателя. Да и письма можно пересчитать по пальцам.
Но идеи двух людей, живущих не только на разных концах земли, но и в совершенно различных условиях, окзались на удивление похожи и близки друг другу.
"Чем дольше я живу, и в особенности теперь, когда живо чувствую близость смерти, мне хочется сказать другим то, что я так особенно живо чувствую и что, по моему мнению, имеет огромную важность, а именно о том, что называется непротивлением, но, что в сущности есть не что иное, как учение любви, не извращенное ложными толкованиями.
То, что любовь, т.е. стремление душ человеческих к единению, и вытекающая из этого стремления деятельность есть высший и единственный закон жизни человеческой, это в глубине души чувствует и знает каждый человек (как это мы яснее видим на детях), знает, пока он не запутан ложными учениями мира".
До конца жизни Ганди, впоследствии ставший духовным лидером Индии и совершивший свою собственную революцию, считал Толстого высочайшим моральным авторитетом.
Именно это - поиск любви, ставший основой всей жизни, и сделал двух идеалистов теми, кем они стали. Махатмой, то есть "большой душой", можно с полным правом назвать обоих.
Ведь и Ганди, и Толстой были всего лишь обычными людьми, вышедшими за рамки своей далеко не совершенной физической сущности в попытке изменить мир.
Евгения Слюдикова