Перед тем, как в гости смыться, царь пришел к жене проститься, вскоре после

беспредела молодуха залетела, в положении таком ждет его обратно в дом.

Не видать милого друга - где-то шляется хапуга, он, которую неделю,

Что-то делает в борделе. Девять месяцев проходит, в организме происходит

Удивительный процесс - перенесши нервный стресс, родила царица в ночь, крупно извиняюсь, дочь. Рано утром гость желанный, босиком, без денег, пьяный, возвратился, наконец. Дав ногой ему в торец, на него она взглянула, мат в три этажа загнула, напряженья не снесла и к обеду померла.

Долго царь был безутешен, много синяков навешал, но прошел часок, другой - он

женился на другой. Правду молвить, молодица - чтоб мне век не похмелиться!

Высока, стройна, бела, всем его взяла, козла, Но зато такая [цензура] - смесь ехидны и гадюки.

Выдана была ей лично чудо-юдо косметичка, свойство зеркало имело - врать в глаза оно умело, Перед ним с улыбкой милой эта стерва доходила: Я, скажи мне всех милее, всех румяней и белее ?" Молвит зеркальце в ответ: "Ну, чувиха, спору нет, по сравнению с Голдберг Вупи ты - как водка против юпи!"

И царица сразу ржать, песню громкую орать, бить царя при личной встрече, благо этот пьяный вечно. Но без грусти и печали, анашу куря в подвале, дочка нашего царя подрастала втихаря.

В плане рожи и фигуры девка удалась не дура, И жених нашелся ей - королевич Ерофей, Сын принцессы из Манилы и сантехника Гаврилы.

Как-то выходя на блядки государыня украдкой к косметичке подвалила и с улыбкою спросила: "Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?" Молвит зеркало в ответ: "Размечталась! Ясно ? нет! Ты, конечно, без обмана, тоньше

Писанки Русланы, только, если буду честным, у тебя второе место. Обрати свое внимание на царёву дочь Маланью, у нее вот в плане бюста - прям изделие

искусства, нет, тебя, подруга, тут "Орифлеймы" не спасут". Тут царица так сказала

- тараканам стыдно стало, треснула стекло в награду за такую пропаганду,

напоила ацетоном всех, кто шлялся возле трона, все придворные бояре

получили враз по харе, даже батюшка-отец бросил временно дворец. Вот зовет

она служанку, долго бьет лицом об лавку, после револьвер берет и инструкции дает: "Мне хотелось бы всех увидеть дочь-царевну в мертвом виде, мне она, когда живая, надоела, как Астрая!" Рада девка иль не рада, понимает - топать надо. Вскоре, уломавши Маню, вышли обе за грибами, и служанка в нервном стрессе разлюбезную принцессу

завела в такую глушь - будто ей Сусанин муж. Тут Маланья понимает - здесь

ее и закопают, вспоминает сразу в страхе детективы о маньяке, словом, взяв

дубину в руки, намекает: "Врежу, [цензура]". Та задумчиво вздохнула и в

бурьян быстрей шмыгнула, к вечеру пришла домой - хоть и подлой, но живой,

передала Первой Леди - мол, Маланья у медведей, коли кто туда придет -

только череп и найдет. Вскоре сделалось тревожно Мане в зарослях таежных, так

она изголодала - прямо чуть не одичала, но потом дошло до Мани, что она не в

ресторане, с голода жуя траву, стала всем орать: "Ау!" Толку, впрочем, было

мало - только белок распугала. Наконец-то спозаранку вышла дура на полянку,

натолкнулась девка прямо на стоянку партизанов, впрочем, те тогда гуляли - поезд

под откос пускали. Поборов свою усталость Маня к хижине подкралась, и, чихнув

от смерча пыли, дверь с ноги она открыла, ей представился тотчас омерзительный

пейзаж: развивался над хибарой стойкий запах перегара.

Разомлев от скуки, мухи кувыркались в дымовухе. Кроме семечек арбузных, на

столе лежали грузно запотевшие стаканы, косяки марихуаны, шляпа странного

покроя, прошлогодних два "Плейбоя", ложки, вилки, осетрина, пачка початая

"Примы", сорок банок из-под пива и надкусанная слива. Под столом резвилась

рьяно смесь клопов и тараканов, паутина на карнизе стала больше "Моны

Лизы", словом, скажем прямо так - в доме форменный бардак. Маня мысль сказала хмуро (Запрещенную цензурой), и, наговорившись всласть, за уборку принялась. Много хижина видала, но мытья она не знала, к партизанам не привились пылесосы фирмы "Филипс", подметание полов больше суток заняло. Наконец, устав как лошадь, разогнав клопов и

мошек, Маня влезла на кровать чтобы, извините, спать. Час спустя пришли с засады партизанские отряды, им сегодня повезло - отступали сквозь село, одолжив попутно в массах молоко, сметану, мясо, яйца, куриц на бульон и трофейный самогон. В общем, сильно рисковали - если б массы их поймали, то едва ли бы домой возвратился кто живой. Бросив во дворе берданки, все поставили портянки, дверь открыли и застыли, не увидев

грязи-пыли. "Ясно",-молвил старший мудро, - "Пыль не улетит - не пудра, в доме кто-то есть, скотина, может с топором иль дубиной. Я признаюсь вам, чего-то лезть туда мне неохота. Кто не прятался бы там - выходи скорее к нам, говорим тебе, как люди - сапогами бить не будем. Коль старушка - будь нам мать, так и станем посылать, коли, значит, беглый ЗЭК - братом будешь нам навек, коли молодец румяный - прочь отсюда, педик [цензура], коли красная девица... В общем лезь, чего таиться!" Не успел закончить, Маня

смело вышла к партизанам, скрип их желтых челюстей стаю испугал грачей, в общем, в этот тихий вечер пили раз пятьсот за встречу.

* * *

Стала Маня жить в избушке, пить наливку, кушать сушки, научила партизан

как курить под водку план, словом, по отцу-дебилу Маня сильно не тужила.

Царь же, похмелившись утром, вдруг спросил:"А где лохудра ?"

Поглядел туда-сюда - нет от Мани и следа. Делать нечего скорее он послал

за Ерофеем, посадив его за стол, чинный разговор завел: "Осмотрел вчера я

зорко вытрезвители и морги, все подвалы, все овраги и солдатские бараки,

словом, в сводке МВД Маню не нашли нигде. Коли нет ее в палате - значит,

дело не в разврате, видно с нею впрямь тогда приключилася беда. В общем,

понял - чтоб, хапуга, мне нашел свою супругу, а не то тебя при встрече я

могилой обеспечу. Ерофей вздохнул в печали, тестю двинул раз по харе, и

подумал:"Коли просит этот старый рогоносец, почему бы пару дней не поездить по стране".

* * *

Тем же вечером царица, приняв граммов двести тридцать, чудо зеркало достала и, дохнув в него, сказала: "Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?" Зеркало, вспотев немного, (Самогон был слава Богу!), ей ответило невнятно: "Закатай губу обратно. Хоть ты выглядишь получше, чем супруга Л. Д. Кучмы, но торты, варенье, крем лучше б бросила совсем, будешь дальше столько жрать - не поместишься в кровать. Для фигуры

лучше нету, чем спортивная диета, лучше б занялась гуляньем, как царёва дочь Маланья. Ей брожение по лесу было смерть каким полезным, я могу заверить смело - раза в два похорошела!.."Что ответила царица, озорная молодица, косметичке чуду-юду - я цитировать не буду. Зеркала бить - хуже нету, но, забыв про все приметы, государыня немало им камней пересчитала. Преступления в эти сутки возросли до цифры жуткой, в общем, род людской не слабо пострадал от этой бабы, бед наделала мегера - словно в Африке холера.

Наконец, устав безмежно, смыла кровь она с одежды, плюнув напоследок страстно,

стала снова мыслить связно: "От меня Маланья-дура не уйдет и в Сингапуре, мелко

что-то мыслю, право, - пусть она 5сожрет отраву, дам-ка ей поесть продукт - огородный

свой грейпфрут, коль найдут ее, зазнобу, я ль виновна? Нет - Чернобыль!"

* * *

Через месяц партизаны, взяв папахи и наганы, в лес отправилась гулять -

в полицаев пострелять. Наша Маня погрустила, подмела, пюре сварила, и,

покончивши с готовкой, села в центр писать шифровку. Через час ее отвлек чей-то нудный голосок: "Извините, я хромая, потому и обращаюсь, я от поезда отстала, так

и прусь от морвокзала, я сама не местная, просто очень честная! Можно паспорт

показать - дайте денег, вашу мать!!" Так случилось, что у Мани было три рубля

в кармане, и, услышав клич знакомый, вышла девица из дома. Так и есть - стоит

старуха, перевязанное ухо, плащ малинового цвета - словом, БОМЖ, сомнений

нету. Маня хлеб дала ей белый (Всё равно заплесневелый) и сказала голосисто

"Всё! Линяй бабуля быстро". Бабка матерится, плачет, очень благодарна, значит, говорит:"За то, родная, что меня не обижаешь, скушай, милая, грейпфрут, жри скорей, пока дают!" Маня подлую заразу проглотила эту сразу и, воскликнув:"Вон из дома"

впала на пороге в кому. Нищенка захохотала, вверх ногами постояла, станцевала полонез и ушла обратно в лес.

* * *

За невестою своей королевич Ерофей исходил уже полсвета, а невесты - нет как нету: ни в борделях, ни в пивнушке, ни у Маниной подружки, ни у турков, ни у греков, ни в валютной дискотеке. Наконец, взяв в руки палку, он отправился к гадалке. И сказал встряхнувшись нервно: Говори, где Маня, стерва!" Та взглянула в мир астральный и ответила печально: "Там за лесом есть гора, в ней - глубокая нора, в той норе, во тьме печальной, гроб качается хрустальный, спит красавица в гробу, что там дальше - ни гу-гу. лучше, если знать не будешь, ведь шахтеры - тоже люди." Дав гадалке палкой в глаз, хлопец кинулся в Донбасс, и нашел в гробу подземном он пропавшую царевну, на колени он упал и от горя зарыдал: "К нашему с тобой свиданию, прибыл, видно, с опозданием, выглядит, наверно глупо - я сижу с каким-то трупом. Суждено судьбою в дом мне прибыть холостяком. Что ж, прощай, моя Маланья, я тебя перед прощанием поцелую раз на память." "Нет уж, дудки, после свадьбы!- заметала Маня громы, мигом выскочив из

комы. Думаешь, коль вышел рожей, значит, лезть с руками можно! Знаю вас я, кобелей, в дом вези меня скорей и до свадебного срока - даже никаких намеков!" Он подумал:"Ну и чудо, дура, да еще зануда!" Впрочем, как тут ни крути надо Маню в дом везти.

* * *

Злобной мачехе-царице этим вечером не спится, и она, ножом играя, снова зеркало пытает: "Я ль на свете всех милее всех прекрасней и белее." Молвит зеркало устало: "Ты, подруга, задолбала, по таким, как ты, маньячкам, психбольница горько плачет. Морда крашенная эта - не смазливее скелета, в голове твоей прическа - "Взрыв на рыбоперевозке" Имидж твой, хочу сказать я - чёрно-траурное платье.. Наконец, о самом трудном - осознать попробуй, тумба, может помнишь, может нет, сколько ты живешь уж лет. Ты прости, но для начала ты же Ленина видала, да тебя ж еще сам Пушкин место уступал, старушка. Коли смыть с тебя "Нивеи" вы - ровесники с Кощеем, в общем, жизненные цели - гроб, иль дом для престарелых. Кстати, гроб вернее будет - Маня вечером прибудет. Сдам в набор, и выйдет в срок поминальный некролог, много в нём хороших слов. Всё, пока, приятных снов." Перекрыл конец тирады вопль царицы:"Ах

вы, гады!" Зеркало разбив со звоном (До размеров электрона) понеслась она на крышу, там, настигнута отдышкой, зашаталась, поперхнулась, за перила кувыркнулась, что-то грустное сказала, и трагически упала, пролетев немалый срок прям под паровой каток.

* * *

По стране объявлен сразу общий всенародный праздник, пили, честно говоря, с февраля до сентября. После свадьбу отгуляли - до июля выпивали. Словом прочь ушла беда, все зажили, как всегда, и меня, признаться, тоже что-то жажда больно гложет, нужно мне

для настроения, граммов триста вдохновения, после, взявши огурец... Всё, пора идти! Конец!
[699x525]