В Сибири расстояние совсем другие. Если «на земле» расстояние в 100 километров считается далеким, то здесь 300 километров – это как сходить в магазин за продуктами. Вот уже второй раз в неделю, и опять за два дня я проехал 600 километров плюс 200 километров по реке, и вроде бы ничего сверхъестественного не произошло, о расстояниях в разговорах ни слова, без вздохов и сожалений, надо, значит надо. Еду.
Дороги здесь замечательные, вокруг нетронутая красота, приятно глазу – чистые леса, голубые озера, широкие реки. И, как обычно, вдоль дороги ненавязчивый придорожный сервис – заправки, кафе, кемпинги, стоянки с дальнобойщиками. И гаишники вездесущие. В столице округа на этой неделе открывается Всемирная шахматная олимпиада, и бдительность гаишников удвоена и в количестве, и в качестве. Проверяют машины и даже пассажиров. Меня тоже проверили, но ничего запретного не нашли, спросили, кто, куда и зачем еду. К олимпиаде всемирной я как-то был равнодушен и проезжал мимо этого города, этого современного Нью-Васюки 21-го века. Естественно, город приготовили, вылизали, принарядили, построили гостиничный комплекс из двух тринадцатиэтажных зданий, суперсовременный Дворец шахмат и … Центр развития теннисного спорта, где и пройдут соревнования сильнейших шахматистов всего мира. Навели порядок на улицах, в парках, на местных достопримечательностях. В городе есть красивейший Археопарк на открытом воздухе и Музей природы и человека, где из-за отсутствия времени все никак не могу побывать. А спортсменов, журналистов и гостей ждут из 150-ти стран мира. Масштабы поистине грандиозные и олимпийские.
И опять, как и неделю назад, где-то наверху что-то не срослось – я попал на катер, чтоб плыть дальше, в 11 часов вечера. Естественно, капитану это не понравилось. Но когда познакомились, он как-то смягчился, предложил вначале место в каюте поспать, но потом передумал и довез меня все-таки до места. Через день я на том же катере вернулся обратно.
С погодой повезло: солнечная осенняя погода, широкая река (Иртыш). И опять продолжение остановленных в первый день разговоров с молодым капитаном. О чем могут разговориться мужчины? Конечно же, о работе. Так оказалось, что шесть лет назад он работал на Обской Губе штурманом на танкере, которые мы грузили нефтью. Он так удивился, когда я вспомнил имена многих капитанов и названия танкеров. Для него же они были какими-то речными авторитетами, обещал передать привет, река-то одна, Иртыш впадает в Обь, и пароходство одно, Иртышское в городе Омск. Также для разговора я вспомнил какие-то полузабытые судоходные термины, и тут лед вообще расстаял, встретились два товарища, у нас разговор пошел как по маслу, в нужной колее и обоюдном интересе. Он много рассказывал о речном братстве моряков, что у них своя, в отличии от земных, жизнь, очень дружная. Как трогательно было слышать, как они приветствуют по рации друг друга при встрече, у них так принято, и обязательное, чаще шуточные, пожелания удачи в работе и в рейсе. Потом он долго сетовал на наше русское безраличие и безответственность (по-русски это называется по-другому). Даже на примере моего приезда, ведь меня привезли в ночь, и никто не подумал, что капитану надо отдыхать. Много рассказывал о всяких историях и происшествиях на реке. Мы всю дорогу сидели на палубе, на открытом воздухе, я все вертел головой на красивые берега, проходящие мимо суда, а он все рассказывал.
Собеседник попался интересный, неравнодушный к своей работе, к людям, можно сказать, даже патриот своей нелегкой работы. А река для него почти дом родной, восемнадцать лет на ней трудится, а живет далеко, в Омске. С ней рядом работает жена, кстати, очень вкусно угостила обедом. Самое грустное он сказал в конце разговора, не без гордости, что таких самоотверженных людей остается все меньше и меньше. Молодежь не идет работать на суда, убегают от трудностей, не устраивает их такая работа, да и техника старая, новых судов нет совсем. Ему лет 35, и с его курса (он учился в Санкт-Петербурге) только трое работают на судах по специальности. Да, вопрос.
Я слушал и все думал, что везде идет своя независимая друг от друга и довольно-таки насыщенная жизнь, и по существу она везде одинаковая, проблемы и разговоры у людей одни и те же, только по форме они немного различаются. Вдали от дома, походная жизнь, неустроенность быта, отсутствие опытных рабочих и инженеров, несовершенная и старая техника, невысокая зарплата, неопределенность в завтрашнем дне, плюс семейные проблемы – все как-то близко у многих, с кем я встречаюсь. И везде работают как-то даже самоотверженно, с улыбкой, с широкой душой, с пониманием друг друга, с какой-то особой гордостью, что только они делают нужную для всех (для кого?) работу.
