Приговор Козулину - на сколько там, не поняла, пять или четыре года? - за революционную деятельность в стране победившего Октября это ей-бо что-то особенного. Не могу подобрать слова - только развожу руками. Обращает на себя внимание намеренно смягчённый тон комментариев происходящего. Очень профессионально - особенно если учесть факт того, что одновременно так же намеренно и мягко даётся понять, по чьему заказу это делается. Пока это будет происходить таким образом, всё в Белоруссии и будет восприниматься миром как некий междусобойчик, игрушечный театр или шапито...

Александр Васильев радует уже самим фактом своего существования - как подтверждение своей же цитаты о "вознесении над рутинной повседневностью". Хочется пригласить его на обед и никогда не отпускать. Что-то в его манере говорить напомнило Пашу Лемберского - если только заменить шарфик и камеи на потёртость и неглаженность последнего... да, скорее всего, стремление к манерности, которое у Васильева - неотъемлемая часть, а у Паши всё же от желаемого, но недостижимого... Пришла также мысль - а почему бы интервьюировавшим дамам не пригласить его в качестве стилиста? Уж очень неопрятен раскольнический образ что одной, что другой. У Толстой к тому же пробуравливающий насквозь крупский взгляд - так, что начинаю оправдывать того же Павла, ей рефлекторно нахамившего в первые же минуты знакомства. Улыбка, впрочем, "графиню" совершенно преображает. А Васильев между тем необыкновенно хорош и так ему и передайте...

P.S. Как художник не смогла не отметить почти сплошь белые одежды родных и друзей Козулина, ожидавших приговора - единственая неискусственная деталь в этом действе, но как драматически точно.
А как даме, не чуждой изяществу, захотелось выпросить или выменять шарфик Васильева - ну, хоть на бабушкину янтарную брошь, в самом деле... :) Цветовые рефлексы должны быть очень кстати при моей бледности... ;)