1 марта.З6-я неделя беременности

Сегодня на курсах я РОДИЛА. Даже странно, что Санька по-прежнему сидит в животе увесистым калачиком, до того все было натурально. А ведь мы всего лишь дышали...

Миша мой так старался, что, кажется, тоже чуть не родил. Уверяет, что отчетливо чувствовал, как под его «вздохами» движется диафрагма, но тут я ему не верю. По-моему, диафрагма — понятие сугубо гипотетическое. Когда читаешь, что нужно «выдохнуть верхними и средними отделами легких, не бросая диафрагму», и прикидываешь, что вся эта «йога» должна происходить во время потуги, начинаешь подозревать себя в несоответствии высоким требованиям медицины. Но когда инструктор курсов показала, как это выглядит в реальности, выяснилось, что вовсе не обязательно представлять себя в анатомическом разрезе.

Инструктор честно предупредила: «Папы, учитесь и запоминайте. Рожающие мамочки начисто забудут, как дышат собачки и на какой счет нужно делать вдох-выдох. Вся ответственность на вас». Папы задышали интенсивнее, мамочки тут же расслабились: наконец-то можно хоть за что-то не отвечать!

Мой Миша так лихо освоил диафрагмально-грудное дыхание, что демонстрировал свои успехи всей группе. На нем видно — «пузо» живот не загораживает. Очень ему полюбился тип дыхания «через пухлые губы»: на пике схватки (в первом периоде родов) нужно сделать вдох через нос с громким сопением, а выдох — через рот, представляя «пухлость губ» и издавая звук «ппу». Мне больше по душе «озвученное» дыхание: во время болезненной схватки выдох можно «пропеть», «прогудеть» или «промычать». Звук непременно должен быть низким: это помогает непроизвольно расслабиться большой группе мышц, включая мышцы тазового дна и шейки матки. Высокие ноты (крик, визг и стоны), напротив, вызывают мышечный зажим, к тому же пугают малыша, которому и без того трудно и страшно.

Я сосредоточенно мычала, представляя, как мой Санька собирается с силами для решительного рывка из привычного и уютного в неведомое и пугающее. Вот мир, такой теплый и безопасный, хоть и ставший в последнее время тесноватым и скучноватым, внезапно начинает содрогаться и сжиматься, душить и выталкивать, а мама, такая добрая и ласковая, певшая песенки и рассказывавшая, как чудесно жить на свете, орет дурным голосом и вовсе не думает спешить на помощь... Катастрофа! Ужас и отчаяние! Малыш попадает в тиски родовых путей. Ему больно, маленькая головушка сжимается, не хватает кислорода... Дышать, дышать и расслабляться! Сейчас, ма­ленький, все будет хорошо, я тебе помогу, я освобожу путь... Схватки идут одна за другой, боль накатывает на боль. Я дышу часто-часто, «собачкой» — «дыхание поверхностное, язык прижат к альвеолам верхних зубов»... Вот уже потуги. Глубокий вдох. Задержка дыхания. Тужимся. Давай, малыш! Плавный выдох... Сейчас еще разок... Стоп! Прорезывается головка. Тужиться нельзя, снова дышим «собачкой»...

Санька! Привет. С днем рождения. Измучился в дороге? Иди ко мне на животик, я тебя согрею, я тебя успокою. Слышишь, как бьется сердце? Это его ты слушал девять месяцев, узнаешь? А сейчас ты попробуешь то, чего ни­когда-никогда не пробовал. Это очень, очень вкусно, и здорово утешает...

— Ты запомнила, на сколько счетов делается выдох во время схватки в конце первого периода родов? — дергает меня за рукав Миша. Я неохотно возвращаюсь в кресло аудитории.

— Нет, забыла. Это тебе велели запоминать. Не отвлекай меня, пожалуйста.

Кажется, я поняла. Все очень просто. Чтобы не бояться во время родов и «не чувствовать» боли, нужно думать не о том, что происходит с тобой, а о том, как приходится в этот момент малышу.

Изобрела велосипед... Санька, миленький! Прости мне прежнее малодушие. Я уже не хочу «заснуть» на время родов. Я не покину тебя, не брошу в одиночестве. Седлаем «велосипед», так вовремя разысканный среди хлама цивилизации!
3 марта

Санька по-прежнему лежит поперек. Связки моей «тазовой области» расслабляются вовсю, плюс к тому появились предвестники родов, называемые схватками Брэкстона — Хикса. На прогулку теперь выбираюсь не дальше двора, с телефоном на шее и обменной картой в сумочке. Впрочем, доктор уверяет, что причин для паники нет. Все путем.

Пора, однако, заключать договор с роддомом.
5 марта

Причины для паники появились — сосед над нами затеял ремонт. Долбит стены перфоратором, дабы затем воз­двигнуть новые. Архитектор... Санька как услышал звук перфоратора, чуть тут же наружу и не выскочил. Еще бы: мир решил не сжиматься, а обрушиться сразу всей своей тяжестью!
6 марта

Угулялась до изнеможения, но мастера нашего соседа оказались крепче. Долбят, что шахтеры в забое. Поднялась к ним и сообщила, что, если они не прекратят выработку бетона из стены, им придется принимать экстренные роды. Испугались.

Праздники пересижу дома, а потом съеду на недельку к маме. Обещают за это время отгрохотать.
8 марта.37-я неделя беременности

Санька, глупый ты мой малыш! Неужели тебе так хотелось поздравить маму с Женским днем? Праздник — не са­мый удачный момент для появления на свет. В роддоме лишь дежурная бригада, и лучше не преподносить неожиданных сюрпризов. А главное — как же ты, чудушко расчудесное, собрался рождаться, если до сих пор не повернулся головушкой вниз?
10 марта

Мы побывали в роддоме. Заключили-оплатили контракт. «Семейная» палата больше напоминает отель, чем больницу. Двуспальная кровать, веселенькие шторки... Выбивается из интерьера спецкорытце на колесиках, в котором полагается спать появляющимся на свет малышам. Для «родивших» пап — кухонька со всем оборудо­ванием, где можно спокойно поедать привычную яичницу, делясь экстремальными впечатлениями о недавно пе­режитом. А можно взять и приготовить для восстанавливающейся мамочки что-нибудь индивидуально-диетичес­кое, в дополнение к больничному меню.

Пока ждали врача, встретили знакомого с курсов. Пробегал по коридору деловитой рысью. «У нас, — кричит, — открытие шесть сантиметров!»

Потом выглянул врач. Отправил меня на УЗИ.

— Отличный мальчишка, — сообщила вглядывающаяся в монитор доктор. — Жаль, лежит поперек. Если не повернет­ся, придется вам делать кесарево.

Сердце защемило. Санечка, малыш! Перепугала я тебя своими страхами. «Не хочу рожать, усыпите покрепче...» Хочу! Очень хочу! Мы с тобой справимся, Санька, а папа наш будет вдохновенно носиться по коридорам.

Врач меня немного успокоил. Говорит, известны случаи, когда ребенок поворачивался буквально накануне родов. Да и в кесаревом сечении ничего особенно страшного нет. Малыша встретит папочка, а потом мы будем точно так же жить все вместе в нашей палате. Только задержимся в ней немного подольше.

Хорошо, что мы выбрали семейный роддом. Как бы ни прошли роды, малыш все время будет с нами. Я верю в Мишу: он будет нянчить и его, и меня.
12 марта

Живу у мамы. Даю соседу возможность нагрохотаться всласть. Много лет назад меня привезли сюда из роддома. За окном — друг детства, старый тополь. Он покачивал ветками, когда мне нужно было засыпать, чирикал воробьями, когда наступала пора радоваться весеннему солнышку, и сыпал пухом в форточку, чтобы я не ленилась и училась пылесосить. Мой приятель постарел. Ветка, на которую было так здорово залезать, треснула, и ее отпилили.

На улице серость и слякоть. К горлу подступает мартовская депрессия. Цепкая дама, ухватит — не сбежишь. Глажу живот мягким полукругом. Санька, твоя головушка должна быть вот здесь... Я так долго боялась родов, что и тебя сумела запугать. Не нужно бояться пути. Это так здорово — увидеть свет в конце тоннеля и праздновать победу над собственным бессилием! Не хочешь? Что ж, твойпапа родился в результате кесарева сечения, необратимо нарушив всю «естественность» процесса, и, надо сказать, отличный получился парень.

— Доченька, иди ужинать! — зовет из кухни мама. Меня усаживают на стульчик, ставят тарелочку, заваривают чайку. Гладят по головушке и спрашивают, как дела. Хорошо быть доченькой. Я уже почти что мама... Непостижимо. Только сейчас начинаю понимать, что безвозвратно взрослею.
15 марта.38-я неделя беременности

Я вернулась домой. И велела депрессии убираться восвояси. Сколько можно переживать? Мобилизовала ре­зервы хорошего настроения и отправилась в магазин за материалом на шторы. Давно присмотрела симпатичную модель ламбрекена. Расстелила будущие шторы на полу, ползаю вокруг с булавками. Приятное с полезным: твор­ческое самовыражение плюс физические упражнения. Дело продвигается медленно, Санька тормозит мои пере­мещения по ламбрекену нешуточным весом и мужским непониманием. Ничего, я такой уют наведу, что даже мои мужчины проникнутся уважением!
18 марта

Верная подруга Галя обозвала мой творческий порыв «синдромом свития гнезда». На все-то у них, у психологов, найдется свой заковыристый термин. Успеть бы закончить оформление «гнезда» до родов. Мои «предвестники» держат все семейство в тонусе, а Миша похудел и переключился с созерцания футбола на созерцание тенниса. Это, скажу я, серьезный симптом душевного кризиса.

На соседа опять накатил синдром долбления дупла. Говорит, нужно переделать электропроводку. Решил поменять ее местами с водопроводом?

Скорее бы родить. Устала ждать.
19 марта

Прошло мое последнее занятие на курсах беременных. Трогательно попрощались. Увидимся в бассейне, когда у нас родятся малыши и мы приведем их закаляться.

Кстати, у ребят, рожавших в день моего посещения семейного роддома, девочка. 3.600. Они давно дома, важные. Даже голоса по телефону изменились.
22 марта.39-я неделя беременности

«Брэкстон и Хикс» превзошли самих себя! Это уже не схватки, а форменное издевательство. Ничего не хочу. Надоело. Буду спать.
23 марта

Санька повернулся! Зря я вчера злилась из-за схваток. Мой малыш — молодец. Богатырь и храбрец. Санька, не­ужели это я сумела убедить тебя повернуться?

Вчера я действительно уснула. Удивительно, но факт. Легла в состоянии вялой апатии, валялась, валялась, да и отключилась. Как говорили на курсах, настоящие роды не проспишь, а по поводу предвестников лучше не переживать. Утром встаю — а живот другой. Походка другая. Даже поясницу давить перестало! Помчалась в консультацию. Переживала больше, чем перед тестом на беременность. А вдруг он повернулся, да не в ту сторону? В ту, в ту. Молодец, сынуля.
25 марта

Свекровь принесла мешок пеленок, прокипяченных и отглаженных. Очень переживала, что не может вспомнить, как нужно правильно пеленать ребенка. Чтобы не пугал себя ручками и не дрыгал ножками. Положила подушку и заматывала ее на разные лады. Подушке было безразлично, она не собиралась дрыгать ножками.

Я не спорила. Честно принимала участие в нейтрализации двигательной активности подушки. К чему до­казывать, что все малыши, которых я видела на курсах, обожали дрыгаться — в комбинезончиках, а еще лучше без них?

Было грустно. Когда-нибудь я приду к Саньке нянчить своего внука, а молодая невестка сообщит, что мои представления о воспитании безнадежно устарели.

Конечно, устареют. Что ж поделаешь?
26 марта

Покой. Почти нирвана. Шторы повешены. Подгузники и чепчики разложены аккуратными стопочками. На улице солнышко, сытые лужи притворяются зеркалами, а заждавшаяся коляска мечтает перевоплотиться в катер.

Хорошо бы помыть окна...

Ладно, попрошу Мишу.
29 марта. 40-я неделя беременности

Санька, прибыли к финишу. Можешь рождаться. Или тебе больше нравится месяц апрель?