Михаил Соколов: Или в реальную политику вернем.

Леонид Гозман: Если вы считаете, что реальная политика сводится только к уличным акциям, то я с вами не могу согласиться, просто не могу согласиться. Точно так же, как, между прочим, я так же, как и вы, относясь к КГБ, так же, как и вы, относясь... то есть крайне плохо, чтобы не было разночтения, так же, как и вы, относясь к тому, что делается, не согласен с вашим тезисом о недопустимости сотрудничества с этой властью. И объясню почему.

Михаил Соколов: Да, давайте объясним, безусловно.

Но сначала мы звонки примем. Сергей из Петербурга, пожалуйста, ваш вопрос Леониду Гозману. Здравствуйте.

Слушатель: Добрый вечер, господа. Я просто занимался этим делом, выборами. И вы знаете, там просто совершенно очевидные фальсификации были. Ну, скажем, за СПС голосовало где-то 3-5 процентов, это совершенно точно. И почему коммунисты оспаривали вот эти фальсификации явные, а вы не оспаривали? Это во-первых.
И во-вторых, у меня еще вот какое наблюдение. Потому что даже на участках не было никого из ваших наблюдателей. Были просто независимые наблюдатели. Почему их не было? Ответьте, если можете.

Леонид Гозман: Спасибо. Я постараюсь ответить. Фальсификации были, с нашей точки зрения, совершенно безумные и непристойные. Мы оспаривали это везде, где могли, и продолжаем оспаривать. И толк здесь... скорее, важен процесс, а не результат, тот редкий случай.
Что касается наших наблюдателей, то, действительно, их было мало. А было их мало по той простой причине, что, как вы помните, поскольку вы участвовали в этой кампании... И судя по тому, о чем вы говорите, похоже, что вы как-то, так сказать, нам симпатизировали или просто с нами работали, может быть, мы даже с вами знакомы, потому что я занимался же выборами в Петербурге, вы помните. Так вот, вы помните прекрасно, у нас было изъято 20 миллионов единиц печатной продукции, у нас были разные чудеса с нашими деньгами, с нашими офисами, с нашими агитаторами и так далее. И естественно, мы были поставлены в такие условия, когда обеспечить, допустим, присутствие наблюдателей везде мы не смогли. Но вы, как питерский человек, надеюсь, согласитесь с тем, что мы в Питере сделали все, что могли, абсолютно.

Михаил Соколов: Леонид, но 3-5 процентов - во-первых, это все равно не прохождение в Думу. А во-вторых, я вам просто дам цитату Михаила Ростовского: «Если бы СПС обладал по-настоящему мощной поддержкой в обществе, никакие хитроумные операции Суркова не смогли бы вытолкать его на обочину».

Леонид Гозман: Это чистая правда. Я ровно это написал вчера в своем ответе Борису Немцову. Что никакой ОМОН, ни вся мощь советской системы не могла остановить антикоммунистическое движение конца 1980-ых годов. В том-то и дело, я же об этом и сказал, что изменилась страна, что все демократические организации, в том числе и мы, оказались...

Михаил Соколов: То есть надо строиться под главный тренд: националистический, фашизоидный, антизападный. Да?

Леонид Гозман: Не дождутся!

Михаил Соколов: Почему?

Леонид Гозман: Потому что не дождутся. По факту не дождутся.

Михаил Соколов: Вы идете на компромисс. И вы - слабая сторона.

Леонид Гозман: И что?

Михаил Соколов: Вам либо продиктуют, что делать, либо вас выкинут на ту самую обочину, где вы находитесь.

Леонид Гозман: Выкинуть нас не успеют, мы уйдем сами, если это не получится. Но мы апеллируем и мы рассчитываем на те достаточно влиятельные слои российского общества, которые не заинтересованы в фашизации, изоляционизме, паранойе и так далее, а которые заинтересованы в нормальном развитии. Именно к ним мы и апеллируем.
Более того, у меня такое ощущение, что новая демократическая партия – правая или либеральная, называйте ее как хотите, - эта новая партия имеет шанс на серьезную поддержку в обществе.

Михаил Соколов: Лучше называйте ее правой и либеральной, но не путайте с демократией. Вот вы пишете сами Борису Немцову: «Ты прекрасно понимаешь, что Медведев победил бы и без всяких подтасовок - авторитет Путина, действительно, достаточно высок, как и авторитет созданной им системы. Ты же не думаешь, как некоторые наши коллеги, что дай только экран на пару дней и избрали бы Касьянова?». Вы исходите, по-моему, из ложных предпосылок. Да, при системе фальсификаций нынешней победил бы любой клоун. При минимальной конкуренции и телевидения не на пару дней результат мог бы быть иным. Вот, пожалуйста, вам доказательства. Путин в 2000 году прошел за один тур только благодаря фальсификациям. Все это знают, кто был близок к системе выборов. Понимаете? Дальше шла фильтрация участников.

Леонид Гозман: Да, понимаю.

Михаил Соколов: Поэтому ложные посылки у вас. «Победил бы при любых условиях», - это ваша линия.

Леонид Гозман: Секунду! Это моя линия, и я под этим подписываюсь, это мои слова. Но это результат восьми лет, минимум восьми лет работы нынешней системы. Но это объективный результат. Вот он на сегодняшний день такой. И ни двумя днями, ни двумя месяцами Касьянова на экране это исправить невозможно.

Михаил Соколов: Касьянова – да. А кого-то другого...

Леонид Гозман: Понятно. Вот когда этот другой появится, как появился Лех Валенса, или как появился Вацлав Гавел, или как появился Сахаров, или Ельцин, вот когда он появится, то тогда будет разговор. Но в настоящий момент его нет. И в настоящий момент понятно совершенно... мне кажется, что любому нормальному, непредубежденному человеку понятно, что ты к Путину, к Медведеву, к Пупкину, к Тютькину можешь относиться как угодно, хоть с отвращением, хоть как хочешь, но нельзя не признать того факта, что, да, в результате восьми лет этой системы и так далее... Вот сними все фальсификации – все равно он президент, все равно он проходит в президенты.
А теперь смотрите. Все очень понятно. Этически, так сказать, выглядит хорошо, а на самом деле, по-моему, не очень. Потому что если мы хотим изменений не где-то в Норвегии, а у себя, в своей стране... А мы хотим изменений в своей стране, мы здесь политикой занимаемся, уж как получается, и живем здесь, и уезжать не собираемся. Так вот, если мы хотим изменений в своей стране, то мы не можем игнорировать ни общественные настроения, мы не можем игнорировать того, что это законные руководители страны.
Вы прекрасно знаете, как многие американцы ненавидят Буша, просто ненавидят. Медведеву и не снилось, он еще не дорос до такой ненависти, еще не набрал очки. Но они ненавидят Буша. При этом они повторяют: «Он наш президент, Верховный главнокомандующий». Потому что вот так сложилось. Так сложилось, что у них такой президент.

Михаил Соколов: Да уж, выборы-то там немножко другие.

Леонид Гозман: Да, там другие выборы.

Михаил Соколов: Вы все время говорите о том, что сотрудничать надо пока это возможно. Где пределы этого возможного?

Леонид Гозман: Могу сказать.

Михаил Соколов: Десятки тысяч убитых в Чечне, сотни в Ингушетии, российско-грузинская война, полоний в Лондоне, Ходорковский в Краснокаменске, переделы собственности... Знаете, по вашей логике «пока это возможно», германские либералы и демократы должны были сотрудничать с Гитлером, пока он не построил газовые камеры. Понимаете?

Леонид Гозман: Я вам вот что скажу. Мне кажется, что здесь вопрос не в том, какие вещи делает власть. Хотя из того, что вы назвали, я согласен с негативной оценкой почти всего, но не всего, тем не менее. Ну, ладно, это другой разговор. Дело не в том, какие вещи делает власть, какие ошибки, преступления и так далее, а дело в том, что требуется от тебя. Я могу сказать, в чем для меня этот предел, вот для меня лично, например. И я могу сказать очень легко. Если мне не дадут говорить то, что я думаю. Вот если мне скажут: «Парень, поскольку ты здесь, то ты не должен говорить про это, про это и про это. Вот про это ты должен заткнуться», - вот если мне так скажут, то я уйду из этого проекта. Значит, не получилось.
Мы рассчитываем не на их добрую волю. Мы рассчитываем не на их благородство и так далее. И вообще, в договорах на это рассчитывать не надо. Надо рассчитывать на объективную...

Михаил Соколов: Ну, они столько раз вас обманывали...

Леонид Гозман: Естественно. Нигде, ни в политике, ни в бизнесе надо все не на доверии строить, а на объективных интересах. Мы рассчитываем на то, что есть объективный интерес влиятельных...

Михаил Соколов: Где этот интерес?

Леонид Гозман: Секунду! Сейчас скажу. Влиятельных российских кругов, которые хотят демократического развития, которым не нравится однопартийная система с этой клоунадой. И мы рассчитываем на то, что власть имущие чувствуют этот запрос и готовы ему следовать. Может быть, мы ошибаемся. Но еще раз повторяю, мы готовы пойти на проект с учетом рисков, мы готовы, СПС... Может быть, партия решит иначе. Я сейчас говорю о себе и еще о нескольких людях. Мы готовы пойти на этот проект, мы готовы взять на себя риски, в том числе и имиджевые риски, мы готовы на это. Потому что мы понимаем, что как только нас заставят замолчать и как только нас заставят защищать чужие ценности, мы уйдем немедленно оттуда, вот немедленно мы оттуда уйдем. И я не собираюсь молчать.

Михаил Соколов: А Анатолий Борисович Чубайс тоже разделяет такое мнение?

Леонид Гозман: Абсолютно. Через пару дней у вас будут доказательства того, что он разделяет именно эту точку зрения.

Михаил Соколов: Ну что ж, давайте еще вопрос от слушателя примем. Сергей из Химок, пожалуйста. Добрый вечер.

Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос гостю. Я недавно смотрел по телевидению, не помню, какая это была российская программа, но я смотрел интервью работников ЦРУ, которые сказали: «Да, мы участвовали во всех «оранжевых» революциях. И нам повезло, что мы развалили Советский Союз, дав некоторую сумму денег новоявленным демократам, которые совершили это просто замечательно. И нам очень повезло, и мы этим гордимся. Это все замечательно». Как вы на это отреагируете? Ответьте, пожалуйста, если можете.

Леонид Гозман: Почему бы и нет. Конечно, отвечу. Я не смотрел эту передачу, поэтому не могу комментировать...

Михаил Соколов: А много таких передач.

Леонид Гозман: Да. Но я не могу комментировать того, что говорили люди, которых я не знаю, не слышал и не знаю, кто они такие.
Но я могу вам сказать, что такая идея, что «оранжевые» революции проводились за деньги, да еще за чужие деньги, ее может разделять, по-моему, только тот человек, который вообще там не был никогда. Не был на наших митингах, не был у Белого дома в августе 1991 года, не был на «Маршах несогласных», кстати говоря, куда люди тоже не за деньги, конечно, приходят, а по зову совести. Кто просто не понимает, что это такое. Такие вещи за деньги не делаются.
Ну а также идея, что, мол, Советский Союз развалило ЦРУ, - ну, это вообще просто, по-моему, за пределами добра и зла. Потому что развалить страну извне нельзя ни золотом германского генштаба, которое вешают на Ленина, ни ЦРУ. Все, что происходит в стране, происходит потому, что в ней происходят эти процессы. Советский Союз развалился потому, что система, вот эта советская система, она себя исчерпала и просто умерла, вот она развалилась вся. И я думаю, кстати, что она вот так мирно развалилась... Тут я не могу согласиться с бывшим президентом, нынешним премьером страны, который сказал, что распад Советского Союза – это крупнейшая геополитическая катастрофа ХХ столетия. Мне, честно говоря, кажется, что крупнейшей катастрофой была все-таки Вторая мировая война, где мы потеряли 27 миллионов жизней, и может быть, Октябрьская революция. А мирная гибель коммунизма, почти бескровная, мне кажется, наоборот, очень позитивной.

Михаил Соколов: Но вы Чечню-то тоже подключите к этому.

Леонид Гозман: Чечня не является гражданской войной. Чечня – это трагедия, преступление, страшное преступление, но это не гражданская война. Чечню надо сравнивать не с гражданской войной, а например, с войной французов в Алжире, с войной американцев во Вьетнаме, с нашей войной в Афганистане. Это другая совершенно вещь. Это трагично, грязно и преступно, но это не гражданская война. Это связано не столько с гибелью коммунизма, сколько с распадом империи.

Михаил Соколов: Ну да. То есть опыт Югославии, конечно, Советский Союз не повторил, и слава Богу.

Леонид Гозман: Вечная память и благодарность Борису Николаевичу Ельцину.

Михаил Соколов: Владимир из Кемерово, пожалуйста. Здравствуйте.

Слушатель: Добрый вечер. Вот гость ваш сказал... буквально я понял, что партия СПС в нынешнем состоянии поддерживает далеко не интересы россиян и России самой, а интересы как раз группы определенной капитала нашего. И так же можно и про Митрохина сказать. Так вот, я хотел бы сказать, что они находят всегда причину: только бы не объединяться. А не объединяются они просто-напросто... Мы не решим проблемы этой, пока не объединимся, даже, допустим, с Каспаровым. Всегда находятся какие-то причины. И я считаю, что это просто нежелание. Скажите, пожалуйста, вы все-таки отстаиваете интересы богатых или же интересы россиян?

Михаил Соколов: Вот так!

Леонид Гозман: Мне кажется, что интересы богатых в нашей стране отстаивает, прежде всего, «Единая Россия», частично «Справедливая Россия» - то есть партии официальные. Они отстаивают интересы богатых. Богатым людям очень легко через эти партии проводить свои решения.
Нас богатые люди в свое время поддерживали, ну, наряду с другими партиями, а в последние годы перестали это делать полностью, и просто потому, что испугались – стало слишком дорого. Знаете, если ты дашь СПС рубль, то неприятностей у тебя будет на 100, так уж получилось, к сожалению. Я думаю, вот я могу сказать, как мне кажется, чьи интересы мы представляем. Мы представляем интересы людей, которые хотят демократии и свободы в стране, людей квалифицированных в основном, людей самостоятельных, людей серьезных. И вообще, у нас, к сожалению, было мало избирателей, и конечно, дело не только в подтасовках, но и в том, как я уже говорил, мы, как и другие демократические партии, не смогли как-то попасть в резонанс с общественным мнением. Но те избиратели, какие есть, и которых я знаю, они мне очень нравятся.
Вот в Питере, например, во время предвыборной кампании ко мне подходили люди на улицах иногда… Ну, там мы все-таки пользовались этим якобы бесплатным эфиром по полной программе. И вот ко мне люди какие-то подходили, говорили всякие слова. И это замечательные люди, мне кажется, в том числе и ради интересов которых мы сейчас готовы пойти на этот рискованный проект.

Михаил Соколов: Знаете, как описывают ваш проект? Что могут думать о нем ваши кремлевские партнеры. «Даже небольшое количество людей, гуляющих на свободе, могут додуматься до чего-нибудь вредного, а то и сделать вредное. Советская власть в свое время не предусмотрела места для таких групп – и это оказалось роковым обстоятельством. Лица либеральных убеждений тоже должны быть собраны в одно место и находиться под присмотром. Чтобы каждый раз можно было показывать на них пальцем и говорить, что те, кто туда не пошел, вот они неконструктивные элементы». Вы будете просто создавать либеральную то ли ширму, то ли резервацию.

Леонид Гозман: Вы знаете, это, конечно, возможно, что такое будет (я надеюсь, что этого не случится), и тогда, повторяю, мы из этого проекта уйдем. Но думаю, что автор вот этого текста не совсем прав. Дело в том, что Кремлю для того, чтобы вот так показывать пальцем, достаточно упоминавшейся «Гражданской силы», а также товарища Богданова с его масонами и выборами в президенты. Для этого привлекать нас не надо.
И потом, понимаете, нас же не могут держать в резервации опять же. Если нас будут держать в резервации и не давать говорить, значит, мы оттуда уходим. Чего нам там делать?.. А если нам будут давать говорить, то мне кажется, что это вполне полезно.
Вот мы с господином Соколовым в перерыве вспоминали совместное участие в одной программе на «Первом» канале. Можно как угодно относиться к этой программе, но и господин Соколов, и я смогли в этой программе сказать то, что считаем нужным. И это было сказано по «Первому» каналу. И я считаю, что это правильно и хорошо, что нам удалось туда прорваться.
Если нам удастся увеличить уровень своего присутствия и уровень присутствия либеральной идеи в средствах массовой информации – это уже само по себе будет оправданием того, что мы делаем сейчас.

Михаил Соколов: Вот вам пишет Сергей: «Господин Гозман, если вам разрешат слиться с партией власти, доверие придется отрабатывать».
Какие антинародные законы вы будете предлагать?

Леонид Гозман: Вы знаете, по антинародным законам у нас есть, кому этим заниматься. Я не думаю, что наша помощь нужна. А если всерьез, то я говорил, что есть вещи, по которым мы на компромиссы не пойдем. Вот тут господин Соколов упоминал про фашизацию и так далее. Вот сам господин Соколов, я думаю, понимает, что я в этом принимать участия не буду.

Михаил Соколов: Не переходите на личности. А где все-таки гарантии? Я помню очень хорошо, как в 2006-2007 годах точно так же велись переговоры с господином Сурковым или с другими господами в Кремле, а потом было 16 процентов за СПС в Пермском крае, и из СПС сразу сделали исчадье ада. Где гарантии-то?

Леонид Гозман: Гарантий нет. И мы это прекрасно понимаем.

Михаил Соколов: Наталья Михайловна из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос Леониду Гозману. Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Простите, прежде всего, обращение к Михаилу Соколову. Вы очень много говорите вместо гостя. Дайте гостя послушать.

Михаил Соколов: Пожалуйста, задавайте вопрос.

Слушатель: А теперь по существу. Я пенсионерка, была членом ДВР и сторонницей СПС. И я считаю, что надо использовать любые конституционные возможности для продвижения демократических идей, а не гордиться своей стерильностью. И таких, как я, много, поверьте. Удачи нам!

Леонид Гозман: Наталья Михайловна, позвольте мне вам сказать спасибо. Вы знаете, вот эти дни, я вам честно скажу, они для нас очень тяжелые. Потому что позиция вот такая «руки не подам», еще чего-то, понимаете, к сожалению, она соответствует нашим традициям, традициям русской интеллигенции. Еще Чехов говорил: «Власть отвратительна, как руки брадобрея». А мы всегда придерживались той идеи, что нужно сделать...

Михаил Соколов: Это Мандельштам, кажется.

Леонид Гозман: Ой, простите, это, конечно, Мандельштам сказал. Прошу прощения.

Вы знаете, мы всегда придерживались той точки зрения... и основатель «Демократического выбора России» Егор Гайдар, и многие другие члены нашей команды, мы придерживались той точки зрения, что надо всегда стараться сделать хотя бы еще один шаг вперед, вот что можно сделать, то нужно сделать. А что будет завтра – ну, посмотрим. Вот сегодня у тебя есть возможность, и ты ее используй.

И конечно, для меня ваш звонок просто очень ценен. Огромное вам спасибо.

Михаил Соколов: Бальзам на раны.

Леонид Гозман: Да.

Михаил Соколов: Виктор из Москвы, пожалуйста. Добрый вечер.

Слушатель: Добрый вечер. Вот вы сейчас говорили о том, что сейчас «Единая Россия» защищает интересы «больших денег». Мы помним и те времена, 1990-ые годы, когда наши демократы тоже защищали интересы «больших денег». Помним выборы, которые произошли в 1996 году. Так же и СПС. Смотришь, пришел Никита Белых, Немцов вроде в сторону ушел и все остальные. Но по факту Белых был никто, а руководили все те же самые демократы. Я так думаю, что пока эти старые демократы не уйдут, ничего в СПС...

Михаил Соколов: А кто конкретно?

Слушатель: Чубайс, Немцов.

Михаил Соколов: Вот видите, Немцов уже ушел, кстати говоря.

Слушатель: Правильно, он ушел.

Леонид Гозман: Спасибо. У меня только один комментарий по поводу вашей точки зрения. Я не хочу про все спорить, разумеется. Хочу только сказать про Никиту. Никита не был никто, как вы выразились. Я был его заместителем по политсовету, а по партии я был как бы номером два. Вот сейчас вынужден быть номером один какое-то время из-за того, что он ушел. И вот я вам скажу, что Никита был настоящим лидером Союза правых сил. Он вел себя достойно, он брал на себя ответственность постоянно. И вот эта идея, что он был просто пешкой, она фактически неверна.

Михаил Соколов: Петр из Москвы, пожалуйста. Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Извините, может быть, некорректен мой вопрос. Вот приход Анатолия Борисовича в «Роснанотехнологии» совпал с фактическим роспуском СПС, будем назвать вещи своими именами. Не является ли это вот этой разменной картой? Если бы не было этого момента – «Роснанотехнологии», СПС существовал бы...

Михаил Соколов: Вот и Рыклин пишет: «Мне не хочется думать, что позорный слив СПС стал результатом тривиального, пошлого размена - мы вам партию, а вы нам «Роснанотехнологии». «Мне не хочется так думать… Но я так думаю», - пишет Александр Рыклин. Видите, такое мнение тоже есть. Пожалуйста.

Леонид Гозман: Да, такое мнение есть, я знаю. Ну, видите ли, я знаю, как принималось решение, я знаю, когда оно было принято. Оно было принято руководством страны больше года назад, решение о том, что Анатолий Борисович после окончания проекта РАО «ЕЭС России» возглавит «Роснанотехнологии», более года назад было принято это решение. Совпадение с событиями внутри СПС абсолютно случайно, действительно, случайно. Я понимаю, что те, кто не хочет в это верить, не поверят. Но я был как бы внутри и РАО «ЕЭС России», и буду работать в «Роснанотехнологии»...

Михаил Соколов: Слишком много совпадений.

Леонид Гозман: Да нет, всего одно.

Михаил Соколов: Как только проект по съезду 13 декабря выходит на финишную прямую, то тут же появляется и партия Горбачева-Лебедева, какая-то социал-демократическая, и СПС начинает распадаться.

Леонид Гозман: Я не отвечаю за партию Горбачева-Лебедева. Но я вам могу сказать, что дата подписания Указа президента по «Роснанотехнологиям» была известна за несколько месяцев. Вот ровно дата. Указ вышел в ту дату, в которую он собирался выходить.

Михаил Соколов: Леонид Яковлевич, а вы не могли бы объяснить такую вещь. Кстати, Константин Симонов сегодня в «Ведомостях» написал: «Анатолий Чубайс возглавил государственную корпорацию. Человек, уверяющий, что частный бизнес всегда эффективнее государственного, почему-то предпочел уйти в госкорпорацию». Почему Анатолий Борисович никогда не берется за проекты в сфере частного бизнеса, а все на службе государства?

Леонид Гозман: Вообще-то это достаточно странный вопрос. А почему вы не занимаетесь озеленением города? Вы что, не понимаете значимость этой проблемы? Но вы не занимаетесь озеленением. Вы работаете на Радио Свобода, вы делаете то, что вы считаете нужным, хотя вы вряд ли скажете, что озеленение – это плохо.
Чубайс в течение своей жизни, как мне кажется, многократно решал нерешаемые задачи. Нерешаемой задачей была задача реформы энергетики. Никто не верил 10 лет назад в то, что это получится. Никто абсолютно, кроме него. Вот он один верил – получилось.

Михаил Соколов: Вы это пользователям расскажите, с которых ломят такие деньги за подключение, каких раньше не было.

Леонид Гозман: Правильно. Конечно, ломят. Так вообще, между прочим, все дорожает. Однако мы собрали, благодаря реформе, более 37 миллиардов долларов инвестиций в строительство новой энергетики. Будет построена в ближайшие годы еще одна энергетика как бы российская. Ну, вам, наверное, не надо объяснять, что это база развития вообще всего, всей экономики и социальной сферы.

Михаил Соколов: А теперь будет расцвет науки на базе этой конторы «Рога и копыта»?

Леонид Гозман: По поводу расцвета науки. Расцвет науки, думаю, не обеспечивается никакими действиями никаких гениальных менеджеров. Это культурная вещь. А вот что будет, на самом деле, могу сказать. Задача «Роснанотехнологий» - быть вот тем ферментом, который позволит развиваться в России хай-теку. По крайней мере, я так понимаю эту задачу. Ферментом, который позволит повысить культуру наукоемкого производства. Ферментом, который позволит увеличить долю наукоемкого производства. Вы вообще вдумайтесь, за тысячу лет нашей истории мы никогда ничего не делали руками такого, что можно продать не в Африку, а в Европу, поэтому мы никогда не делали такого, что конкурирует с миром. Мы всегда закупали все где-то на Западе. Сегодня мы закупаем телефоны, видеомагнитофоны и так далее, когда-то покупали кареты, ткани для богатых людей и прочее. Вот мы торгуем пенькой, лесом, золотом, нефтью, газом и прочим. Это, вообще-то говоря, унизительная ситуация. Это ситуация Арабских Эмиратов. И если мы хотим быть нормальной страной, значит, мы должны производить конкурентоспособную продукцию.
Вот «Роснанотехнологии» построены таким образом, чтобы пользуясь своими бюджетными средствами... Деньги дали из бюджета. Но те деньги, которые дали из бюджета на развитие нанотехнологий или вообще высоких технологий в России, в 100 раз меньше. То есть задача не в том, чтобы на эти деньги что-то построить, а задача в том, чтобы использовать эти деньги для того, чтобы частный капитал, прежде всего, конечно, частный капитал шел в высокие технологии в России и их развивал. Вот это задача «Роснанотехнологий».

Михаил Соколов: Ольга, пожалуйста. Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Когда-то СПС не поддержал Хакамаду, а теперь от вас ушел честный человек Немцов, под каждым словом которого я готова подписаться. Я имею в виду вчерашнюю его встречу на Радио Свобода. И когда вы говорите, что-то о Богданове, то вы, по-моему, не лучше Богданова, потому что встали с ним на один уровень. Спасибо.

Леонид Гозман: Понятно. Спасибо.

Михаил Соколов: Вот видите, это уже не соль на раны. Но, на самом деле, все-таки есть такое мнение (вот я смотрю): «Сущностных претензий к этой власти у СПС нет».

Леонид Гозман: У нас есть сущностные претензии к этой власти. Эта власть выбрала движение по пути авторитаризма или, как они говорят, авторитарной модернизации, что, с нашей точки зрения, абсолютно неправильно, что проявляется и в экономических, и в социальных сложностях, и в сложностях в международной политике. Мы хотим, мы требуем возвращения на демократический путь развития.

Михаил Соколов: И тем не менее, будете с этой властью сотрудничать?

Леонид Гозман: Для того чтобы добиться выполнения своих требований, надо быть не на Луне, а здесь. А здесь вот есть это государство.

Михаил Соколов: Ну, посмотрим, что у вас получится.

Гостем Московской студии Радио Свобода был исполняющий обязанности председателя федерального совета партии «Союз правых сил», которая скоро решит свою судьбу – 2 октября – на этом самом политсовете, Леонид Гозман. Всего доброго! http://www.sps.ru/?id=227809
02 октября 2008