"20 апреля 76. Глубокая ночь... Осталась во мне только злость какая-то. Уже не пойму — на что? Но комок злости. Тупой, как сердечная боль. Но и злость отупевшая.
Все цветет, лопаются почки, поют уже соловьи. Красота здесь отменно-номенклатурная: начальство отдыхает часто. Но очень странно, что понимаю это только умом (остатками). Часами смотрю на воду (разлив большой). А жить не хочется. Это не фраза кокетничающего юноши. Нет. Просто не вижу смысла. Раньше хотелось достать клочок земли, построить халупу своими руками. Где-то у воды, в лесу. А сейчас даже этого не хочется. Что-то вроде робота. Картину, конечно, досниму. Что-то сломалось во мне. А ремонту не подлежит. Ну, пока... Очевидно, зря "откачали" в Стражеско.
"Если еще висит моя физиономия у вас на стене - посмотрите, и я улыбнусь..."
"Мы начали судить людей за халатное отношение к технике. А когда мы, наконец, начнем судить за преступное отношение к людям? Самое страшное - общественное равнодушие. Угодничество. Культ мог вырасти только на почве угодничества"