Как ни странно, родилась песня «Ленинградские вечера» нелюбимым ребенком. Композитор Василий Соловьев-Седой, сочинивший эту мелодию в 1953 году, записал ее, но счел неудачной. Композитор был ленинградцем, а потому и на листе с нотами было написано: «Ленинградские вечера». Лист с теми нотами два года провалялась в ящике стола... [показать] В 1955 году на московской студии документальных фильмов начали монтировать картину «В дни спартакиады» – заказную агитку о Спартакиаде народов РСФСР. Для того чтобы хоть как-то разнообразить унылость этого кинематографического зрелища, решили вставить в фильм песню. Но не физкультурный марш, а лирическую.
Заказ дали творческому дуэту – поэту Матусовскому [показать] и композитору Соловьеву-Седому. Позвонили в Ленинград. Дело было летом. Звонок застал авторов на даче в Комарово. Было жарко. Писать не хотелось и не моглось... Авторы понимали, что документальный фильм о спартакиаде покажут – и он тут же уйдет в небытие, поэтому напрягаться совсем не хотелось. Но не хотелось и мимо денег пройти... Вот тогда Соловьев-Седой порылся в ящиках стола и извлек лист с давно написанной бесхитростной песенкой, навеянной тихим летним ленинградским вечером, покоем, близостью любимого человека. Ни фильм песне не подходил, ни она фильму. К тому же песня должна была прозвучать на фоне кадров Подмосковья, где спортсмены отдыхают на спортбазе, набираясь сил перед ответственными стартами. Не мудрствуя лукаво, Матусовский «ленинградские» вечера заменил на «подмосковные», мелодию тоже чуток подрихтовали и авторы отправились с песней в Москву. [показать] Художественный совет киностудии принял ее в штыки: и слова скучные, и музыка не очень выразительная. Как вспоминала впоследствии вдова поэта Евгения Матусовская, расстроенные авторы вышли после обсуждения, и Соловьев-Седой сказал: «Михей, наверное, они правы. Будем считать, что это наша неудача». Песню все-таки приняли, но исключительно по той причине, что другую написать уже никто не успевал. Исполнить «Вечера...» предложили очень популярному тогда, а потому знающему себе цену, Марку Бернесу. Музыка ему показалась «ничего», а о словах он сказал так: «Ну, и что это за песня, которая слышится и не слышится? А что это за речка – то движется, то не движется?» [показать] Марк Бернес (слева), Соловьев-Седой (за роялем) и дирижер Виктор Кнушевицкий – блестящий аранжировщик советской песни 40-50-х годов. А когда Бернес дошел до слов «что ж ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня», то расхохотался и заметил: «Ребята, я бы от такого взгляда девушки тоже онемел, как и ваш герой». В общем петь «Вечера...» Бернес отказался (и потом всю жизнь корил себя за это и кусал локти...) Нашли другого певца. Его исполнение авторам не нравилось. Время катастрофически таяло. И тут, как в сказке, на горизонте совершенно случайно появился не певец, а актер Московского художественного театра Владимир Трошин. Он песню спел. Фильм вышел. Песня в нем прозвучала неприметно, лишь как фон. Как и предполагалось, про фильм тут же забыли, отправив в архив. [показать] Удивительно, что и после этого «Подмосковные вечера» оставались для написавшего её композитора нелюбимым дитя. Соловьев–Седой высмеянную Бернесом песню и на самом деле считал примитивной. Он настолько не ценил написанное, что летом 1957 года ожидал от Московского фестиваля молодежи премию за свою песню «Если бы парни всей земли» (тоже не ахти какую любимую, потому как в ней, по мнению автора музыки, было слишком много словесного пафоса). Поэтому для Соловьева-Седого стало полной неожиданностью присуждение Первой премии и Большой Золотой медали фестиваля не пафосным «Парням...», а совсем непафосным «Вечерам...» После фестиваля песню запели по всему миру. А тут ещё в Ленинград приехал лауреат Первой премии Первого международного конкурса имени П.И.Чайковского Ван Клиберн. Перед тем, как уехать на родину, он дал прощальный концерт в Москве. Концерт транслировался, и семья Соловьева-Седого, естественно, собралась у телевизора. Вызовам на бис не было конца. В конце-концов утомленный пианист сел за фортепиано, и в наступившей тишине зазвучали «Подмосковные вечера» – в удивительном фортепианном изложении, насыщенно, полнозвучно, с новой гармонической подсветкой. Зал разразился овацией. Клиберн увез так полюбившуюся ему песню в Америку и долго продолжал её исполнять.
А вот самого Василия Павловича песня в конце концов так «достала», что он даже уходил с дачи, когда ее начинали горланить под баян в соседнем доме отдыха. «Да неужели же я только «Вечера...» и написал?!» – восклицал в досаде расстроенный композитор. На самом деле композитором было написано более 215 песен , а так же песни к 33 кинофильмам. Ссылка каталога- http://solowyev-sedoy.narod.ru/song1.htm