• Авторизация
Дневник vetachka Лента друзей - Дневник - Полная версия


Повесть о ребре Гоголя (Как советские писатели украли ребро автора «Мертвых душ») 16-09-2019 02:55 к комментариям - к полной версии - понравилось!

Это цитата сообщения Bo4kaMeda Оригинальное сообщение

Повесть о ребре Гоголя (Как советские писатели украли ребро автора «Мертвых душ»)

Bo4kaMeda

Корреспонденция из Москвы
для «Иллюстрированной жизни»



Вид Новодевичьего монастыря,
куда перенесены останки Гоголя.
1933


Вспомните, может быть вы знавали этот прекрасный московский особняк именитых купцов Рябушинских на углу Спиридоньевской и Малой Никитской под №6. Всеми окнами своего фасада особняк смотрит на церковь Большого Вознесения, в которой венчался Александр Сергеевич Пушкин. А старая церковь в свою очередь глядит узостью окон на особняк, принадлежавший купцам Рябушинским, но вот уже несколько лет, как подаренный Совнаркомом СССР — великому пролетарскому писателю Алексею Максимовичу Пешкову — в собственность!



Дом Рябушинского на Малой Никитской




Особняк С. П. Рябушинского в стиле раннего модерна,
ныне музей квартира А. М. Горького


Все в особняке №6 достойно внимания. И роскошная отделка, и устилающие лестницу роскошные ковры, и дрессированная старая прислуга Рябушинских, прислуживающая Горькому, и секретарь великого писателя, сотрудник ГПУ П. П. Крючков, и вереница посетителей, жаждущих приема.

Вечером к особняку подлетают автомобили кремлевских вельмож, сановников, маршалов. Кого тут нет: — Литвинов, Ворошилов, Радек, Бубнов, Каганович, глава ОГПУ Ягода, которого радушный хозяин называет, ласкательно растягивая по-нижегородски «о»: — «моя ягодка».

Пешедралом со всей Москвы в этот же особняк сходятся и представители российской литературы на вечера единения писателей с правительством. И часто, шурша, останавливается у особняка бесшумная машина самого «неистового Виссарионыча», «хозяина СССР» — Сталина. «Хозяин» пирует в особняке со своими писателями. Пируют тут на фоне русской голодухи не как-нибудь, а широко, хлебосольно так, как пировать надлежит вельможам российского государства.



Особняк С. П. Рябушинского. Интерьер


Конечно, трудно представить, чтоб у знаменитого шефа жандармов, блаженной памяти Александра Христофоровича Бенкендорфа рядом с Булгариным и Гречем пировала бы русская литература, окруженная жандармскими сотрудниками генерала. Невозможно представить Льва Толстого, Чехова, Андреева, Сологуба, пирующих у царского цензора вместе с министрами. Но, времена шатки — береги шапки. А московская действительность грозна и переплелась в ней дикость, низость с самой жуткой фантастикой. Это почувствовали однажды даже гости особняка Максима Горького.

Дело было к рассвету. Уже давно ушел негодующий хозяин особняка в свою опочивальню. Отомчали машины кремлевских народных комиссаров. Отбыли и начальники ГПУ. И только разбрелась по залам никак немогущая закончить пир русская литература.

Скучно становилось на рассвете в особняке плотно поевшим, бурно отпировавшим гостям: ноги устали, головы отяжелели, шутки отшучены, анекдоты отговорены, настало тяжкое молчание. Как вдруг — «Братцы!» — вскрикнул один писатель, — Да сегодня, ведь, на рассвете переносят гроб Гоголя! — Как Гоголя?! — Ну, да, Гоголя! — «Да что вы?!» — «Да на кладбище в Даниловом моастыре! Поедем туда!»





Загудели, поднялись, вывалили гурьбой писатели из особняка Максима Горького. И на раннем московском рассвете повезли их извозчики к кладбищу Данилова монастыря, где действительно приступили уже к работе по выкапыванию гробов нескольких писателей и перенесению их в другое место, ибо как раз по их могилам московский совет проводил новую трамвайную линию.

Тем, кто не знал всего этого дела, знавшие писатели рассказали всю историю. Моссовет стал поводить новую трамвайную линию и для этого нужно было уничтожить часть кладбища. Никто, собственно, не обратил никакого внимания, где там проводит инженер эту линию. Но вдруг какой то древний интеллигент со всех ног прибежал в «Дом Герцена» и стал требовать созыва экстренного собрания правления союза писателей и обсуждения экстренных мер для перенесения гробов знаменитых русских писателей, могилы которых уничтожают проведением трамвайной линии.



Некрополь Данилова монастыря 1908


Поднялся шум, побежали туда, побежали сюда. К писателям присоединилось какое то археологическое общество, но как ни пытались писатели разъяснить в московском совете всю важность сохранения великих писательских могил, в совете и слушать не захотели: — «Какой там Гоголь! Линия нужна, а вы с могилами лазите!» — Так и уничтожил бы, вероятно, писательские могилы проворный инженер, если б телефонные звонки не дошли до самого «хозяина» и «хозяин» приказал уладить дело миром.

Уладили. Проводивший трамвайную линию инженер, сказал, что возиться ему с могилам нет времени, но вот, если писатели принесут 500 рублей и заплатят рабочим, то пускай вырывают гробы и переносят куда хотят!

Вот и подъехала на раннем рассвете к кладбищу русская литература, пропировавшая ночь в особняке Максима Горького.


● ● ●



Над кладбищем уже рассвело бледное московское небо. Шли толпой, с разными думами, российские писатели. Вероятно, даже не с особенно такими веселыми ведь все-таки, как-никак, покойники то были близки по профессии. И пришли к могилам, предназначенным к разрытию.

Тут, дожевывая скудный завтрак, сидели уже с лопатами, с кирками, рабочие. Поострили, конечно, немножко насчет разрывания могил, но потом, откинув решетки, плиты принялись за работу. Зазвенели лопаты о камни, срывая заросшие могильные холмы.

Первой была могила поэта Веневитинова с надписью «Как знал он жизнь, как мало жил!»



Пётр Фёдорович Сколов (1791 – 1848)
Портрет Д. В. Веневитинова 1827
Бумага, акварель
20 x 15,5 см
Государственный музей А. С. Пушкина, Москва


Чем глубже рыли рабочие, плотней собирались к могиле писатели. И когда лопаты ударили уже в дерево гроба, обступили приехавшие могилу кольцом, заглядывая в ее глубину. Крышка гроба поэта Веневитинова полусгнила, откинули ее остатки и собравшиеся увидели — необычайно белый и словно ощерившийся в странной улыбке большой череп поэта. Но не череп поразил собравшихся... на среднем пальце скелета было прекрасное золотое кольцо с большим играющим бриллиантом...

Вокруг бриллиантового кольца, рассматривая, столпились писатели. Знатоки камней оценили кольцо в 10 тысяч золотых рублей, а историки литературы стали вспоминать, что кольцо это Веневитинову должно быть было подарено княгиней Зинаидой Волконской.





Перешли ко второй могиле — А. С. Хомякова. Рыли долго. Глубоко под землей лежал Хомяков. Когда разрыли, осторожно сняли покривившуюся крышку гроба и вдруг все ахнули — протянув по швам руки, Хомяков лежал в одежде франк-массона, длинные волосы боевого славянофила окаймляли желтый череп. Но как только, перенося гроб, дотронулись рабочие до останков Хомякова рассыпался весь в прах костюм и волосы и остался лишь голый скелет, загремевший костями.

Перешли к третьей могиле — С. Т. Аксакова. Эту могилу было особенно трудно разрывать, ибо когда то посаженная на могиле березка разрослась в белоствольное большое дерево и корни его перепутались в могиле.

Ошеломлены были столпившиеся у могилы писатели: — корни березы сплошь проросли сквозь кости старого русского славянофила.

— Хорошо это... Сквозь Аксакова проросла русская береза! — проговорил писатель и смолк.

Уже стали, было, уставать от разрывания могил собравшиеся писатели. Но все ждали с интересом разрытия могилы Н. В. Гоголя. Вскрытие этой могилы особо волновало собравшихся. И когда начали разрывать могилу с надписью Горьким словом моим посмеюся, возле нее столпились все, ожидая, что предстанет сейчас в могиле великого хохла, прожившего странную и волнующую жизнь?





Над Москвой стояло полное утро. Нелегко поддавалась почва могилы Н. В. Гоголя лопатам.

Наткнулись на какой то слой камня, били кирками, рыли глубже, дальше, звенели лопаты. Но словно не хотел Н. В. Гоголь, чтобы разрывали его могилу: — снова налетели рабочие на второй слой камня. Отбросив лопаты, взялись за кирки, разбивая каменный слой. И так в третий раз уже перед самым гробом пропопотели рабочие над третьим слоем камня. Но, наконец, все-таки дошли до... гроба Николая Васильевича.

Странная тут произошла история и странная представилась картина.

Желтый скелет Николая Васильевич лежал как бы на боку. И как только дотронулись до гроба разрывшие его люди, вдруг скелет захрустел и перевернулся с боку вниз лицом. Собравшиеся улыбнулись, переглянулись.

Один из известных писателей, глядя на скелет, сквозь улыбку пробормотал:

— Хорошо бы сделать кольцо с... зубом Гоголя!

Но уже подняли несколько писателей гроб Николая Васильевича с перевернувшимся скелетом и понесли легонький, полуистлевший от времени гроб на другое место.

Это была последняя интересная могила большого русского писателя и, проспавшись, вечером этого же дня снова собрались писатели продолжить ужином с «грозным сиволдаем»
вчерашний широкий пир у Максима Горького.



Могила Н. В. Гоголя на Новодевичьем кладбище
Бюст Н. Гоголя. Скульптор Н. Томский


Было тут все как обычно бывает у братьев-писателей: и анекдоты, и вкусные сплетни о «хозяине»; как всегда выделялся особенно приезжий ленинградский поэт,известный не столько своими поэтическими произведениями, сколько острейшим нецензурным языком, злыми парадоксами и экспромтами на политические темы. Недаром сам Блок когда то написал о нем несколько строк в одном своем стихотворении.

Этот поэт и был, собственно, гвоздем буйного вечера. Когда много было выпито и много съедено, присутствующие пристали к уже не раз сидевшему в ГПУ за свой язык поэту, сказать какой-нибудь экспромт. Поэт не поскупился, сказал какой то экспромт, но вдруг ошарашил всех собравшихся совершенно неожиданным фактом. Перед онемевшими друзьями, в дыме пьяной комнаты, он вытащил из портфеля какой то сверток, вроде как бы вешалки для пальто, завернутой в бумагу, развернул его без улыбки и глазам всех представилась... желтая кость...

— Видали? — проговорил поэт.
— Это — ребро... Николая Васильевича Гоголя!

Нечто необъяснимое поднялось в комнате. Настоящее ребро Гоголя! Из рук в руки присутствующих стало переходить ребро. Все трогали, рассматривали желтую сухую кость — настоящее ребро автора «Мертвых душ», «Ревизора», «Невского проспекта», «Вия» — Николая Васильевича Гоголя. С завистью и восхищением глядели на парадоксального поэта — обладателя ребра. Тем и кончился этот вечер. Под утро ленинградский поэт уехал к себе в Ленинград.



Николай Васильевич Гоголь (1809-1852),
портрет, написанный украинским поэтом Тарасом Шевченко.
Из экспозиции музея Тараса Шевченко в городе Киеве


Домой с вокзала осторожно нес он портфель, в котором бережно завернутое лежало ребро Гоголя. В Ленинграде тут же, конечно, узнали все приятели о похищении поэтом ребра и на его вечеринку набилась уже такая уймища народу, что яблоку упасть было негде. Все ждали, когда вслед за рыковкой и скромной закуской будет, наконец, показано ребро... Н. В. Гоголя.

И также теребя напряженное внимание собравшихся, поэт медленно вынул из портфеля сверток в бумаге и медленно стал разворачивать, снимая газету за газетой. И вдруг комната огласилась гомерическим хохотом... Развернув бумагу, пораженный хозяин вечеринки, вместо ребра Н. В. Гоголя держал в руках простую неотесанную палку.

Гнев, остолбенение хозяина потонули во взрывах хохота. Что за черт? Ведь он же сам завертывал в эту бумагу ребро и завязывал его веревкой? Но уже через секунду все понял хозяин вечеринки.

— Х. украл! Х. украл! — кричал он бешенно по адресу хозяина последней московской вечеринки. И не было конца каскадам угроз и ругательств. Тут же в Москву пошла угрожающая телеграмма — Отдай немедленно!.

Неизвестно как бы кончилось это дело с похищением ребра Н. В. Гоголя, если бы вдруг в спор двух друзей не вмешался бы третий. В дело о похищении ребра Н. В. Гоголя вмешалось ГПУ.

Конечно, у ГПУ много других забот и Ягоде не было ни малейшего смысла вмешиваться в это странное дело, но по по прошествии четырех дней со дня похищения ребра, когда между Х. и У. шел ожесточенный спор и У. под всяческими угрозами требовал у Х. возвращения ему ребра, а Х. уверял, что он ребра этого и в глаза не видал, — в одной из иностранных газет появилась в три строки петитная заметка, сообщающая, правда, неверно, о каком то пьяном дебоше писателей на московском кладбище и каким то связвнным с этим недоразумением.

Вот этим то уже заинтересовался Ягода: — Как же так? Это стало быть с заграницей из Москвы непосредственная связь? А кто же это такой, кто состоит в связи с буржуазной печатью? И подать сюда Ляпкина-Тяпкина! — И в ГПУ в мгновение ока возникла синяя папка с надписью Дело о хищении ребра Н. В. Гоголя

Уже не раз побывавший в ГПУ поэт У., получив повестку о том, чтобы немедленно явиться в ГПУ, сразу понял по какому делу его вызывают и только переступив порог комнаты, где сидели двое следователей, развел руками и во всем повинился:

— Виноват... виноват... Украл ребро Гоголя... только оно не у меня, у меня украл Х... вызывайте его, может он скажет, где теперь ребро.

Но следователей не интересовало место нахождения ребра, а заметочка, кто дал заметочку в иностранную газетину, представив в ней нравы советских писателей в столь диком и не соответствующем действительности виде?

В этом были неповинны ни Х., ни У. и следователи отпустили их с миром. ГПУ отделалось от дела о похищении ребра Н. В. Гоголя тем, что поместило в Правде в вою очередь петитную заметочку, что, до какой, мол, дурости может дойти буржуазная печать в своей бешеной ненависти и клевете на Советский Союз и в желании очернить его нравы.

Тем и кончилось Дело о похищении ребра Н. В. Гоголя: улыбками следователей ГПУ и петитной заметочкой. Само же ребро так до сей поры и неизвестно где; о нем спорят все еще прозаик с поэтом, а где в действительности находится ребро Николая Васильевича Гоголя — никому неизвестно.
Н. Н.
Журнал Иллюстрированная Жизнь № 2 от 22 марта 1934





*кликабельно




*кликабельно


old.librarium.fr

.
вверх^ к полной версии понравилось! в evernote


Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.

Дневник Повесть о ребре Гоголя (Как советские писатели украли ребро автора «Мертвых душ») | vetachka - Дневник Vetachka | Лента друзей vetachka / Полная версия Добавить в друзья Страницы: раньше»