1.Мои злейшие враги, и друзья-товарищи.
А начну я свой дневник с того, что расскажу о том, как мне не повезло с моим классом и моей родной матерью. Я был слабым учеником, отец ушёл из нашей семь, ещё когда я учился в пятом классе, и мать меня просто возненавидела. Как потом выяснилось, мой родной отец изнасиловал свою жену в первую брачную ночь, так как она не хотела ему дать. Знать бы конкретно, что в тот день у них произошло на свадьбе в течении всего дня?
Моя мать постоянно меня избивала за всякую провинность, чтобы я не совершил. И когда я приходил домой избитый, меня и за это била моя мать, за то, что я не мог за себя постоять! Били все: родная мать, одноклассники, и во дворе многоквартирного дома находились такие отчаянные головы, которые меня тоже били, таким был Каташов Александр. А в моём бывшем классе, костяк парней, это: Захаров А., Задорожный А, Ярцев А. и другие. Классом руководили девочки: Христич Ира и Холодкова Таня. Они-то и подбили моего единственного друга из нашего класса – Магдилова Александра. Он предательски ударил меня в лицо, между глаз прямо в мой нос, и после этого удара кулаком, оба глаза заплыли большим лиловым синяком.
Были и другие парни, это десятиклассник, парень Ирины Христич, этот и вовсе не давал мне прохода, вечно забирал у меня всю наличную мелочь, и избивал меня со своими подручными дружками за выдуманные ими обманки. Один раз, был одномоментный разговор с этой Ириной Христич, я ей сказал на её презрительную речь ко мне, что придёт то время, когда она очень пожалеет о том, что сейчас она творит в отношении меня.
- Запомни, Ира, этот разговор со мной. Придёт и на мою улицу праздник, ты горько пожалеешь, что ты сейчас творишь против меня!
Она пожаловалась на меня своему парню Виктору, и он меня за это избил со своими дружками за отдалённым от всех строений нашей школы школьными трудами.
Ещё были и другие парни, но я пытался избегать этих встреч. Из-за того, что у меня была такая не весёлая жизнь, я уходил гулять далеко от дома. Все новостройки города, прилегающие заводы, помойки, и даже пригороды нашего города были мною исхожены и изучены до последней мало мальской дыры. Иногда к таким исследованиям присоединялся Магдилов А. и Малышевич Игорь.
Были ещё, и другие ребята, например, Зверяко Вова, который жил немного выше моего дома, на Комбайновой улице. Ещё был Игорь Журавель. Я с ним сидел с первого класса за одной партой. Был ещё и Игорь Литвинов, он жил в одном подъезде со мной, даже на одной площадке, я часто у него бывал в гостях. Один раз, был такой случай в его квартире, мы с ним игрались, бегая вокруг стульев, я упал, и ударился об один из стульев, разбил верхнюю губу, и мне её потом зашили. Шрам остался на всю оставшуюся жизнь, но не очень заметный.
В соседнем подъезде нашего дома, жил ещё один товарищ, звался он – Игорь Малышевич. Игорь был старше нас на пару лет. Когда мы заканчивали восьмой класс, Игорь заканчивал уже десятый. Когда-то мы вместе встречались в его квартире, и слушали музыку. У нас не было магнитофонов, а у него была старая бандура с магнитофоном. Учился Игорь в центре города, в школе №26 со спортивным уклоном. Игорь занимался плаванием и лёгкой атлетикой, в рядом со школой расположенном спортивном комплексе с бассейном «Спартак». Все его друзья-одноклассники, продвинутые ребята. Там, в том районе была «балка», где опытный народ торговал контрабандой: жевательными резинками, сигаретами, заграничными виниловыми дисками, магнитофонными плёнками, дефицитными радиодеталями.
Его друзья давали ему перезаписанную магнитофонную плёнку с тогда входившими в моду тяжёлой роковой музыкой. Игорь приносил её домой, и подсадил, меня, Магдилова, и ещё некоторых местных ребят на прослушивание этой музыки. То были группы тяжёлого рока: «Назарет», «Лед Цеппелин», «Эксепт», «Эйси-Диси», «Пинк Флойд», «Скорпионс», «Дип Пёрпл», «Блэк Саббат». Игорь имел порядка около двадцати дисков вышеназванных групп. Правда настоящих акустических колонок у него не было, только отдельно стоящие динамики, и самодельно сделанный для них усилитель звука.
Музыку мы прослушивали все вместе, когда его мама, которая работала преподавателем в машиностроительном институте уезжала в командировки в другие города на несколько дней. Когда нам было 12-13 лет, Игорь Малышевич показал нам запретную игру со своим половым членом, которая по научному называлась онанизмом. Мы попробовали все, и нам это понравилось. Мы могли свободно курить в его комнате, а так же кто хотел, и когда хотел, мог снять с себя свои штаны и трусы, и при всех подрочить свой член под прослушивание музыки тяжёлого рока. Со временем Игорь сделал себе ещё и цветомузыку. Лишь только его мама уезжала в командировку, мы тут же, все вместе по вечерам собирались в его квартире прослушивать новые шедевры, которые он доставал у своих приятелей на эти дни.
Когда не было возможности собираться в квартире у Игоря, мы спускались в подвал, где сделали себе одну тайную комнату. Там мы сидели при горевших свечах, много курили и так же занимались онанизмом. Были и другие занятия, в шахматы и шашки, ещё в карты. Тогда то, мечтая о девушках, Сашка Магдилов предложил мне альтернативу, за не имением рядом девушек, пососать самим друг у друга наши половые члены. Начал первым он, а я был вторым, но у нас ничего толком не получилось, так как не было нужного опыта, и продолжения после первого раза не последовало.
[показать]
Всё сдвинулось у меня с мёртвой точки в одночасье, когда я с Магдиловым Сашкой, договорился съездить на Северский Донец, в колхоз «Николаевка» на рыбалку с ночёвкой. Это было в мае 1976 года, лишь только восстановились тёплые денёчки. У Магика была брезентовая палатка, он иногда со своей строгой мамашей выезжал на природу к речке, и его мать, таким образом, приучала своего сына к природе. И мне удалось уговорить мою мать, отпустить меня с Сашкой на такую с рыбалку с одной ночёвкой на берегу реки.
Кроме всего прочего, по приезду на речку, мы выстояли очередь к бочке с пивом, и купили две трёхлитровые банки пива. Придя в район турбазы, где стоял заякорённый теплоход «Багрицкий», мы сразу же разделились по выполнению работ. Саша стал готовить место под установку палатки в камышах, а я сходил на наше с ним место рыбалки, и бросил в воду с грузом с мелкой сеткой макуху для предварительной подкормки нашей будущей рыбы.
Сделав свою часть дела, я вернулся к другу, и мы уже вдвоём, установили на подготовленном Сашкой месте совместными усилиями его палатку, и уже внутри самой палатки, выпили одну бутыль пива, после чего пошли обратно к месту подкормки. Наше место было немного ниже теплохода «Багрицкий», там берег над речкой более обрывистый, и речка глубокая в тех местах. Мы хорошо знали эти места, так как бывали там неоднократно.
Когда мы пришли на место рыбалки, мы из ивовых зарослей вырезали себе по одной удилищу, привязали к ним леску с поплавками и свинцовыми грузилами, стали ловить рыбу на червя. Просидев более часа над речкой, нам удалось в этот вечер наловить по несколько килограмм рыбы. У нас было почти поровну, когда, неожиданно к нам подошёл незнакомый нам обоим мужчина. Немного постояв рядом с нами, и понаблюдав за нашей рыбалкой, он неожиданно спросил у нас:
- Парни, вы не скажете мне, где бы и я, здесь же рядом с вами порыбачить? Можно присесть где-то здесь и половить рыбки на уху?
- Присаживайтесь прямо на вашем месте между нами, возможно и вам тоже удастся что-нибудь поймать. Хотя, время клёва вами уже пропущено, но чем чёрт не шутит, попробуйте, может что-нибудь еще и наловите, - признался я в нашем секрете этому фирменному дядечке.
Мужчина вообще был одет по моим меркам не по местному, как обычно одеваются люди, которые приходят на речку половить себе рыбки. Он был одет в хороший, фирменный джинсовый костюм, и уже вечерело, и мы находились под большими ивами, которые отбрасывали на нас большую тень, а у него на глазах ещё были надеты фирменные каплевидные очки. Присев на корточки, бородатый мужчина достал из брезентового мешка спиннинговую удочку, раздвинул его нам на зависть обоим, попросил у меня червяка, насадил его на крючок, забросил свою снасть в воду.
Мне интуитивно стало понятно, что у него ничего не получится. Да и время клёва пропущено полностью, и мужчине об это стало понятно с самого начала, что ему ничего здесь уже не светит. Клёв просто к этому времени закончился. Мы уже начали сворачивать наши простенькие удочки и собираться уходить к нашей палатке, с которой приехали на ночёвку.
- И что мне делать? Я поспорил с моими друзьями, что за час наловлю рыбки на уху, а проспорить мне никак нельзя. Помогите мне, пожалуйста, а я в долгу перед вами за это не останусь.
Сашка не был настроен отдавать неизвестно кому, свою рыбу. А я сжалился над этим человеком, рыбы у Магика было столько же, как и у меня по моим прикидкам, и Сашка всегда делился со мной своей таранкой, и я решил отдать всю свою рыбу.
- Хорошо, забирайте мой улов и отнесите к своим друзьям. Нельзя в беде оставлять хорошего человека.
- Пойдёмте со мной в лагерь, будете там у нас, моими гостями! – с улыбкой на губах, предложил нам обоим этот бородатый мужчина.
- Я не пойду, - ответил мне Сашка, - ты же знаешь, у меня в камышах палатка, есть ещё бутыль пива, которое может выдохнуться. Нет, я не пойду, а ты, как хочешь, - ответил нам Саша.
Короче, Магик не согласился, так как палатка была его, и её нельзя было её оставить одну, и я пошёл вместе с этим мужиком в лагерь, к нему в гости. По дороге мы познакомились, бородатого мужчину звали, как и меня – Николаем, а значит, мы были тезками. Мы пожали друг другу ладони. По пути Коля расспросил меня, кто мы и откуда, и я ему всё чистосердечно рассказал о себе. Его лагерь был почти рядом, где-то в двухстах метрах от нашего места, и недалеко от самой речки.
В лагере, нас встретила его компания, ещё трёх молодых мужчин и такого же количества молодых женщин, и четвёртой была худенькая девочка, такого же возраста как и я сам, и, возможно, училась в седьмом или восьмом классе. быть может девочка была моей ровесницей, или, немного младше меня буквально на один год. Меня пригласили присесть к столу, и мы все познакомились друг с другом. Парней звали: Паша, Гоша, и Серёжа. А девушки были их жёнами: Ира, Таня, Вера и Наташа. Молоденькую девочку звали Леной.
Здесь была небольшая расчищенная территория на четыре деревянных домиков, посередине в землю были вкопаны трёхметровый деревянный стол, с двумя лавочками по его бокам. Недалеко стоял туалет на две входные двери, ещё летний умывальник, а с противоположной стороны стояли две чёрные Волги, у обоих машин были открыты их багажники. Я там увидел, к моему большому удивлению, что они были заставлены несколькими ящиками с бутылочным пивом, а в двух картонных ящиках были бутылки с водкой.
Девушки, выслушав объяснения Бороды, забрали у него его вечерний улов, тут же, на отдельном небольшом столике, стали чистить и разделали принесённую нами рыбу и вскоре уже начали здесь же стали варить в не большом казане литров на десять уху. С каждой стороны, между двух домиков, стояли небольшие столики, и тоже вкопанные в землю с такими же деревянными скамейками. Парни уже давно пили пиво, ещё до нашего прихода и меня запросто пригласили присесть к ним выпить ихнего пива. Мне всегда нравилось бутылочное пиво, тем более, что оно было вчерашнего выпуска.
Позже и уха подоспела, а под уху пошла водочка. Я накачался халявной водки с пивом, выше моей нормы. Как потом меня уложили спать, я до сих пор не могу вспомнить. Позже, когда прошла основная фаза забытья пьяного угара, я почувствовал, что лежу на кровати и к тому же, не один. Как я потом понял, ко мне, тесно прижавшись, лежала со мной ещё какая-то девушка. Когда я окончательно проснулся и почувствовал рядом эту девочку, мне в этот момент, очень хотелось не только поссать, но и во рту горел сушняк ярким пламенем.
Неуклюже, перелез через спящую девушку, я понял, что полностью голый и стал в темноте искать свою одежду. Так ничего и не найдя, решил выйти голым, потому, что была глубокая ночь. Я забыл, что буквально в десяти метрах от наших домиков, стоял деревянный сортир, и зашёл между домиков, чтобы поссать с другой стороны. В темноте я на что-то наступил, и почувствовал, что разбил себе пальцы в кровь. Когда я на пальцах увидел кровь, я вслух выругался, и стал искать, чем бы обмыть ногу и сделать себе перевязку.
На мой бранный голос из домика выглянула девочка, и спросила у меня, что со мной случилось, и я показал ей свою ногу в крови. Девочка, ничего не надевая на себя, быстро посадила меня у стола на лавочку, и забегала по площадке. Вскоре она принесла тазик с водой, и поставила его передо мной, и попросила меня в него поставить мою ногу.
Лена ничего не одела на себя, и сидела перед тазиком на корточках, и осторожно обмывала мою ногу. Затем вытерла её полотенцем, залила пальцы зелёнкой и перевязала бинтом, и сказала мне, чтобы я шёл обратно в домик и лёг на кровать. Я обратил внимание, что по всему пространству на площадке между домиками, плавали белёсые слои дыма, и я спросил Лену, что это такое, и она мне ответила, что это горят трутни, которые парни разожгли ещё вечером, чтобы не было комарей.
Лена пришла минут через пять, и снова, осторожно легла рядом со мной. Хотя в домике была ещё одна кровать, но на ней не было матраса, лишь голая сетка. Мы лежали так, что между нами было небольшое расстояние, хотя, когда я проснулся, Лена лежала рядом со мной, тесно прижавшись к моему телу. Я поднял правую руку, и опустил её к её голове, и она приподняла свою голову и положила на неё. Постепенно, Лена прижалась к моему телу, а голову положила рядом со мной. Ну, вот девочка положила мне свою руку на грудь, и вообще закинула на мои ноги свою верхнюю ногу.
- Расскажи, что-нибудь о себе? – попросила она меня шёпотом.
- Родился здесь же, в городе Луганске, в роддоме рядом с центральным рынком. Живу на квартале Молодёжном, заканчиваю восьмой класс в местной школе. Девочки у меня ещё нет. Вот и всё, а ты, расскажешь то же что-нибудь о себе?
- Я? Родилась тоже в Луганске, только в Каменобродском районе. Сначала жили у маминой бабушки, но потом получили хорошую квартиру на квартале Сазонова, переехали туда. Там же, как и ты, учусь в местной школе, так же, как и ты, заканчиваю восьмой класс, и парня у меня тоже нет. А родители есть у тебя?
- Живу с мамой, папа ушёл от нас, когда я был ещё в пятом классе. Сейчас живёт в городе Молодогвардейске с другой женщиной, ездит работать в Луганск, на литейно-механический завод, работает там литейщиком. Мама работает парикмахером рядом с кинотеатром «Комсомолец». Есть ещё бабушка, родная тётка моей матери, живёт выше машиностроительного института. Работает на заводе имени Артёма, плавит в печах стекло. А как у тебя?
- Моя мама архитектор, работает заместителем главного архитектора нашего города. Папа летает на самолётах, штурманом-радистом. Бабушка работает в бывшей моей школе преподавателем английского языка. Ещё есть родная тётка, она мамина сестра, живёт на лесном хуторе в Закарпатье. Вот и всё.
Всё это время, Ленкина рука гладила мою грудь и теребила на ней мои волоски. Наконец, я взял её руку, и опустил её к своему лобку, где волос куда больше было, чем на моей груди