Зловещая аудиозапись
"Воскресенье..., третье октября, шесть часов утра, в ночи звучит симфония проливного дождя... Мне было приказано казнить семерых узников... Их вид был ужасен, семеро несчастных пленников стояли предо мной с завязанными глазами, прикованные стальными цепями к деревянным столбам, что возвышались прямо посреди этих забытых богом полей ... Сделав несколько выстрелов, мне на миг показалось, что мои пули не могут причинить им вред.… Не прошло и нескольких мгновений, как семь демонических оскалов пронеслись пред моим сознанием и семь видений, что несли в себе повествования об ужасах войны, друг за другом, овладели моей душой…
Заключённый в объятья вечного страха
Одна лишь смерть! Я всё иду вперёд по сим проклятым тропам, что усеяны телами павших воинов, нашедших своё последнее прибежище среди болотистых равнин. В памяти моей не возникает ни одной похожей картины, что по своему уровню жестокости была бы подобна тому, что вижу я сейчас. И вот, я стою здесь по колено в грязи и небо надо мной проливает слёзы в виде пулемётных очередей и крови моих товарищей и наших врагов.
Каждый вздох даётся с невероятным трудом внутри этой вуали адского тумана, что при взгляде обращает тела мертвых солдат в некое подобие призрачных силуэтов. Ни одной душе не суждено покинуть сие, забытое всеми божествами, поле боя. Будто сам дьявол взял на себя командование и отдаёт приказы из глубин преисподней.
Черт побери! Безумие заполняет всё вокруг. Пламя ружей и взрывные волны от бомбардировок вздымают землю, вокруг лишь кости да разорванная плоть. Я продолжаю бежать в надежде, что хотя бы один рядовой остался в живых. И тут внезапно всё затихло! Повернувшись, я не узрел врага. Позади меня была лишь пустота.
Я не мог поверить своим глазам. Я не мог поверить тому, что я узрел. Там была лишь вечность, застывшая гравюра, на которой всё окружающее было окрашено оттенком абсолютного спокойствия! Всё, кроме меня!
Это так необыкновенно, наблюдать за трансцендентным состоянием сей адской реальности. Я пристально всматривался в тот хаос осколков и выпущенных пуль, которые, так и не завершив своё путешествие к цели, застыли в воздухе. И в тот миг, когда мысли о суициде полностью обременили мой разум, я услышал ужасный вопль позади. Заманив меня к месту, где один из моих товарищей по взводу ранее попал в засаду противника, этот солдат истошно завопил: "Умоляю, убей меня! Войска Чарли уже совсем близко...!"
Выстрел моего .45 калибра был бы слишком громким, поэтому я решил использовать армейский нож. И вновь, на мгновение, нотки нерешительности пронеслись у меня в голове! Я не имею права отнять у него жизнь!
Проклятые узкоглазые ублюдки! В этот момент они схватили его. Впереди ждали того солдата лишь бесконечные часы пыток и издевательств, и в тот момент, когда я видел его в последний раз, он истошно прокричал: «Сукин сын, да будь ты проклят...! Увидимся в аду!»
И впредь, пред тем как сделать шаг в объятья смерти, я каждый раз терзаю свою душу одним вопросом: "А молвил ли он истину в тот миг?"
И вскоре осознал я, что был навечно проклят. Его неистовые речи обрекли меня полыхать в пламени ада на земле. И стоит мне однажды умереть, как встретимся мы с ним в глубинах пустошей инферно.
Таков мой рок и никогда он вновь не станет прежним...
Прошу, позволь мне умереть!
Внемлите же ещё одну трагическую повесть. Он сделал свой выбор, и принял решение свести счёты с жизнью. Звучит и вправду завораживающе. О да, это ни с чем несравнимое, просто таки пламенное вожделение простого немецкого солдата наконец-то покончить с собой. Его душа просто разрывается на части от тех ужасов войны, что он созерцает ежедневно. Когда вокруг тебя такая завеса из смерти и мрака, ты попросту забываешь, как поистине выглядит настоящая спокойная жизнь.
В первый день он решил прострелить себе голову из револьвера, предварительно спрятавшись от взора своих товарищей по пехотному отделению.
«Кажется, я слышу чьи-то шаги. Кто-то подходит всё ближе. Черт! Следует ли мне остаться? Или уйти? Этим странным силуэтом оказался мой лучший товарищ по службе. Он всегда ищет меня, когда я отлучаюсь куда-либо да долгое время. В следующий момент я быстро спрятал револьвер назад в кобуру. Я так надеялся, что это мой последний день здесь, однако мне вновь не удалось совершить задуманное!»
"Пожалуйста, убей меня! Прошу, позволь мне умереть!"
На второй день, только что проснувшийся и одолеваемый сильнейшей депрессией, он проговорил про себя: «Сегодня тот великий день, когда я, наконец, умру. И пусть причиной тому послужит эшафотная петля, или может пуля, а может быть и острие ножа».
Внутри лишь пепел. Одна только пустота, что сковывает подобно кандалам. Безнадёжно скитаясь по этим землям, он обременён ничем иным, как поиском скорой кончины. Душа его насквозь пронизана чувством покинутости и ощущением смертельного холода. Лишь одно желание, что стало смыслом всех его скитаний – как можно бы скорее покинуть этот мир.
В тот день, проходя мимо одной из старых ферм, он случайно наткнулся на заманчиво стоящую поодаль лачугу. Зайдя внутрь, занялся он поисками вещицы, что помогла бы притворить в жизнь его коварный замысел. Попался на глаза ему моток верёвки, что прекрасно олицетворял его планы о скорой кончине. Собравши мужество в кулак, решил он спрыгнуть с высоты, верёвкой шею обмотав и позже в вечности повиснуть, в полете шею поломав. И в тот момент, когда удавка только начала сковывать его горло, дверь лачуги резко распахнулась. Взору его предстал фермер, что резко кинулся к нему, крепко схватил за ноги, пытаясь поднять его повыше. Солдат, вырываясь из хватки своего спасителя, сильным ударом ноги отпихнул его в сторону и прокричал: «Ублюдок! Дай мне, наконец, повеситься и отойти в мир иной!» Эта схватка негативно сказалась на солдате, он просто обезумел. Когда верёвка резко оборвалась, упал он рядом с фермером и, недолго думая, выхватил нож. Девять резких и сильных ударов острого клинка пронзили область живота простого колхозника, что сам определил свою судьбу…
"Дай мне расстаться с жизнью!"
На третий день произошло внезапное столкновение с силами противника, перетёкшее в ожесточённую перестрелку. Наверняка это сражение затянется до полуночи. Еще одна прекрасная возможность для нашего героя наконец-то покинуть этот жестокий мир.
С распростертыми объятиями он вышел навстречу смерти прямо на линию огня. И в следующий миг этот солдат вновь увидал своего товарища, что опять пытался оградить нашего героя от реализации своего глубоко-духовного плана, он никогда не позволит своему сослуживцу свести счёты с жизнью только потому, что тот определил своё будущее как суицидальную кончину.
Далее следует та часть повествования, где главный герой, расстегивая кобуру, достаёт свой револьвер и направляет его в рот. Две пули противника поразили его прямо в спину, третья же разнесла ему пол лица, окрашивая землю кусками его плоти и обмывая её кровью. Однако он не погиб, но был полностью парализован! Конец этого солдата трагичен и суров: проведя в этом аду на земле ещё два года, он наконец-то впал в объятья тишины…
4. Погребальная песнь скрипача
Только лишь прислушайся! Способен ли ты внемлить безумие сих симфоний, что пропитаны сильнейшей печалью и величайшими из человеческих страхов? Стоит только приблизиться, как вуаль тоски и отчаяния захлестнёт твою душу. Некоторые слышат лишь звучание скрипки, иным же предстоит пронести сквозь свой разум образ рыдающего человека, что стонет подобно адскому мученику. Эти земли вечно будут нести бремя из самых мрачных и жутких мелодий, что могла породить природа. Атмосфера смерти, подобно белому шуму, изгнала отсюда последнюю частичку света, испепелив любое проявление человеческой радости и триумфа жизненных сил. Эти места всё ещё пронизаны пеленой воспоминаний, что несёт в себе весь ужас второй мировой войны...
Восстание в самом разгаре! Пред очами картины 1941-42 года...
Будущее Восточного фронта представляется весьма неординарным и сокрыто во мраке. Но повесть наша об одном солдате вам расскажет, пребывавшем в том полку, что грех не мог бы совершить мельчайший, ибо чист душою был он подобно сияющему кристаллу. В тяжкие моменты меж сражениями лишь одна вещь не позволяла пасть духом его сослуживцам - его неповторимый, просто божественный дар игры на скрипке.
Эта величественная музыка так непорочна и прекрасна... Она пронизывает насквозь сердце каждого солдата, что услышит её. Иногда кажется, что это единственный луч света в непроглядном мраке сражения. Силой этих захватывающих дух мелодий очищается всё, что порождено ненавистью, печалью и страхом смерти. Эти великолепные мелодии неимоверно ласкают слух и греют душу. И на мгновение, вся та боль, что накопилась внутри, исчезает.
Но ничто не может длиться вечно, прекрасная симфония была прервана раскатом мощного взрыва...О нет, вражеские силы уже на подходе. И начался ужасный дождь из пуль, из падали бравые войны и там, и здесь. И вот, теперь звучание этого инструмента, что несёт в сей мир лишь гармонию и умиротворение, было прервано и подавлено ужасным проявлением смерти в хаосе, порождённом этой ужасной войной. Осталась лишь симфония смерти, звучание, что соткано из страданий и свинца.
"Хватит с меня этой ужасной войны, я просто больше не могу равнодушно смотреть на этих марионеток, что несут одно лишь разрушение! Им никогда не понять язык истинной элегии звучания музыки, он никогда не будет услышан ими сквозь эту вуаль смерти и обречённости. Я никогда ранее не отнимал у человека жизнь! Может быть пришло время пожертвовать своей жизнью? Во имя величественной симфонии, и пусть мне придётся вскрыть себе вены или быть вздёрнутым на скрипачной струне, такова моя воля... Смерть... во имя музыки...
Враг наступал с противоположной стороны лагеря. И вышел наш скрипач прямо на поле боя под перекрёстный огонь, грациозно исполняя свою сказочную симфонию. Все солдаты замерли и затаили дыхание в тот момент. Ни одного выстрела не прозвучало, однако понимал скрипач в то мгновение, что играет собственную погребальную песнь.
И в ту секунду когда закончил он свою композицию и опустил смычок, обе стороны одновременно открыли огонь. И пал великий музыкант, чьё тело так и осталось лежать среди кучи грязи и разорванной колючей проволоки.
По сей день это место зачаровано погребальной песнью великого скрипача. Разве вы не слышите этот симфонический зов смерти? Только лишь прислушайся! Способен ли ты внемлить безумие сих симфоний, что пропитаны сильнейшей печалью и величайшими из человеческих страхов? Стоит только приблизиться, как вуаль тоски и отчаяния захлестнёт твою душу. Некоторые слышат лишь звучание скрипки, иным же предстоит пронести сквозь свой разум образ рыдающего человека, что стонет подобно адскому мученику.
Но это... Погребальная симфония великого человека, сотканная из абсолютного сумрака...
Сэр Джон
"Скальпель, зажим. Я оттаскиваю его наземь. Нет времени на формальности! На счету каждая секунда! Надрез! Из свежей раны мгновенно хлынула вязкая кровь подобная адской черни. В сих дичайших окружающих условиях и без анестезии мне приходится разрывать его плоть на куски...! "
Нащупав селезёнку, я резким движением вырвал её из брюшной полости... Такая заманчивая и аппетитная, лишь несколько секунд назад извлечённая из разделанной человечьей туши. "Моего опыта хватило, чтобы наложить толстый шов на эту зияющую рану - чудом ему удалось выжить после этого ужасающего действа... Лишь питаясь плотью друг друга мы ещё можем поддерживать в себе этот, стремительно увядающий, огонёк жизни".
"Прошло уже тринадцать дней с тех пор, как это место подверглось артиллерийскому обстрелу - почти две недели мучительного голода должным образом отразились на нашем сознании. Все дороги ведущие отсюда были заминированы вражескими войсками при отступлении. Одна лишь смерть и страдания повсюду!"
Большая часть населения заброшенной деревни, на которую мы наткнулись, пока скитались по лесу, погибла, домашний скот был перебит. Чума, что затесалась в этих краях, затаилась, готовясь в любой момент пронзить своими цепкими когтями смерти всё вокруг подобно часовому механизму... В воздухе ощущается лёгкий аромат разложения...
"Я ни о чём не сожалею, сэр Джон! Просто сделайте всё, что в ваших силах! Прошу, ампутируйте мне кисть руки... Я всего лишь хочу уталить этот невыносимый голод!"
Находясь на грани здравого рассудка, им невероятным образом удавалось поддерживать в себе жизнь. Все нравственные ценности и моральные догмы были обращены в прах...
"Стальные щипцы, зажим. Я оттаскиваю его наземь. Нет времени на формальности! На счету каждое мгновенье! Надрез! Из свежей раны сразу же хлынула вязкая кровь, подобная адской черни. В сих дичайших окружающих условиях и без анестезии мне приходится разрывать его плоть на куски...!
Однако, человечья сущь не вечна, с каждым днём погибших и замученных голодомором всё прибавлялось. Вокруг лежали лишь разлагающиеся тела. Но один из лучших хирургов того полка, сэр Джон, не спешил в объятья смерти... Питаясь лишь внутренностями и ампутированными конечностями своих сослуживцев он продолжал сражаться за жизнь в этом проклятом мире... Прошло немало времени, прежде чем он осознал, что его кровавая феерия и триумф смерти наконец-то обрели свой логический конец...
Вокруг не осталось ни одной живой души... Маниакальная тяга к человечьей плоти погубила всех, кто находился с ним рядом... Они пали от его руки...!
"Но я должен вкусить ещё хотя бы чуть-чуть этого несравненного дара богов! Кровоточащий, небольшой аппетитный кусочек моего тела! Иди к папочке! Это будет великолепно!"
Шёл уже двадцатый день голодной смерти наяву в этих покинутых жизнью местах. Каким-то чудом, солдаты проходившие неподалёку, заметили окровавленного человека в лесу и доставили на ближайшую военную базу. Теперь он был в безопасности. Очнувшись и находясь в состоянии, близком к коматозному, он мало что помнил о тех ужасах, что предстояло пережить ему в предыдущие дни. "Тягостные последствия боевых действий" только ответил он одному из солдат... Но вожделение ко вкусу плоти не исчезло ни на секунду...
"Лицевая повязка. Руки накрепко связаны. Резким движением он опрокидывает койку и падает на пол. Нет времени на мелочи! На счету каждое мгновенье». Он откусил собственный язык. Из ротовой полости хлынули густые потоки крови. "Мы теряем его!" Кажется, его сердце не выдержит.
Растягивая удовольствие и наслаждаясь незабываемым вкусом он не спеша разжёвывал свой откушенный язык. Эта животная жажда крови стала его неотделимой частью... Она никогда не будет удовлетворена сполна... И в последний момент пред гибелью своей, он наконец осознал, что его марш безумия и смерти наконец-то подошёл к концу...
Призрачный пехотный батальон
Мгновением восстали полчища призраков павших воинов и окрасились небеса кроваво-красным заревом. Начиналось призрачное действие самой чудовищной пьесы этих земель.
И поглотила всё вокруг агония бойни (войны) и сумрак разрухи. Гармония природы была нарушена. в Мир шел покой и молчание.
Шествие батальонов призраков продолжалось сквозь сокрытую пеплом времен бездну, застывшую в их объятьях, словно в вечной мерзлоте. Всем павшим вновь предстояло пройти те земли, в которых некогда ими же было найдено упокоение....
На беспросветный туман походил этот полк ужас овладевал каждым, сумевшим узреть его.. И не было следованию ни конца, ни покоя войску ибо путь его был бесконечность..
Воздух тяготил горн смерти
(Смерть) Пронизывает павшие души!
(Мучителен исход) олицетворяющий битву
(Их погибель свершилась) Но марш нескончаем!
(И средь всей этой вакханалии хаоса) средь призрачного войска звучит лишь одна превосходящая мелодия: Смерть! Страдания! Погибель!...
Полковник, что Сеятелем Ужаса величался...
Его лик подобен зверю, пламенный взгляд проникает в душу испепеляя всё человеческое, что только есть внутри... "Немедля принесите карту мне! Живо, я сказал!", - внезапно прокричал он со злостью, что затмила небосвод. И руки его сжаты в кулаки, что гнев зарождающийся внутри прекрасно олицетворяло. "Товарищ полковник, немецкие войска начинают наступление!" "Собирай всех наших людей, уничтожим этих тварей так же беспощадно, как и они вторглись на наши земли!" Только нам суждено быть монархами этого хаоса!
Победа будет за мной! "Безумец!" Я твой Коммандор! "Никогда! Ты обрекаешь всех нас на верную смерть!" Изменники! "Да свершится предначертанное, и пусть боль наша станет величайшим твоим ночным кошмаром!"
И прозвали коммандора сего в рядах солдат Сеятелем Ужаса!
Он грезил в своих мечтах о страданиях тех, кто был приговорен к смерти; образы кричащих женщин и детей доставляли ему неописуемое наслаждение... Разумом его овладели картины мучений, пламени инфернальных страданий, красок извращённого насилия и жестоких сцен геноцида...
Однако предстояло ему прервать свои мечтанья от резкого запаха обгорелой плоти... Путь сквозь океан, что состоял из одних лишь слёз да крови человечьей, полностью овладел его разумом.
«Сошёл ли я с ума? Могущество и сила не смогли в очередной раз покинуть меня! Я не особо разочаруюсь если несколько из этих солдатских шавок расстанутся с жизнью во имя моей великой цели!"
В атаку!
Его руки дрожат, нервы на пределе... "Где мои боевые начертания?", - вновь прокричал он, сжимая кулаки подобно стальным тискам. "Мои распоряженья таковы: В атаку! Уничтожьте их всех!" "Собирайте всех наших людей, уничтожим этих тварей так же беспощадно, как и они вторглись на наши земли!" Только нам суждено быть монархами этого хаоса!
Лик его был подобен образу из кошмаров, что во сне рассудок сотрясали...
Он грезил в своих мечтах о страданиях тех, кто был приговорен к смерти; образы кричащих женщин и детей доставляли ему неописуемое наслаждение... Страдания... и теперь это его вечное персонифицированное клеймо...
Малыш Гектор, что ты натворил?
Гектору только недавно исполнилось девять лет. Большую часть времени проводимого в школе, он тратил на то, что рисовал очаровательные портреты и пейзажи - их яркие и красочные цвета просто завораживали. Но однажды произошёл небольшой казус - Маленький Гектор изобразил пугающую картину, на которой были запечатлены образы повешенного человека и по всей видимости его сына, что также принял печальную участь своего отца. Преподаватель был шокирован! Как такой юный отрок мог нарисовать столь печальную картину?
Гектора попросили объяснить, что же изображено на сём холсте. Он сразу же ответил: "Это я и мой папа на чердаке нашего дома; мы повесились, когда пришло наше время для отхода в мир иной."
Застывшие в вечности и испустившие дух!
В тот день занятия в школе у Гектора закончились немного раньше, чем обычно. По правде говоря, он просто убежал. Придя домой, нашёл случайно малыш Гектор папин револьвер. Наконец-то пришло время поиграть по взрослому. Подобравшись ко спящему отцу, он поднёс револьвер к его виску и нажал на курок... Мозг его папаши разлетелся по всей комнате, подобно хлопушке, запятнав кровавым фейерверком всё вокруг. Когда Гектор понял, что сотворено им только что было, он в отчаянии понёсся на чердак. Раздумья недолго одолевали нашего героя - направив револьвер в рот, малыш Гектор резко надавил на спусковой крючок...
И теперь они навечно оба застыли в вечности и расстались с душами своими!
Придя домой, его мать первым делом обнаружила своего мужа, что лежал в гостинной с простреленной головой. В поисках сына она забрела на чердак и узрела второй акт этого ужасающего действа. Душа её погрузилась в глубочайшее смятение, а сердце замерло подобного ледяной глыбе. Она не смогла психологически перенести все эти ужасы, и сразу же после похорон покончила с собой вследствие передозировки успокоительным.
Однако дом сей хранил намного больше тайн, чем могло показаться простому смертному изначально! Именно он и погубил всю эту семью! На нём лежит ужасное проклятье! Страшная порча заключена в этих стенах! Будто бы сам дьявол прикоснулся к этому месту. Атмосфера тоски и печали захлестнет душу любого, кто осмелится зайти в это владение. Сие проклятье так или иначе и помутнило разум малыша Гектора...
Однажды, ещё во время войны, нацисты явились в эти края. Патрулируя окружающую местность, они наткнулись на этот дом, и, когда никто из жильцов никак не отреагировал на их приказы выйти наружу, один из фашистов сильным ударом выбил дверь.
"Всем встать!" Отца и сына поставили в ряд у стены...
"А теперь смотреть!" Фашисты с особым изуверством изнасиловали и расправились с его супругой. Эта карnина была поистине кошмарной...
Сие действо и явилось прелюдией к той ужасной процессии на чердаке!
Глава семейства сопротивлялся как только мог, однако силы были неравны... Нацисты затащили их с сыном на чердак. Связав отцу руки, они обмотали его шею верёвкой и вздёрнули под потолком... Чтобы не дать эффектному зрелищу закончиться слишком рано, изуверы предпочли интересный ход, заставив отца стать ногами на плечи своего маленького сына. Увы, этот мальчуган не смог слишком долго удерживать такой массивный вес на своих плечах...
Несколько дней в глубочайшем смятении провёл он в этом доме среди тел своих мёртвых и растерзанных родителей. Однако всему рано или поздно приходит конец... Связав самодельную петлю из простыней, он неторопливо поднялся на чердак, и, когда вуаль уныния вконец охватила его разум, он не раздумывая шагнул в объятья смерти, так и оставшись болтаться в петле рядом с телом своего отца...
Эти места скрывают в себе нечто ужасное (Семь пар демонических глаз)
И вот, пройдя сквозь эти семь кошмарных видений, что пронеслись сквозь его душу, он наконец-то смог придти в себя... Преследуемый образами вечного проклятия, желанием скорой смерти, элегантной и жестокой гибели, ужасной жажды человеческой плоти, насилия над невинными и нацистского безумия он смог найти в себе силы чтобы воспротивиться этому хаосу. Однако душа его была растерзана вконец и с момента сего навечно он обречён нести в себе бремя их страданий.
"Что это за место?" "Неужели умереть мне было суждено?" В поле зрения не виднелось ни одной живой души. Обернувшись, он начал пристально изучать глазами ту часть поля, где должны были возлегать тела казнённых им пленников.
Однако, никого он не узрел в тот миг... Остались лишь видения, коими, друг за другом, узники пронзили его душу. Теперь только семь пустых столбов к которым были прикованы их бренные тела стоят вдалеке и образ ихний иллюзию завораживающую создаёт, будто они подобно кольям пронизывают эти кроваво-красные небеса...
Наш герой пытается бежать, но в тот же миг спотыкается и падает, пытается ползти, но руки и ноги не слушаются... он готов на всё, только бы поскорее покинуть это место и забыть все эти ужасы, что так сильно помутили его рассудок. Лёжа на земле со множеством сломанных костей, находясь в состоянии глубокого шока и будучи ослеплённым, он так и не смог до конца осознать всего того, что с ним произошло.
Влажная земля на которой он возлегал слегка дрожала, а ветра кружащие рядом, что атмосферу войны внутри себя несли, завывали подобно волкам из немецких войск, что вышли на охоту и голодно рыщут вокруг. "Эти места скрывают в себе нечто большее, чем я смог узреть изначально! Не думаю, что я когда-нибудь смогу осознать это!"
Эти земли несли в себе намного больше тайн, чем могло бы показаться при первой встрече с ними, стоит лишь копнуть немного глубже и их тайны пронзят тебя подобно тысяче пепельных клинков. Эти поля близки к тому, чтобы отобрать уже и так измученную душу своей новой жертвы, в очередной раз пронзая её копьём вечных мук...
Во рту ощущается горький привкус крови. Он продолжает медленно ползти вперёд, превозмогая боль, только чтобы поскорее вырваться из оков этого отвратительного смрада, несущего в себе страдания всех тех, чьи судьбы обожгло беспощадное пламя войны.
Ползя на одних лишь локтях по этой грязи он превозмогая боль продолжает продвигаться вперёд! Только вперёд! "Я должен вырваться из объятья сих кошмаров, чего бы мне это не стоило. Я обязан! У меня обязательно всё получится!"
Внезапно ветер затих, время как будто остановилось. Странное чувство, что всё это время пронзало его душу подобно граду из лезвий также неожиданно исчезло. О Господи, неужели я смог покинуть это адское место, погрязшее в реках запёкшейся крови?
Однако ждала его погибель там, где всё и началось. В свой последний миг узрел он семь пар демонических взглядов, что так же неожиданно вновь овладели его сознанием. Семь дьявольских оскалов было последней картиной, что увидел он на сей земле.
Теперь его душа навечно скована этим проклятьем. Обречён он целую вечность созерцать бесконечные картины сражений, страха, боли и терзаний.
Так и заканчивается наша история, что о перепутье судеб повествует. Проклятое пророчество, о войне нам рьяно глагольствующее связало все эти жизни в единый кровавый узел, коему никогда не предстоит быть распущенным. Одна только зловещая аудиозапись сделанная главным героем нашего повествования - это всё, что осталось позади...:
"Воскресенье..., третье октября, шесть часов утра, в ночи звучит симфония проливного дождя..."
