Это незнакомое чувство, преследующее меня своей вкрадчивой тоской, я не решаюсь назвать, дать ему прекрасное и торжественное имя - грусть. Это такое всепоглощающее, такое эгоистическое чувство, что я почти стыжусь его, а грусть всегда внушала мне уважение.

 

***

 

- Ты не из тех мужчин, которые могут интересовать Анну, - сказала я. - Она слишком умна и слишком себя уважает.

 

***

 

Я не любила молодежь. Мне куда больше нравились приятели отца, сорокалетние мужчины. которые обращались ко мне с умиленной галантностью, в их обхождении сквозила нежность одновременно отца и любовника. Но Сирил мне понравился. Он был рослый, временами красивый, и его красота располагала к себе

 

***

 

До поздней ночи мы проговорили о любви и ее сложностях. Он считал, что все они вымышленные. Он неизменно отрицал понятия верности, серьезности отношений, каких бы то ни было обязательств. Он объяснял мне, что все эти понятия условны и бесплодны. В устах любого другого человека меня бы это коробило. Но я знала, что при всем том сам он способен испытывать нежность и преданность - чувства, которыми он проникался с тем большей легкостью, что был уверен в их недолговечности и сознательно к этому стремился. Мне нравилось такое представление о любви: скоропалительная, бурная и мимолетная. Я была в том возрасте, когда верность не прельщает.

 

***

 

Жажда удовольствий, счастья составляет единственную постоянную черту моего характера.

 

***

 

В идеале я рисовала себе жизнь как сплошную цепь низостей и подлостей.

 

***

 

-Вы славный, Сирил, - шепнула я. - Вы будете мне братом.
С коротким гневным возгласом он обхватил меня руками и осторожно вытащил из лодки. Он держал меня на руках, прижав к себе, моя голова лежала у него на плече. В эту минуту я его любила.

 

***

 

Я вдруг представила себе нашу жизнь втроем - жизнь, внезапно упорядоченную умом, изысканностью Анны, - ту жизнь, которую вела она на зависть мне. Умные, тактичные друзья, счастливые, спокойные вечера... Я вдруг почувствовала презрение к шумным застольям, к южноамериканцам и разным эльзам. Чувство превосходства и гордости ударило мне в голову.

 

***

 

Анна всегда знала подлинную цену вещам. Вот почему нам с ней никогда, никогда не найти общего языка.

 

***

 

- Вы защищаете свое счастье, Эльза.
Она кивнула с самой серьезной миной, так, словно у нее не было полутора десятков вариантов этого самого счастья - по числу мужчин, которые будут ее содержать.

 

***

 

Я в самом деле была неподражаема. А если бы она еще знала, какие планы я вынашивала утром! Я умирала от желания рассказать ей все, чтобы она поняла, до какой степени я неподражаема!

 

***

 

- Я люблю тебя, - говорил Сирил, дыша мне в волосы. - Я брошу юриспруденцию, мне предлагают выгодное место у дяди... мне двадцать шесть лет, я уже не мальчишка. Я говорю совершенно серьезно. А ты что скажешь?
Я тщетно подыскивала какую-нибудь красивую уклончивую фразу. Я не хотела за него замуж. Я любила его, но не хотела за него замуж. Я вообще не хотела ни за кого замуж.

 

***

 

Я боялась, что на моем лице, в кругах под глазами, в припухлости рта, в трепетании тела слишком явно видны следы наслаждения.

 

***

 

Любовь приносила мне не только вполне осязаемое физическое наслаждение; думая о ней, я испытывала что-то вроде наслаждения интеллектуального.

 

***

 

Я чувствовала, что он умирает от желания сказать Анне:"Дорогая моя, отпусти меня на один денек. С помощью этой девки я должен убедиться, что еще не вышел в тираж. Стоит мне вновь почувствовать усталость ее тела, и я успокоюсь".

 

***

 

Удивительное дело - судьба любит являться нам в самом недостойном или заурядном обличье.

 

***

 

И тут я вдруг поняла, что подняла руку не на некую абстракцию, а на существо, которое способно чувствовать и страдать.

 

***

 

И я подумала, что снова - даже в том, как она умерла, - Анна оказалась не такой. как мы. Вздумай мы с отцом покончить с собой - если предположить, что у нас хватило бы на это мужества, - мы пустили бы себе пулю в лоб и при этом оставили бы записку с объяснением, чтобы навсегда лишить виноватых сна и покоя. Но Анна сделала нам царский подарок - предоставила великолепную возможность верить в несчастный случай.

 

***

 

Разве можно покончить с собой из-за таких людей, как мы с отцом, из-за людей, которым никто не нужен - ни живой, ни мертвый.

 

***

 

Словом "Бог" я заменяю слово "случай", но в Бога мы не верили. Спасибо и на том. что в этих обстоятельствах мы могли верить в случай.

 

[170x230]