пишет Нечестивица
XI
Тишина. Для него это немыслимая роскошь с тех пор, как он стал агентом АХ. Далеко-далеко, вблизи чужой планеты, когда его кровь ещё была девственной и свободной от Крусника, он часами стоял у иллюминатора и смотрел на голубой шар, где создали его тело, и наслаждался тишиной. Иногда, не очень часто, к нему присоединялась она. Её присутствие приносило лёгкое дыхание, касавшееся его плеча, и размытое отражение в стекле, отделяющем их от бесконечного и тёмного пространства космоса. И почти каждый раз она, поколебавшись, клала свою смуглую изящную руку на его шею сзади, и в его мире становилось светлее, несмотря на унылость окружавшего их космического вакуума.
Когда её не стало, Авель старался как можно реже оставаться наедине с самим собой, потому что жестокая память всегда возвращала его к этим воспоминаниям: её дыхание и рука на шее, её тихое присутствие, расцвечивающее яркими красками однообразное существование и заставляющее его руки вздрагивать, а сердце – мчаться куда-то вперёд в нескончаемом бешеном ритме. Но самое главное – она помогала ему забыть, что он не такой, как все.
И теперь она стояла прямо перед ним, улыбаясь своей неповторимой мягкой улыбкой, и протягивала к нему тонкие руки, словно силилась обнять и успокоить. Авель пробовал звать её, но из горла вылетали лишь неясные хрипы. Только где-то там, глубоко внутри самого себя он кричал, не скованный законами физики.
Ли… Лилит!..
Её тёмно-красные губы шевельнулись, беззвучно произнося его имя в ответ, и Чёрная Святая отрицательно качнула головой, потом резко отвернулась, взмахнув иссиня-чёрными волосами, и исчезла. Авель дёрнулся всем телом, устремляясь вслед за ней, но тут услышал другой голос, зовущий его издалека.
- Авель! Проснись, Авель! Ну, пожалуйста…
Эстер?
Да, это то, что пыталась сказать ему Лилит Саль. Ещё не время. Ещё не пришёл тот час, когда он уйдёт вслед за ней в небытие. Где-то внизу слышалось тихое неразличимое перешёптывание и копошение, как будто шевелилась огромная стая крыс, слишком занятых, чтобы портить тишину назойливым писком. Голоса Эстер больше слышно не было, и видения покинули его сразу же, как только исчез призрак Чёрной Святой. Он медленно стал спускаться вниз, всматриваясь в кромешную тьму и пытаясь отогнать от себя чувство засасывания в бездну. Это ощущение было ему хорошо знакомо – даже находясь на пороге смерти, он не смог забыть его, тот день, когда его телом и разумом овладел Крусник 02. Его длинные серебряные волосы извивались вокруг головы как живые, отдельные от него организмы. Когда он оказался почти у цели, они парящим облаком зависли над плечами, слегка щекоча своими кончиками лопатки. И он знал теперь, что находится в самом низу… и изумлению его не было предела.
Разделение.
Кто – понятно, но как, каким образом – навсегда останется тайной, однако это всё-таки произошло – Маг разделил их своей последней атакой, разделил Авеля и Крусника 02.
Он мог бы улететь сейчас – и очнуться обычным человеком, без монстра, что жил внутри него без малого почти тысячелетие. Ох, как он хотел так сделать! Жить без оглядки на своё прошлое, свободно смотреть в глаза собственному отражению и просто любить… Это было в высшей степени соблазнительно.
Но он не имел на это никакого морального права. Неожиданно ему вспомнился Каин – не такой, как сейчас, а ещё до неудачного воскрешения с помощью нано-машин. «Я хочу, чтобы все в мире были счастливы», - говорил он, касаясь кончиками пальцев стекла, разделявшего их с братом. Его улыбка согревала даже издалека, но Авель упорно отгонял от себя её тепло – как же он тогда ненавидел людей, которые обошлись с его семьёй, как с подопытными кроликами! Как он мечтал их наказать!
А сейчас он мечтал лишь о том, чтобы вернуть те дни, когда он мог снова обнять Лилит и Каина – живого Каина, а не то подобие его брата, что руководит самой мерзкой организацией за всю историю Земли.
У него больше не было выбора, как в принципе, не было и тогда, когда он и Сэт ввели себе нано-машины Крусника, чтобы защититься от собственного брата и его приспешников. Он протянул вниз руку, которую тут же объяло серебристое облако его собственных волос. Существа, которые ждали только знака, взвились вверх, проскальзывая в его тело и захватывая кровь, но почему-то не тронули разум – словно Крусник наконец-то признал господство хозяина, в теле которого он паразитировал. За его спиной снова развернулись чёрные крылья, по острым перьям пробежал статический разряд, и Авель Найтлорд открыл свои глаза.
Болезнь поразила всех обитателей гостиницы в считанные часы. За два минувших дня инфекция свалила с ног большую часть инквизиторов, включая и кардинала Сфорца, которую они охраняли. Объявленный в городе карантин не сильно помог его жителям, которые заполонили больницы и единственный изолятор, а некоторые закрылись в своих домах и квартирах, потому что медперсонал не успевал справляться с таким количеством пострадавших. Помощь из столицы прибыла, но толку от неё было чуть, поскольку лекарство так и не было найдено.
Вёрджил Уолш отошёл от окна и перевёл тяжёлый взгляд на постель очередного больного, за которым он помогал ухаживать. Мафусаилы из Альбиона предложили свою посильную помощь сразу же, как только выяснили, что болезнь не затрагивает их выносливые организмы и вообще никак на них не влияет. Ванесса с возмущением отнеслась к идее брата выступить в роли санитаров, но в итоге, смирилась. Единственное, что они сделали сразу же, как только поступили сведения о заражении – изолировали королеву. Хотя её величество отнеслась к этой новости так же, как и Ванесса – к своей роли санитарки. Но особого выбора не было ни у кого из них. Королева Эстер осталась солидарна с Вёрджилом – всё-таки люди из Ватикана не были для неё чужими.
Ванессу до крайности угнетала обстановка, сложившаяся в гостинице – этот жёлтый цвет повсюду, куда ни глянь. Она выросла с братом в подземном гетто Лондиниума, которое было практически полностью изолировано от всего внешнего мира. Она помнила эти тёмные дни, что навсегда врезались в её память – мужчины, женщины, дети – все пленники терранов, паразитировавших на этом маленьком обрезке метаселанской цивилизации. Как же Ванесса их всех ненавидела! Она не могла понять, как её брат Вёрджил способен проявлять сочувствие к этим животным, назвать которых людьми у девушки не поворачивался язык.
Когда Вёрджил привёл будущую королеву Эстер, Ванесса ни секунды не поверила в то, что эта тщедушная заплаканная девчонка с взъерошенными рыжими волосами сможет руководить такой мощной державой, как Альбион. И тем более леди Уолш не питала иллюзий об освобождении её сотоварищей из подземелья. Но Эстер оказалась той Звездой, которую они все ждали. Она сумела не только взять в свои хрупкие ручки бразды правления королевством, но и объединить под своим покровительством две враждующие между собой испокон веков расы – людей и вампиров. Многие метаселане не пожелали покинуть Альбион ради Империи и остались, получив равные с прочими жителями права.
Очень многое изменила война, когда терраны и мафусаилы объединились, чтобы выступить против врага всего мира. Тогда, два года назад грань между миром людей и вампиров размылась, и Ванесса Уолш уже не хваталась за оружие при виде каждого второго смертного.
На коронации королевы Эстер присутствовали представители обеих рас, и в тот момент, когда Папа Александр XVIII возложил на пламенную девичью головку корону, Вёрджил впервые на памяти сестры улыбнулся и произнёс: «Именно этого хотела королева Бригитта». Но даже сейчас Ванессе сложно было понять (и ещё труднее – принять) пацифизм своего старшего брата. Как у него хватало выдержки и терпения ухаживать за этими рассадниками микробов, неустанно блюющими кровью и своими внутренностями? Девушка, конечно, пересилила своё отвращение и наравне с братом и медиками, присланными из Берлина, ежечасно брала анализы, перестилала постели и подносила судно, но… не испытывала к своим подопечным ни грамма сочувствия.
Она знала, что Вёрджил замечал за ней эту отрешённость, граничащую с равнодушием, и что ему это очень не нравилось, но ничего не могла с собой поделать. Отчаяние её расы, заточённой на долгие века под землю, продолжало в ней жить даже несмотря на распахнутые во всю ширь ворота гетто. И повсюду… этот жёлтый цвет отчаяния.
Сегодня брат был особенно мрачным, но почему-то не отругал её за излишнюю резкость в обращении с больными – это был дурной знак. Когда Вёрджил Уолш молчит в ответ на чужую дерзость – значит, жди беды. Они успели обойти все комнаты, временно превращённые в больничные палаты, когда почувствовали ЭТО.
Ванесса не знала, как охарактеризовать это явление. Больше напоминало энергетическую волну, но таковой не являлось по многим признакам. Ощущение было такое, словно это не удар, а отдача от удара – круги на воде после падения камня в водные недра. Девушка на мгновение задохнулась, потом судорожно втянула воздух, её слух при этом как будто отключился, внимая тамтамам несущейся по венам крови. Стоя у стола с кучей медицинского хлама, Ванесса потеряла равновесие и села прямо на пол, ошеломлённо и бездумно разглядывая временную палату, в которую её занесли дела. Вёрджил находился в таком же состоянии, прислонившись к косяку входной двери. Он ещё держался на ногах, но колени дрожали так сильно, что казалось, будто они сейчас переломятся. Вёрджил тяжело вздохнул и тоже опустился на пол, опираясь ладонью о косяк.
- Несс?
- Да?
- Ты… в порядке?
Ванесса вытянула вперёд руку и сжала в кулак пальцы, но это не уняло крупной дрожи, которая их сотрясала. Девушка попыталась подняться, но не смогла достаточно напрячь ни одной мышцы – тело напоминало кисель. А ещё… у неё проснулась жажда.
- Нет, - напряжённо ответила Ванесса. – Я не могу пошевелиться. Вёрдж… мы должны… проведать королеву. Прямо сейчас.
Вёрджил медленно поднял голову и в ужасе посмотрел на сестру.
- Мне тяжело двигаться, Несс! Я не смогу…
- Сможешь! – рявкнула Ванесса. – Тебе просто надо выпить моей крови. Живо! Ползи ко мне!
Мафусаил молча перекатился на колени и постепенно стал придвигаться к сестре.
- Я не возьму у тебя много, Несс, - предупредил Вёрджил.
- Ты возьмёшь столько, сколько нужно, брат, - жёстко отчеканила Ванесса Уолш. – Приступай. Немедленно.
Молодой аристократ порывисто обнял девушку, прижав к своей груди и бессознательно ероша её густые чёрные волосы. Ванесса тихо рассмеялась – он всегда так делал, когда они были маленькими, только делал исподтишка, особенно когда они ссорились в пух и прах и прятались друг от друга в подземельях.
Вёрджил никогда не думал, что сделает такое с самым близким человеком, своей родной сестрой. Но с тех пор, как он стал советником королевы Альбиона, Вёрджил Уолш был вынужден принимать тяжёлые для себя решения – как например, запереть своих сородичей в гетто во избежание беспорядков в стране. Или укусить собственную сестру, чтобы спасти жизнь королеве Эстер.
Кровь Ванессы не была похожа на терранскую, она не была столь же упоительна, но попав в организм Вёрджила, сделала своё дело – заставила его двигаться. Мафусаил тенью рванул с места, сорвав створки окна, и выпрыгнул наружу, помчавшись к лесу – он кожей ощущал, что его королева там, откуда пришла волна этого нечто, ослабившего их.
