Сборник
«В сущности, когда мы читаем или созерцаем художественное произведение нового автора, основной вопрос, возникающий в нашей душе, всегда такой: «Ну-ка, что ты за человек? И чем отличаешься от всех людей, которых я знаю, и что можешь мне сказать нового о том, как надо смотреть на нашу жизнь?» Что бы ни изображал художник: святых, разбойников, царей, лакеев — мы ищем и видим только душу самого художника».
Лев Толстой
«Может быть, и правда, секрет творческого таланта — в личном поведении автора? Об этом стоит написать книгу».
М. Пришвин
Несколько лет назад я уже собирался сканировать эту книгу, но, поискав ее в сети, нашел в уж не помню какой сетевой библиотеке. С тех пор с сетевыми библиотеками произошли разительные перемены - во всяком случае сейчас этой книжки мне найти не удалось. А мне очень хотелось добавить ее к тем книгам о Булгакове, что я недавно выложил. И я сел с удовольствием за сканер. Говорю так, потому что перечитать такую книгу - это радость. И еще потому, что теперь она содержит все фотоматериалы оригинала.
Собственно на этом можно было поставить точку. Но пару слов все же добавлю.
В жизни каждого человека бывают какие-то особенно примечательные события, необыкновенные встречи, чудесные открытия. Некоторые из них бывают нам так дороги, что мы нередко таим их от других, даже очень близких нам людей, словно боясь расплескать радость и даже из опасения, что предмет нашего восхищения или преклонения не окажется таковым для собеседника. Причем, чем старше становишься, тем больше таких "заначек" у тебя скапливается. В молодости так легко делиться самым заветным и дорогим, к старости же становишься чуть прижиместее. Быть может это связано с обычным инстинктом самосохранения, с полученными по разным поводам тумаками и шишками, с проблемами взаимопонимания, да бог его знает с чем, но это факт.
Булгаков - и как человек, и как творец, а также его творчество, и венец его - великий роман, вобравший в себя всю жизнь автора и ставший его завещанием, - для меня лично именно такое табу. Личное и добровольно на себя взятое. Вот, пожалуй, и все, что я могу добавить к этой публикации. Все остальное вы прочтете в этой и других книгах, но, главное, в книгах самого Михаила Афанасьевича Булгакова, тем более, что совсем недавно вам было представлено одним из членов экипажа практически полное собрание сочинений мастера.
И уж совсем напоследок. В разговоре со своим ближайшим другом, Сергеем Ермолинским, Булгаков сказал, что считает самым тяжким человеческим пороком трусосость, которая, как правило, порождает множество других пороков. Он знал о чем говорит, ведь ему выпало жить в такую эпоху, когда трусость была нормой поведения почти для каждого. И в воспоминаниях людей, близко его знавших (а их было очень немного, и ни один из них его не предал), именно абсолютное бесстрашие Булгакова постоянно подчеркивается и выделяется. И это при том, что Михаил Афанасьевич был исключительно интересной и разносторонней личностью, бесконечно обаятельной и деятельной, искрящейся остроумием и обладавшей массой разнообразнейших талантов. Но бесстрашие было фундаментом всего. И это заставляет меня о многом задуматься.
