Небеченый вариант. Я не буду выставлять сюда исправленную версию, все равно они будут отличаться на пару запятых.

Название: Если
Автор: Chandani Shinigami
Бета: Okami
Пейринг: Сасори/Дейдара, Дейдара/Итачи, Итачи/Саске, много промежуточных
Жанры: AU, angst, dark
Рейтинг: R
Дисклеймер: «Наруто» придумал Кисимото-сан
Саммари: мрачный мир, страшная жизнь, постоянное напряжение, подталкивающее к совершенству. В этой реальности можно выжить, только отыскав себя. Так ли это просто?
Размер: макси
Состояние: в работе
Предупреждения: яой, OOC всех и вся. AU. Авторская пунктуация
Размещение: только с моего божественного дозволения. Смайл.

Глава 12

Обнимались с закатом высотки, весело сверкавшие свежевымытыми стеклами, пронзительными гудками переговаривались в пробках водители. Пальцы с непривычной чуткостью ощущали вибрацию полосок кожи, обвивших руль, сжимали нагретый человеческим теплом кусок пластмассы, набитый разноцветной мешаниной проводов. Наверное, неправильно было так остро понимать силу механизмов под ладонями, всем телом чувствовать непомерный вес, который легко мог стать неуправляемым, но Дейдара не мог ничего с собой поделать.
Под колеса ложился уверенно-твердый, свинцово-серый асфальт, рядом, на пассажирском сиденье, дремал Саске. На заднем сидел Сай, равнодушным взглядом обводя огни неоновых реклам за окнами, и не наскучивало ему по десятку минут стояния на перекрестках рассматривать одно и то же. Только иногда, думая о чем-то, ему одному ведомом, он переводил взгляд на спину Дейдары, едва заметно поворачивая голову. Оглаживал неощутимыми прикосновениями, ласкал прядь, выбившуюся из хвоста, снова отворачивался к окну, будто краем глаза замечал что-то интересное.
А Дейдаре было все равно. Пьянящее чувство ответственности за чужую жизнь накатило на него неожиданно, собрало в тугой клубок расползающиеся мысли. Отрешило от реальности, загнав в новую, отрезав все ненужное, сохранив его где-то между стальными деталями замка на двери машины. Щелкнет что-то внутри, впуская в глаза солнечный свет, и все вернется, воскреснут прежние сомнения и страхи, потянут за собой отчаяние, проснется совесть, лениво ткнув острым ногтем куда-то в мякоть хрупкой души. А пока – спокойствие. Блаженное, удивительное, непривычное спокойствие.
Саске что-то пробормотал, повернулся набок, прижавшись щекой к прохладному стеклу. Ничего, тряхнет на повороте – проснется, зашипит едва слышно ругательства, настороженно посматривая на старших. Дейдара глянул на его лицо, невероятно схожее с лицом Итачи, недолго полюбовался разноцветными бликами, отбрасываемыми яркой рекламой, хмыкнул, перестраиваясь в другой ряд. Светофор моргнул желтым, заалел, но теперь ждать было совсем недолго, «очередь» перед ними сократилась до трех машин.
Окна домов, в которых не горел свет, казались выщербленными в кирпичной кладке провалами. Иногда границу темноты и полумрака проводили выкрашенные светлой краской решетки, иногда огрызки штор, выгнанные на улицу разгулявшимся сквозняком. Такой город был страшным, и Дейдаре казалось, что прохожие испуганно озираются, проходя мимо высунувших тканевые языки окон.
Сай нерешительно кашлянул, будто хотел что-то сказать, но самому себе покачал головой, переведя взгляд на Саске. Вдруг мальчишка не спит, а только притворяется, надеясь, что без него молчаливые парни разговорятся. Да и говорить было некогда: зажегся зеленый свет, и машина тронулась, оставляя позади столбы с висящими на них табличками и дразнящиеся окна, нырнула в переулок, темный, усыпанный мусором и хранящий запах сырости давно прошедшего дождя.
- Черт! – вскинулся Саске, обиженно потирая щеку. Огляделся кругом с любопытством, обернулся назад, на горящие огни, и нервно рассмеялся. – Будто в ад везешь. Темнотища.
- В нашем дворе недавно установили фонари на стены, - Сай усмехнулся, помолчал немного, предоставляя Дейдаре шанс возмутиться слову «наш». Возмущения не услышал, только скептическое хмыканье, и едва слышно вздохнул. – И ад ты себе представляешь как-то странно. По поверьям европейцев, ад – это пекло. Там, наверное, как раз светло.
- Ну, за грань реальности. Кажется, что там ничего нет, в этой темноте, а асфальт возникает из ниоткуда как раз перед тем, как его коснутся фары.
- Обласкал. Я что тебе, человек, выросший нигде? – Дейдара рассмеялся, еще раз сворачивая, сбавил скорость, опасаясь езды по темной дороге. Фонарные столбы, изрисованные граффити до самого верха, исправными оказывались редко.
- Вполне возможно.
Сползла с лица улыбка, оставив настороженное выражение, залегла между бровями едва заметная складка. Саске вглядывался в дома, сжимавшие асфальтовое полотно в бетонные тиски, удивлялся тусклому свету, едва пробивавшемуся сквозь плотные шторы. Везде, от первого этажа до последнего, хрупкое стекло прикрывали ржавые решетки, и окна без них смотрелись голыми, беззащитными. Взглянув на сосредоточенного Дейдару, Саске подумал, что на окнах его квартиры точно не окажется металлических прутьев.

И прутьев не было. Были отставшие от стен обои, сверху покрытые плесенью, затхлый запах и разобранный диван со сбившимися в комки простынями. Дейдара покраснел, собирая постельное белье в охапку, унес его куда-то, хлопнув дверью. Саске присел на тонкий цветастый матрац, опустил руку к самому полу, позволяя примчавшемуся коту обнюхать чуть дрожащие пальцы и слизнуть соль с потной ладони. Кот был белым и пушистым, с особенной мягкой шерстью, которую было приятно трогать. Он доверчиво позволил взять себя на руки, подставляя для ласки розоватый живот, громко заурчал, в блаженстве прикрыв глаза, когда пальцы послушно провели по горячему брюху.
- Я думал, что кошки – это женские игрушки. Или всяких там стариков.
- Чинатсу приучила меня к соседству с ними. Отпусти, я ему мяса кинул, пусть ест, - Дейдара согнал Саске с дивана, расстилая на нем простынь, прислушался к звуку отъезжающей машины. Ночь без Сая, но с ненавистным мальчишкой под боком. Замечательно. – С чего это ты у меня ночевать удумал? Острых ощущений захотелось?
- Вроде того, - Саске взял протянутое полотенце, по привычке вдохнул запах порошка, уткнувшись в ткань носом. – На самом деле интересно, кто ты. Ты же любишь Итачи, я знаю.
- Тварь. Иди мойся, пока не пришиб.
В ванной зашумела вода, Дейдара зевнул и зашарил в тумбочке, нащупывая упаковку влажных салфеток. На умывание просто не хватило бы сил, а мерзкую мыльную пленку можно было промокнуть полотенцем. Через минуту пришлось вскочить с дивана и залезть в шкаф, отыскивая новое нижнее белье и спортивные брюки. Саске уже успел забраться под душ, но благодарно кивнул, стыдливо высунувшись из-за шторки. Спать в джинсах ему явно не хотелось.
Прохладная простынь помогла расслабиться, будто впитала в себя часть накопленной мышцами энергии. Катсуо прыгнул на ноги, помялся немного, перенося вес с лапы на лапу, лег, для порядка куснув оказавшийся возле его мордочки большой палец, уложил голову удобнее, приготовившись спать. Дейдара почувствовал дурманящий цветочный запах салфеток, когда прикрыл ладонью глаза от горящего света, недовольно поморщился и с облегчением вздохнул, когда люстра погасла, а рядом примостился мокрый после душа Саске.
- Ты только не убивай, если обниматься полезу. Я привык так спать.
- С Итачи.
- С Итачи, - Саске кивнул, придвинувшись чуть ближе, натянул на себя большую часть одеяла, завернувшись в него, как в кокон. - Смирись.

Итачи курил под окнами полицейского архива и нервно поддевал носком ботинка гальку, пыльно шуршавшую под ногами. Сасори выглядел почти невозмутимым, но то и дело поглядывал на часы – признак того, что он устал ждать. Осведомитель Акацуки, обещавшийся среди ночи выхлопотать пропуски на запретную территорию, или врал, или преувеличивал свои возможности: прошло полтора часа, а он все не появлялся на заплеванном бетонном крыльце.
Непривычно было видеть рядом с собой не Кисаме, а Сасори, не было между ними эмоциональной связи, такой полезной во время операций. Будь они знакомы получше, можно было бы хотя бы шепотом обсудить важные детали, но заговорить с собственным преподавателем Итачи не решался. Видимо, не зря гоняли студентов-первокурсников, с самого начала прививая им уважение к профессорам.
- Готово, идемте! – хлопнула дверь, на пороге показался щуплый паренек, смущенно поправивший на носу съехавшие очки. – Извините, что долго, служащий занимался… важным делом.
Архив пахнул библиотечным запахом. Слежавшаяся бумага, пыль, ослепительно-белые новенькие листы, земля из цветочных горшков, старомодные духи старушки-хранительницы. Только в библиотеках не ставили решеток на окна и не красили коридоры в унылый серый цвет, а на входе не стояли два вооруженных охранника со звездами на погонах. Итачи хмыкнул, взглянув на сосредоточенные лица парней, легко вспрыгнул на ступеньки, с порога оглядев стеллажи.
В поместье папки оказались разложены в более строгом порядке, а опись составлена намного подробнее. В длинную, но узкую электронную таблицу, с трудом найденную в памяти старенького компьютера, оказались вбиты только номера дел, время их закрытия, имена сотрудников, принявших участие в расследовании. О кратком описании и думать не приходилось, так что Итачи нахмурился, осознав, что в идеальный порядок старый архив привел Фугаку.
- Это займет не одну ночь, - заметил Сасори спустя час бесплодных поисков.
- Значит, возьмешь себе в помощники Кисаме, - Итачи потер глаза, чесавшиеся из-за поднятой в воздух пыли, зачеркнул еще одну строку в распечатанном списке. – Все равно выбора нет. Дейдара убьет Саске, если им опять придется ночевать вместе.

Очередной кошмар отличался от предыдущих, и оттого, наверное, был самым жутким. Дейдара снова видел перед собой рослого мужчину, в светлых волосах которого блестела серебряными нитями седина. Чуть позади него стояла на коленях Чинатсу, маленькая, хрупкая, едва старше сына, и с ужасом смотрела куда-то в пространство. Мужчина смыкал и размыкал губы, что-то неслышно проговаривая, и тянул руку, передавленную в запястье дорогими часами.
Было холодно, мир вокруг казался мутным и нереальным, опять видным с непривычной точки. На этот раз Дейдара был уверен, что находится в теле животного. Старого животного, слепнущего и оглохшего. Как иначе можно было объяснить нечеткость черт лица мужчины и отсутствие звуков? Как еще можно было объяснить маленький рост и то, как потеребила тяжелая рука волосы на макушке?
- Рафу! – неожиданный вопль разорвал отвыкшие барабанные перепонки, из правого уха потекла струйка крови. Дейдара закрыл уши руками, спасаясь от непрекращающегося крика, повторявшего одно и то же имя, и отчаянно пытался вспомнить, откуда он слышал его.
Мысли заплетались, двигаясь мучительно медленно, ускользали куда-то в полумрак головной боли, исчезали, едва оформившись в законченное предложение. До Дейдары не доходил их смысл, и потеря связи с реальностью, прежде неприятная, стала невыносимой. Криком удалось перекрыть крик, заглушить женский голос, не прекращавший повторять короткое слово.
В кошмаре не было не было ничего страшного. В кошмаре не было самого Дейдары, только жалкое подобие, скрутившееся от страха и слизывающее со щеки кровь, стекающую из уха.

Саске лежал, глядя в потолок широко открытыми глазами, и жадно вслушивался во всхлипы, иногда перемежающиеся невнятным бормотанием. Дейдара не метался по кровати, не орал, заодно будя себя, он только дрожал, прижав колени к груди и уткнувшись в них лицом. Катсуо жалобно мяукал, облизывая высунувшуюся из-под одеяла руку, и обиженно косился на человека, который не успокаивал хозяина, как это делал тот, другой, а только лежал.
- Я не хочу его будить, идиот, - Саске дотянулся до пачки сигарет на тумбочке, повертел в руках легкий картон, рассматривая вялый блеск позолоты в полумраке. – Если человеку снятся кошмары, значит, это ему зачем-то нужно. Только животное может этого не понять.
Наконец, Дейдара затих, оставаясь все таким же напряженным, и Саске провел ладонью по его спине, стирая капельки пота. Сладковато пахло влажными салфетками, но курить не хотелось, так что запах нужно было терпеть. Кот смешно зевнул, потянулся, выгибая спину, залез под одеяло, привычно свернувшись клубком у живота хозяина, и Саске прикрыл глаза от удовольствия, представив, как это приятно – мягкая шерстка касается нежной кожи, слегка щекоча.
- Брата у меня нет. Есть любовник, - Саске все же щелкнул зажигалкой, надеясь, что привычный запах Дейдару не разбудит. – А ты любишь моего любовника. Брата, которого нет.
По комнате поползли ленивые лучи света, загрохотал двигатель старой развалины, почему-то еще не рассыпавшейся на детали посреди дороги. Сигаретный дым плыл под потолок и там растворялся, оставляя после себя только запах, кот чихал иногда, невесть как надышавшись им сквозь одеяло. Дейдара едва слышно сопел, прижимаясь к боку Саске горячей спиной, и тот чувствовал себя удивительно взрослым, все понимающим, умеющим принимать решения…
- Бред полнейший. Но я люблю Итачи. Как любовника. И ты его не получишь.