Луша просыпается.
Луша не открывает глаза.
Если открыть, хоть на минутку, - весь мир пропадет.
Вот Луша и жмурится, и не пускает весеннее солнце себе под ресницы.
В комнате тепло. В комнате пахнет сонными, живыми, счастливыми.
Под боком ворочается Хвостик, он не спит, он притворяется. Он ждет, когда Луша пощекочет его под одеялом, и чихнет, и проснется, и будет тереть носом о подушку и смеяться... Так хорошо, так правильно...
А потом он спрыгнет с кровати, и будет носиться по дому, шлепая лапами по полу, и что-то ронять, и петь себе под нос.
И прибежит, мокрый и пахнущий кофе и бутербродами, и ткнет Лушу холодным носом в ухо, и Луша будет слушать, как хлопнет за ним одна дверь, потом вторая...

Луша открывает глаза.
Поднимает с пола халат и идет ставить чайник.
Луша смотрит, как тает в горячем чае кусочек сыра и грызет пульт от телевизора.
Звук выключен.
Тихо...
Дует из приоткрытого окна, сгоняет обертки от конфет с пустой кровати.
Луша кашляет, Луша опять простужена.
Ничего.
Сейчас Луша согреется.
Сейчас она закроет глаза, и наступит лето.
Все можно увидеть, все.
Надо только как следует зажмуриться...