[показать]Голова ребёнка

Ок. 1616. Государственный музей Лихтенштейна, Вадуц

Портретные произведения Питера Рубенса можно назвать настоящим живописным справочником "Кто есть кто" представителей западноевропейской знати XVII столетия. За восемь лет пребывания в Италии он написал портреты многих аристократов, включая первого его покровителя - герцога Мантуанского. В 1609 году после возвращения в Антверпен Рубенс стал придворным живописцем при испанских правителях Нидерландов - эрцгерцоге Альберте и эрцгерцогине Изабелле.

    В 1620-е годы  наряду с парадными написана серия портретов друзей и близких художника. Как правило, заказные работы, выполненные в эффектном торжественно-показном стиле, оставляют нынешнего зрителя достаточно равнодушным. Зато портреты, созданные по велению сердца, волнуют до глубины души проникновенным лиризмом. Следует отметить появившуюся тогда особенность в творчестве мастера - воплощение набирающего силу лирического переживания, отражение тонкости чувств, их поэтичности. Особенно это ощущается в его пейзажах, небольших композициях и в женских и детских портретах.

    На картине "Голова ребёнка", как считают, изображена Клара-Серена в раннем детстве, первый ребенок Рубенса, умершей в 1623 году в двенадцатилетнем возрасте. Смерть ее стала большим ударом для художника, очень любившего своих детей. К середине 1620-х годов относится и один из лучших портретов его кисти - "Портрет камеристки инфанты Изабеллы". Хотя и бытует предположение, что героиня полотна, чьи черты лица так напоминают девочку, никогда не была камеристкой Изабеллы, испанской правительницы Нидерландов. Название традиционно восходит к надписи, сделанной неизвестной рукой на подготовительном рисунке в венском музее Альбертина.

Среди портретов кисти Рубенса этот занимает особое место. На нем зафиксирован облик девочки-подростка с широкими скулами и большим ртом. Воплощая замеченные возрастные особенности еще не сложившегося характера, мастер создает духовно богатый образ. Девушка живет вдохновенно-трепетной жизнью. И кажется, что ради этого создан портрет, что Рубенс стремится волшебством своей живописи продлить жизнь этого утонченного, нежного существа.

[показать]

П.-П. Рубенс. Портрет камеристки инфанты Изабеллы
Середина 1620-х. Дерево, масло. 64 х 48. Государственный Эрмитаж

С именем дочери Рубенса Клары Серены связывают историю создания знаменитого портрета камеристки из Государственного Эрмитажа. Попробуем рассмотреть эту точку зрения, сопоставив рисунок камеристки инфанты Изабеллы из венской коллекции Альбертина, эрмитажный портрет камеристки и портрет Клары Сирены из собрания князя Лихтенштейского в городе Вадуц.
Если сравнивать черты лица на рисунке из Альбертины и на эрмитажной картине, то увидим явное сходство. Правда, различия в выражении лица - от миловидно-восторженного на рисунке до сдержанно-строгого на картине - дали основание для различных предположений и догадок.
Среди многих замечательных рисунков Рубенса графический портрет камеристки выделяется свежестью впечатления художника от обаяния юности. Глядя на него, мы поддаемся искренней непосредственности, переживаем радостные и светлые чувства, видя лицо, озаренное мягкой улыбкой. За долгое время чувство, переданное художником, не потускнело, а сохранило эмоциональную силу очарования.
Модель Рубенса, вероятно, принадлежала неродовитому кругу. Он был всегда в первую очередь художником - импульсивным, впечатлительным для живого восприятия натуры. Интересы карьеры отходили в сторону, когда он восхищался увиденным в природе и жизни. Облик девушки поразил Рубенса не строгой античной красотой, а волнующей живостью выражения. Рубенс виртуозно очерчивает форму головы, контуры выбившихся прядей волос из собранного на затылке пучка, кружевной воротник, охватывающий шею под самый подбородок, намечает детали платья. Но главные усилие мастера сосредотачиваются на лице. Прозрачные красновато-коричневые тона сангины, соединяясь с белым мелом, передают тончайшую моделировку черт лица. Бумага то просвечивает сквозь мастерски проложенные цвета, то густо заштрихована, так, что зернь ее фактуры обогащает пластику. Легкие штрихи теней выразительно передают оттенки нежной кожи.
Этот набросок стал основой для живописного портрета, украшающего коллекцию Государственного Эрмитажа. Такой путь работы - от натурального рисунка, в первую очередь лица, к работе масляными красками, часто уже не обращаясь к самой модели, - свойствен Рубенсу.
Однако при сравнении рисунка и живописного портрета бросается в глаза важное обстоятельство: на рисунке изображена молоденькая девушка, а на портрете она выглядит значительно старше. Это противоречие и позволило выдвинуть гипотезу, что портрет создан в память о дочери Рубенса, умершей в 12 лет, которую отец пытался представить такой, какой бы она стала повзрослев. Детский возраст мог не помешать инфанте Изабелле назначить Клару Сирену своей камеристкой. И таким образом, нет никакого противоречия между традиционным названием картины, восходящим к надписи на венском рисунке, и подобной версией.
На эрмитажном портрете лицо женщины появляется из темноты как величайшая драгоценность, оправленная золотом волос, с тончайшими, сверкающими прядями, на пьедестале белоснежного кружевного воротника. Плавная линия очерчивает лоб, скулы, припухлость щек и подбородка. Линии носа с еле заметной горбинкой становится рельефными. Темное золото волос венчает лицо. Холодные прозрачные изумруды ее зрачков в строгом овале глаз и мягком очертании темных надбровных дуг поражают зрителя чистотой и совершенством. Трепетное биение крови просвечивает сквозь нежную кожу, а повисшая капля серьги в мочке уха завершает этот пленительный образ.
Черное платье с жесткими отворотами, белый платок, поверх которого лежит золотая цепь, усиливают впечатление официальной торжественности камеристки. Соответственно строгому платью изменилось выражение лица - на портрете оно спокойное, сдержанное, чуть надменное, без малейших следов лучезарной улыбки, которую мы видим на рисунке. И только выбившаяся из-под узла схваченных на затылке волос рассыпавшаяся по виску и щеке каштановая прядь воспринимается живой чертой облика девушки, нарушающей чопорность придворного этикета.
Движения кисти сливаются в масках, создавая плотную массу красок, неподражаемо передающих все объемы, рефлексы, переходы цвета и света. Портретная композиция эпохи Возрождения соединилась здесь с искусством барокко в передачи самой плоти жизни - таким предстает перед нами шедевр Рубенса.

М.Лебединский, доктор искусствоведения