[643x425]

Апостол Лука узнал о Хри­сте от других людей, через свидетельство тех, кто раньше него встретил Христа. С пер­вых строк своего Евангелия он говорит об этом, обраща­ясь к некоему Феофилу, имя которого в переводе на рус­ский язык означает «боголю­бивый», «боголюбимый». Как преподобный Серафим Са­ровский в беседе с Мотовило­вым о цели христианской жизни называет его «Ваше бо­голюбие», так Господь через апостола и евангелиста Луку обращается с этими словами к каждому, кто открывает Евангелие, ко всем, кто ищет ответа на любовь Христову своею любовью.

Это Евангелие особенным образом близко нам, потому что и мы когда-то, подобно апостолу Луке, не знали Хри­ста. Он был так потрясён от­крывшимся ему даром, что спешил поделиться им со всем мiром. Узнав тайну Хри­ста Воскресшего, он с благо­говейным вниманием, со страхом Божиим шаг за ша­гом следует всему, что было написано о Христе до него.

 Чтобы лучше понять, что представляет собой Евангелие от Луки, обратимся к книге Деяний святых апостолов, также написанной им. В этой книге - удивительно живое и яркое описание событий, как будто апостол Лука явля­ется их непосредственным свидетелем. Но до 16-й главы, говоря об апостолах, о Церк­ви, о христианах, несущих благовестие спасения мiру, он употребляет местоимение «они». А в 16-й главе вдруг по­является «мы» - он сам становится участником миссионер­ских путешествий. Эта замена местоимений происходит очень естественно, одно по­вествование почти неотличи­мо от другого - так глубоко он пережил то, что передали ему другие апостолы. И его Евангелие - это благоговей­ное собирание всего опыта Церкви и собственное благо­датное знание евангелиста о Христе Воскресшем.

[413x699]

Ни один Божий дар не бывает напрасным, ничто не пропадает у Него. Мы зна­ем, что Лука был художником, иконописцем, и нельзя не увидеть его необыкновен­ный дар художника. Книгу в книге Деяний святых апо­столов, которую можно на­звать иконой Церкви с клей­мами на полях - изображе­нием роста Слова после Вос­кресения Христова и Пятиде­сятницы.

[482x581]

Он был «врачом возлюблен­ным» - это чувствуется по то­му необыкновенному состраданию, с которым он относит­ся к больным людям. Или, на­пример, рассказ всех трёх си­ноптических Евангелий, где Спаситель уподобляет богато­го верблюду, пытающемуся пройти сквозь игольное ушко. у Матфея и Марка слово «иг­ла», в переводе с греческого ­«швейная», а у апостола Лу­ки - «хирургическая».

В Евангелии от Луки ­не другой Христос. Просто Христос явился Луке именно таким. Если бы существовало двенадцать Евангелий, и боль­ше, они все бы открывали Христа по-новому. Точно так же, как если бы каждый из нас написал о том, как открылся ему Христос, - это было бы новое богатство, новая красо­та Церкви. Но из всех Еванге­лий, из всех свидетельств Цер­ковь избрала Духом Святым только четыре Евангелия. Те, которые в полноте и без ка­кой-либо примеси заблужде­ний свидетельствуют о тайне Воплощения Божия и нашего спасения.

Остановимся на других неповторимых подробностях Евангелия от Луки. Только у него мы найдём повествова­ние о грешнице, приносящей покаяние и принимающей прощение от Господа, потому что она возлюбила много. Только у него - притча о ми­лосердном самарянине, о по­терянной драхме и блудном сыне, покидающем отчий дом и снова возвращающемся к своему отцу. Только у него мы прочтём о богаче и нищем Лазаре, о Закхее, о разбойни­ке благоразумном.

[483x600] Рогир ван дер Вейден. Св. Лука рисует Богоматерь с младенцем. Середина 15 века.

Эммаусские путники из Евангелия от Луки - карти­на, которая вдохновляла во все времена величайших по­этов и художников, от Данте и до Рембрандта, потому что он художник и поэт, потому что из всего, что было со Хри­стом, каждый выделяет то, что особенно близко ему, как бы проходя мимо того, что больше поражает других. Каждому человеку дано единственное и неповторимое общение с Господом.

Мы должны увидеть в этом даре апостола и евангелиста Луки две драгоценные черты. Во-первых, желание открыть Евангелие всем людям, преж­де всего самым дальним. Тем, кто как будто не смеет наде­яться на милость Божию. Тем, кого другие, призванные ко Христу, как будто исключают из своего общения. Это греш­ники, самаряне и язычники. Все, кого мiр не принимает ­нищие и бедные, дети и жен­щины. Да, и женщины, потому что в те времена участие жен­щин в серьёзных делах было недопустимо. А у апостола Лу­ки мы видим женщин, кото­рые больше, кажется, чем кто-­либо, слушают Евангелие, ­это, например, Мария, сидя­щая у ног Христа. Женщины, которые неотступно идут за Христом, чтобы слышать сло­во Его, Женщины, которые следуют за Ним до Креста, и первыми получают весть о Воскресении.

[465x470] Рембрандт Харменс ван Рейн. Христос в Эммаусе. 1648 год.

И, во-вторых, это Еванге­лие - Евангелие милосердия Божия. Высшее его проявле­ние - в словах отца блудного сына, когда он обращается к старшему сыну: «Сын мой! Ты всегда со мною, И все мое твое, а о там надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв u ожил, пропадал и нашелся». (Лк 15, 31-32) Есть ли более сильные слова о Боге-Отце! Евангелист не создал образ от­ца, который бежит навстречу своему грешному сыну, умер­шему и ожившему, и обнимает его, чуть не плача от радости. Он не мог создать этот об­раз, - мог услышать это толь­ко от Самого Христа, вернее, от тех, кто первоначально услышал от Него. Этим обра­зом сразу и навсегда упраздня­ется образ Бога холодного, ис­полненного праведного гнева и мести. «Никто не знает Сы­на, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, u кому Сын хочет открыть». (Мф. 11, 27) Может быть, апо­стол и евангелист Лука услы­шал эту притчу от того челове­ка, который сам услышал её от Христа, и был так глубоко потрясён этим рассказом, что ему открылась жизнь вечная и образ Бога, Который не про­сто спешит к нам навстречу, а бежит, чтобы обнять возвра­щающегося к Нему грешника. Это так глубоко поразило ду­шу апостола Луки, что всё его Евангелие отмечено этой тай­ной Отчей любви.

Он не мог также сам создать образ Закхея, человека, кото­рый не боится оказаться смешным в глазах других лю­дей, потому что хочет увидеть Христа. Увидеть Христа, что­бы услышать Его. Услышать Его однажды, чтобы слушать Его всегда. И он не мог соз­дать образ разбойника благо­разумного, который - с кре­ста - как с кафедры, пропове­дует всему мiру словами, кото­рые до конца времён будут достигать сердец самых отча­янных грешников.

О том, что смерть Христа ­не конец всему, что Хри­стос - победитель смерти, и что Он снова придёт во Царствии Своём, чтобы спа­сти всех нас. Он не мог приду­мать рассказ о спутниках, иду­щих в Эммаус, потому что он сам был одним из этих спут­ников. Это его сердце горело, когда рядом шёл Христос, его глаза были удержаны из-за пе­чали, и он не узнал Воскрес­шего Христа. Эти драгоцен­ные образы, которые даёт апостол и евангелист Лука, неповторимы, потому что че­ловеческая любовь, когда она встречается с любовью Божи­ей, всегда неповторима.

[546x386] Караваджо. Христос в Эммаусе. Конец 16века.

Ни одного слова нельзя уб­рать из четырёх Евангелий, но, как сказала одна женщина по простоте своей: «Если бы надо было выбирать из четы­рёх Евангелий только одно, я бы выбрала Евангелие от Лу­ки. потому что, мне кажется, это Евангелие более, чем дру­гие, обращено ко всем, даже потерявшим всякую надежду людям». Евангелие от луки богато многими драгоценны­ми жемчужинами - о неко­торых из них мы сейчас упо­мянули. Найдя хотя бы одну из них, мы начинаем пони­мать, что стоит всё продать, чтобы приобрести её. Хоро­шо идти по дороге жизни с Лукой и Клеопой и Вос­кресшим Христом, всё более узнаваемым нами!