Начало - это самое начало фанфика...начало истории
продолжение - это то, что идёт после начала...нажимайте сначала сюда...
продолжение 2 - всё расставленно по порядку...для вашего же удобства
POV Bill
Смотрю, как большие снежинки медленно кружась в своем последнем вальсе падают на подоконник, и через пару секунд превращаются в холодные дрожащие капельки. И мне хочется, подобно этой снежинке медленно упасть на землю, и растаять, что бы больше ничего не чувствовать.
Не чувствовать боль, унижение, любовь…
Растаять, что бы больше не мечтать.
Не мечтать повернуть время вспять, не мечтать о прощении, понимании, доверии…
Растаять, что бы больше не плакать.
Не плакать от страха, печали , одиночества…
Растаять, что бы больше не мучатся.
Не мучаться от бессилия, собственной глупости, стыда…
Растаять, что бы убить.
Убить собственный эгоизм, самолюбие и высокомерие…
Но разве кто ни будь поймет, почему я хочу растаять? Вряд ли…
Сегодня приходил Том… он не глядя мне в глаза сухо рассказал о Джорджии, и сразу ушел. Он во всем винит меня, хоть не сказал мне об этом ни слова. Но мы с ним не зря близнецы… Я понимаю даже то, что он мне не говорит. Читаю по глазам, которые теперь не смотрят на меня. Понимаю по губам, которые теперь мне не улыбаются. Вижу по рукам, которые вместо теплых братских объятий, сцеплены в замок. Замечаю по движениям, которые теперь стали резкие и чужие…
Но разве его обвинения могут хоть как то конкурировать с тем адом, который горит у меня в душе?
Так больно осознавать, что тот рай, который так тщательно строила Джорджия я разрушил именно в тот миг, когда понял насколько сильно он мне нужен.
Прижимаюсь лбом к замершему стеклу, и некоторое время не отрываясь смотрю сквозь снег в даль. Но не вижу ничего, собственные мысли затмевают взор, и заглушаю боль, от которой разрывается такое холодное до недавнего времени сердце
В голове крутятся глупые мысли о самоубийстве, но я их пытаюсь отогнать словно упрямых, назойливых мух. Память услужливо подкидывает яркую картинку из недавнего прошлого, но мне кажется, что с того момента прошло пара веков.
Мы с Джорджией сидим в маленьком французском ресторанчике. Она просто обожает такие места. Это то место, где можно не волноваться, что на тебе надето, не ждать вспышек фотоаппаратов, не пытаться выдавить из себя слащавую улыбку очередной звезде, которая в своем последнем интервью назвала твою музыку «бессмысленным набором звуков». В таких меленьких ресторанчиках можно пить кофе, смотреть в окно, и быть самим собой. Я сижу напротив Джорджии, и рассказываю о том, что у нас ссоры с организатором концерта в Париже, и что возможно все накроется. Мне настолько грустно и плохо, что кажется, что на этом концерте закончится вся моя карьера певца.
А она только нежно сжимает мою ладонь, и преданно заглядывая в глаза нежно шепчет:
- Билли, не грусти, из любой ситуации есть два выхода. – ее тон успокаивает, но я вместо того, что бы согласиться, тогда вскочил, и закричал не своим голосом:
- Где ты тут видишь выходы??? Их нет!!! А тебе лишь бы болтать разную чушь, вместо того, что бы посоветовать что-то дельное!! – и смахнув чашку со стола, выбежал на улице, делая вид, что не заметил ее слезы.
И только сейчас стыд начал закрадываться в мою душу, а тогда… тогда я искренне считал, что поступаю правильно.
Интересно, сколько еще подобных ошибок я совершил? Много… очень много… и теперь пришло время за все расплатиться.
POV Georgia
Открываю глаза, и мой взгляд снова упирается в белый потолок. Так, стоп, где-то это уже было, снова сильная головная боль, и укол в руку, от которого должно стать легче. Оглядываюсь в поисках родной фигуры в безразмерной футболке. Заметив рядом с кроватью бледного Тома, откидываюсь на подушку, и успокоено закрываю глаза. В душе глупая уверенность, что если Том рядом – все будет хорошо. Он кидается ко мне и покрывая мое лицо россыпью мелких, невесомых поцелуев со слезами на глазах начинает приговаривать: «Зачем, зачем ты это сделала? Мы справимся, обязательно справимся. Все будет хорошо, все наладится. Не пугай меня так больше, хорошо?»
А я лишь киваю в ответ, тщетно пытаясь бороться со слезами. Они непроизвольно катятся мо моему бледному, исхудавшему лицу.
- Том… - дрожащий, какой-то старческий голос, - мне тяжело, понимаешь? И больно, невыносимо больно, Том. Я потеряла все…
Он смотрит на меня своими ясными карими глазами, и прикасается пальцем к моим губам, без слов прося меня замолчать, потом наклоняется к моему уху и ласково шепчет:
- Не думай о том, что ты потеряла, думай о том, что ты нашла….
И я действительно начинаю верить в то, что все неприятности остались позади, дальше все будет хорошо, а окровавленные повязки на руках – это страшная ошибка, о которой нужно забыть как можно быстрее…
Главное, что рядом есть Том, и вместе мы сможем выбраться из этого девятого круга ада, на котором царит вечный холод….
POV Tom
Теплые волны щекочут щиколотки, а пальцы мягко погружаются в мелкий белый песок. Перекатываюсь с пятки на носок и обратно, непрерывно глядя в даль. Задумавшись, начинаю большим пальцем ноги вырисовывать любимое имя, которое тут же смывают не усталые волны. (ОМГ, извиняюсь за такое внимание, уделенное ногам, просто это наболевшее…)
Сколько времени прошло? Пару дней или пару месяцев? Все изменилось. Тот ад кажется остался в прошлом, и впереди нас ожидает только радость. Джорджия кажется почти отошла от того горя, которое ее так долго преследовало. О том времени нам теперь напоминают только шрамы на ее запястьях, и редкие слезы во сне. Мы с ней вместе. Она меня любит, я знаю, но эта не та, слепая щенячья любовь, которую она испытывала к Биллу. Это уже совершенно другое, более взрослое и глубокое чувство, которым я необычайно дорожу. Это именно то, за что я так долго боролся. И я теперь счастлив, счастлив оттого, что вижу улыбку любимой…
Захожу в наш маленький домик, который мы снимаем во время отдыха на Мальдивах. Джорджи сидит на подоконнике, в комнате выключен свет, только голубоватым свечением отсвечивает DVD, которое крутит аудиокурс дивехи…. Джорджи очень понравился этот язык, и она решила его подучить. Тихо, словно кошка, подхожу к любимой, и вижу, что она, облокотившись на окно, задремала. Нежно улыбаюсь, и легко подхватив ее на руки, несу на кровать. Кладу на бежевые простыни, и сажусь рядом, она открывает сонные глаза, и дарит мне нежную, солнечную улыбку. Наклоняюсь, и легко прикасаюсь губами к ее носику, хочу отклониться назад, но мне мешают ее руки, которыми она обвила мою шею. «Останься» - шепчут ее губы, а руки начинают выводить замысловатые рисунки на моей напряженной спине.
- Но Джорджи… - я удивленно смотрю в ее чистые глаза, не понмая ее порыва… Я никогда не думал. Что у нас будет что-то большее, кроме духовной привязанности – Ты уверена, что этого хочешь?
- Уверенна… - выдыхает она мне в губы, и целует… а я провожу рукой по ее нежной коже. И задыхаюсь от нахлынувшего счастья…
POV Bill
Медленным взглядом обвожу звездное небо, находясь в полном одиночестве на крыше… Тихо, пытаясь не разрушить тишину, напеваю себе под нос непонятную мелодию. В которую со временем начинают вплетаться редкие слова…тянусь к блокноту, что бы не забыть новую песню… слов становится все больше, они с легкостью ложатся на нежную мелодию, уже не я придумываю песню. А она сама, как шелковая нить вылетает из моих легких, окутывая меня в волшебные звуки моего, но словно чужого голоса… От этой песни у меня глаза наполняются слезами… я хочу остановиться, но не могу… я продолжаю петь, вкладывая все свои чувства в песню… в песню о смерти…смерти самого дорого мне человека…
POV Georgia
Долго лежу на боку, перебирая дреды недавно заснувшего Тома…Он так смешно улыбается во сне, что я еле сдерживаюсь, что бы не поцеловать эти пухлые губки… когда я поняла, что люблю его? Сегодня? Нет…. Вчера? Нет…. Месяц назад? Нет.… Это пришло само, как осознание того, что ты вырос, что ты самостоятельный, что ты ответственный.…
Но теперь я счастлива. Все плохое осталось позади. Я не буду об этом вспоминать. Мы с Томом заслужили счастье, и теперь мы им будем наслаждаться. И Билл будет счастлив. Я его простила. Он не должен был быть со мной, наверное мой дядя не знал, что вынужденной любви не бывает, наверное он надеялся в чудо... но как бы то ни было, все это осталось в прошлом. Сейчас все хорошо, а дальше все будет только лучше. Я сквозь окно посмотрела на черный океан, который шумел, играясь волнами и мне невыносимо захотелось подойти поближе к этому страшному, но чарующему ночному зверю…
Аккуратно поцеловав Тома в губы, я накинув на себя его пайту выскользнула за дверь.
Где то далеко внизу черные волны с силой разбиваются об камни, а я стою на краю большого обрыва и смотрю вдаль… Соленый ветер играет с моими длинными волосами, охлаждая разгоряченную кожу, а я кутаюсь в пайту Тома, которая еще хранит его неповторимый запах… Сердце счастливо трепещет в грудной клетке. Оно, кажется, стало больше и теперь изнутри давит на ребра, причиняя невыносимо сладкую боль. Еще раз окидываю взглядом черный океан, который днем становиться ярко-голубым, играя бликами на жарком солнце. И повинуясь секундному порыву, раскидываю руки по сторонам, и набираю воздух в легкие, что бы закричать… закричать так, что бы услышали все! И океан, со своими волнами, и скалы, и птицы и рыбы…
- Яяяя….. – разносится над необъятными просторами... Вдруг резкий, громкий птичий крик, одно неверное движение, и маленькое тело начинает стремительно лететь в черную, бурлящую воду… - счастлива… - продолжает нестись над холодным, жестоким океаном, который не заметив того, поглотил одно чистое, и так отчаянно любящее, и тянувшееся к счастью сердце…
В этот же миг, где-то далеко в одном из шумных городов на стол упал блокнот с новой песней, а ее автор, известный Билл Каулиц согнувшись, рыдал на полу, отчаянно молотя кулаками по бетонному полу, еще не понимая что страшного произошло, и чего его сердце разрывается от боли, он вдруг отчетливо почувствовал, как его брат-близнец Том узнал что-то ужасное, и без сознания упал на пол…
….Год спустя….
Она отчаянно хотела жить… жить счастливо… она больше других заслужила на это счастье, но его у нее отобрали. Глупо, бессмысленно, вместе с жизнью. Заметил ли мир, что не стало одного человека? Нет… люди все так же радуются, смеются, плачут и грустят… и только два парня осознали цену настоящим чувствам, которым им больше никогда не дано будет испытать…
- Эта песня очень многое значит для нас с Томом, она о той странице из нашей жизни, о которой вспоминаешь до смерти, которую хочешь вернуть и изменить. Но осознание того, что это невозможно причиняет невыносимую боль, которая заполняет тебя целиком, вытесняя все остальные чувства, которые в этот момент кажутся просто глупыми… - Билл Каулиц закончил говорить, а зал замер в ожидании. Том провел медиатором по струнам, и Билл начал петь, испытывая те же чувства, как и в ту, страшную звездную ночь…
Ты ушла, оставив след за собой
И теперь ты стала яркой звездой
Ты ушла, подарив нам весь мир
Что для нас, он как отчаянный мир
Но зачем же такою ценой
Мы хотели пойти за тобой
За небесами ты прячешь свой взгляд
За островами оставила клад
Из детских слез, печали и снов
С нами твоя любовь
Улыбнись, теплым, летним дождем
Обернись, светлым, солнечным днём
Постучи в наши души мечтой
Сохрани для нас свой образ земной
Белым ангелам машешь рукой
Мы хотели пойти за тобой
За небесами ты прячешь свой взгляд
За островами оставила клад
Из детских слез, печали и снов
С нами твоя любовь….
«С нами твоя любовь…» - повторил про себя Том, и почувствовал, как жгучие слезы заслепляют его глаза… это был первый случай, когда оба брата отчаянно разрыдались на сцене, перед тысячами фанатов…
А где-то в Гамбурге в этот поздний час, ветер гнал желтую листву по дорогом старого кладбища, и казалось, развивал волосы прекрасной девушки, изображенной на скульптуре, которая возвышалась над одной из самых часто посещаемых могил. Ее руки были раскинуты по сторонам, губы ласково улыбались, а глаза светились счастьем… кажется, она дарила радость и свет даже этому темному, мрачному месту. Да, Джорджия на этой скульптуре была именно такой, какой была при жизни – доброй, любящей, готовой прийти на помощь любому существу, которое в ней нуждалось…
Она навсегда осталась в сердцах Билла и Тома, что бы помогать им дальше идти по жизни, уверенно ступая вперед и не оглядываясь назад…
КОНЕЦ
