«Самое ужасное во вселенной – её обратная сторона. И та пропасть, что разделяет мир идеальный и мир реальный. Я даже не о материальном и духовном, к примеру, и не о физическом и ментальном – я, скорее, об идеальном и неидеальном внутренних мирах и так же идеальном и неидеальном внешних. Да, да, самое горькое, с чем мне приходилось сталкиваться во всех реальностях – это то лезвие, что врывается в плоть идеи своим грубым, жестоким воплощением. Даже в самых совершенных и возвышенных мирах, где каждое слово наполнено смыслами, словно спелыми вишнями, и каждый жест сам по себе творец и одновременно орудие, нет ни единого чувства или ситуации, или истории, что, рождаясь в тонкости, свежести, абсолютной уникальности, рождаясь называться идеалом – не разбивалось бы о жёсткий неприступный берег… Жизни?
Короткие мгновения озарений, стоит им показаться на свет Разума, накрываются древними привычками и сомнениями. Сверхтонкое чувство, подобных которому не было ещё видено во всём спектре эмоций – испытано и забыто навсегда, утрачено, из-за смещения объекта, на который было направлено. Мысль, охватывающая своим содержанием весь процесс мышления от рождения и до момента – завершается внутренним диалогом на предмет того, как бы во время успеть оплатить счёт.
А взаимоотношения? Сущностная любовь, судьбоносная и всё отрицающая, как и всё подтверждающая… Захлопывается за воротами эго, на замок какой-нибудь маленькой оценки какого-нибудь незначительного жеста!
Сколь прискорбно для меня, надеявшейся до последнего в калейдоскопе своих реальностей отточить навык продлевания этого волшебства ситуации, видеть, и главное, ощущать смерть его, постоянную, жестоко повторяющуюся смерть.
За любым осознанием скрывается тень забвения. За любым любимым плечом стоит смерть-равнодушие. Неизбежная, тупая смерть…»