Возлюбленный Ошо! Говорят,
Гурджиев объяснял: «Обычные люди никогда не испытывают настоящих
страданий и сожалений, ибо они живут механистическими и рутинными,
предсказуемыми, жизнями, и их беспокойства являются рутинными
(предсказуемыми), автоматическими и неотвратимыми. А, вот, человек,
который самостоятельно (по собственной, по своей, воле) взял на себя необязательное и необыкновенное бремя деятельности… – ему одному известен вкус действительных страданий и сердечной боли, ибо он будет страдать от боли и ущемлений, которые жизнь, обычно, не предлагает»……….
… … … … … … … … …
Дживан
Мада, твой вопрос определённо является вопросом чрезвычайной важности.
Только Гурджиев, [или] человек, такой как Гурджиев, мог сделать такое
утверждение. Но, оно является действительно истинным.
Он говорит: «Обычные люди никогда не испытывают настоящих страданий и сожалений, ибо они живут механистическими и рутинными, предсказуемыми, жизнями…»
Это не означает, что тех страданий не существует, – они свыклись с ними.
И, во-вторых, их страдания подавлены
[и ограничены]. Они живут в очень тонком слое сознания, под которым
находится полный ад. Время от времени, он выходит на поверхность, но,
большей частью, обыкновенный человек всю свою жизнь живёт, не зная, как
много страдания и как много несчастья носит он внутри себя.
…В известном смысле, он счастлив…
И, в известном смысле, он бесконечно
несчастлив! – Потому что, если бы он стал осознающим своё несчастье и
страдание, то [во всём мире] не нашлось бы никого, кто смог бы
воспрепятствовать ему выбраться из этой несознательности, этой рутинной
механической жизни, – и стать пробуждённым, сознательным существом.
Но, с другой стороны, я говорю, что он счастлив… – Потому что не знает о совершенном аде, который он несёт внутрисебя [как в мешке].
Всего лишь, малюсенький прокол того мешка, – и вы увидите, как много несчастья, как много страдания. Об этих вещах люди вовсе не говорят, потому что даже те слова могут извлечь их собственные страдания на поверхность…
Люди [к примеру] не говорят о смерти…
С самого детства моего я обычно ходил на все похороны.
Папа
мой говаривал: «Люди ходят на похороны иногда, когда это похороны
родственников, друзей или тех, с кем их связывают отношения по службе.
Ты же, не связан ни с кем, но, кажется будто бы все умершие это твои
родственники! Ты не собираешься идти в школу в этот день, – ты пойдёшь
на похороны.
А
никто тебя не приглашал, никто даже не сообщил тебе! На самом деле,
люди стараются скрыть эту информацию от тебя, потому что ты являешься
совсем не нужным беспокойством. Люди думают: "И зачем только ты
пришёл"?»
…Но,
я продолжал ходить на все похороны, о которых я только узнавал. Чем бы
я ни был занят, я всё бросал там же и в тот же момент… и, должен был присоединиться к похоронной процессии…
…Люди даже стали интересоваться: …а иду ли я за ними?
Я говорил им: «Я не за вами иду. Просто я хочу видеть, что вы там делаете».
Ониговорили: «Тывидел. Столькомногораз!»
Я говорил: «Мне всё ещё нужно подтверждение. Единственное исключение, – и я брошу всю эту затею!»
Но, без каких бы то ни было исключений я обнаружил верное правило:
когда люди приносят тело на похороны, даже там, на похоронах, они не смотрят на похороны. Они сидят, повернувшись спинами к погребальному костру, и болтают о тысяче и одной вещи, но не о смерти,
которая есть самая важная вещь, которая случается. Позади них сгорает
человек, а они болтают о глупостях… «Какое кино нынче идёт, ты не
смотрел?»
Я не мог поверить, что люди боятся взглянуть на предметы из-за того, что прикосновение к ним означает знать, и знать неотвратимо, настойчиво, что каждая смерь это провозглашение твоей смерти… что сегодня ты видишь кого-то на погребальном костре, а завтра кто-то другой увидит тебя
на погребальном костре. Они желают избежать этого факта. Даже
воображение этого (себя на погребальном костре), – потрясает всё их
существо.
…Вот отчего Гурджиев заявляет: «Истинные страдания и сожаления никогда не становятся переживанием обычного человека».
И
словами «обычный человек» он никого не осуждает. Он просто говорит, что
всякий неосознающий человек это и есть обычный человек. Который даже
самого себя не осознаёт… – Что ещё может быть более обычным: он
проживает семьдесят лет жизни и не встречается самого себя?!
А
причина состоит в том, что люди создают барьер вокруг себя по отношению
к своей подсознательной реальности, которая содержит живущие в ней
страдания, живущие в ней боли.
Они боятся замечать этого. Но, покуда они не повернутся к этому лицом, они не смогут открыть
то, что находится за пределами страданий,
то, что есть благословение,
то, что является самим естеством: наша вечность, наша радость, наш танец, наши цветы.
Люди не могут достичь своих собственных цветов. – Гигантский барьер для неосознанно подавленных страданий…


И
вам известно, как подавляется страдание. Например, кто-то умирает… и ты
плачешь. Тут же, какой-то умник обязательно говорит тебе: «Не надо
эмоций. Смертьвпорядкевещей, скаждымэтослучается. Тутничеготакогонет.
Этонепо-мужски: слёзы. Ты что, баба?»
Даже маленьким мальчикам твердят: «Не будь девчонкой».
Его
папа умер, а ему нельзя плакать, ведь, это показывает что он не мужчина
(невозмутимый, сильный, мужественный, который на всё готов). Эти слёзы
и рыдания оставлены женщинам.
Но,
это не означает, что данное утверждение верно лишь для мужчин, а не для
женщин. Оно [конечно] более касается мужчин, но женщин касается также.
Они
также всё время подавляют свои сожаления, свои несчастья… другим путём.
Просто пути другие. Они отвлекают себя своей бижутерией, украшениями…
телевизор, магазины, то, да сё… постоянное бла-бла-бла-бла… Они чего-то избегают, они увиливают от чего-то. Они не хотят видеть этого; они хотят забыть те раны, которые находятся внутри.
Так что, некоторым образом, они счастливы, но, в действительности, – нет.
Подлинные счастливцы это те, о ком Гурджиев говорит: «Человек, который самостоятельно (по собственной, по своей, воле) взял на себя необязательное и необыкновенное бремя деятельности…»
Только
приглядитесь к его словам: ни один Мастер не был способен сделать такое
утверждение. (Вот почему он был самым непонятым человеком, на сколько
можно себе представить.) Он говорит: «Человек, который самостоятельно (по собственной, по своей, воле) взял на себя необязательное и необыкновенное бремя
деятельности…» А под «деятельностью» он имеет в виду раскапывать твоё
подсознательное, и так глубоко, насколько возможно. До тех пор, пока ты
не доберёшься до самого живого источника твоей жизни, ты должен будешь
страдать безмерно.
Это является «необязательным», говорит он, потому что ты можешь жить как обычный человек. Никто не принуждает тебя.
Это является «необыкновенным», потому что обыкновенные люди идут в церковь, – а не к самим себе. Они читают Библию, – они не читают своё собственное подсознательное. Они совершают служение в храме, – но они не обнажают себя в медитации.


…Гурджиев
обыкновенно называет это «деятельностью», «работой», потому что за неё
берутся только самые понимающие, мужественные и сильные люди, – по
одной простой причине: ведь, ты можешь жить и без того, чтобы входить
во всё это… ты можешь быть всего лишь станционным смотрителем всю свою
жизнь, или бизнесменом, или конторщиком, или священником. Нету никакой
надобности отправляться в такое страдание и ущемление.
Но, [в таком случае] освободиться от этого не удастся. Даже в твоей следующей жизни это продолжится, и добавятся эти страдания из этой жизни.
Каждая [последующая] жизнь, наслоение за наслоением, продолжает
собирать всё-всё, что было не прожито, не выражено, незакончено,
приглажено, подавлено…
В буддизме (и, возможно, только в буддизме) имеется техника, метод, определения количества жизней, которые ты уже прожил прежде.
И
способ в том, чтобы сосчитать эти наслоения (точно так же, как при
спиливании дерева ты можешь узнать возраст дерева по годовым кольцам на
пне, потому что каждый год оставляет своё кольцо; так что, если дереву
200 лет, то ты насчитаешь 200 колец на его пне).
Точно так же, каждая жизнь оставляет «кольцо»
страданий и ущемлений в тебе. Можно подсчитать, сколько жизней ты
подавлялся, сколько жизней ты прожил. Но, чем больше ты прожил, тем
более трудным становится войти в твоё внутреннее царство.
Известное
дело… священник, проповедник продолжает толковать о прекрасных вещах: о
прилежной работе, добродетели, благотворительности, пожертвованиях… –
«и тогда ты войдёшь в Царство Божие»…
Нет. Не так это просто.
Первым
делом, тебе придётся покончить со всем своим подсознательным. А это
подсознательное и есть то, что мистики называют «тёмная ночь души».
Только очень понимающие люди примут это необязательное бремя, потому что:
«он один знает вкус настоящего сожаления и сердечной боли, – ведь он будет испытывать боль и напряжения такие, какие жизнь обыкновенно не предлагает».
Ты
можешь жить поверхностно, ты можешь избегать «тёмной ночи души», но,
если ты избегаешь «тёмную ночь души», – ты убегаешь от всех своих
сокровищ. Ты убегаешь от самого значительного в жизни твоей и в
Существовании.
Поэтому понимающий человек принимает вызов в вступает в тёмный туннель, который кажется бесконечным.
Но, он заканчивается, однажды!
Если ты отважно продолжаешь, зная, что люди проходили за его пределы…


…В
этом и состоит красота бытия с Мастером. Потому что ты знаешь, что, по
крайней мере, один пример имеется пред тобой и с тобой, который уже
по ту сторону туннеля и который постоянно зовёт тебя войти в туннель…
потому что если ты не войдёшь, то не сможешь [пройти сквозь него,
чтобы] из него выбраться.
Нет способа обойти его!
В мире существуют тысячи обманщиков, и их работа это рассказывать тебе, как обойти
темноту, страдания и ущемления и… – стать себе просветленным. Всего
лишь, трансцендентальная медитация: повторение [безостановочно]
определённого имени, – и «ты становишься реализованной душой».
Тут
нет никакой связи, нет никакой подлинной работы. Что происходит с твоим
подсознанием? Что происходит с твоим коллективным подсознательным? – Ты
пытаешься обойти всё это, просто, оставить это. – Это не тот путь.
Тот путь лежит через них!
Ты должен обрубить их и пройти сквозь них, зная достоверно, что с тобою есть некто,
кто уже прошёл за их пределы. Нет, присутствие Мастера абсолютной
необходимостью для тебя не является, – если у тебя есть сердце и
доверие, то даже двадцати пяти вековой давности Будда Гаутама сделает
дело.
Это
зависит от твоего доверия, так как были во всём мире люди, которые
подтверждают это: «Только входите в темноту подсознательного бдительно, бодрствуя, с чувствительностью, – потому что только так можно пройти сквозь него».
Осознанность это единственный мост между тобою и твоим предельным цветением.