В 1968 году один бывший ссыльный зэк, осуждённый за тунеядство, написал письмо в стихах некоему генералу.

Письмо генералу Z

Генерал! Наши карты — дерьмо. Я пас.
Север вовсе не здесь, но в Полярном Круге.
И Экватор шире, чем ваш лампас.
Потому что фронт, генерал, на Юге.
На таком расстояньи любой приказ
превращается рацией в буги-вуги.

Генерал! Ералаш перерос в бардак.
Бездорожье не даст подвести резервы
и сменить белье: простыня — наждак;
это, знаете, действует мне на нервы.
Никогда до сих пор, полагаю, так
не был загажен алтарь Минервы.

---------------------------------

Как раз в этом 1968-м году на скользком пути к светлому будущему, на дороге к всеобщему счастью, равенству и коллективному процветанию случайно оступился братский народ Чехословакии.

Чтобы не дать целому поскользнувшемуся народу съехать с большой дороги, ведущей к коммунистическому раю, было принято мудрое решение направить на помощь самое дорогое что есть, - армию. Не дать близкому народу  целой страны скатиться на дурно пахнущую болотистую обочину светлого счастливого пути. Удержать чехов и словаков, братьев наших меньших, от ошибочного пути к бездушному жестокому капиталистическому миру.

А дорога-то не близкая, идти аж куда-то за горизонт. Поэтому ленивые легкомысленные несознательные народы так и норовят присесть отдохнуть и по возможности попрятаться в ближайших кустах. Устроиться где-нибудь поудобней чтобы никуда не идти. Зачастую приходится убедительно объяснять им, что надо целенаправленно и устремлённо продолжать нелёгкий путь к всеобщему счастью и процветанию.

Ну и не заблудиться бы самим на перекрёстках и развилках этого долгого пути.

------------------------------

Кто этот таинственный генерал Z, которому адресовано письмо?

В письме важные факты.

-----------------------------

Генерал! Только душам нужны тела.
Души ж, известно, чужды злорадства,
и сюда нас, думаю, завела
не стратегия даже, но жажда братства:
лучше в чужие встревать дела,
коли в своих нам не разобраться.

Генерал! Я боюсь, мы зашли в тупик.
Это — месть пространства косой сажени.
Наши пики ржавеют. Наличье пик —
это ещё не залог мишени.
И не двинется тень наша дальше нас
даже в закатный час.

---------------------------

И вот что дальше пишет этот бывший ссыльный зэк.

---------------------------

Генерал! Мне всё надоело. Мне
скучен крестовый поход. Мне скучен
вид застывших в моем окне
гор, перелесков, речных излучин.
Плохо, ежели мир вовне
изучен тем, кто внутри измучен.

Генерал! Я не думаю, что ряды
ваши покинув, я их ослаблю.
В этом не будет большой беды:
я не солист, но я чужд ансамблю.
Вынув мундштук из своей дуды,
жгу свой мундир и ломаю саблю.

Генерал! Пусть меня отдадут под суд!
Я вас хочу ознакомить с делом:
сумма страданий даёт абсурд;
пусть же абсурд обладает телом!
И да маячит его сосуд
чем-то черным на чём-то белом.

---------------------------------

На самом деле, оказывается, нет такого генерала Z, пишет автор "письма на деревню дедушке".

--------------------------------

Генерал, скажу вам еще одно:

Генерал! Я взял вас для рифмы к слову
«умирал» — что было со мною, но
Бог до конца от зерна полову
не отделил, и сейчас её
употреблять — враньё.

--------------------------------

Z - генерал. Так есть он или его нету?

--------------------------------

Генерал! Вас нету, и речь моя
обращена, как обычно, ныне
в ту пустоту, чьи края — края
некой обширной, глухой пустыни,
коей на картах, что вы и я
видеть могли, даже нет в помине.

Генерал! Если все-таки вы меня
слышите, значит, пустыня прячет
некий оазис в себе, маня
всадника этим; а всадник, значит,
я; я пришпориваю коня;
конь, генерал, никуда не скачет.

Генерал! Воевавший всегда как лев,
я оставляю пятно на флаге.
Генерал, даже карточный домик — хлев.
Я пишу вам рапорт, припадаю к фляге.
Для переживших великий блеф
жизнь оставляет клочок бумаги.

----------------

Потом этот бывший ссыльный зэк разбогател. Получил большую денежную премию за свои стихи и письма. Прям Нобелевскую! Но про генерала Z так ничего и не прояснил. Z так и осталось тайной.