Есть мнение, что милосердие и сострадание всегда было свойственно русским. Известный русский историк, писатель и журналист XIX века, исследователь древней Руси Михаил Петрович Погодин (1800-1875) писал, что «заботиться о стариках, недужных и больных было первейшей обязанностью и общей добродетелью славян». Великодушие и доброта русских имеют генетическую природу, т.к., с его точки зрения «вечное начало, русский дух» лежит в основе русской истории, и ей изначально не свойственна внутренняя борьба, которая характерна для Запада из-за его природной склонности к агрессии. В русской истории, по Погодину, много «чудесного и необъяснимого», и поэтому она не может быть подведена под ту или иную рационалистическую теорию. Можно добавить, что многие явления в русской истории сложно объяснить иначе, чем особенностями русской души, которая определяется генетическим кодом русского человека, данной ему от Бога сущностью.



Природные качества русского характера усилились и воплотились в осознанную благотворительную деятельность после крещения Руси, когда заповедь Христа о любви к ближнему приобрела статус нравственного закона. Благотворительность на Руси начала христианской эпохи не была государственной обязанностью власть предержащих; она имела духовный смысл, служила выражением приверженности учению Христа. Тогда благотворительность имела форму нищелюбия - проявления участия к нищим, «сирым и убогим». Историк 19 века В.О.Ключевский пишет: «Человеколюбие у наших предков было то же, что нищелюбие, и любить ближнего значило прежде всего – накормить голодного, напоить жаждущего, посетить заключенного в темнице... Древняя Русь понимала и ценила только личную, непосредственную благотворительность, милостыню, подаваемую из рук в руки, притом "отай", тайком не только от стороннего глаза, но и от собственной "шуйцы" (левой руки – ред.)». Милосердное подаяние социально и физически обделенным людям было символическим актом спасения: «В рай входят святой милостыней». Подаяние рассматривалось православным обществом как деяние, вменяемое человеку всем комплексом религиозной догматики и подтверждающее его причастность к Святой Церкви. «…и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся» (Мф.5:40-42), - учит Христос.

Нищие и убогие, не причастные к земным благам, вероятно, ассоциировались в сознании православного человека с пророками и аскетами-первоотцами Святой Церкви, отринувшими земные блага ради духовного подвига. Однако, несмотря на распространенность среди историков прямой привязки благочестивого нищелюбия к христианской морали, эта тема намного сложнее, чем кажется на первый взгл