Если не смотреть в глаза, а еще лучше - смотреть в профиль, можно представить, что ему очень-очень грустно. И нижняя губа поджата не брезгливо, а от желания эту грусть с кем-то разделить. Особенно хорошо это представлять ближе к вечеру, когда свет мягче и тени глубже...
Но не смотреть ему в глаза невозможно. Там - лед. Твердая и колкая, как лезвие его Сенбонзакуры, ледяная корка. И разбить ее так же страшно, как оставить в покое. Какая в конце концов разница - разбиться об толщу льда или быть иссеченным в мелкое крошево острыми осколками?
И срез его губ тверд, не оставляя надежды на улыбку. Не человек - идол. Прекрасный, могущественный и бесстрастный.
Пропасть, разделяющая их, неизмерима. Целая пропасть слов и обычаев. Обычаи ведь - просто слова! С той лишь разницей, что их повторяют из поколения в поколение и свято чтят.
Но ведь это просто слова!

- Ренджи, чего ты этим добиваешься?
Ай! Еще немного - и выпадет иней...
Все плохо. Если по имени - все так плохо, что хуже некуда!
- А что я сделал?!
Что он, собственно, сделал-то?! Это же шутка, просто шутка!
Вот только с чувством юмора у Кучики-тайчо туговато...
Это даже не унизительно, потому как настолько неожиданно, что посягательством на пресловутую руконгайскую честь уже считаться не может. И это почти именно то, чего он и добивался. Ну, почти. Не совсем то...
Мать вашу! Это совсем не то!!!

- Бьякуя...
Если не смотреть вглаза...
Но не смотреть ему в глаза невозможно, там - бездна. Пугающая и влекущая. Жгущая то холодом, то невыносимым жаром. Как он живет с этим?
- На сегодня вы свободны, фукутайчо.
Хочется что-нибудь сделать. Что-нибудь настолько же чудовищное, как эти безликие слова, произнесенные ровным, негромким голосом.
Свободен? Отлично!
Ох, не повезет тому, кто сейчас первым подвернется под руку, как же ему не повезет...
- Ренджи.
Идол? Дьявол! Собственной персоной, играющий чужой душой, как мячиком: об стену - обратно, об пол, об стену - обратно...
- Ренджи, - повторяет Кучики и что-то такое звучит в мелодичном голосе, что лейтенант медленно оборачивается в дверях, - Слова могут приносить, а могут отнимать боль. Могут наносить или лечить раны. Слова становятся или опорой, или пропастью. Понимаешь?
Ни черта он не понимал! Хоть и постарался как можно глубокомысленнее кивнуть.
Это что? Камень в пропасть, чтобы подчеркнуть, как глубоко?
Или все-таки шаткий мостик...