Оз/Гил и Гил/Оз by Гордыня
26-09-2011 23:48
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Часть последняя. Есть почти-рейтинг
Автор: Гордыня
Писалось Русалке: Гил/Оз. можно АУ, соблюдать тишину, пока они трахаются.
Это такая странная привычка, бывшая сначала порождением смущения и обстоятельств, затем ставшая нормой. Никогда ни звука, сколько бы трудно ни было, но явить голос в такие моменты ещё сложнее. Они как-то даже пытались обсудить это, разобраться что да почему. Тоже молча. Пришли к выводу... а неважно к какому выводу пришли, может к такому и пришли что «неважно».
У Оза острый язычок и Гилберту достаточно это просто знать, чтобы покраснеть. Озу достаточно лишь одного взгляда, чтобы вызвать у слуги дрожь. И всё это молча, всё остальное обсудиться потом, пока хватает едва уловимых жестов и касаний, взглядов и особенных улыбок, чтобы понять друг друга и слова совсем-совсем не нужны. И в самом деле, зачем? Достаточно одного взгляда и даже если сам ещё не уверен, получишь то что хочешь, тонкая спинка прогнётся а точёные, словно девичьи ножки сомкнутся на спине.
Впрочем, если нет, то и даже слова точно обличившие мысли и желания не помогут. Оз просто не хочет так. Он хочет по-другому и тут уж Гилберт вынужден подчинится. Тоже молча, с детства ещё уяснив что так гораздо проще, а тут ещё и приятнее.
Все чувства обострены и собственное дыхание кажется громче самых пошлых и недвусмысленных стонов. Где-то недалеко за дверью раздаются спешные шаги, приглушенные ковром. Нет, дверь, конечно заперта, Ворон знает это точно, но всё равно тянет проверить всегда, раз по двадцать пока всё это тянется, пока господин играется, пока не становится абсолютно безразлично.
Тихо звякают металлические детали одежды, падая на пол, оголяя тело, позволяя коснутся кожей кожи. Тихо, но громко, молча, но так странно, что их не слышат все в этом доме...
А потом вырывается вдруг пошло-глупое "Чёрт да где же сигареты" и в ответ звонкий смешок.
А порой нет, порой они так и молчат до какой-нибудь случайно ещё более бессмысленной фразы.
Автор: Гордыня
Написано для: Gilbert Nightray
Заказ: хотелось бы что-нибудь с Оз/Гил на тему Оза-собственника. Можно даже R!,но это уже как придумается
От автора: указанный рейтинг не вышел, так... лёгкие намёки всё.
читать дальшеТоненькие почти что детские пальчики путаются в густых волосах, немного худощавое бедро приятно греет щеку, а ладонь всегда можно словно невзначай положить на острую коленку. Это уже почти особая традиция сидеть вот так вот каждый вечер по несколько часов у его ног и не сметь напоминать о времени, хотя юный господин и без этого давно уже зевает и клюет носом. Его запах, наполненный ванильной сладостью и мягкостью чая с молоком слегка кружит голову, цепко въедается в кожу, одежду, волосы и взамен сам Оз всегда, причем гораздо сильнее пропитывается запахом сигарет и крепкого кофе, особенно его руки. Это будоражит и волнует, и приевшиеся вязнущие сладкой карамелью на зубах шуточки Брейка здесь не причём
- Зачем?.. – в золотых глазах искреннее непонимание.
- Молчать – с нотками непривычной для других властности отзывается Оз и Гилберт повинуется. Потому, что так сказали, и значит так надо. А просто... нет, Гилберт не знает, что «просто», он слушает и слушается своего господина.
Иногда очень сложно принять, что что-то очень ценное, не может принадлежать только тебе одному. Когда долгое время казалось, что всё наоборот, что не «может», а «есть» только и только твоё, а потом вот вдруг неожиданно понимаешь что это не так, совсем-совсем не так и тогда ещё сложнее. Совсем сложно бывает, разве что когда понять эту истину и не желаешь совсем. Оз и не желает понимать совершенно осознанно и то что Гилберт принадлежит ему давно уже стало аксиомой. Только ему позволено запугивать своего слугу кошками, приказывать ему, знать его слабые места.
Гилберт не может понять этого до конца, но ему это не нужно, главное лишь то, что он умеет служить ему всем сердцем, не задумываясь о разуме. Озу этого достаточно. Его слуга может сколько угодно любезничать с мисс Шерон, дружить с Брейком, ругаться с Алисой и любить своего брата, но он никогда не должен забывать кому он принадлежит. Безариус просто не даст ему этого сделать.
Гилберт/Оз. Гилберт наемный убийца, которому поручают убить Оза. Влюбится в мальчишку и сбежать с ним вдвоем.
304 слова
Это было довольно странно, ведь всю свою жизнь он только то и делал, что убивал. Без разбору, на кого укажут и сколько приплатят. И важных чиновников и их расфуфыренных женушек, спрятанных надёжно любовниц, случайных свидетелей и секретарш, которые всегда слишком много знают. Просто и без колебаний, чётко и с одного выстрела, как правило. Приходилось убивать и таких вот детей, которые вообще непонятно как и зачем успели влезть в дела взрослых, ну да этим он никогда не интересовался. А вот сейчас почему-то не получилось нажать на курок. Нет, в нём конечно же не взыграла совесть и пальцы не дрожали, просто вдруг показалось, что уплаченные ему деньги не окупятся.
Их было много разных и в тоже время схожих меж собой в абсолютной избалованности, уверенности в собственной уникальности и глаза – карие, зелёные, дымчато-серые, удивительно синие, с оттенком сапфиров и дымчатых топазов, но все, абсолютно все просто горящие вцепившейся в их суть гордыней, заставляющей держать спину ровно, хотя не всегда, далеко не всегда удерживающая от слёз и мольб, когда в нежные тельца впивалась ледяными когтями госпожа смерть. И этот такой же, да? Такой же...
Или нет?... Нет... Он хитёр, столь мал, а хитёр и Гилберт прекрасно понимает что это ловушка, но... отказаться от приза в ней было выше его сил, как и убить создание с такой лучистой улыбкой. Мальчишка восхитительно играет в наивность и невинность, каким-то чутьём видя слабость своего губителя. Не получается просто нажать на курок, целясь в создание с такими нежными руками. Гилберт понимает, что он попал, как в каком-то дешевом романе, его выловила и съела более мелкая рыбка. Банально так, но у присмотренный на закусь верховодки оказались зубки как у пираньи и акульи аппетиты.
И покупая на выданный за мальчишку аванс билеты на первый рейс, конечно же, не вспомнится давно убитая собственноручно совесть и заместо неё теперь за ниточки будет дёргать чёрт в обличье ребёнка.
2-11. Оз/Гил. Один из героев, друг трезвый: например, пьяный Оз пристает к трезвому Гилберту, или же пьяный Гил непроизвольно соблазняет трезвого (или почти трезвого) Оза.
397 слов
У Оза всегда была слабость ко всему милому и беззащитному. В этом кроется его любовь в таких делах как парой фраз навлечь румянец на щёки невинной девы, одарив её не менее невинным комплиментом. В же скрыт и ответ на вопрос о причине издевательств над Гилом и террором мелкого кошками. Тот был слишком мил, чтобы не подразнить и слишком мило рюмсал. Не то чтобы теперь это стало не так интересно, или же сложнее, но... всё же сам вид взрослого Гила не так уж провоцировал на это, а тут... вот прям хочется выкинуть что-то, например вырядить в платье и сунуть в постель к Брейку (шутку тот, наверное, не только оценил, но и помог бы). И врятли Ворон вспомнит на следующее утро что именно и как произошло.
Оз пьян, и он это знает. Конечно, до Гилберта ему далеко, но тормоза уже порядком начали глючить. Оз пьян, а Гилберт словно вернулся в детство. Он много плачет и краснеет, неуклюже спотыкается и смотрит глазами побитой собаки, прицепившись хвостиком. Жалкое, но любимое зрелище. Глупый добрый слуга с сердцем слишком верным для человеческого. Сильный и слабый, уже куда выше, но всё такой же ребёнок. Печальный ворон с исполинскими крыльями, возвышающими его в небе, но слишком слабые, чтобы вознести его над этими серыми тучами. Грустно.
Он слишком тяжелый, но виснет на его шее как дитя, а вино сделало своё дело и Оз падает. А вставать совсем не хочется, не так то уж неудобно и холодно. Протягивает руку, касается пальцами спутанных чёрных волос, ероша и устраивая полную анархию и беспорядок у того на голове. Милый Гилберт, славный и хочется как-то смутить его больше, но почему-то уже уверен, что ни один из предыдущих каверзных планов не исполнит. Для этого же надо встать...
Гилберт путается в местоимениях, кусает обветренные губы, его щёки раскраснелись и опухли, нежную кожу разъели слёзы. Сквозь бессвязный шепот Оз может различить своё имя и дрожащее «люблю». Пьяные такие глупые, смешные. Пьяные очень искренние. Оперативной памяти чтобы придумать ложь не хватает просто. Это умиляет и мальчик улыбается, невольно рассмеявшись, но совершенно беззлобно, правда Гил всё равно испугался.
- Я тоже люблю моего маленького Гила – умиленно улыбается Безариус, коротко чмокнув завозмущавшегося слугу.
Не ребёнок, да? Когда-то дядя Оскар, кажется, говорил,что вырастаешь тогда, когда перестаёшь доказывать всем вокруг, что ты уже не маленький. С другой стороны, целуется Гилберт хорошо, по-крайней мере, Озу нравится и голову так приятно кружит... А может он всё-таки слишком пьян? Хотя, какая разница...
Автор: Гордыня
Заказчик: ~ОТРАЖЕНИЕ НЕБА~
Заявка: Гилберт/Оз. Нулевая глава. На остановке. Бессмысленные споры, сонливость, вчерашняя газета и кончающиеся папиросы.
Небо только-только достигло самой глубины своего ночного цвета, а в это время года это, между прочим, едва за полночь. От лета осталось ещё полноценных три недели но ночь уже необъяснимо осенняя, не просто прохлада, а вот именно с этим запахом осеннего тлена в самых резких потоках воздуха. Этот ветер вселяет в их сердца беспокойство. Хочется всё время спешить, стремится, не оглядываться. С их целью, наверное, это и к лучшему, но всё же приходится учится терпеливости и ожиданию.
Оз прячет зевок в руку и поудобнее пытается устроится на лавочке, кутаясь в плащ напарника. Спать хочется немилосердно, но всё же сон не идёт в такой обстановке. «Неженка» - усмехается исправно посылаемый после этого в далёкие края Гилберт, но выбора у них от этого не больше. С огорчённым вздохом из пачки вытряхивается одна из последних папирос, тьму ненадолго разгоняет крохотная искорка, шумный вдох, затем мужчина запрокидывает голову к небу, придерживая одной рукой шляпу. Оз рядом всю ночь ворочается, то прислоняется, то вскакивает вообще на ноги и тоже всё больше в небо смотрит, считает звёзды и требует про них что-нибудь рассказать. Гилберт астрономией увлекается не больше чем вышиванием крестиком, а потому приходится выдумывать. Его слушают так, как и желать нельзя, тоесть, внимательно, и не перебивая. После морщят аккуратный носик и лукаво щурясь, заявляют: «врёшь», и Гилберт спокойно соглашается: «вру». На том и успокаиваются, а звёзды всё бледнеют и вскоре рассказывать уже не о чем, Оз щурится в сизоватом утрем мареве и выуживает давно уж присмотренную газету, которую кто-то забыл здесь на лавочках. Щурясь, он вчитывается в уже не самые свежие новости, а небо всё светлеет, читать всё легче, чтиво неожиданно не отбирают и, дочитав последнюю страницу, он понимает почему. Гилберт то всюду заснуть может, было б желание. Ему возвращают плащ, заботливо укрыв, отнимают из цепко держащих почти дотлевшую папиросу (во рефлекс-то) затягиваются, прогоняя ненадолго остатки собственной сонливости и тушат о край бака. До первого поезда ещё часа полтора.
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Автор: Гордыня
Писалось Русалке: Гил/Оз. можно АУ, соблюдать тишину, пока они трахаются.
Это такая странная привычка, бывшая сначала порождением смущения и обстоятельств, затем ставшая нормой. Никогда ни звука, сколько бы трудно ни было, но явить голос в такие моменты ещё сложнее. Они как-то даже пытались обсудить это, разобраться что да почему. Тоже молча. Пришли к выводу... а неважно к какому выводу пришли, может к такому и пришли что «неважно».
У Оза острый язычок и Гилберту достаточно это просто знать, чтобы покраснеть. Озу достаточно лишь одного взгляда, чтобы вызвать у слуги дрожь. И всё это молча, всё остальное обсудиться потом, пока хватает едва уловимых жестов и касаний, взглядов и особенных улыбок, чтобы понять друг друга и слова совсем-совсем не нужны. И в самом деле, зачем? Достаточно одного взгляда и даже если сам ещё не уверен, получишь то что хочешь, тонкая спинка прогнётся а точёные, словно девичьи ножки сомкнутся на спине.
Впрочем, если нет, то и даже слова точно обличившие мысли и желания не помогут. Оз просто не хочет так. Он хочет по-другому и тут уж Гилберт вынужден подчинится. Тоже молча, с детства ещё уяснив что так гораздо проще, а тут ещё и приятнее.
Все чувства обострены и собственное дыхание кажется громче самых пошлых и недвусмысленных стонов. Где-то недалеко за дверью раздаются спешные шаги, приглушенные ковром. Нет, дверь, конечно заперта, Ворон знает это точно, но всё равно тянет проверить всегда, раз по двадцать пока всё это тянется, пока господин играется, пока не становится абсолютно безразлично.
Тихо звякают металлические детали одежды, падая на пол, оголяя тело, позволяя коснутся кожей кожи. Тихо, но громко, молча, но так странно, что их не слышат все в этом доме...
А потом вырывается вдруг пошло-глупое "Чёрт да где же сигареты" и в ответ звонкий смешок.
А порой нет, порой они так и молчат до какой-нибудь случайно ещё более бессмысленной фразы.
Автор: Гордыня
Написано для: Gilbert Nightray
Заказ: хотелось бы что-нибудь с Оз/Гил на тему Оза-собственника. Можно даже R!,но это уже как придумается
От автора: указанный рейтинг не вышел, так... лёгкие намёки всё.
читать дальшеТоненькие почти что детские пальчики путаются в густых волосах, немного худощавое бедро приятно греет щеку, а ладонь всегда можно словно невзначай положить на острую коленку. Это уже почти особая традиция сидеть вот так вот каждый вечер по несколько часов у его ног и не сметь напоминать о времени, хотя юный господин и без этого давно уже зевает и клюет носом. Его запах, наполненный ванильной сладостью и мягкостью чая с молоком слегка кружит голову, цепко въедается в кожу, одежду, волосы и взамен сам Оз всегда, причем гораздо сильнее пропитывается запахом сигарет и крепкого кофе, особенно его руки. Это будоражит и волнует, и приевшиеся вязнущие сладкой карамелью на зубах шуточки Брейка здесь не причём
- Зачем?.. – в золотых глазах искреннее непонимание.
- Молчать – с нотками непривычной для других властности отзывается Оз и Гилберт повинуется. Потому, что так сказали, и значит так надо. А просто... нет, Гилберт не знает, что «просто», он слушает и слушается своего господина.
Иногда очень сложно принять, что что-то очень ценное, не может принадлежать только тебе одному. Когда долгое время казалось, что всё наоборот, что не «может», а «есть» только и только твоё, а потом вот вдруг неожиданно понимаешь что это не так, совсем-совсем не так и тогда ещё сложнее. Совсем сложно бывает, разве что когда понять эту истину и не желаешь совсем. Оз и не желает понимать совершенно осознанно и то что Гилберт принадлежит ему давно уже стало аксиомой. Только ему позволено запугивать своего слугу кошками, приказывать ему, знать его слабые места.
Гилберт не может понять этого до конца, но ему это не нужно, главное лишь то, что он умеет служить ему всем сердцем, не задумываясь о разуме. Озу этого достаточно. Его слуга может сколько угодно любезничать с мисс Шерон, дружить с Брейком, ругаться с Алисой и любить своего брата, но он никогда не должен забывать кому он принадлежит. Безариус просто не даст ему этого сделать.
Гилберт/Оз. Гилберт наемный убийца, которому поручают убить Оза. Влюбится в мальчишку и сбежать с ним вдвоем.
304 слова
Это было довольно странно, ведь всю свою жизнь он только то и делал, что убивал. Без разбору, на кого укажут и сколько приплатят. И важных чиновников и их расфуфыренных женушек, спрятанных надёжно любовниц, случайных свидетелей и секретарш, которые всегда слишком много знают. Просто и без колебаний, чётко и с одного выстрела, как правило. Приходилось убивать и таких вот детей, которые вообще непонятно как и зачем успели влезть в дела взрослых, ну да этим он никогда не интересовался. А вот сейчас почему-то не получилось нажать на курок. Нет, в нём конечно же не взыграла совесть и пальцы не дрожали, просто вдруг показалось, что уплаченные ему деньги не окупятся.
Их было много разных и в тоже время схожих меж собой в абсолютной избалованности, уверенности в собственной уникальности и глаза – карие, зелёные, дымчато-серые, удивительно синие, с оттенком сапфиров и дымчатых топазов, но все, абсолютно все просто горящие вцепившейся в их суть гордыней, заставляющей держать спину ровно, хотя не всегда, далеко не всегда удерживающая от слёз и мольб, когда в нежные тельца впивалась ледяными когтями госпожа смерть. И этот такой же, да? Такой же...
Или нет?... Нет... Он хитёр, столь мал, а хитёр и Гилберт прекрасно понимает что это ловушка, но... отказаться от приза в ней было выше его сил, как и убить создание с такой лучистой улыбкой. Мальчишка восхитительно играет в наивность и невинность, каким-то чутьём видя слабость своего губителя. Не получается просто нажать на курок, целясь в создание с такими нежными руками. Гилберт понимает, что он попал, как в каком-то дешевом романе, его выловила и съела более мелкая рыбка. Банально так, но у присмотренный на закусь верховодки оказались зубки как у пираньи и акульи аппетиты.
И покупая на выданный за мальчишку аванс билеты на первый рейс, конечно же, не вспомнится давно убитая собственноручно совесть и заместо неё теперь за ниточки будет дёргать чёрт в обличье ребёнка.
2-11. Оз/Гил. Один из героев, друг трезвый: например, пьяный Оз пристает к трезвому Гилберту, или же пьяный Гил непроизвольно соблазняет трезвого (или почти трезвого) Оза.
397 слов
У Оза всегда была слабость ко всему милому и беззащитному. В этом кроется его любовь в таких делах как парой фраз навлечь румянец на щёки невинной девы, одарив её не менее невинным комплиментом. В же скрыт и ответ на вопрос о причине издевательств над Гилом и террором мелкого кошками. Тот был слишком мил, чтобы не подразнить и слишком мило рюмсал. Не то чтобы теперь это стало не так интересно, или же сложнее, но... всё же сам вид взрослого Гила не так уж провоцировал на это, а тут... вот прям хочется выкинуть что-то, например вырядить в платье и сунуть в постель к Брейку (шутку тот, наверное, не только оценил, но и помог бы). И врятли Ворон вспомнит на следующее утро что именно и как произошло.
Оз пьян, и он это знает. Конечно, до Гилберта ему далеко, но тормоза уже порядком начали глючить. Оз пьян, а Гилберт словно вернулся в детство. Он много плачет и краснеет, неуклюже спотыкается и смотрит глазами побитой собаки, прицепившись хвостиком. Жалкое, но любимое зрелище. Глупый добрый слуга с сердцем слишком верным для человеческого. Сильный и слабый, уже куда выше, но всё такой же ребёнок. Печальный ворон с исполинскими крыльями, возвышающими его в небе, но слишком слабые, чтобы вознести его над этими серыми тучами. Грустно.
Он слишком тяжелый, но виснет на его шее как дитя, а вино сделало своё дело и Оз падает. А вставать совсем не хочется, не так то уж неудобно и холодно. Протягивает руку, касается пальцами спутанных чёрных волос, ероша и устраивая полную анархию и беспорядок у того на голове. Милый Гилберт, славный и хочется как-то смутить его больше, но почему-то уже уверен, что ни один из предыдущих каверзных планов не исполнит. Для этого же надо встать...
Гилберт путается в местоимениях, кусает обветренные губы, его щёки раскраснелись и опухли, нежную кожу разъели слёзы. Сквозь бессвязный шепот Оз может различить своё имя и дрожащее «люблю». Пьяные такие глупые, смешные. Пьяные очень искренние. Оперативной памяти чтобы придумать ложь не хватает просто. Это умиляет и мальчик улыбается, невольно рассмеявшись, но совершенно беззлобно, правда Гил всё равно испугался.
- Я тоже люблю моего маленького Гила – умиленно улыбается Безариус, коротко чмокнув завозмущавшегося слугу.
Не ребёнок, да? Когда-то дядя Оскар, кажется, говорил,что вырастаешь тогда, когда перестаёшь доказывать всем вокруг, что ты уже не маленький. С другой стороны, целуется Гилберт хорошо, по-крайней мере, Озу нравится и голову так приятно кружит... А может он всё-таки слишком пьян? Хотя, какая разница...
Автор: Гордыня
Заказчик: ~ОТРАЖЕНИЕ НЕБА~
Заявка: Гилберт/Оз. Нулевая глава. На остановке. Бессмысленные споры, сонливость, вчерашняя газета и кончающиеся папиросы.
Небо только-только достигло самой глубины своего ночного цвета, а в это время года это, между прочим, едва за полночь. От лета осталось ещё полноценных три недели но ночь уже необъяснимо осенняя, не просто прохлада, а вот именно с этим запахом осеннего тлена в самых резких потоках воздуха. Этот ветер вселяет в их сердца беспокойство. Хочется всё время спешить, стремится, не оглядываться. С их целью, наверное, это и к лучшему, но всё же приходится учится терпеливости и ожиданию.
Оз прячет зевок в руку и поудобнее пытается устроится на лавочке, кутаясь в плащ напарника. Спать хочется немилосердно, но всё же сон не идёт в такой обстановке. «Неженка» - усмехается исправно посылаемый после этого в далёкие края Гилберт, но выбора у них от этого не больше. С огорчённым вздохом из пачки вытряхивается одна из последних папирос, тьму ненадолго разгоняет крохотная искорка, шумный вдох, затем мужчина запрокидывает голову к небу, придерживая одной рукой шляпу. Оз рядом всю ночь ворочается, то прислоняется, то вскакивает вообще на ноги и тоже всё больше в небо смотрит, считает звёзды и требует про них что-нибудь рассказать. Гилберт астрономией увлекается не больше чем вышиванием крестиком, а потому приходится выдумывать. Его слушают так, как и желать нельзя, тоесть, внимательно, и не перебивая. После морщят аккуратный носик и лукаво щурясь, заявляют: «врёшь», и Гилберт спокойно соглашается: «вру». На том и успокаиваются, а звёзды всё бледнеют и вскоре рассказывать уже не о чем, Оз щурится в сизоватом утрем мареве и выуживает давно уж присмотренную газету, которую кто-то забыл здесь на лавочках. Щурясь, он вчитывается в уже не самые свежие новости, а небо всё светлеет, читать всё легче, чтиво неожиданно не отбирают и, дочитав последнюю страницу, он понимает почему. Гилберт то всюду заснуть может, было б желание. Ему возвращают плащ, заботливо укрыв, отнимают из цепко держащих почти дотлевшую папиросу (во рефлекс-то) затягиваются, прогоняя ненадолго остатки собственной сонливости и тушат о край бака. До первого поезда ещё часа полтора.
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник Оз/Гил и Гил/Оз by Гордыня | Pandora_Hearts - .:Pandora Hearts:. |
Лента друзей Pandora_Hearts
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»