Оригинал.

O! that this too too solid flesh would melt,

Thaw and resolve itself into a dew;

Or that the Everlasting had not fix’d

His canon ’gainst self-slaughter! O God! O God!

How weary, stale, flat, and unprofitable

Seem to me all the uses of this world.

Fie on ’t! O fie! ’tis an unweeded garden,

That grows to seed; things rank and gross in nature

Possess it merely. That it should come to this!

But two months dead: nay, not so much, not two:

So excellent a king; that was, to this,

Hyperion to a satyr; so loving to my mother

That he might not beteem the winds of heaven

Visit her face too roughly. Heaven and earth!

Must I remember? why, she would hang on him,

As if increase of appetite had grown

By what it fed on: and yet, within a month,

Let me not think on ’t: Frailty, thy name is woman!

A little month; or ere those shoes were old

With which she follow’d my poor father’s body,

Like Niobe, all tears; why she, even she, –

O God! a beast, that wants discourse of reason,

Would have mourn’d longer, – married with mine uncle,

My father’s brother, but no more like my father

Than I to Hercules: within a month,

Ere yet the salt of most unrighteous tears

Had left the flushing in her galled eyes,

She married. O! most wicked speed, to post

With such dexterity to incestuous sheets.

It is not nor it cannot come to good;

But break, my heart, for I must hold my tongue!

О если б этот грузный куль мясной

Мог испариться, сгинуть, стать росою!

О если бы предвечный не занёс

В грехи самоубийства! Боже! Боже!

Каким ничтожным, плоским и тупым

Мне кажется весь свет в своих затеях.

Глядеть тошнит! Он одичалый сад,

Где нет прохода. Низкий, грубый мусор

Глушит его. Зайти так далеко!

Два месяца, как умер. Двух не будет.

Такой король природный. Рядом с тем,

Как Феб с сатиром. До того ревниво

Любивший мать, что ветрам не давал

Дышать в лицо ей. О земля и небо!

Что поминать! Она к нему влеклась,

Как будто голод рос от утоленья.

И что ж, чрез месяц… Лучше не вникать!

О женщины, вам имя вероломство!

Нет месяца! И целы башмаки,

В которых шла в слезах, как Ниобея,

За отчим гробом. И она, она, –

О Боже, зверь, лишённый разуменья,

Томился б дольше, – замужем – за кем:

За дядею, который схож с покойным,

Как я с Гераклом. В месяц с небольшим!

Ещё от соли лицемерных слёз

У ней на веках краснота не спала,

И замужем! С какою быстротой

Нырять под простыню кровосмешенья!

Нет, не видать от этого добра!

Разбейся, сердце, ибо надо смолкнуть.

*перевод Бориса Пастернака*