Название: Свидание на выживание или Ваш личный Кошмар
Автор: Groom_of_death
Бета: marika08-st
Фэндом: original
Пейринг: Дитхард/Ваата
Рейтинг: PG-13
Жанр: AU, романтика, фэнтези, юмор, POV Дитхарда
Дисклеймер: всё моё.
Саммари: Он был ярко-рыжим… В отличии от меня. И меня он, мягко говоря, недолюбливал. Вообще, его характер мало подходил под его внешний вид. Ну что это такое: невысокий, рыжий, с глазами цвета лета, мягкими, даже можно сказать, девичьими чертами лица - и такой суровый нрав?!
Размещение: только с разрешения автора/беты
От автора: первая работа, которую выложил на растерзание критикам. Если понравится, буду продолжать. Нет - сверну.
От беты: тапки кидать в меня, но лучше угощать печенькой.
  [586x384] 

Глава 5: Поединок. 

Всего час назад в мире не было нас. (с)

 

На следующей неделе Король, наконец, вспомнил обо мне. Меня ежедневно отвозили во Дворец Совета и заставляли сидеть на заседаниях вместе с остальными. Вы когда-нибудь бывали в таком месте, где весь воздух будто пропитан снотворным и даже отчаянные крики вашего соседа, несогласного с той или иной точкой зрения, не помогают вам разлепить глаза и прогнать захвативший вас морок? Да? Тогда, вы меня поймете.

Я сидел, рисовал различные части тела, причем не только на разложенных передо мной бумагах, но и, не стесняясь, на столе. На меня никто и внимания не обращал. Всем было абсолютно параллельно, что я с тоски и голода сгрыз не одну ручку и, начал напевать навязчивые песенки (да-да, именно с той целью, чтобы хотя бы одна из них застряла у каждого в голове не на один день). Его Величество даже не смотрел в мою сторону, зато мне удалось хорошенько разглядеть его изменения. То и дело, когда кто-то новый вступал в беседу, Господин словно надевал новую маску и продолжал беседы. Причем эти изменения были настолько значительны, что я понятия не имел, почему их никто кроме меня не замечает. Разглядывая в коридорах его портреты, мне приходилось признавать, что сходство их с оригиналом неопровержимо, но каждое новое движение в его мимике и жестах подчеркивало разницу в его облике даже с самим собой.

А под вечер пятницы, когда я уже садился в машину, предвкушая, как утону в мягких одеялах, прижимая к груди портрет моего Божества, вместе со мной в автомобиле оказался Король, разбив разом все мои надежды на покойное, тихое счастье. Я скорчил недовольную рожу и сделал вид, что не замечаю его. Оскорбление? Мне - можно. Сам напросился. Я буду испытывать его терпение, пока оно окончательно не испытается.

Но тут скорее соревновалось упрямство, нежели что-то другое. Его Величество с самого начала знал, что я просто так не сдамся. Не мог не знать. И, может, мои мысли были ему неподвластны, зато это с лихвой оправдывалось жизнью-предательницей, которая отныне и впрямь висела на волоске.

Он, как истинный хозяин, прошелся по моему дому (очевидно разыскивая любовника в шкафу или, на худой конец, моль), проверил флакончики с маслами и, взяв один из них, спросил меня:

- Ну что, Вам понравилась «цитрусовая страсть»?

Голос его был холоден, нарочито насмешлив, но ему не удавалась легкость и безразличие, которое он хотел придать словам.

- Так это была «страсть». А я все удивлялся, почему снотворное не действует...

Несколько минут Господин таранил меня взглядом постоянно меняющих свой цвет (от мягко-голубого до пугающе-черного) глаз и все же не выдержал – закричал:

- Не стройте из себя идиота!

- Помилуйте. Тут и строить нечего.

Плохо, очень плохо пытаться выкрутиться из подобной ситуации. Плохо шутить с Господами, особенно когда у них не развито чувство юмора. Но зато забавно смотреть, как Его Величество теряет самообладание и покрывает тебя благим матом, Его Собственного, Королевского производства. Да,  забавно, но и жутко слегка – а вдруг и впрямь чего плохого удумает.

- Ну, конечно, как же можно уснуть, когда ночи так горячи! Зато Вы замечательно отсыпаетесь на заседаниях вместо того, чтобы выявлять предателей в моем окружении! Да как Вы вообще посмели, воспользовавшись моей милостью, притащить кого-то сюда?!

- Сомнительно доверять работу по оценке на верность личности, прямо говоря, не проверенной.

- Это уже мои проблемы. И не Ваше право – судить Короля.

Его Величество, наконец, сумел взять себя в руки, понял, что сегодняшняя партия проиграна уже потому, что он открыл передо мной свои слабости. Его лицо стало холодно, взгляд более не выражал гнева и он покинул поместье, даже не выслушав моих прощаний.

На собрания меня вновь перестали забирать, демонстрируя, видимо, свою обиду на мою сомнительную личность.

Но это хотя бы было объяснимо. А вот то, что Ваата с тех пор продолжал ко мне приходить (уже, на удивление, самостоятельно) почти каждый вечер, было мне совершенно непонятно. Он был горяч, но уже не обжигал и не стремился занять лидирующее положение. Он улыбался, а я не знал, как расценивать его улыбку.

Лишь однажды, в наш с ним разговор проскользнул его вопрос: «Достаточно ли хорошо ко мне относится Владыка, и насколько он прислушивается к моим словам?», - приметно таков был его смысл.

- Прелесть моя, я не смогу ничем помочь Вам в продвижении к своей мечте, поскольку Король достаточно ревностно относится к новым людям в своем обществе, - был мой ответ, отнюдь не разбавленный сладкими нотами.

На что Ваата воскликнул, что я слишком плохо о нем думаю, если решил, что он пытается через меня добиться успеха. Мой ангел оскорбился, но факт ведь оставался фактом, и иных объяснений, почему он сам ищет контакта со мной, я не видел.

Стало горько от понимания, ласки напротив – казались приторными. А куда девался мой цинизм, который когда-то обещал мне покрыть любое разочарование трезвым расчетом? Куда-то испарился.

 

И вот тебе на! Три вечера подряд мой рыжий рыцарь не заглядывал в мою крепость. Тут уж стало совсем тоскливо. Я задумался о том, что, должно быть, его и впрямь обидел. Но на четвертый день в окно мне что-то постучало. Я уж, грешным делом, решил, что это бывшая соседская кошка нашла меня, и будет продолжать пытать своими истошными воплями, словно у нее круглый год май. Но за стеклом сидел голубь и смотрел на меня с видом моего дворецкого, мол, нечего глазеть, ничтожество. Я ответил ему взаимностью, и не обращал внимания на ворчащие звуки, которые он издавал, пока приходилось снимать с его палкообразной ноги записку.

Это было приглашение меня на подпольный рыцарский турнир. Подпись отсутствовала, тем заманчивей выглядело предложение. И я, не раздумывая, решил туда пойти.

Покинув дом, с помощью юного поваренка, мы, на пару с Альтер-эго, направились в это загадочное заведение под названием «Пьяный матрос».

По сути, содержание соответствовало имени. Здесь было множество мощных «тел» мужского пола, профессия которых, так или иначе была связана с водной стихией. Они все громко ругались, пили пиво или какую-либо другую дешевую дрянь, закусывали самой разнообразной рыбой (от запаха которой меня едва не вывернуло наизнанку), и всю эту идиллию завершали солидных размеров «красотки» на сцене, поющие и танцующие в аляпистых платьях.

«Вали отсюда живее»,- подсказало Альтер-эго, но чьи-то крепкие руки в один миг схватили меня за талию и стали куда-то подталкивать. Не завопил я только от дикого ужаса, боясь представить, кому могут принадлежать данные прикосновения (воображение рисовало мужчинку лет сорока с густой растительностью на лице, татуировками русалок по всему телу и, непременным перегаром изо рта); а не стал защищаться, боясь, что на меня тут же накинутся еще с десяток таких же бородатых мужиков в тельняшках.

А межу тем меня внесли в другой зал, тоже наполненным людьми, но публика здесь разительно  отличалась. В центре его находилось нечто вроде ринга, только бОльших размеров, рассчитанное именно на рыцарские поединки, окруженный рядами зрителей. Впрочем, что уж там. Вокруг стояли столы, за которыми сидели наблюдатели. Это была уже не пропахшая пивом и рыбой публика, которая вполне могла насладиться дешевыми кулачными боями. Нет, здесь находился, если не высший свет, то его лучи. Пахло здесь не рыбой, а сладкими винами, люди не громко хохотали над дешевыми шутками, а тихо переговаривались, словно боялись потревожить чужой покой. Нет, это была не скучная библиотечная тишина, скорее сладкое ожидание чего-то интересного, что они не хотели спугнуть.

- Какой же Вы обманщик, Дитхард, - раздался над ухом обволакивающий шепот того, кто продолжал крепко меня держать в своих руках, - с три короба наобещали, а от слов отреклись при первой же возможности. Но я Вас прощаю… Глупец! И как только Небо позволило нам повстречаться?..

После этих слов меня отпустили, но когда я обернулся, то никаких знакомых лиц поблизости не оказалось. Осматриваться мне не дали – вежливый официант попросил меня сесть за  свободный столик и сказал, что турнир скоро начнется.

«Пафос – наше все», - припомнил я, как только на аренку (до более крупной сестрицы ей еще кушать и кушать «растишку») вышел размалеванный «клоун» и начал представление. Болтал он так долго, что я не выдержал и закричал:

- Перестаньте болтать, милейший! Хлеба и зрелищ!

Правда, меня поспешно усадили обратно, но зато налили алкоголя на халяву.

Так, вальяжно попивая красное вино, я наблюдал за всем, что меня окружало. Право, за нахохлившимся толстеньким мужичком в сером костюме, который явно был ему маловат (очевидно, он продолжал мнить из себя очаровательного стройного юношу, которым он был лет пятнадцать назад, и все свято верил, что ему чудесным образом удается держать себя в форме), наблюдать было веселее, чем за представлением. Одно только зрелище, когда он, в одной руке держа ложку с кушаньем, другой постоянно стремился потрогать миленькую девушку с ярко-синими глазами, стоило многого. Надо признаться, что добился он поразительных результатов, другой вопрос – этого ли он добивался? Отвлеченный жаркими признаниями и действиями, мужичок все же забыл о несчастной ложке, с которой так смачно упала яркая алая капля прямо на его брюки. Как же забавно выглядело его изумление, сменяющееся злостью, смешанной со смущением от того, что он опозорился перед объектом своего вожделения. И это покрывающееся пунцовыми пятнами пухлое лицо, видимо, не могло понять, что милашке напротив не очень важна его неудача. Ей было бы куда более обидно, если бы эта злосчастная капля упала, скажем, на бумажник и запачкала эти необыкновенные по красоте и бесполезности бумажки.

Мое зрение еще долго бы потешалось над этой очаровательной картиной уродства и коварства, красоты и свинства, о том, как у, по сути, одной и той же вещи могут быть столь различные оболочки, но слух мой уловил знакомое имя. Я не мог ослышаться, да не был бы я собой, если бы мне это лишь почудилось.

Когда я устремил свой взор на сцену, то первым делом в глаза мне бросились сочно-солнечные волосы, собранные в хвост на затылке. А взгляд, который пронзил меня в следующее мгновение, буквально заставил, вздрогнуть. Мой рыцарь изначально знал, что я здесь. Да, это он поймал меня в тот момент, когда я вознамерился возвратиться домой ни с чем, и он произнес ту странную речь. Облаченный в легкие доспехи (по сути это лишь нехитрая защита для рук), Ваата держал в руке тонкий длинный клинок и по виду был абсолютно готов к предстоящему. Как он мог выбрать столь сложный вид соревнований, я не понимал. Может это ЧУДОвище решило пощекотать мои и без того хрупкие нервы.

Но суть важно, что я зажмурился при первой же атаке.

Соперника его мне удалось рассмотреть лишь через пару минут, после того, как я, осушив бокал полностью, решился открыть глаза. Это был коренастый черноволосый паренек с широкой челюстью и суровым взглядом. Меч его был раза в три толще, чем у моего Солнца, а защиты на порядок больше. Тем не менее, в скорости и маневренности он ни на йоту не уступал моему ангелу, а в ярости даже превосходил его.

- Он же не умеет проигрывать,- неосознанно пробормотал я, - как его допустили до участия?..

Но сделать что-либо было не в моей власти. Даже тогда, когда мощное лезвие черноволосого воина прошло всего в паре сантиметров от шеи моего счастья, все, что я мог, это сжать в руке бокал так, что тот хрустнул и сломался.

О, как я благодарил Небо, когда мои мучения закончились! Еще никогда Оно не слышало от меня подобных эпитетов и метафор, да я и сам никогда не переживал о чем-нибудь подобным образом. Мне сейчас было мало дела то того, что Ваата победил, победил с огромным преимуществом, меня волновало только то, что он жив-здоров.

Могу поспорить, что я был бледнее, чем обычно, с места сдвинуть меня в ближайшие десять минут смог бы лишь трактор, и до руки, из которой на белоснежную скатерть сочилась бардовая кровь, мне абсолютно не было дела.

- Свою победу я хочу посвятить одному человеку. Он непроходимый тупица, но без него я бы вряд ли смог победить, - произнес мой рыцарь речь, прежде чем удалился с арены. 

А мне, слушая, как раздаются восхищенные аплодисменты, хотелось его задушить своими же руками. Какой он, оказывается, негодяй – не заботится о моих чувствах. Эгоистичный ребенок…

Через некоторое время мне все же удалось заставить себя встать. Я направился к выходу. Смотреть на это представление дальше у меня больше не было ни сил, ни желания, ни смысла. Я догадывался, что Ваата решит меня догнать, захочет объясниться и, наконец, успокоить меня.

- Вам понравилось, как я сражался? - он уже был у выхода, собранный, воодушевленный и довольный собой.

- Нет, моя прелесть, ни разу, - медленно шествуя дальше, кое-как проговорил я.

- От чего же? Все говорят, что я был великолепен.

- Что ж… слушайте этих бездарей и дальше. А я пока забочусь о своем благополучии и сохранности собственного спокойствия.

- Не будьте ханжой. Вам это не идет. Я ведь хотел показать, что всего добиваюсь сам, что не ваше положение – причина нашего общения. И, заметьте, я поступился собственными принципами, и, хотя Вы очень меня обидели, решил показать, где именно Вы ошиблись.

- Уместны ли здесь доказательства? Это невероятно, как вы легко судите о моем восприятии.

- Я дрался ДЛЯ ВАС, - вполне спокойно сообщил он, - чтобы доказать, что наша близость не пустой звук.

Пришлось подумать над этим заявлением…

- Тогда в следующий раз, будьте добры, хотя бы предупреждать, когда решите снова попортить мои нервы, - наконец попросил я.