Христос в пустыне
Художник о картине
Крамской мучительно искал нужный образ: «Бывало, вечером уйдёшь гулять, и долго по полям бродишь, до ужаса дойдёшь, и вот видишь эту фигуру… На утре, усталый, измученный, исстрадавшийся, сидит он один между камнями, печальными, холодными камнями; руки судорожно и крепко, крепко сжаты, ноги поранены, и голова опущена… Крепко задумался, давно молчит, так давно, что губы как будто запеклись, глаза не замечают предметов… Ничего он не чувствует, что холодно немножко, не чувствует, что весь он уже как будто окоченел от продолжительного и неподвижного сиденья. А вокруг нигде и ничего не шевельнётся, только у горизонта чёрные облака плывут от востока… И он всё думает, думает, страшно становится… Странное дело, я видел эту думающую, тоскующую, плачущую фигуру, видел как живую… Однажды, следя за нею, я вдруг почти наткнулся на неё… Кто это был? – Я не знаю… Но сколько раз плакал я перед этой фигурой!? Что ж после этого? Разве можно это написать? И Вы спрашиваете себя, и справедливо спрашиваете: могу ли я написать Христа? Нет, не могу, и не мог написать, а всё-таки писал, и всё писал до той поры, пока не вставил в раму, до тех пор писал, пока его и другие не увидели, - словом, совершил, быть может, профанацию, но не мог не писать. Но вот иногда мне кажется, что это как будто и похоже на ту фигуру, которую я по ночам видел, то вдруг никакого сходства…».
Такое жуткое вселенское одиночество