Это цитата сообщения Эльвин Оригинальное сообщение
Герой не нашего времени. Франсуа Вийон.
Я, Франсуа Вийон, школяр,
В сем пятьдесят шестом году,
Поостудив сердечный жар,
И наложив на мысль узду,
И зная, что к концу иду,
Нашел, что время приглядеться
К себе и своему труду,
Как учит римлянин Вегеций.
[198x370]Bийон — его псевдоним — фамилия воспитавшего его родственника, парижского священника. Рождённый и воспитанный в среде парижского мещанства в эпоху обнищания и кризиса Франции после «Столетней войны», Вийон оказался среди «деклассированных». Будучи студентом Парижского университета (в 1443 году Вийон поступил на "факультет искусств" - подготовительный факульетт Парижского университета) и получив в 1452 звание магистра, Вийон принимал участие в разгульной жизни школяров; вскоре Вийон оказался замешанным в уголовных преступлениях.
5 июня 1455 года, когда на него с ножом в руках напал некий священник по имени Филипп Сермуаз, Вийон, обороняясь, смертельно ранил противника. Причины ссоры неясны; можно лишь предположить, что Вийон не был ее зачинщиком и, оказавшись убийцей против собственной воли, угрызений совести не испытывал, тем более что и сам Сермуаз, как то явствует из официальных документов, перед смертью простил его. Вот почему преступник немедленно подал два прошения о помиловании, хотя и счел за благо на всякий случай скрыться из Парижа.
[600x574]Помилование было получено в январе 1456 года, и Вийон вернулся в столицу, вернулся, впрочем, лишь затем, чтобы уже в декабре, незадолго до Рождества, совершить новое (теперь уже предумышленное) преступление - ограбление Наваррского коллежа, откуда вместе с тремя сообщниками он похитил пятьсот золотых экю, принадлежащих теологическому факультету. Преступление, в котором Вийон играл подсобную роль (он стоял на страже), было обнаружено лишь в марте 1457 года и еще позже - в мае - раскрыты имена его участников, однако Вийон не стал дожидаться расследования и сразу же после ограбления вновь бежал из Парижа, теперь уже надолго. Тогда-то, в конце 1456 года, и было написано прощальное "Малое завещание" ("Le Lais"), где предусмотрительно позаботившись об алиби, он изобразил дело так, будто в странствия его гонит неразделенная любовь. Многие поколения читателей умилялись трогательности и силе чувств средневекового влюбленного, умилялись до тех пор, пока на основании архивных документов не стало доподлинно известно, что Вийон бежел из Парижа вовсе не от несчастной любви, а от столичного правосудия, грозившего ему большими неприятностями...
[600x573]Вся последующая жизнь Вийона проходит в бесконечных скитаниях по Франции в компании подонков общества. Изредка он находил убежище при дворах феодалов (в том числе и герцога Карла Орлеанского — талантливого поэта, где сложил знаменитую "Балладу поэтического состязания в Блуа"). В 1461, приговорённый к смертной казни, от которой его спасла лишь амнистия (по случаю проезда через Мен только что взошедшего на престол короля Людовика XI), Вийон создаёт свои лучшие произведения, вошедшие в лирический цикл «Codicille», и «Testament» (Завещание), впоследствии названное «Le grand testament» (Большое завещание). Оно повторяет структуру Лэ, но насмешливые дарения предваряются обширным вступлением (строфы 1–832). Кроме того, поэт включил в поэму многочисленные «баллады» и несколько других стихотворений, написанных в разное время и по разным поводам. Самая знаменитая – Баллада-молитва Богородице (Ballade pour prier Nostre Dame), которую Франсуа вложил в уста своей матери. Столь же известны баллада, посвященная бойким на язык парижанкам (Баллада о парижских дамах – Ballade des femmes de Paris), и баллада, в которой высмеивается сельская идиллия (авторство ее приписывается епископу Филиппу де Витри) – Баллада-спор с Франком Гонтье (Les contrediz de Franc Gontier). Завершают поэму эпитафия Вийона самому себе и Баллада о прощении (Ballade de mercy). Среди вставных баллад лучшей, без сомнения, является Эпитафия (L'pitaphe Villon), более известная под названием Баллада повешенных (Ballade des pendus): она была написана в то время, когда Вийон ожидал смертной казни. Вполне достойны его таланта баллада, в которой он просит у судей трехдневной отсрочки приговора, и насмешливое стихотворение, где поэт советуется с тюремщиком относительно подачи прошения о помиловании.
[800x721]Поэт был изгнан из Парижа в 1463, далее его следы теряются.
Поэт-преступник; убийца с нежной и чувствительной душой; грабитель и сутенер, который, однако, трогательно любит старушку-мать; беспутный повеса, загубивший свою жизнь, но рассказавший об этой жизни в потрясающих по искренности стихах, - вот популярный образ, столь милый сердцу многочисленных почитателей имени Вийона.
[600x434]Но оригинальность Вийона - в первую очередь в его отношении ко всей (как серьезной, так и комической) культурно-поэтической традиции зрелого Средневековья, в той критической дистанции, которую он сумел установить по отношению к этой традиции, ощутив свое превосходство над нею и превратив ее в материал для иронической игры.
[600x657]Принцип его поэзии - ироническая игра со всем твердым, общепринятым, раз навсегда установленным. Излюбленные средства этой игры - антифразис (употребление слов в противоположном значении) и двусмысленность.
С особой непосредственностью игра Вийона ощутима на предметном уровне - там, где появляются конкретные персонажи и вещи. Если Вийон называет кого-либо из своих "наследников" "честнейшим малым", значит, тот отъявленный прохвост; если говорит о нем как о "красавце", то на самом деле хочет выставить уродом; если клянется в любви к нему, то, стало быть, ненавидит и т. п.
Не менее важна игра, которую Вийон ведет с различными языковыми стилями своей эпохи. Существовали стили юридический и церковный, бытовой и торжественный, существовали профессиональные языки и жаргоны (судейских, торговцев, ростовщиков, воров и т. п.). В таких стилях заложено немало принудительности: стремясь овладеть человеком, они заставляют его думать о жизни в предустановленных категориях и далее - вести себя в соответствии с этими категориями. Эта ироническая игра вырастает у Вийона из острого ощущения несоответствия и разлада между "словом" и "жизнью": Вийон хорошо знает, что реальные интересы, поведение и мышление людей резко расходятся с той "мудростью жизни" или с тем кодексом, которые как раз и закреплены в различных социальных "языках".
[598x457]В истории литературы встречалось немало поэтов, порывавших, подобно Вийону, с современными им формами литературной экспрессии; но в отличие от Вийона делали они это чаще всего лишь затем, чтобы немедленно уложить свою личность в твердую и удобную раковину нового канона. Расцвет петраркизма в европейской лирике XIV - XVI вв. - хороший тому пример.
Вийон же едва ли не уникален в том отношении, что, осмеяв всю лирику своей эпохи, он не создал для изображения собственной личности подходящей образной "скорлупы": его сокровенное "я" осталось совершенно оголенным и беззащитным. Не озабоченный тем, чтобы приукрасить себя, Вийон предстает перед нами таким, каким был на самом деле, а не таким, каким ему хотелось бы казаться. Поэтому, когда его личность - против его собственной воли - все же приоткрывается, нас поражает не ее глубина, сложность или противоречивость - черты, которые мы привыкли ценить у современных поэтов, - а ее абсолютная неподдельность.
"Эффект неподдельности", а не продуманная установка на "исповедальную искренность", эффект, который дано добиться только тому, кто не стремится к нему сознательно, - вот то редчайшее, замечательное качество, которое присуще поэзии Вийона и которое заставляет тянуться к нему все новые и новые поколения читателей.
БАЛЛАДА ИСТИН НАИЗНАНКУ
Мы вкус находим только в сене
И отдыхаем средь забот,
Смеемся мы лишь от мучений,
И цену деньгам знает мот.
Кто любит солнце? Только крот.
Лишь праведник глядит лукаво,
Красоткам нравится урод,
И лишь влюбленный мыслит здраво.
Лентяй один не знает лени,
На помощь только враг придет,
И постоянство лишь в измене.
Кто крепко спит, тот стережет,
Дурак нам истину несет,
Труды для нас - одна забава,
Всего на свете горше мед,
Коль трезв, так море по колени,
Хромой скорее всех дойдет,
Фома не ведает сомнений,
Весна за летом настает,
И руки обжигает лед.
О мудреце дурная слава,
Мы море переходим вброд,
И лишь влюбленный мыслит здраво.
Вот истины наоборот:
Лишь подлый душу бережет,
Глупец один рассудит право,
И только шут себя блюдет,
Осел достойней всех поет,
И лишь влюбленный мыслит здраво.
СПОР МЕЖДУ ВИЙОНОМ И ЕГО ДУШОЙ
- Кто это? - Я.- Не понимаю, кто ты?
- Твоя душа. Я не могла стерпеть.
Подумай над собою.- Неохота.
- Взгляни - подобно псу,- где хлеб, где плеть,
Не можешь ты ни жить, ни умереть.
- А отчего? - Тебя безумье охватило.
- Что хочешь ты? - Найди былые силы.
Опомнись, изменись.- Я изменюсь.
- Когда? - Когда-нибудь.- Коль так, мой милый,
Я промолчу.- А я, я обойдусь.
- Тебе уж тридцать лет.- Мне не до счета.
- А что ты сделал? Будь умнее впредь.
Познай! - Познал я все, и оттого-то
Я ничего не знаю. Ты заметь,
Что нелегко отпетому запеть.
- Душа твоя тебя предупредила.
Но кто тебя спасет? Ответь.- Могила.
Когда умру, пожалуй, примирюсь.
- Поторопись.- Ты зря ко мне спешила.
- Я промолчу.- А я, я обойдусь.
- Мне страшно за тебя.- Оставь свои заботы.
- Ты - господин себе.- Куда себя мне деть?
- Вся жизнь - твоя.- Ни четверти, ни сотой.
- Ты в силах изменить.- Есть воск и медь.
- Взлететь ты можешь.- Нет, могу истлеть.
- Ты лучше, чем ты есть.- Оставь кадило.
- Взгляни на небеса.- Зачем? Я отвернусь.
- Ученье есть.- Но ты не научила.
- Я промолчу.- А я, я обойдусь.
- Ты хочешь жить? - Не знаю. Это было.
- Опомнись! - Я не жду, не помню, не боюсь.
- Ты можешь все.- Мне все давно постыло.
- Я промолчу.- А я, я обойдусь.
ПОСЛАНИЕ К ДРУЗЬЯМ
Ответьте горю моему,
Моей тоске, моей тревоге.
Взгляните: я не на дому,
Не в кабаке, не на дороге
И не в гостях, я здесь - в остроге.
Ответьте, баловни побед
Танцор, искусник и поэт,
Ловкач лихой, фигляр хваленый,
Нарядных дам блестящий цвет,
Оставите ль вы здесь Вийона?
Не спрашивайте почему,
К нему не будьте слишком строги,
Сума кому, тюрьма кому,
Кому роскошные чертоги.
Он здесь валяется, убогий,
Постится, будто дал обет,
Не бок бараний на обед,
Одна вода да хлеб соленый,
И сена на подстилку нет,
Оставите ль вы здесь Вийона?
Скорей сюда, в его тюрьму!
Он умоляет о подмоге,
Вы не подвластны никому,
Вы господа себе и боги.
Смотрите - вытянул он ноги,
В лохмотья жалкие одет.
Умрет - вздохнете вы в ответ
И вспомните про время оно,
Но здесь, средь нищеты и бед,
Оставите ль вы здесь Вийона?
Живей, друзья минувших лет!
Пусть свиньи вам дадут совет.
Ведь, слыша поросенка стоны,
Они за ним бегут вослед.
Оставите ль вы здесь Вийона?
БАЛЛАДА ПОЭТИЧЕСКОГО СОСТЯЗАНИЯ В БЛУА
От жажды умираю над ручьем.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни пошел, везде мой дом,
Чужбина мне - страна моя родная.
Я знаю все, я ничего не знаю.
Мне из людей всего понятней тот,
Кто лебедицу вороном зовет.
Я сомневаюсь в явном, верю чуду.
Нагой, как червь, пышней я Всех господ.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Я скуп и расточителен во всем.
Я жду и ничего не ожидаю.
Я нищ, и я кичусь своим добром.
Трещит мороз - я вижу розы мая.
Долина слез мне радостнее рая.
Зажгут костер - и дрожь меня берет,
Мне сердце отогреет только лед.
Запомню шутку я и вдруг забуду,
Кому презренье, а кому почет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не вижу я, кто бродит под окном,
Но звезды в небе ясно различаю.
Я ночью бодр, а сплю я только днем.
Я по земле с опаскою ступаю,
Не вехам, а туману доверяю.
Глухой меня услышит и поймет.
Я знаю, что полыни горше мед.
Но как понять, где правда, где причуда?
А сколько истин? Потерял им счет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не знаю, что длиннее - час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
Из рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придает.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
ИЗ "БОЛЬШОГО ЗАВЕЩАНИЯ"
Я знаю, что вельможа и бродяга,
Святой отец и пьяница поэт,
Безумец и мудрец, познавший благо
И вечной истины спокойный свет,
И щеголь, что как кукла разодет,
И дамы - нет красивее, поверьте,
Будь в ценных жемчугах они иль нет,
Никто из них не скроется от смерти.
Будь то Парис иль нежная Елена,
Но каждый, как положено, умрет.
Дыханье ослабеет, вспухнут вены,
И желчь, разлившись, к сердцу потечет,
И выступит невыносимый пот.
Жена уйдет, и брат родимый бросит,
Никто не выручит, никто не отведет
Косы, которая, не глядя, косит.
Скосила - и лежат белее мела,
Нос длинный заострился, как игла,
Распухла шея, и размякло тело.
Красавица, нежна, чиста, светла,
Ты в холе и довольстве век жила,
Скажи, таков ли твой ужасный жребий
- Кормить собой червей, истлеть дотла?
- Да, иль живой уйти, растаять в небе.
ИЗ "БОЛЬШОГО ЗАВЕЩАНИЯ"
Я душу смутную мою,
Мою тоску, мою тревогу
По завещанию даю
Отныне и навеки Богу
И призываю на подмогу
Всех ангелов - они придут,
Сквозь облака найдут дорогу
И душу Богу отнесут.
Засим земле, что наша мать,
Что нас кормила и терпела,
Прошу навеки передать
Мое измученное тело,
Оно не слишком раздобрело,
В нем черви жира не найдут,
Но так судьба нам всем велела,
И в землю все с земли придут.
БАЛЛАДА - ДОБРЫЙ СОВЕТ
Глупцы, чей мозг пороком притуплен,
Кто, будучи невинен от рожденья,
Презрел с годами совесть и закон,
Кто стал рабом слепого заблужденья,
Кто следует дорогой преступленья,
Усугубить страшитесь грозный счет
Тех, кто уже взошел на эшафот,
Затем что жил сумняшеся ничтоже.
Со всеми будет так, кто не поймет:
Злоумышлять на ближнего негоже.
Пусть каждый помнит: сам виновен он
В любом своем житейском огорченье.
Да, мир -- тюрьма, но это не резон
Утрачивать смиренное терпенье,
До времени бежать из заключенья,
Обкрадывать, глумясь, честной народ,
Жечь, грабить и пускать оружье в ход.
Когда наступит час расплаты позже,
Бог пеням лиходея не вонмет:
Злоумышлять на ближнего негоже.
Что толку лезть всечасно на рожон,
Врать, плутовать, канючить без стесненья,
Дрожать и, даже погружаясь в сон,
Бояться, что не будет пробужденья,
И каждого держать на подозренье?
Итак, скажу: настал и ваш черед
Уразуметь, что пас геенна ждет
И что уняться вам пора бы псе же,
Не то позор падет на весь ваш род.
Злоумышлять на ближнего негоже.
В посланье Павла к римлянам прочтет
И стар, и млад, что он всех нас зовет
Любить друг друга по завету Божью,
Лишь добрые дела на свете множа.
Особо ж в толк пусть человек возьмет:
Никто другого в грех да не введет
- Злоумышлять на ближнего негоже.
БАЛЛАДА ПОСЛОВИЦ
Коль по воду кувшин ходить
Повадился, и нее он канет;
Коль целый день одно твердить,
Любая басенка наянит;
Плод, вовремя не снятый, вянет:
Кого молва превознесет,
Того уж после всяк помянет;
Кто ищет, тот всегда найдет.
К чему рацеи разводить,
Как дьявол за язык ни тянет,
О том, чего не воротить?
Ножа больнее сплетня ранит;
Божба всегда уста поганит;
Не след хвалиться наперед;
Лесть мудреца и то арканит;
Кто ищет, тот всегда найдет.
На то и туча, чтоб дождить,
Покуда солнце не проглянет;
На то и ладан, чтоб кадить;
Поет не каждый, кто горланит;
В силки на вабик птицу манят;
Час с милым кажется за год;
Пред пилкою бревно болванят;
Кто ищет, тот всегда найдет.
Кто любит Бога - церковь чтит;
Хмельное не бодрит - дурманит;
Деньга деньгу сама родит;
Тот не продаст, кто не обманет;
Охотник кормит псов заране;
Терпенье города берет
И стену всякую таранит;
Кто ищет, тот всегда найдет.
Принц, ввек умен глупец не станет,
Но дурь с себя и он стряхнет,
Коль гром над головою грянет;
Кто ищет, тот всегда найдет.
БАЛЛАДА ПРИМЕТ
Я знаю множество примет;
Я знаю, где есть ход запасный;
Я знаю, кто и как одет;
Я знаю, что и чем опасно;
Я знаю, где овраг пропастный;
Я знаю, часты грозы в мае;
Я знаю, где дождит, где ясно;
Я знаю все, себя не зная.
Я знаю, есть на все ответ;
Я знаю, где черно, где красно;
Я знаю, что где на обед;
Я знаю, лжем мы ежечасно;
Я знаю, хищна волчья стая;
Я знаю, жалобы напрасны;
Я знаю все, себя не зная.
Я знаю были давних лет;
Я знаю, люди разномастны;
Я знаю, кто богат, кто нет;
Я знаю, кожа чья атласна;
Я знаю, глуп, кто любит страстно;
Я знаю, алчности нет края;
Я знаю, умники несчастны;
Я знаю все, себя не зная.
БАЛЛАДА О ЗАВИСТЛИВЫХ ЯЗЫКАХ
В смертельной смеси ртути с мышьяком,
В селитре, в кислоте неразведенной,
В свинце, кипящем в чугуне большом,
В дурманящем настое белладонны,
В кровях жидовки, к блудодейству склонной,
В отжимках из застиранных штанов,
В соскребках с грязных ног и башмаков,
В поганой слизи ядовитых тварей,
В моче лисиц, волков и барсуков
Пусть языки завистливые сварят.
В мозгах кота, что ест - и то с трудом,
По старости давно зубов лишенный,
В слюне, что бешеным излита псом,
Иль в пене с морды клячи запаленной,
Иль в жиже из болотины зловонной,
Где не сочтешь пиявок, комаров,
Лягушек, жаб и водяных клопов,
Где крысы пьют, где бедный скот мытарят
Пронзительные жала оводов,
Пусть языки завистливые сварят.
В гнилой крови, цирюльничьим ножом
В прилив при полнолунье отворенной,
Что высыхает в миске под окном
И кажется то черной, то зеленой,
В ошметках плоти, катом изъязвленной,
В вонючих выделеньях гнойников,
В остатках содержимого тазов,
Где площиц, подмываясь, девки шпарят,
Как знает завсегдатай бардаков,
Пусть языки завистливые сварят.
Принц, для столь важной цели из портков
Пяток-другой пахучих катышков
Добыть не поскупится даже скаред,
Но прежде в кале хрюшек и хряков
Пусть языки завистливые сварят.
БАЛЛАДА-МОЛИТВА БОГОРОДИЦЕ, НАПИСАННАЯ ВИЙОНОМ ПО ПРОСЬБЕ ЕГО МАТЕРИ
Царица неба, суши, вод, геенны
Вплоть до ее бездоннейших болот,
Дай место мне, Твоей рабе смиренной,
Меж тех, кому Ты в рай открыла вход.
Хотя моим грехам потерян счет,
Ты смертным столько доброты явила,
Что даже я надежду сохранила
Тебя узреть, дожив свои года,
- Ведь пред Тобой душой я не кривила
И этой верой буду жить всегда.
Скажи Христу, что верность неизменно
Ему блюла я. Пусть же ниспошлет
И мне прощенье Он, благословенный,
Как прощены Египтянка и тот,
Кто продал черту душу и живот.
Мне помоги, чтоб я не совершила
Того, что погубило б Теофила,
Не пожалей Ты грешника тогда.
Завет Господень я не преступила
И этой верой буду жить всегда.
Нища я, дряхла, старостью согбенна,
Неграмотна и, лишь когда идет
Обедня в церкви с росписью настенной,
Смотрю на рай, что свет струит с высот,
И ад, где сонмы грешных пламя жжет.
Рай созерцать мне сладко, ад - постыло,
И я молю, чтоб Ты не попустила,
Владычица, мне угодить туда.
Заступницу в Тебе я с детства чтила
И этой верой буду жить всегда.
Во чреве. Дева, Ты Христа носила,
И Он, чьи вечно царство, власть и сила,
Любовью движим, коей нет мерила,
Людей спасти с небес сойдя сюда,
Обрек себя на муки и могилу.
Наш Бог всеблаг - так я доднесь твердила
И этой верой буду жить всегда.
ПЕСНЯ
На волю я едва живой
Вернулся из сырой темницы,
Где жизни мог легко лишиться,
И коль туда судьбиной злой
Упрятан буду в раз второй,
Едва ль сумею возвратиться
На волю.
Зато мне, если жребий мой
По милости Творца смягчится,
В раю удастся очутиться,
И возвращусь я хоть душой
На волю.
РОНДО
Даруй, Творец, по смерти мир
Тому, кто длил существованье
Без крова и без пропитанья
В тряпье, заношенном до дыр.
Бедняге, что убог и сир,
Знал лишь пинки да осмеянье,
Даруй Творец,
по смерти мир.
Ему, с кем был неласков мир,
Кого отправили в изгнанье,
Огрев по заду на прощанье,
Как прохиндеев и проныр,
Даруй, Творец,
по смерти мир.