МАМА СОЗДАТЕЛЯ СОВЕТСКОЙ АТОМНОЙ БОМБЫ ЖИЛА В ТЕЛЬ-АВИВЕ

29 августа 1949 года в 7 часов утра в нескольких сотнях километров от
города Семипалатинска была взорван первая советская атомная бомба.
За 10 дней до этого события специальный литерный поезд "изделием", как
называлась в документах бомба, вышел из неуказанного ни на одной карте
секретного города "Арзамас-16", чтобы доставить "изделие" и его
создателей на испытательный полигон.
Возглавлял группу ученых и конструкторов человек, который знал эту бомбу
наизусть, все ее тысячи деталей, и который своей карьерой и, можно
сказать, жизнью отвечал за результаты испытаний.
Этим человеком был Юлий Борисович Харитон.
Еврейский мальчик Юлик Харитон с 6-ти лет рос без матери. Он родился в
1904 году в Петербурге. Его мать, Мира Яковлевна Буровская, была актрисой
МХАТа. Играла "Митиля" в спектакле "Синяя птица". Отец Борис Иосифович
Харитон, известный журналист и либерал, редактировал кадетскую газету "Речь". В
семье Юлика жили нервно, на два дома.
В 1910 году мать поехала в Германию лечиться, да так и не вернулась
вышла там замуж и в 1933 году, покинув Берлин, уехала в Тель-Авив, где, прожив
долгую жизнь, умерла в глубокой старости.
А отца в 1922 году вместе с другими идеологически чуждыми интеллигентами
большевики выслали на печально известном пароходе за границу. Отец
продолжал быть либералом и в Риге издавал газету "Сегодня". В 1940 году большевики
захватили Латвию, и Борис Иосифович Харитон навсегда исчез в подвалах
НКВД.
Поэтому ни отец, ни мать так никогда и не узнали о необыкновенной, можно
сказать фантастической, судьбе своего сына.
Эта судьба была необыкновенна еще и потому, что сложилась она в условиях
тоталитарного сталинского режима, когда анкетные данные были важнее
живого человека. И с такой анкетой, как у Юлика, в стране, строящей "самое
передовое в мире общество", было ох как нелегко. Но даже если бы его
родители и жили в Стране Советов, то и тогда судьба их сына была бы для
них тайной, потому что все, что было связано с их сыном, было секретом для
всех для его ближайших родственников и для миллионов его соотечественников.

Юлик, прыгая через класс, в 15 лет окончил школу, в 21 год
Политехнический институт.
В 1926 году его, идеологически неокрепшего, но подающего надежды в
науке, направляют на стажировку в Англию в Кембридж в лабораторию Резерфорда.
В 1928-м он защищает там докторскую диссертацию. Возвращаясь из Англии
домой, он заезжает в Берлин, чтобы повидаться с матерью.
Находясь в Берлине, вспоминал Юлий Борисович, я удивился, как
легкомысленно немцы относятся к Гитлеру. Тогда я понял, что надо
заниматься взрывчатыми веществами и вообще оборонными проблемами.
Вернувшись в Ленинград, Харитон продолжил работу в Физико-техническом
институте. Здесь под руководством академика Семенова он начал изучать
процессы детонации и динамики взрыва.
"Семенов, вспоминает Харитон, обладал фантастической интуицией. До
1939 года, еще до открытия деления урана, он говорил, что ядерный взрыв
возможен, а в 1940 году его молодой сотрудник отвез письмо Семенова с изложением
принципа действия атомной бомбы в управление наркомата нефтяной
промышленности. Там это письмо не приняли всерьез и потеряли..."
В 1939-м Ю.Харитон вместе с Яковом Зельдовичем выпол-нил один из первых
расчетов цепной ядерной реакции, став-шей фундаментом современной физики
реакторов и ядер-ной энергетики.
Но тут грянула война и Харитон продолжил заниматься взрывчатыми
веществами.

В 1943 году Игорь Курчатов рассказал Харитону об идее создания атомной
бомбы.
Харитон вместе с Яковом Зельдовичем пытались определить критическую
массу урана-235. Получалось около 10 килограммов. Как выяснилось потом, они
ошиблись в 5 раз, но главное они пришли к выводу бомбу сделать можно!
В июле 1945 года американцы в Лос-Аламосе испытывают первое ядерное
взрывное устройство. Разведка докладывает об этом Сталину.
Сразу после окончания войны в Берлин вылетают Берия и Молотов. Берия с
согласия Сталина должен был возглавить поиски в Германии ядерных
материалов и специалистов ученых, которые разрабатывали немецкую атомную бомбу.
Сюда же направляется группа советских ученых-физиков. Среди них и Юлий
Харитон.
В конце 1945 года 200 квалифицированных немецких ученых-ядерщиков были
переправлены для работы в Советский Союз.
В августе 1945-го американцы сбрасывают атомные бомбы на Хиросиму и
Нагасаки.
Ликвидация атомной монополии США стала главной задачей Советского Союза.
Возглавить атомный проект поручено Берии.
Научное руководство доверено сорокалетнему профессору Харитону. Он и
станет отцом советской атомной бомбы.
Раньше, в доперестроечные времена, эту роль приписывали Курчатову не
хотелось отдавать лавры еврею.
Академик Курчатов действительно осуществлял координа-цию и общее
руководство проектом, но придумал, разрабо-тал и создал бомбу Юлий
Борисович Харитон. И, конечно, его сподвижники.
Но почему еврей, беспартийный, с плохой анкетой, не занимавший никаких
высоких постов, становится во главе команды, которой поручено дело
сверхсекретное и сверхважное?
Это и по сей день остается загадкой. Особым постановле-нием Совета
Министров СССР для создания атомной бомбы формируется сверхсекретное
конструкторское бюро КБ-11 во главе с Ю.Харитоном.
Найти место для КБ было не просто. Неплохо бы в медвежь-ем углу, но чтобы
не далее 400 км от Москвы. Хорошо бы, чтобы людей вокруг было не много, но
были производствен-ные площади.
Наконец, нашли маленький городок с военным заводиком. Это был Саров на
юге Горьковской области. Он был известен своим монастырем, но на фоне
огромных, государственной важности задач и монастырь и другие исторические
памятники выглядели нелепостью.

Специальным постановлением правительства название Саров было стерто со
всех карт Советского Союза. Город переименовали в "Арзамас-16", и это название
существова-ло только в секретных документах. Здесь собрали лучших ученых
страны: физиков, математиков элиту.

Строили без сметы, по фактическим расходам. Первый пункт: колючая
проволока -30 тонн. Все было окружено колючей проволокой. Это была зона.

Строили заключенные. А потом в этой зоне жил научно-технический
персонал.

Ни шага без разрешения особого отдела любой контакт, включая знакомство
и женитьбу, любая поездка к родствен-никам в соседний город. За всей
работой и личной жизнью сотрудников КБ-11 следили спецуполномоченные полковни-ки
МГБ. Они докладывали лично Берии. А Берия не скрывал, что в случае провала
атомного проекта всех физиков посадят или расстреляют.

Лаборатории разместили в монастырских покоях. Рядом на скорую руку
построили производственные помещения. Об особых условиях не могло быть и
речи. Если обычные взрывные устройства создавались после многочисленных
испытаний и проб, то здесь такой возможности не было. Все нужно было
испытать и попробовать в уме. Оказалось, что для руководства такой
работой нужен не громовержец, а легкий, терпимый и как будто мягкий Харитон.

Работа шла параллельно над двумя проектами российским и американским,
добытым советской разведкой. Разведчики с Лубянки поставляли Харитону
материалы от своих зарубежных резидентов. Фамилию советского агента
Клауса Фукса не знал даже Курчатов. Схема, присланная Фуксом, давала только
принцип, идею. Харитон читал эти материа-лы: вроде бы все, что делали
американцы было логичным и все-таки его не оставляла мысль, что это может
быть некая коварная шпионская игра, что путь, указанный неведомым
зарубежным единомышленником, заведет советских физии-ков в тупик.

Поэтому все данные Фукса проверялись и перепроверялись. И тем ни менее
Харитон считает, что Фукс сэкономил им не меньше года работы над бомбой.
Как ни cпешили, задание Сталина сделать бомбу к началу 1948 года осталось
невыполненным.

Лишь к началу 1949 года из другого секретного города "Челябинск-40"
привезли ядерный заряд. Такого груза ник-то еще не видел плутониевый
шарик диаметром 80-90 мм и массой 6 кг. Наработанного плутония было только на
одну бомбу.

В невзрачном одноэтажном здании, от которого, к сожале-нию, сегодня
остались только развалины, а здесь бы должна висеть памятная доска, под
наблюдением Харитона была проведена контрольная сборка изделия.
Сохранился акт сборки, подписанный Харитоном.

Перед испытаниям атомной бомбы Курчатова и Харитона вызвал Сталин. Он
спросил: "А нельзя ли вместо одной бомбы сделать две, пусть более
слабые?"
"Нельзя, ответил Харитон. Технически это невозможно".

Литерный поезд под контролем МГБ и МПС мчал "изделие" и его создателей
из "Арзамаса-16" на небольшую железно-дорожную станцию в районе
Семипалатинска..

Сталин в целях безопасности запретил Харитону летать на самолетах. И
Харитон всегда ездил только поездом. Для него построили специальный вагон
с залой, кабинетом, спальней и купе для гостей, кухней, поварихой. На
испытательный полигон с Харитоном в поезде ехали его ближайшие сорат-ники
по работе над бомбой Зельдович, Франко-Каменец-кий, Флеров.

Через 10 дней прибыли на полигон. На полигоне была построена 37-метровая
вышка. Испытание было назначено на 29 августа 1949 года. Собрались все
участники испыта-ния и члены государственной комиссии во главе с Берия.
28 августа, 23.00..
Харитон с помощниками собрали плутониевый заряд и вставили нейтронные
запалы. По команде монтажники выкатили бомбу из мастерской и установили в
клеть лифта.
4 часа 17 минут утра. Начался подъем заряда на башню. Там, наверху,
установили взрыватель.

5 часов 55 минут. Все спустились с башни, опечатали вход, сняли охрану и
отправились на командный пункт, который находился в 10 км от эпицентра
взрыва.

6 часов 48 минут. Включен автомат подрыва. С этого мгно-вения вмешаться
в процесс было невозможно.

7.00. Атомный гриб поднимается в небо.

А страна жила своей жизнью и ничего не знала ни об атом-ном взрыве, ни о
том, что за создание атомной бомбы Курчатову, Харитону, Зельдовичу и
другим ученым было присвоено звание Героев социалистического труда. Они получили
Сталинские премии.
Курчатову и Харитону подарили по ЗИСу-110, остальным по "Победе". Им
выделили дачи под Москвой и установили бесплатный проезд по железной
дороге.
Интересен факт отцами советской и американской атомных бомб были евреи
Харитон и Оппенгеймер.

Оппенгеймер после Хиросимы испытывал сильнейшие душевные переживания. А
мучила ли Харитона нравствен-ная проблема применения атомного оружия?
Однажды журналист Голованов спросил Харитона: Юлий Борисович, а когда
впервые вы увидели этот "гриб", и накат урагана, и ослепших птиц, и свет,
который ярче многих солнц, вот тогда не возникла у вас мысль: "Господи,
что же это мы делаем?!!"
Они ехали в спецвагоне. Харитон молча смотрел в окно. Потом сказал, не
оборачиваясь:Так ведь надо было.

Да, он был верным солдатом партии.

Работая в тесном контакте с Берия в период создания атомной бомбы, он не
решился спросить о судьбе отца, арестованного подчиненными Берии. Он
говорил, что это могло негативно отразиться на его работе.

Он подписал письмо, осуждающее академика Сахарова, который много лет
работал под его началом и был создателем водородной бомбы. Он прожил
половину жизни в закрытом городе, о котором не знал никто в стране,
общался только с теми, кого допускало к нему КГБ. Он отдал свой талант и свою
жизнь служению Советскому Союзу и Коммунистической партии, но когда он умер на
похороны на Новодевичье кладбище пришли только родственники и
коллеги-ученые. Никто из руководителей державы, для которой Харитон сделал то, что
определило ход всемирной истории, на похороны не пришел.
Отец советской атомной бомбы Юлий Борисович Харитон прожил долгую жизнь.
Он умер в 1996 году в 92-летнем возрасте.

ПЕТР МОСТОВОЙ