31 октября 1993 года.
Черт... Не знаю о чем писать. Сегодня я дрлжен идти на очередную мессу в Церкви. О, когда, наконец, я смогу выехать из Италии куда- нибудь в другое место? Например, в Париж... Или в Лондон. Но мне не выдают визы. Что ж. За окном идет дождь, скоро будет вечер, а потом еще один новый день. Я не хочу больше ничего писать и точка...

12 января 1994 года.
Сколько... Сколько я пролежал в коме в этой больнице?! То, что я помнил последним- это был огонь и живой факел, который убегал прочь. Впервые за свою никчемную жизнь я столкнулся с вампирами. Причем у одного из них явно висел крест СС на шее. Ярый поклонник Третьего Рейха не на того нарвался. Но в результате ни он, ни я так и не узнали друг о друге. За дверью маячит полиция. Эти полицейские уже достали меня! Говорят, даже во время комы они сюда приходили и изучали мои раны. Но потом уехали ни с чем. И на том Gracias! Но врачи замечают, что со мной творится что- то странное. Клыки, правый красный глаз... Из ран так и сочится черная кровь, от которой иногда просто воротит. Каждый раз, в ночи, я начинаю стонать от боли, которая происходит внутри меня. Как будто... я гнию. Но мой разум все еще работает, а значит, я мог контролировать свои мутации. Но пока они неподвластны мне. Что мне делать? Я не знаю.

13 января 1994 года.
О боже... Ко мне приехали священники, причем они были какие- то странные. Один- высокий, под 2 метра, ему даже пришлось нагнуться, чтобы войти. Эти белые перчатки с надписью:Speak with Dead до сих пор мне мерещиться. Эти зеленые глаза под стеклами очков заставляют невольно вздрагивать. А еще были две ( или одна?) монашки (монашка). Одна- сама невинность, другая- тоочная копия я, только любящая оружие, а не взрывы. Они посмотрели на меня, а потом главный спросил:" Сколько уже прошло?", на что прозвучал мой ответ:" Не помню. Даже не хочу помнить.". Все трое хмыкнули, а потом... дуло пистолета. Холодное, как сама сталь. Но меня это не испугало. Выбив пистолет из рук монашки или монаха ( кто его знает), я чуть ли не сломал руку ему\ ей, но меня остановили раны, которые дали о себе знать. Я лег опять, и они ушли. Все- таки кто они? Инквизиторы? Или просто хотят, чтобы я стал монахом?