Я слышал шипение огня догорающих городов. Казалось, растрещались соседки, повстречавшиеся на городской площади. А тем временем в рамах лопались стекла, то была агония огня.

Я слышал, как города разговаривали, а один городок что-то шептал. Еще сейчас я слышу скрип дверей на ветру, звон разбитого бокала, низкий аккорд рояля, сдерживаемый смех, оборвавшийся посредине, особый женский смех, рожденный неистовою лаской. Это огонь насмешливо повторял последние слова пустого города. Потом остались только окна, черные провалы в стене, и ветер гудел, швыряя в них дождь и снег, опавшие листья, гонимые по земле семена и черную пыль. Я слышал шепот умирающего города. С тех пор меня страшит шепот, доносящийся из тьмы.