[500x400]
Лиза Кадди посмотрела на него. О боги, зачем она это сделала? Его необыкновенного цвета глаза были так близко, они завораживали, Лиза не знала, с чем их сравнить – море ли, океан, а может быть голубое небо этих бесконечно грустных глаз…
Сердцу стало тесно в груди, оно как будто хотело вырваться и отчаянно трепетало внутри, но Лиза была не в силах отвести взгляд. Хаус завороженно смотрел в её глаза… Сколько прошло времени? Секунда, минута, или целая вечность…
Как в тумане происходило всё остальное – метрдотель сказал, что приехало такси, и они вышли на улицу в странном оцепенении, у него перед глазами стоял её взгляд… Её глаза кричали о том, что было понятно лишь ему одному. О, как он мечтал увидеть ЭТО в её глазах. Теперь это была его Лиза. И сердце замирало от этой мысли.
Они ехали в такси – сначала нужно завезти домой Лизу, Хаус назвал адрес, как только они устроились на заднем сидении. Лиза больше не играла. Она вся подалась к нему, и Хаус взял её ладони в свои. Сколько нежности, сколько доверия было в этих прикосновениях. Это был молчаливый диалог кричащих сердец…
Приехали… Хаус вышел из машины, пришлось выпустить её руки… Он протянул ей ладонь, помогая выйти, дошел с ней до крыльца.
«Ну вот и всё,» - проносилось в голове у Кадди, - «мы были в полушаге… Боже мой, Грег, неужели ты не видишь…»
«Наверное я должен сказать «Спокойной ночи»… - ощущая надвигающуюся пустоту думал Хаус.
Они уже с полминуты стояли на крыльце её дома, молча глядя друг другу в глаза.

-Спасибо за вечер, - выдавил Хаус те слова, которые отчаянно не хотел произносить.
-Вечер был прекрасный, - Лиза отвела глаза…
-Я поеду… - это был больше вопрос, чем утверждение.
-Да, Хаус, езжай… - говорили губы, а сердце барабанило «Останься» так громко, что Лизе показалось, Хаус расслышал.
Он отвернулся и медленно пошагал к ожидающему его такси.
Ключ не попадал в замочную скважину, слёзы застили глаза, Лиза отчаянно перебирала связку, - может быть не тот ключ. Хаус услышал звонкий удар – связка выпала из рук Лизы. Он обернулся на звук. Лиза виновато посмотрела на него, тут же отвернувшись, чтобы поднять непослушными руками ключи. Но этой секунды было достаточно, чтобы Хаус успел заметить её слёзы.
В душе всё перевернулось. Он в три шага достиг машины, не открывая двери сунул водителю деньги и показал рукой – уезжай. Машина тронулась с места. Лиза услышала звук удаляющегося мотора… Ключ наконец попал в скважину, но Лиза не повернула его. «Он уехал… Он так ничего и не понял» - стучало в висках. Слёзы лились градом, и теперь их было не от кого скрывать. Лиза всхлипнула, получилось совершенно по-детски, жалостливо. Пронеслась мысль о том, что необходимо выпить. Выпить крепкого виски и уснуть… Уснуть, не думая о нём… Но этот небесный взгляд стоял перед её глазами.
Она протянула руку, чтобы наконец открыть дверь, как чьи-то руки легли на её плечи. Лиза ахнула, вздрогнув от неожиданности и повернула заплаканное лицо.
Снова эти глаза. С тревогой и беспокойством смотрящие прямо в душу.
-Хаус? – не веря своим глазам прошептала Лиза, - как ты меня напугал!
-Ты напугала меня не меньше. Сказала, что вечер был прекрасным, а сама льешь слезы! Что-то здесь не так! – в его голосе не было иронии, он пытался пошутить, развеселить её, только бы не видеть заплаканный взгляд, - Ну так что, может быть пригласишь войти? – Хаус пытался взять себя в руки.
Лиза наконец справилась с дверью:
-Входи… - она старалась не смотреть на Хауса. Но прекрасно понимала – Хаус уже успел интерпретировать её слёзы, и оба знали, почему она плакала, а он не уехал домой.
Воздух пронзало электричество, в доме натянутой нитью повисла тишина. Нужно было что-то делать. И Хаус знал – что именно.
Он требовательно взял Кадди за локоть, развернул к себе, заметив, что у неё от слез глаза стали зелеными. Она так широко распахнула их, мокрые ресницы казались ещё длиннее, она выглядела такой беззащитной, такой…
Хаус уже не в силах сдержать порыв коснулся губами её губ. Слегка, словно ветром, пролетел по соленым щекам, поцеловал лоб, скулы, снова губы. Кадди умиротворенно закрыла глаза. Она не отбивалась, не кричала, не отстранялась. Её губы были готовы к поцелуям, и Хаус снова начал целовать её. Кадди осторожно отвечала. Это был не страстный поцелуй, похоже было, будто они боятся друг друга поранить, или будто один из них сейчас растает в воздухе… Он не пытался проникнуть языком к ней в рот, целуя одними губами, лишь слегка облизывая её губы, чувственно и нежно.
Его руки так крепко сомкнули её в объятиях, что Лиза чувствовала себя маленькой девочкой. Уже много лет она не ощущала себя в безопасности, всегда приходилось быть сильной, не давая себе расслабиться. Но ещё никогда ей не было так надежно и спокойно, как в его руках. Она доверяла ему, всё это время она доверяла, а он доверял ей. Эта нежная любовь, согретая пламенем страсти, наконец вырвалась на свободу. Чувства захлествали обоих.
-Ты моя, Лиззи, ты моя…- сам того не осознавая шептал Хаус
-Грэг…- как заклинание повторяла Лиза.
Когда он наконец оторвался от её губ, её щеки пылали, глаза сияли как никогда. Опомнившись, они сняли верхнюю одежду, и прошли в гостиную. Лиза дрожала – и Хаус не мог точно сказать – от холода ли эта дрожь. На всякий случай он не спрашивая включил камин.
-Я рада, что ты остался… - негромко сказала Лиза, доставая из серванта два широких бокала. Хаус был на удивление тих. Он мало говорил сегодня, и за целый час не произнес ни одной гадости в адрес Лизы. Это было необычно, как впрочем и всё, что происходило этим вечером.
Хаус разлил по бокалам янтарного цвета виски.
Они молча чокнулись, - слова стали не нужны, взгляды говорили за них.
-Дзынь, - сказали бокалы. Горячая волна прокатилась от губ и потекла внутри. Голубое море надигалось на Лизу, манило, согревало, убаюкивало на своих волнах. Его губы так близко, его запах… Хаус запустил длинные пальцы сквозь шелк её волос, полной грудью вдыхая её аромат, поцеловал в шею. Лиза тихонько застонала.
Она уже не была уверена, сон это, или явь. Она мечтала об этих прикосновениях каждый раз, засыпая в постели одна. Ей хотелось ласкать его, обнимать его красивое тело, гладить кудряшки его тронутых сединой волос. Лиза пробежала подушечками пальцев по его щеке, щетина не раздражала, наоборот, привлекала Кадди, ей нравилось чувствовать, как опухают её губы от этих жестких прикосновений, они оба не заметили, как начали раздевать друг друга медленно, словно завороженные, пуговица за пуговицей. Хаус был в черной рубашке, ему поразительно шел черный цвет, контрастируя с небесно-голубыми глазами.
-Боже, как он красив… - вспышкой появилось в её сознании.
Хаус расстегивал пуговички её блузки, целуя ключицу Кадди, аккуратно опускаясь ниже, к её груди. Это заставляло Кадди тяжелее дышать, и теперь Грег знал неверняка, чем объясняется её дрожь, плед, которым он сначала укрыл Кадди, давно лежал на полу, от камина было тепло… Они опустились на пол. Избавившись от верхней части одежды, они не спешили снимать с себя остальное. Кадди была потрясена его видом без майки. Широкие плечи, красивые упругие мышцы, накачанная грудь… Кадди едва касаясь, ласкала его плечи руками, опустилась ниже и поцеловала его сосок. Хаус едва слышно застонал. Они были во власти друг друга, дыхание сбивалось, становилось всё тяжелее, желание нарастало, хотелось уже не тихонько ласкать, а жадно целовать, Хаус прильнул к её губам. Проник языком к ней в рот, начал исследовать её. Столько дней, недель, месяцев, лет он об этом мечтал. Кадди отвечала на его настойчивые ласки. Его руки аккуратно расстегнули бюстгалтер, ладонями он взял в руки её груди, не прекращая жадный поцелуй. Лиза стонала. Через минуту она уже лежала на полу на мягком пледе, Хаус, опираясь одной рукой, навис над ней, другой рукой расстегивая молнию на её юбке. Молния поддалась, Хаус стянул с неё остатки одежды, оставив лишь треугольник трусиков. Он наслаждался видом её тела. И наслаждение было в десяток раз больше от осознания, что она вся принадлежит ему. До последней капли, без остатка. И он пил её, упивался ею, целовал грудь, кружил языком вокруг живота, опускаясь ниже. Целовал её колени и под их сгибом, Лиза протяжно стонала, и Хаус отметил, что угадал её желания. Казалось, она растаяла в неге его ласк, как вдруг Лиза приподнялась, слегка толкнула Хауса, что он оказался на спине. Она быстро добралась до ремня на его джинсах, растегнула молнию… Снимая с него одежду, Лиза невзначай дотронулась до его пениса. Через ткань мимолетное прикосновение вызвало громкий стон Хауса. Лизе так понравилась эта её власть над ним, теперь она могла заставить его умолять. Нет, не так, как она умоляла его отдежурить несколько часов в клинике. Это осознание придало сил, распалило ещё больше.
Она уверенно лишила Хауса остатков одежды, взяла в руку его малыша и начала осуществлять свой коварный только что родившися план. Она проводила по всей его длине, сжимая и снова ослабляя давление, Хаус с каждым движением протяжно стонал.
Лиза… Лиззи… - между стонами шептали его губы. Кадди наклонилась и поцеловала малыша, сначала легко, потом всё больше обхватывая его губами.
Хаус даже не пытался сдерживаться – его стоны так нравились Кадди. Она доставляла ему ураган наслаждения, и это было так приятно. И ей было приятно целовать его. И она продолжала. Через несколько минут Хаус притянул её к себе, целуя губами её шею. Вряд ли он бы мог ещё держаться, волна желания накрыла обоих. Изгибы её тела в свете огня завораживали Хауса. Лизе тоже очень нравилось его тело, нравилось, что это она стала причиной такого наслаждения Хауса.
Она уже не могла терпеть, и умоляла его «Давай же… Грэг…»
О Боже! Её план полетел к черту. Он оказался сдержаннее, хотя тоже был на грани. Но он не стал входить в неё резко - делал это по чуть-чуть, и снова возвращался, доставляя Лизе безумно приятные мучения, она стонала, шептала, собирала у кулачке пучок его кудрей, причиняя ему боль. Но сейчас он был готов терпеть что угодно.
Она была его, его Лизой. В очередной раз он вышел, и снова вошел в неё. Уже в полную силу. Лиза лишь выкрикнула «Грег… О боже!» Их тела ритмично двигались в этом странном танце, тени бликовали на стенах, в такт движениям плясали языки пламени в камине…
Они кончили одновременно, Лиза почувствовала его горячее семя внутри себя, но Хаус не собирался подниматься. Он перевернулся на бок, увлекая Лизу за собой, они всё ещё оставались единым целым, Хаус прижал её к себе и поцеловал в губы.
-Девочка моя, - шепнул Хаус
Кадди улыбалась, приоткрытые распухшие губы дрожали, на ресницах блестели слёзы.
Слёзы безграничного, сказочного счастья, то, что оставалось в мечтах, теперь стало реальностью, её море было так близко, можно было вдоволь смотреть на него, качаясь на волнах… Они могли бы лежать так целую вечность.
-Хаус… Грэг…
-Тссс, - он прижал палец к её губам, - не говори ничего, мне сейчас сложно будет съязвить тебе в ответ, - он улыбнулся ей самой нежной улыбкой…
Перед ней был он – без масок, без напыщенной черствости и безразличия. Это был влюблённый мужчина, который не хотел выпускать из рук любимую и любящую его женщину.
-Лиз, - нарушил Хаус их интимное молчание, - у тебя найдется что-нибудь из еды, кроме йогуртов? Я жутко проголодался! – изрек Хаус.
В ответ она коснулась его губ своими, накинула полупрозрачный халатик и отправилась на кухню. Хаус приплелся за ней через минуту. Он наблюдал за Лизой, как она сооружает что-нибудь для позднего ужина, и думал: ради того, что произошло сегодня, стоило ждать столько лет.
А Лиза, хлопоча, думала только о том, как давно и сильно она любит этого мужчину, у которого в глазах – целое море.

*****

Клеймо одиночества растворялось в ощущении любви и заботы. Кадди отдавала Хаусу себя всю. От этого выигрывали многие – к примеру, Хаус наконец перестал таскать ланч у Уилсона, - теперь они с Кадди ездили обедать вместе. Трогательные отношения и перемены в них обоих не укрылись от глаз всего персонала госпиталя. Кадди будто светилась изнутри, а Хаус ощутимо реже глотал викодин.
Такими счастливыми они выглядели, ещё более счастливыми они были на самом деле. Пошел второй месяц их совместной жизни – Кадди и Хаус стали жить вместе в его квартире. Никогда в жизни Лиза не могла предположить, насколько трепетно и нежно может относиться Хаус к любимой женщине.
Нет, его сарказм не исчез – по отношению к другим. Его высказывания оставались резки и остроумны, но не дай Бог, если чья-то шутка касалась Кадди или их отношений. Хаус свирепел и выдавал такие метафоры, что обидчику, залитому стыдливой краской, приходилось весь день скрываться от сослуживцев. Но если Кадди и Хаус начинали кого-то атаковать вместе, их напору не мог противостоять никто. Благо их шутки не были злыми, а в компании с ними всегда было весело и уютно.
Оба они осознавали, что ещё никогда не были такими счастливыми, и пусть уже не были юны, в душе Хаус оставался тем же мальчишкой – забиякой, а Кадди – амбициозной кокетливой девчонкой.
В то утро у Кадди тряслись поджилки – Хаус буквально притащил её в лабораторию и вытянул из её вены несколько капель крови.
-Тебя никогда не тошнило от моих сигар, и раньше ты спокойно ела черничный йогурт, от которого теперь воротишь нос! – приводил он свои доводы.
Кадди, устав от бесчисленных разочарований, не хотела снова увидеть отрицательный тест, поэтому с дрожью в коленках наблюдала, как Чейз колдует с пробирками. Хаус, сидя на кушетке, запускал йо-йо, и, казалось, совсем не нервничал. Кадди же измерила шагами всю лабораторию и примыкающий коридор. Наконец, Чейз закончил, выводя на принтер распечатку. По лицу хитрого австралийца было совершенно нереально определить ход его мыслей.
-Хаус отложил игрушку и чуть ли не бегом направился к принтеру.
Схватил лист, только что распечатанный Чейзом, и непонимающе уставился на него. Через секунду лицо его расплылось в улыбке, Хаус подошел к бледной как мел Кадди и вручил ей бумагу. Во весь лист была лишь одна надпись «Поздравляю!»
Чейз довольно улыбался, но это осталось незамеченным. Хаус уселся перед Кадди на коленки, обнимая её живот, бесцеремонно задрал кофту на ней и припал ухом к животу:
-Э-эй! Мы тебя вычислили, и знаем что ты там! – шутливо заговорил он с её животом.
Кадди смеялась, и только подняв глаза, Хаус увидел, что это не смех. Она содрогалась от слёз. Чейза в лаборатории уже не было – он умчался делиться новостью с Кэм.
-Лиза, милая, ну не плачь! – Хаус сиял, как новенький пенни, - он обнял её, прижал её лицо к своей груди, а она всё плакала, не в силах сказать ни слова.
-Я… Грэг… я… - всхлипывала Кадди, и лишь немного успокоившись и выпив стакан заботливо приподнесенной Хаусом воды, она наконец смогла заговорить:
-Грэг, это же чудо… Я так долго пыталась… Всеми доступными способами, уже столько лет!
Хаус смотрел на неё с такой нежностью, что Кадди снова начала было плакать. Человек может выдержать ровно столько счастья и несчастья, сколько ему отмеряно судьбой. Казалось, судьба в один момент решила воздать им за годы страданий.
-Лиззи… Ты пробовала все способы… Кроме одного, - Хаус самодовольно улыбался – ты не пробовала меня. А ведь я давно тебе предлагал! – завел он свою пластинку.
Кадди внимательно смотрела на него. Она уже не слышала, что он говорит, какие поет себе дифирамбы, пытаясь выглядеть развязно… Она смотрела на проседь в его волосах, в его небесной чистоты глаза, наблюдала за его улыбкой. Никого и никогда в этом мире Лиза не любила больше, чем его. А теперь он – будущий папа её долгожданного ребенка.
На её лице играла умиротворенная улыбка, Лиза провела рукой по его волосам и по его щеке:
-Хаус, я так люблю тебя! – вдруг выпалила она, и тут же засмущалась, пряча взгляд.
Хаус довольно захихикал: «Неужели нужно говорить вслух очевидные факты?»
Он притянул её к себе и нежно поцеловал в шею.
-Я тоже тебя люблю, - прошептал он, прежде чем в лабораторию прибежали обе команды Хауса, видимо чтобы засвидетельствовать чудо, в возможность появления которого не до конца верили сами авторы волшебства.