Эта история произошла очень давно, когда люди искренне верили в мифы, а «мифы», закрывшись в своей шкатулке души, презирали людей. Тогда между Скоге еще не заключили мирного договора, а Альвы и Сиды ненавидели друг друга и шли войной, сметая не только собственные деревни, но и поселения более слабых – тех, кто не обладает истинной силой.

      Люди боялись странных нашествий нечисти, прятались в церквях, стараясь скрыть страх за верой в бога, но ничего не помогало – магия проникала и туда, практически истребляя народы. Именно в это время мировой нестабильности Скоге начали брать пленных. В огромных лесных городах появились тюрьмы, которых до этого никогда не было.

      Смерть тому причина. Как известно, Альвы и Сиды не могут умереть, они все равно переродятся, не зависимо от того, станут чудовищами или нет. К сожалению, Энгва (чудовища-мертвые) не так добры, как этого хотелось бы. Поначалу они и только они врывались в людские селения, вырезая всех, даже кур и свиней, что сеяло панику. Альвы… Сиды… высшие существа, вопреки своим желаниям, позорно дрожали, испугавшись того, что об их существовании узнают.

      Скоге не могли позволить себе хорошее отношение к таким животным, как люди – глупые, но очень быстро развивающиеся существа. Человек всегда казался опасным. Пусть он слаб, совершенно не владеет магической силой, которая поможет выстоять в страшной войне, но даже глупое существо, которое имеет небольшой цикл жизни и смерти, учится, причем так стремительно, что Лесные духи, смотрящие на мир тысячелетиями, не успевают за выросшими цивилизациями, боятся, что люди станут сильнее, что они узнают о тайнах и все испортят.

      От такого мировоззрения могли отказаться немногие…

      - Ащ-щ-щ, - оскалилась пленница. Лишь толстые деревянные прутья решетки мешали ей броситься на врагов, из-за чего оставалось только шипеть и драть заостренными ноготками поле магического ограничения. Все заклинания здесь оставались лишь бесполезными словами, совершенно обычными, брошенными, будто случайно, экстравагантным поэтом-недоучкой.

      Поэтому молоденькая девушка, на вид ей всего лет пятнадцать, нагло уселась на сырой земле, покрытой полусгнившей соломой. Ее темно-фиолетовые глаза сощурились от ненависти к нескольким светловолосым стражам, азартно переставляющим рунические карты по игровому полю. На пленницу мужчины благоразумно не обращали внимания, а если бы и обратили, то Сид сгорела бы от одного взгляда двух Альвов, еще вчера тренировавшихся испепелять противников, не применяя заклятий.

      Недвижимо она сидела довольно долго – пока не затекли ноги, а в желудке не заурчало, требуя хоть несколько капель утренней росы, а лучше – хорошо прожаренный кусок свежего мяса. Жаль, что этому сбыться не суждено. Пленных тут кормят редко – если не поедят пару дней, то не помрут, а предоставлять врагам дорогие яства – глупо и слишком расточительно. Сид же придерживалась другого мнения. Она начала активно долбиться в решетку и громко рычать, создавая вокруг самый настоящий хаос. До оскорблений темноволосая бестия, конечно, не опустилась, но нервы попортила охранникам знатно. 

      Пришлось мужчинам отвлечься от важного занятия и три раза восстановить поле магического ограничения, которое разрушалось с завидной периодичностью. Стойкости и терпению Альвов в данной ситуации любой позавидует – охранники даже выражения лиц не сменили, что уж говорить об их наигранной учтивости. Каждое восстановление поля сопровождалось целой россыпью почтительных поклонов и натянутых улыбок.

      Ругаться, повышать голос или же пытаться ударить пленника строго запрещалось. Сделать что-то подобное – это самому стать животным, которое не достойно называться Альвом. Изгонят не задумываясь…

      - Молчите?.. – мягко прошептала пленница, всем телом прислонившись к решетке. – Бесчувственные свиньи, которые жаждут поваляться в грязи, а хозяин-чистоплюй не позволяет. Как же это мерзко.
      Растянув губы в улыбке, она тихонько засмеялась, некультурно тыча в оппонентов. Те в душе начали закипать, мысленно себя успокаивая и одновременно разрывая нахалку на множество маленьких кусочков, но…

      - Зло изъясняется тот, кто несет в мир хаос, с которым не может справиться, - послышалось из-за резной двери. Чуть позже лучи солнца залили темницу, и туда же вплыло существо, своей манерностью сильно напоминающее девушку.
      Завидев его, охранники испарились, будто применили заклинание перемещения. Они оставили двух противоположностей общаться между собой.

      - Лер, а Вы проницательны, - сквозь зубы прошипела пленница. – Но в одном ошибаетесь. Неуправляемый хаос вреда мне не даст, он его для всех вас бережет.

      Откинув за спину толстую, отливающую синевой, косу, Сид уставилась прямо в фиалковые глаза собеседника, стараясь пробудить в нем хоть немного ненависти, но все попытки оказались тщетны – Альв не поддавался на такую простую провокацию. Он словно не замечал грубости, направленной в его сторону.

      - Хочешь отомстить? – прищурился этот ангел. Он подошел так близко, что легко мог провести рукой по волосам пленницы, что и сделал. За ангельской внешностью показалась душа демона.

 - Месть… - на вкус попробовала пленница это короткое, но довольно весомое слово. Слегка прикрыв глаза, она улыбнулась и своей рукой мягко накрыла руку Альва, что тот еще не убрал от тоненькой прядки, свисающей у виска. 

      Мужчина от неожиданности вздрогнул, но решил стерпеть подобную наглость: слишком загадочным ему показалось выражение лица девушки.

      - Глупое занятие, достойное только недалеких существ, - не оправдала она ожиданий, мерзко усмехнувшись и выплюнув окончание фразы. – Предпочитаю называть это кровавой платой молчания.

      - Называй, как хочешь. Суть от этого не изменится!

      - Тогда говори, - разрешила девушка, после чего тенью отступила в глубину темницы, увлекая за собой светловолосого принца, прошедшего решетку насквозь.



***

      - Наш цветочек уже подвял? – не то спросила, не то констатировала факт женщина, облаченная в длинное коло, из-под которого виднелось ярко-алое платье, украшенное вытянутыми декоративными лепестками. 

      Последний час она в одиночестве бродила по огромной, заросшей мхом и мелкими васильками комнате, которую по недоразумению назвали покоями царствующих особы: другие помещения лесного дворца были куда более изящны и роскошны, что четко говорило о нестандартном вкусе хозяйки народа. Она не любила излишеств ни в интерьере, ни в эмоциях – лицо владычицы казалось всем застывшей маской благородства и величия. Всем, кроме одного Альва, пару секунд назад появившегося в дверях.

      - Аксан, - поклонился мужчина, коснувшись длинными широкими рукавами пола, из-за чего легкие лепестки васильков взвились в воздух и закружились в миниатюрном смерче. – Разреши говорить.

      - Наш цветочек уже подвял? – чуть громче спросила владычица, при этом взглядом пронзив сына.

      Как это не странно, но в селениях Скоге сохранились родственные связи. На словах практически каждый имел родителей или детей, но совсем не кровных, из-за чего периодически появлялась путаница. Выбрав в глубокой древности себе дитя, и Альвы и Сиды сохраняли эту связь до самой «смерти», пока кто-либо не изгонялся. Место бывшего ребенка мог занять новый – любой Скоге, который своими поступками заслужил подняться на ступень выше и согласился на выставленные родителем условия.

      Элендил (друг звезд) был одним из них, принадлежал он самому низшему классу, но имел огромный магический потенциал для «крестьянина», который смогла разглядеть владычица. Сам Альв подобное считал проклятием – он дни и ночи проводил взаперти, алкоголем заглушая голоса в голове. Молодой Скоге слышал всех: животных, бродящих рядом, людей, ругающихся где-то в соседней деревушке, что находилась на расстоянии в несколько километров от дома, собственных сородичей, мысленно строящих планы переворота. Это сводило с ума.

      - Еще неделя, и пленница станет послушной, - твердо ответил Элендил. Все произошедшее в темнице он спрятал глубоко в душе. Те способности, что подарила ему судьба, помогли это сделать – мать не заметила подвоха.

      - Хорошо.

      Развернувшись на каблуках, она медленно подошла к сыну и одним лишь взглядом подняла его с колен. Тонкие женские пальчики скользнули к лицу мужчины.

      - От тебя несет этой мерзавкой. Умойся! 
      - Да, Аксан, - выдохнул Элендил. – Что-то еще?
      - Только посмей прикоснуться к ней еще раз, - в глазах владычицы засверкали искорки гнева, - и твоя красивая кукла разобьется на множество маленьких кусочков. Все понятно?

      Улыбка осветила лицо властной Скоге, и ничего хорошего она не предвещала.