Сети. Автор Курсник главы 5-8
30-01-2009 19:19
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Название: Сети
Автор: Курсник
Жанр: AU, романс, местами ангст
Пейринг: СасуНару Т__Т
Рейтинг: PG-13, максимум R
Саммари: Наши дни, наш универ =). Ну что сказать - Интернет - это зло. Это паутина, в которую попадают люди. И попадая туда, они порой настолько запутываются в собственных словах и чувствах, что перестают быть собой. Но так бывает далеко не всегда. Иногда именно там они наконец становятся настоящими. Только вот что из двух лиц маска?
Отказ от прав:герои - Кишимото, фик - мне.
Состояние: в процессе
В коридорах никого не было – и слава богу! – поэтому ребята без проблем вышли из помещения. Саске шел, молча, погруженный в собственные мысли. Он все еще пытался понять, зачем тащит с собой этого придурка. Но еще больше Саске не понимал, почему тот беспрекословно следует за ним. Неужели он такой наивный, так верит людям? Недостаточно он видел подлости и предательства по отношению к себе?
Саске не понимал, честно, не понимал, как Узумаки после всего, что случилось, после всей грязи и ненависти, что не него выливали каждый день смог остаться таким. Таким чистым, доверчивым, добрым. Он пытался оттолкнуть Саске, боялся за его жизнь, и ему было больно – Саске видел, что ему было действительно больно - от осознания того, что он может причинить кому-то вред.
А те ублюдки? Просто ради забавы пустили кровь человеку, который даже не сопротивлялся! Почему, кстати? И если они знали о том, что Наруто может быть болен, почему они так безбоязненно это делали?
Ублюдки. В груди Саске как будто назревал местного значения апокалипсис. Он был настолько взбешен, что кулаки помимо воли сжались. Нет, ну каковы подонки? Унизили, растоптали, причинили столько боли и оставили наедине с самим собой, в непроглядной темноте подсобки. Оставили плакать и тихо умирать. Саске вдруг понял – ведь Наруто всегда был один. Ему гораздо тяжелее, оставаться в этом огромном, наполненном людьми мире. Людьми, которые его ненавидят, в лучшем случае – не признают, стараются не замечать. Одиноким фантомом стоять на огромной улице. Мимо проносятся машины, проходят люди, проходит жизнь. Их веселый, жизнерадостный смех затихает, только они приближаются к одинокой фигуре. Их глаза зажигаются ненавистью. С их губ капает яд, слетаю страшные слова…
Таким как ты не место среди нормальных людей…
Таким как ты нельзя жить…
Таким как ты лучше не рождаться вовсе…
Черт! Саске стало стыдно за собственную глупость. Он так зациклился на собственном несчастье, что совершенно не видел того, что происходит вокруг. Но теперь… но теперь… теперь все будет иначе.
Наруто тихо шел рядом, опустив белобрысую голову. В Саске опять зашевелилось чувство вины. Ведь они отошли от университета уже на порядочное расстояние, а он до сих пор не проронил ни слова, погруженный в свои мысли. Узумаки же был настолько подавлен, что даже не задумывался о том, куда его ведут. Да, захоти сейчас Саске причинить ему вред, Наруто, пожалуй, даже не поднял бы глаз…
- Эй, Наруто… - слова давались с трудом. Он все еще не знал, как вести себя с этим непонятным, чужим, но таким ранимым существом. У Саске было такое чувство, что ему доверили что-то невероятно ценное, но столь же хрупкое и теперь он не знает что делать – то ли радоваться, то ли теряться в страхе, боясь разбить неловким движением бесценное сокровище.
Наруто поднял на него глаза и слова застряли в горле Учихи – только теперь он наконец увидел это лицо. Не искаженное болью и без дурацких ужимок и вечной улыбки…
Голубые в центре и насыщенно-синие по краям радужки глаза, шикарные изящно изогнутые черные ресницы, смуглая, чуть золотистая кожа, волосы цвета спелой пшеницы, которые на солнце, должно быть, переливаются всеми полутонами и оттенками – от бледно-желтого, почти белого до рыжевато-медного… Да… Будь все иначе – девчонки за ним бы толпами бегали…
«Да и некоторые мальчики тоже» – услужливо подсказал внутренний голос.
Саске мысленно дал себе оплеуху и продолжил предложение:
- Ты есть хочешь?
Узумаки несмело улыбнулся, робко заглядывая в глаза – нет ли там издевки, не шутка ли это?
- Неплохо было бы – ответил он.
- Тогда пошли. – мелкий дождик, моросящий с самого утра и не думал заканчиваться и порядком достал Саске, потому сейчас лучшим выходом было бы двинуться куда-нибудь, где есть еда и тепло. Саске в уме перебирал число местных забегаловок, но как на зло ничего, где могли бы перекусить два голодных студента, не находил.
- Может, в Ичираку Рамен? – осмелел Узумаки.
- Ичирака Рамен? Никогда не слышал о таком заведении… - вопросительно приподнял бровь Саске по привычке натягивая на лицо спокойно-презрительное выражение.
- Пошли, я покажу где это! – Наруто прямо-таки засветился в предвкушении и прибавил шаг. Саске задавался вопросом: что вывело его из мрачного состояния? Только ли предвкушение вкусного ужина или что-то другое? Саске ведь не мог знать, что Наруто успокоило знакомое выражение «кирпич», появившееся на лице Учихи. А то блондин уже всерьез обеспокоился состоянием своего одногруппника, шагавшего рядом в сосредоточенном молчании, обдумывая что-то.
Теперь впереди шел Наруто, а Саске приходилось следовать за ним. Странно, но в душе брюнет чувствовал, что его раздражает сам факт, что Узумаки идет впереди, то что Саске приходится смотреть в спину этого неуклюжего придурка, двоечника, который только чудом до сих пор учится и даже получает стипендию…
Соперничество?
Возможно. Саске всегда был первым. Он настолько привык к этому, что теперь маячившая чуть впереди спина блондина дико его раздражала.
Тем временем Узумаки свернул с главного проспекта и теперь уверенно плутал между домами. Учиха кожей чувствовал его спешку. Наруто, наверное, тоже порядком достал эта мелкая морось и сырость, с легкостью забирающаяся под оранжевую ветровку. А может, он просто хотел поскорее оказаться в знакомом месте. Саске каждый день видел, что Наруто никогда не садится в автобус, хотя живет в том же районе, что и Учиха. Наверное, как раз заходил в эту закусочную сразу после занятий…
- Почти пришли, – с улыбкой сказало это чудо природы.
Его довольная рожица так и лучилась в предвкушении. Саске хмыкнул. Ему-то что? Только бы съесть что-нибудь, а уж что именно – редкий деликатес, или лапшу из захолустного ресторанчика – ему было все равно. Наруто прибавил шаг и, поманив своего спутника за собой, проскользнул в какой-то малозаметный переулок. Миновав еще несколько дворов, они оказались на довольно широкой улице, которая шла параллельно главному проспекту города. Улица не была столь оживленной, но тут тоже стояли магазинчики, между которых притулился небольшой ларек-вагончик с широким матерчатым тентом и надписью «Ичираку Рамен», ветер донес до Саске запахи кухни, желудок немедленно отреагировал тихим урчанием. Из-за широкой стойки выглядывал опрятного вида пожилой мужчина, который, завидев Наруто, приветливо улыбнулся и помахал ему рукой.
- Здрасте, дедуль!- улыбнулся блондин, садясь на длинную – человек пять поместились бы свободно – скамью.
- Привет, Наруто, - взгляд старика с подозрением скользнул по Саске, - кто это с тобой?
Такой простой вопрос ввел Наруто в ступор. Действительно, кто? Обычно высокомерный, равнодушный, не замечающий его брюнет вдруг пришел на помощь, когда Узумаки уже отчаялся. Вытащил его, помог. Не испугался… Так кто же он? Как его назвать?
- Друг, – Саске сам не понимал, как это роковое слово слетело с его языка. Ведь он не собирался ничего говорить! Честно! А брать свои слова обратно теперь поздно. Да и как тут возьмешь, когда на тебя удивленно-недоверчиво смотрят большие синие глаза, на самом дне которых виден свет робкой надежды. Что же теперь? Предать? Разочаровать это наивное создание? Нет, почему-то Учиха чувствовал, что он не сможет этого сделать.
Черные ресницы качнулись, на мгновение прикрыв темные глаза, как бы давая согласие. По губам скользнула и тут же исчезла легкая улыбка.
-А-а-а… ясно, – все еще недоверчиво протянул работник раменной индустрии.- Так что вам, мальчики?
- Мне рамен с мисо, как всегда, – улыбнулся Наруто и вопросительно глянул на Саске. Тот пожал плечами, признаваясь в своей полной безграмотности в отношении рамена и его разновидностей.
- Самый вкусный рамен – это рамен с мисо! – гордо заявил Узумаки, расплываясь в довольной улыбке..
Скоро Учиха уже пожалел, что признался в своей неосведомленности. За неполные десять минут пока готовилась лапша, он услышал о практически всех ее сортах, разновидностях и составляющих.Болтовня не прекращалась даже тогда, когда рамен принесли, и рот Узумаки по идее должен был быть занят. Тем не менее, разглагольствования не прекращались ни на минуту. Саске, замечая его поведение, пришел к выводу, что это сказывается пережитый не так давно шок – все-таки эмоции нуждались в выходе. И уж лучше такая вот веселая болтовня, чем молчаливая истерика.
Рамен быстро кончился, Саске почувствовал себя приятно-расслабленно. От желудка по всему телу распространялось сытое тепло. Рядом счастливо вздохнул Наруто. Из его рта вырвалось маленькое, чуть заметное в прохладном воздухе облачко пара.
- Уфф… хорошо!
- Ага… - кивнул Саске, – так ты сюда каждый день мотаешься после занятий? А я-то думал, почему ты никогда не садишься на автобус около универа – нам ведь в одну сторону ехать…
Наруто повернулся к Учихе и удивленно посмотрел на брюнета.
- А ты откуда знаешь? – Узумаки выглядел так забавно, что Саске с трудом сдержал смешок. В конце концов, он же не может полностью абстрагироваться от мира. Так или иначе каждый день он получает огромное количество информации, а мозг послушно обрабатывает ее, делает выводы – иногда помимо воли хозяина. Вот так и получается, что ряд случайных совпадений складывается в одну картину, подобно паззлу. И теперь еще один кусочек мозаики нашел свое место.
- Я вообще много чего знаю, – хмыкнул Саске.
-Ясно… - Узумаки опустил глаза. Кончики ушей налились насыщенно-малиновым цветом. Саске почему-то стало жутко интересно, что думает блондин, и касаются ли эти мысли его самого.
Вероятно, нет, но все же…
Потом они отправились гулять. Бродить, не спеша, по улочкам переулкам и дворам… Ребячливо ходить по высоким бордюрам вдоль дороги, останавливаться у светофоров, качаться на скрипучих качелях, вспоминая детство и забывая на некоторое время о своем возрасте…
Они спустились на набережную, прошлись по мосту, любуясь открывшейся оттуда панорамой. Город раскинулся как на ладони. Широкая лента реки, зябко подернувшаяся рябью, отражала пасмурное небо, изредка капавшее дождем. Тяжелые тучи, скрывавшие солнце от любопытных глаз, разошлись на несколько минут - будто кто-то отодвинул шторы, чтобы дать занавес покрасневшему светилу, уже наполовину скрывшемуся за горизонтом.
Наруто то и дело задавал вопросы, расспрашивая Саске об истории города – дескать раз ему предстоит жить тут ближайшие несколько лет, должен же он знать о месте своего пребывания. Учиха не особо противился, привычно выуживая из памяти нужные данные. Блондин слушал внимательно, время от времени уточняя тот или иной момент. Его интересовало практически все – от года основания до расположения улиц.
- Ну а памятник Ленину тут есть? – как бы между делом спросил он, хитро поблескивая глазами на Саске.
- Есть, конечно. Монументы Владимиру Ильичу стоят практически в каждом городе. Традиционно это место встреч, особенно если встречающиеся не знают друг друга в лицо.
Как-то незаметно стемнело. Тучи, плотным слоем покрывающие небосвод, приобрели темно-сиреневый предгрозовой оттенок и угрожающе нависли над головами. Казалось, еще чуть-чуть и крыши домов заденут тяжелые облака, лениво плывущие по низкому небу, рассекут их на неаккуратные кусочки, и те, не выдержав собственного веса, упадут на темный асфальт, разобьются о землю, рассыплются блеклыми осколками…
Ребята только-только успели дойти до нужной остановки и нырнуть под полупрозрачный козырек, как с неба начали срываться крупные, похожие на хрусталь капли. Они стучали по сырому асфальту, по крышам домов, по корпусам проезжающих машин, которые светили фарами в тщетной попытке разогнать сгущавшуюся темноту. Фонари, стоявшие вдоль дороги, горели ровным желтоватым светом, пятнами оседающим на землю, вокруг этих островков золотистых бликов каймой лежала бархатная тьма.
Саске впервые за все время их прогулки подумал о том, что сейчас, должно быть, уже поздно. Мысль мелькнула и пропала в неизвестном направлении, сменившись роем других. Они мельтешили, как прозрачные капли перед глазами, столь же неуловимые, утекающие сквозь пальцы, разбивающиеся на множество неуловимых сверкающих бликов, как потоки воды при встрече с камнем мостовой.
Наруто влетел под козырек вслед за Учихой, но неожиданно начавшемуся ливню хватило и нескольких секунд, чтобы обсыпать его плечи и шевелюру сверкающим бисером влаги. Блондин остановился в каком-то полуметре от Саске и с силой тряхнул головой, разбрызгивая вокруг себя веер холодных брызг. Несколько из них попали на лицо Учихи. Саске, смеясь, стряхнул каплю с кончика носа и слизнул еще одну с губ.
Он не сразу заметил, что Наруто стоит и смотрит на него как зачарованный.
Брюнет с недоумением посмотрел на замершего юношу и, неожиданно для себя, протянул руку и взлохматил ему волосы. Учиха торопливо отнял ладонь, и, опасаясь волны возмущения, очень сильной и, скорее всего, звуковой, осторожно сказал:
- Погоди, я сейчас, – и благополучно смылся от так и не отошедшего от шока Наруто, перед глазами которого стояло красивое улыбающееся лицо Учихи. Его губы с каплями сверкающей влаги на них и мимолетное движение языка, эти капли собирающего.
Совсем рядом, буквально в нескольких шагах от остановки, находился небольшой ларек, где круглосуточно продавались алкогольные напитки, сигареты и закуска. Саске, натянув на голову воротник плаща, так как ничего, подходящего на роль зонтика у него не было, добежал до него и постучался в застекленное, тускло светившееся изнутри окошко.
Недовольная жизнью продавщица оторвалась от любовного романа с угрюмым «Чего?».
«Хм… действительно, что бы взять? Ну, себе-то ясно – легкого «Парламента» и бутылку «Миллера», а вот что взять Наруто? Ну, пока что можно тоже пива и каких-нибудь сухарей или что-то вроде этого.»
- Два «Миллера», пачку «Парламента» и закуски какой-нибудь.
- Какого «Парламента»? Легкого?
- Да.
Учиха кивнул и поежился – несколько капель проникли-таки за воротник. Через некоторое время все просимое появилось на прилавке. Расплатившись, Саске сгреб одной рукой бутылки, другой – шуршащий пакетик и сигареты, и понесся в сторону остановки.
- Вот… - брюнет впихнул в руки Наруто одну из бутылок и пачку «закуски», а сам принялся торопливо распечатывать сигареты, он не курил весь день.
- Эээ… спасибо, – ответил Наруто, все еще с удивлением взирая на бутылку пива в своих руках.
Саске тем временем сел на потертую скамейку, украшенную наскальной живописью в стиле «Саша+Маша=лубов», и зашуршал фольгой. Поддев зубами фильтр, он вытащил сигарету из пачки и теперь шарил по карманам в поисках зажигалки, которой как на зло, нигде не было. Учиха чертыхнулся и с тоской скосил глаза в сторону ларька. Опять устраивать спринтерский бег под дождем за спичками или новым «огнивом» Саске не тянуло.
Послышался щелчок. Учиха скосил глаза. Узумаки радостно улыбался, держа у сигареты Саске зажигалку, из которой вырывался язычок пламени. Саске подался вперед, прикуривая от огонька и, блаженно выдохнув сизую струйку дымка, недоверчиво спросил:
- Ты что, куришь?
- Нет! – радостно замотало головой светловолосое чудо. – Мне просто зажигалка понравилась, – протянув Саске ладонь с поблескивающим на ней металлическим корпусом, сказал Узумаки. Учиха аккуратно подцепил пальцами зажигалку и принялся рассматривать. Необычной чуть вытянутой формы, тонкая, с треугольным поперечным сечением и матовой поверхностью, на которой блестящим серебром выделялся узор из языков пламени. Изящная штучка.
Пока Саске изучал зажигалку, Наруто ожесточенно боролся с пробкой бутылки подручными средствами – то есть той же многострадальной скамейкой. Он смешно пыхтел, пытаясь поддеть и отогнуть пробку так, чтобы не вспенить пиво. Получалось не очень.
- Дай сюда, – сказал Учиха и вырвал из рук Наруто бутылку. Его пальцы с ловкостью, говорящей об обширной практике подцепили пробку, и с тихим хлопком бутылка открылась.
- Я бы и сам справился, – хмуро заметил Узумаки.
До Саске не сразу дошла причина столь холодного тона. Он сообразил, наконец, что своими действиями задевал самолюбие блондина.
Шум дождя завораживал. Саске сидел, пытаясь подобрать слова.
Расспросить человека о том, за что его ненавидели всю его сознательную жизнь и при этом не причинить ему боли. Это сложно. Тем более, что Саске вовсе не был гением психологии. Несмотря на высший бал в зачетной книжке, он понятия не имел, как начать такого рода «разговор по душам». Его память хранила множество информации из самых разных областей. Он полагал, что знания никогда не бывают лишними, тем более, если эти знания могут помочь тебе в жизни и работе. Но вот сейчас Учиха молча сидел, не понимая, как эти знания применить.
Неловкое молчание, повисшее между ними нарушилось шумом подъезжающего к остановки автобуса.
- Мне пора - Наруто поднялся и, поставив пустую бутылку на скамейку, вышел из-под козырька.
- Что? – Учиха, погруженный в собственные мысли, не сразу сообразил о чем говорит блондин.
- Пока. Зажигалку можешь оставить себе. Деньги за пиво я тебе отдам завтра.- Наруто ловко заскочил в автобус, оставив недоумевающего брюнета сидеть на скамейке, будто отгороженного от всего мира стеной дождя и одиночества. Саске никак не мог избавиться от ощущения, что только что он упустил свой шанс…
прода в комментах
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Название: Сети
Автор: Курсник
Жанр: AU, романс, местами ангст
Пейринг: СасуНару Т__Т
Рейтинг: PG-13, максимум R
Саммари: Наши дни, наш универ =). Ну что сказать - Интернет - это зло. Это паутина, в которую попадают люди. И попадая туда, они порой настолько запутываются в собственных словах и чувствах, что перестают быть собой. Но так бывает далеко не всегда. Иногда именно там они наконец становятся настоящими. Только вот что из двух лиц маска?
Отказ от прав:герои - Кишимото, фик - мне.
Состояние: в процессе
В коридорах никого не было – и слава богу! – поэтому ребята без проблем вышли из помещения. Саске шел, молча, погруженный в собственные мысли. Он все еще пытался понять, зачем тащит с собой этого придурка. Но еще больше Саске не понимал, почему тот беспрекословно следует за ним. Неужели он такой наивный, так верит людям? Недостаточно он видел подлости и предательства по отношению к себе?
Саске не понимал, честно, не понимал, как Узумаки после всего, что случилось, после всей грязи и ненависти, что не него выливали каждый день смог остаться таким. Таким чистым, доверчивым, добрым. Он пытался оттолкнуть Саске, боялся за его жизнь, и ему было больно – Саске видел, что ему было действительно больно - от осознания того, что он может причинить кому-то вред.
А те ублюдки? Просто ради забавы пустили кровь человеку, который даже не сопротивлялся! Почему, кстати? И если они знали о том, что Наруто может быть болен, почему они так безбоязненно это делали?
Ублюдки. В груди Саске как будто назревал местного значения апокалипсис. Он был настолько взбешен, что кулаки помимо воли сжались. Нет, ну каковы подонки? Унизили, растоптали, причинили столько боли и оставили наедине с самим собой, в непроглядной темноте подсобки. Оставили плакать и тихо умирать. Саске вдруг понял – ведь Наруто всегда был один. Ему гораздо тяжелее, оставаться в этом огромном, наполненном людьми мире. Людьми, которые его ненавидят, в лучшем случае – не признают, стараются не замечать. Одиноким фантомом стоять на огромной улице. Мимо проносятся машины, проходят люди, проходит жизнь. Их веселый, жизнерадостный смех затихает, только они приближаются к одинокой фигуре. Их глаза зажигаются ненавистью. С их губ капает яд, слетаю страшные слова…
Таким как ты не место среди нормальных людей…
Таким как ты нельзя жить…
Таким как ты лучше не рождаться вовсе…
Черт! Саске стало стыдно за собственную глупость. Он так зациклился на собственном несчастье, что совершенно не видел того, что происходит вокруг. Но теперь… но теперь… теперь все будет иначе.
Наруто тихо шел рядом, опустив белобрысую голову. В Саске опять зашевелилось чувство вины. Ведь они отошли от университета уже на порядочное расстояние, а он до сих пор не проронил ни слова, погруженный в свои мысли. Узумаки же был настолько подавлен, что даже не задумывался о том, куда его ведут. Да, захоти сейчас Саске причинить ему вред, Наруто, пожалуй, даже не поднял бы глаз…
- Эй, Наруто… - слова давались с трудом. Он все еще не знал, как вести себя с этим непонятным, чужим, но таким ранимым существом. У Саске было такое чувство, что ему доверили что-то невероятно ценное, но столь же хрупкое и теперь он не знает что делать – то ли радоваться, то ли теряться в страхе, боясь разбить неловким движением бесценное сокровище.
Наруто поднял на него глаза и слова застряли в горле Учихи – только теперь он наконец увидел это лицо. Не искаженное болью и без дурацких ужимок и вечной улыбки…
Голубые в центре и насыщенно-синие по краям радужки глаза, шикарные изящно изогнутые черные ресницы, смуглая, чуть золотистая кожа, волосы цвета спелой пшеницы, которые на солнце, должно быть, переливаются всеми полутонами и оттенками – от бледно-желтого, почти белого до рыжевато-медного… Да… Будь все иначе – девчонки за ним бы толпами бегали…
«Да и некоторые мальчики тоже» – услужливо подсказал внутренний голос.
Саске мысленно дал себе оплеуху и продолжил предложение:
- Ты есть хочешь?
Узумаки несмело улыбнулся, робко заглядывая в глаза – нет ли там издевки, не шутка ли это?
- Неплохо было бы – ответил он.
- Тогда пошли. – мелкий дождик, моросящий с самого утра и не думал заканчиваться и порядком достал Саске, потому сейчас лучшим выходом было бы двинуться куда-нибудь, где есть еда и тепло. Саске в уме перебирал число местных забегаловок, но как на зло ничего, где могли бы перекусить два голодных студента, не находил.
- Может, в Ичираку Рамен? – осмелел Узумаки.
- Ичирака Рамен? Никогда не слышал о таком заведении… - вопросительно приподнял бровь Саске по привычке натягивая на лицо спокойно-презрительное выражение.
- Пошли, я покажу где это! – Наруто прямо-таки засветился в предвкушении и прибавил шаг. Саске задавался вопросом: что вывело его из мрачного состояния? Только ли предвкушение вкусного ужина или что-то другое? Саске ведь не мог знать, что Наруто успокоило знакомое выражение «кирпич», появившееся на лице Учихи. А то блондин уже всерьез обеспокоился состоянием своего одногруппника, шагавшего рядом в сосредоточенном молчании, обдумывая что-то.
Теперь впереди шел Наруто, а Саске приходилось следовать за ним. Странно, но в душе брюнет чувствовал, что его раздражает сам факт, что Узумаки идет впереди, то что Саске приходится смотреть в спину этого неуклюжего придурка, двоечника, который только чудом до сих пор учится и даже получает стипендию…
Соперничество?
Возможно. Саске всегда был первым. Он настолько привык к этому, что теперь маячившая чуть впереди спина блондина дико его раздражала.
Тем временем Узумаки свернул с главного проспекта и теперь уверенно плутал между домами. Учиха кожей чувствовал его спешку. Наруто, наверное, тоже порядком достал эта мелкая морось и сырость, с легкостью забирающаяся под оранжевую ветровку. А может, он просто хотел поскорее оказаться в знакомом месте. Саске каждый день видел, что Наруто никогда не садится в автобус, хотя живет в том же районе, что и Учиха. Наверное, как раз заходил в эту закусочную сразу после занятий…
- Почти пришли, – с улыбкой сказало это чудо природы.
Его довольная рожица так и лучилась в предвкушении. Саске хмыкнул. Ему-то что? Только бы съесть что-нибудь, а уж что именно – редкий деликатес, или лапшу из захолустного ресторанчика – ему было все равно. Наруто прибавил шаг и, поманив своего спутника за собой, проскользнул в какой-то малозаметный переулок. Миновав еще несколько дворов, они оказались на довольно широкой улице, которая шла параллельно главному проспекту города. Улица не была столь оживленной, но тут тоже стояли магазинчики, между которых притулился небольшой ларек-вагончик с широким матерчатым тентом и надписью «Ичираку Рамен», ветер донес до Саске запахи кухни, желудок немедленно отреагировал тихим урчанием. Из-за широкой стойки выглядывал опрятного вида пожилой мужчина, который, завидев Наруто, приветливо улыбнулся и помахал ему рукой.
- Здрасте, дедуль!- улыбнулся блондин, садясь на длинную – человек пять поместились бы свободно – скамью.
- Привет, Наруто, - взгляд старика с подозрением скользнул по Саске, - кто это с тобой?
Такой простой вопрос ввел Наруто в ступор. Действительно, кто? Обычно высокомерный, равнодушный, не замечающий его брюнет вдруг пришел на помощь, когда Узумаки уже отчаялся. Вытащил его, помог. Не испугался… Так кто же он? Как его назвать?
- Друг, – Саске сам не понимал, как это роковое слово слетело с его языка. Ведь он не собирался ничего говорить! Честно! А брать свои слова обратно теперь поздно. Да и как тут возьмешь, когда на тебя удивленно-недоверчиво смотрят большие синие глаза, на самом дне которых виден свет робкой надежды. Что же теперь? Предать? Разочаровать это наивное создание? Нет, почему-то Учиха чувствовал, что он не сможет этого сделать.
Черные ресницы качнулись, на мгновение прикрыв темные глаза, как бы давая согласие. По губам скользнула и тут же исчезла легкая улыбка.
-А-а-а… ясно, – все еще недоверчиво протянул работник раменной индустрии.- Так что вам, мальчики?
- Мне рамен с мисо, как всегда, – улыбнулся Наруто и вопросительно глянул на Саске. Тот пожал плечами, признаваясь в своей полной безграмотности в отношении рамена и его разновидностей.
- Самый вкусный рамен – это рамен с мисо! – гордо заявил Узумаки, расплываясь в довольной улыбке..
Скоро Учиха уже пожалел, что признался в своей неосведомленности. За неполные десять минут пока готовилась лапша, он услышал о практически всех ее сортах, разновидностях и составляющих.Болтовня не прекращалась даже тогда, когда рамен принесли, и рот Узумаки по идее должен был быть занят. Тем не менее, разглагольствования не прекращались ни на минуту. Саске, замечая его поведение, пришел к выводу, что это сказывается пережитый не так давно шок – все-таки эмоции нуждались в выходе. И уж лучше такая вот веселая болтовня, чем молчаливая истерика.
Рамен быстро кончился, Саске почувствовал себя приятно-расслабленно. От желудка по всему телу распространялось сытое тепло. Рядом счастливо вздохнул Наруто. Из его рта вырвалось маленькое, чуть заметное в прохладном воздухе облачко пара.
- Уфф… хорошо!
- Ага… - кивнул Саске, – так ты сюда каждый день мотаешься после занятий? А я-то думал, почему ты никогда не садишься на автобус около универа – нам ведь в одну сторону ехать…
Наруто повернулся к Учихе и удивленно посмотрел на брюнета.
- А ты откуда знаешь? – Узумаки выглядел так забавно, что Саске с трудом сдержал смешок. В конце концов, он же не может полностью абстрагироваться от мира. Так или иначе каждый день он получает огромное количество информации, а мозг послушно обрабатывает ее, делает выводы – иногда помимо воли хозяина. Вот так и получается, что ряд случайных совпадений складывается в одну картину, подобно паззлу. И теперь еще один кусочек мозаики нашел свое место.
- Я вообще много чего знаю, – хмыкнул Саске.
-Ясно… - Узумаки опустил глаза. Кончики ушей налились насыщенно-малиновым цветом. Саске почему-то стало жутко интересно, что думает блондин, и касаются ли эти мысли его самого.
Вероятно, нет, но все же…
Потом они отправились гулять. Бродить, не спеша, по улочкам переулкам и дворам… Ребячливо ходить по высоким бордюрам вдоль дороги, останавливаться у светофоров, качаться на скрипучих качелях, вспоминая детство и забывая на некоторое время о своем возрасте…
Они спустились на набережную, прошлись по мосту, любуясь открывшейся оттуда панорамой. Город раскинулся как на ладони. Широкая лента реки, зябко подернувшаяся рябью, отражала пасмурное небо, изредка капавшее дождем. Тяжелые тучи, скрывавшие солнце от любопытных глаз, разошлись на несколько минут - будто кто-то отодвинул шторы, чтобы дать занавес покрасневшему светилу, уже наполовину скрывшемуся за горизонтом.
Наруто то и дело задавал вопросы, расспрашивая Саске об истории города – дескать раз ему предстоит жить тут ближайшие несколько лет, должен же он знать о месте своего пребывания. Учиха не особо противился, привычно выуживая из памяти нужные данные. Блондин слушал внимательно, время от времени уточняя тот или иной момент. Его интересовало практически все – от года основания до расположения улиц.
- Ну а памятник Ленину тут есть? – как бы между делом спросил он, хитро поблескивая глазами на Саске.
- Есть, конечно. Монументы Владимиру Ильичу стоят практически в каждом городе. Традиционно это место встреч, особенно если встречающиеся не знают друг друга в лицо.
Как-то незаметно стемнело. Тучи, плотным слоем покрывающие небосвод, приобрели темно-сиреневый предгрозовой оттенок и угрожающе нависли над головами. Казалось, еще чуть-чуть и крыши домов заденут тяжелые облака, лениво плывущие по низкому небу, рассекут их на неаккуратные кусочки, и те, не выдержав собственного веса, упадут на темный асфальт, разобьются о землю, рассыплются блеклыми осколками…
Ребята только-только успели дойти до нужной остановки и нырнуть под полупрозрачный козырек, как с неба начали срываться крупные, похожие на хрусталь капли. Они стучали по сырому асфальту, по крышам домов, по корпусам проезжающих машин, которые светили фарами в тщетной попытке разогнать сгущавшуюся темноту. Фонари, стоявшие вдоль дороги, горели ровным желтоватым светом, пятнами оседающим на землю, вокруг этих островков золотистых бликов каймой лежала бархатная тьма.
Саске впервые за все время их прогулки подумал о том, что сейчас, должно быть, уже поздно. Мысль мелькнула и пропала в неизвестном направлении, сменившись роем других. Они мельтешили, как прозрачные капли перед глазами, столь же неуловимые, утекающие сквозь пальцы, разбивающиеся на множество неуловимых сверкающих бликов, как потоки воды при встрече с камнем мостовой.
Наруто влетел под козырек вслед за Учихой, но неожиданно начавшемуся ливню хватило и нескольких секунд, чтобы обсыпать его плечи и шевелюру сверкающим бисером влаги. Блондин остановился в каком-то полуметре от Саске и с силой тряхнул головой, разбрызгивая вокруг себя веер холодных брызг. Несколько из них попали на лицо Учихи. Саске, смеясь, стряхнул каплю с кончика носа и слизнул еще одну с губ.
Он не сразу заметил, что Наруто стоит и смотрит на него как зачарованный.
Брюнет с недоумением посмотрел на замершего юношу и, неожиданно для себя, протянул руку и взлохматил ему волосы. Учиха торопливо отнял ладонь, и, опасаясь волны возмущения, очень сильной и, скорее всего, звуковой, осторожно сказал:
- Погоди, я сейчас, – и благополучно смылся от так и не отошедшего от шока Наруто, перед глазами которого стояло красивое улыбающееся лицо Учихи. Его губы с каплями сверкающей влаги на них и мимолетное движение языка, эти капли собирающего.
Совсем рядом, буквально в нескольких шагах от остановки, находился небольшой ларек, где круглосуточно продавались алкогольные напитки, сигареты и закуска. Саске, натянув на голову воротник плаща, так как ничего, подходящего на роль зонтика у него не было, добежал до него и постучался в застекленное, тускло светившееся изнутри окошко.
Недовольная жизнью продавщица оторвалась от любовного романа с угрюмым «Чего?».
«Хм… действительно, что бы взять? Ну, себе-то ясно – легкого «Парламента» и бутылку «Миллера», а вот что взять Наруто? Ну, пока что можно тоже пива и каких-нибудь сухарей или что-то вроде этого.»
- Два «Миллера», пачку «Парламента» и закуски какой-нибудь.
- Какого «Парламента»? Легкого?
- Да.
Учиха кивнул и поежился – несколько капель проникли-таки за воротник. Через некоторое время все просимое появилось на прилавке. Расплатившись, Саске сгреб одной рукой бутылки, другой – шуршащий пакетик и сигареты, и понесся в сторону остановки.
- Вот… - брюнет впихнул в руки Наруто одну из бутылок и пачку «закуски», а сам принялся торопливо распечатывать сигареты, он не курил весь день.
- Эээ… спасибо, – ответил Наруто, все еще с удивлением взирая на бутылку пива в своих руках.
Саске тем временем сел на потертую скамейку, украшенную наскальной живописью в стиле «Саша+Маша=лубов», и зашуршал фольгой. Поддев зубами фильтр, он вытащил сигарету из пачки и теперь шарил по карманам в поисках зажигалки, которой как на зло, нигде не было. Учиха чертыхнулся и с тоской скосил глаза в сторону ларька. Опять устраивать спринтерский бег под дождем за спичками или новым «огнивом» Саске не тянуло.
Послышался щелчок. Учиха скосил глаза. Узумаки радостно улыбался, держа у сигареты Саске зажигалку, из которой вырывался язычок пламени. Саске подался вперед, прикуривая от огонька и, блаженно выдохнув сизую струйку дымка, недоверчиво спросил:
- Ты что, куришь?
- Нет! – радостно замотало головой светловолосое чудо. – Мне просто зажигалка понравилась, – протянув Саске ладонь с поблескивающим на ней металлическим корпусом, сказал Узумаки. Учиха аккуратно подцепил пальцами зажигалку и принялся рассматривать. Необычной чуть вытянутой формы, тонкая, с треугольным поперечным сечением и матовой поверхностью, на которой блестящим серебром выделялся узор из языков пламени. Изящная штучка.
Пока Саске изучал зажигалку, Наруто ожесточенно боролся с пробкой бутылки подручными средствами – то есть той же многострадальной скамейкой. Он смешно пыхтел, пытаясь поддеть и отогнуть пробку так, чтобы не вспенить пиво. Получалось не очень.
- Дай сюда, – сказал Учиха и вырвал из рук Наруто бутылку. Его пальцы с ловкостью, говорящей об обширной практике подцепили пробку, и с тихим хлопком бутылка открылась.
- Я бы и сам справился, – хмуро заметил Узумаки.
До Саске не сразу дошла причина столь холодного тона. Он сообразил, наконец, что своими действиями задевал самолюбие блондина.
Шум дождя завораживал. Саске сидел, пытаясь подобрать слова.
Расспросить человека о том, за что его ненавидели всю его сознательную жизнь и при этом не причинить ему боли. Это сложно. Тем более, что Саске вовсе не был гением психологии. Несмотря на высший бал в зачетной книжке, он понятия не имел, как начать такого рода «разговор по душам». Его память хранила множество информации из самых разных областей. Он полагал, что знания никогда не бывают лишними, тем более, если эти знания могут помочь тебе в жизни и работе. Но вот сейчас Учиха молча сидел, не понимая, как эти знания применить.
Неловкое молчание, повисшее между ними нарушилось шумом подъезжающего к остановки автобуса.
- Мне пора - Наруто поднялся и, поставив пустую бутылку на скамейку, вышел из-под козырька.
- Что? – Учиха, погруженный в собственные мысли, не сразу сообразил о чем говорит блондин.
- Пока. Зажигалку можешь оставить себе. Деньги за пиво я тебе отдам завтра.- Наруто ловко заскочил в автобус, оставив недоумевающего брюнета сидеть на скамейке, будто отгороженного от всего мира стеной дождя и одиночества. Саске никак не мог избавиться от ощущения, что только что он упустил свой шанс…
прода в комментах
Комментарии (6):
through_the_dark
30-01-2009-19:20
удалить
Название: Сети
Автор: Курсник
Жанр: AU, романс, местами ангст
Пейринг: СасуНару Т__Т
Рейтинг: PG-13, максимум R
Саммари: Наши дни, наш универ =). Ну что сказать - Интернет - это зло. Это паутина, в которую попадают люди. И попадая туда, они порой настолько запутываются в собственных словах и чувствах, что перестают быть собой. Но так бывает далеко не всегда. Иногда именно там они наконец становятся настоящими. Только вот что из двух лиц маска?
Отказ от прав:герои - Кишимото, фик - мне.
Состояние: в процессе
Дождь. Опять этот гребаный дождь. Как же я его ненавижу!
…вернее ненавидел. Раньше.
А вчера…
Все изменилось. Теперь, сидя на последней парте Наруто испытующе смотрел на неестественно выпрямленную спину Учихи. Тот сидел, будто кол проглотил – настолько прямо, что кажется, еще чуть-чуть и позвоночник затрещит. Плечи выпрямлены, угловато торчат, подчеркнутые подкладкой пиджака. Темные волосы как всегда отливают синевой в свете люминесцентных ламп, навязчивое жужжание которых попросту убивает.
Наруто опять не выспался и теперь боролся одновременно с резью в глазах, головной болью и сонливостью. Он сидел здесь с самого утра.
Университет в последние полгода перестал казаться просто утомительной обязанностью. С тех пор, как перед ним сел этот придурок. На него вешались все девчонки в группе, но Учиха быстро отшивал их либо вовсе не обращал внимание. Наруто знал, что этот хмырь может глянуть на собеседницу так, что у той от страха коленки трястись начнут. Тем не менее, Саске был потрясающе красив. Даже вот так, со спины, можно было без конца восхищаться изящным изгибом шеи или силуэтом легкой фигуры, или вот как сейчас, отсветом белого дрожащего света на волосах. Ледяная, какая-то неживая красота, которой можно без конца восхищаться, превозносить в стихах и одах, но приблизиться к которой хоть на шаг – слишком страшно. А вдруг так же поморщится и пошлет куда подальше. Не прямым текстом, а коротким и жестким «Отвали. Достал» Вечно презрительное выражение лица, превосходство, холодность. Это как маска. Так же как вечная улыбка самого Наруто. И, хотя казалось, что эта маска приросла к лицу накрепко, так что сама стала живой и дышащей частью тела Учихи, Наруто знал, что настоящее лицо Саске совсем другое, просто его еще никто не видел. Наруто полагал, что ему такого счастья уж точно не достанется, но он ошибался…
Иногда ошибаться – это так здорово! Вот как вчера.
Вчера… Порезы на лице чуть припухли и постоянно ныли, теперь улыбаться было еще больнее, чем обычно.
Вчера. Привет из прошлого, от которого он так хотел избавиться.
Вчера. Вся жизнь – всего лишь роковое стечение обстоятельств.
И сколько не пытайся, исправить свои ошибки все равно невозможно. Но Наруто не оставлял попыток. Порой ему казалось, что он бьется головой о глухую стену, пытаясь прошибить собственным упорством твердый камень, и когда начинает казаться, что что-то, наконец, получается, судьба подсовывает очередную подлянку.
Неужели у него такая судьба – вечно наступать на одни и те же грабли. Слишком, слишком больно…
Слишком безнадежно.
Поступив в вуз, Узумаки думал, что весь кошмар, с которым он жил уже семнадцать лет наконец закончится… но нет.
Опять.
Ненавидящие взгляды, круг отчуждения, который каждый раз образовывался как только Узумаки оказывался в толпе своих однокурсников.
Детский дом. Старенькое, ни на что не годное блочное строение. Дождь за окном. Снова все серо. Серо и сыро.
Гулкая тишина коридоров, только стук капель. Крыша протекает, а ремонта нет даже в проекте, потому максимум на что могут рассчитывать жители ветхого двухэтажного здания – подставленные под места «протечек» алюминиевые миски.
Еще капля. И еще. Гаара, кажется, заснул.
Маленький, болезненного вида мальчик сидит в углу, подпирая плечом тело другого, и, чтобы не уснуть, гипнотизирует прозрачную поверхность воды, считая капли и вспоминает недавно услышанную песню.
Так любят джаз, так любят вино,
Так воплощают содержание снов,
Так встают на ступени, ведущие в рай,
Так живут все, кто умрёт всё равно.
Все они тут – своего рода смертники.
Дети, они всего лишь дети. Но у каждого – подозрение на ВИЧ. Наруто еще слишком мал, чтобы понимать, что это такое, чем опасен демон, спящий пока в его крови. Он только понимает, что из-за этой проклятой болезни его ненавидят.
Маленький детдом стоит на отшибе захолустного провинциального городка. Единственное развлечение живущих здесь людей – телевизор и спиртное. Работают все на одном большом заводе, вокруг которого, собственно, и вырос город. Тут нет университета. Только две школы и техникум, куда и идет большая часть выпускников. А потом – работа на заводе. Все здесь движется по кругу, уже которое поколение. Немногие осмеливаются уехать из родного болота, попытаться поступить в вуз. Наверное, им слишком страшно менять привычный уклад жизни. Тихая заводь с плесневелой коркой ежедневного затягивающего быта. И вот, тишину этого городка нарушили. Государство выделило разваливающееся здание на окраине – старую больницу, которую давно уже собирались снести. Сделали из этого дома приют для детей, рожденных или заразившихся в младенчестве сирот, от которых отказались родственники, у которых не осталось ничего.
Естественно, что никто из местных жителей не пришел в восторг оттого, что случилось. Было многое. И разбитые стекла, и обращение местных властей к правительству, и практическое отсутствие финансирования и персонала. А для самих детей была только ненависть. И они ненавидели не только весь окружающий мир, но и свое убежище.
С каждым днем, с каждым часом, проведенных в этих стенах утекала сквозь пальцы их жизнь.
Так вынимают гвоздь из стены,
Так ждут удара со стороны спины,
Так выходят из дома, собравшись в рай,
Так идут на войну, так идут с войны.
Каждый месяц у кого-нибудь из них выявлялся ВИЧ. Каждый день хмурые детские лица, на которых так неестественно выглядела злоба, становились все более и более сердиты. В тех, у кого болезнь выявлялась просыпалась злоба на тех, кто пока что был здоров. Пока неосознанное чувство зависти с каждым днем рубцевало их сердца. Через три года существования детдома тут осталось только двое здоровых детей: Узумаки Наруто и Сабаку но Гаара. Их ненавидели. Не только те, кто был во внешнем, таком страшном и враждебном мире, но и те, кто жил с ними бок о бок.
Наруто радовался тому, что их двое. Так можно было спать по очереди, не опасаясь, что тебя свяжут во сне и изобьют. Но Узумаки было стыдно. Ему было уже почти шесть лет. Он был здоров, хотя его мать и была заражена. Ему пока не рассказывали подробностей. Только пара фраз о том, что он – сын шлюхи, которая вышла на панель за наркотой. Наруто не знал, что такое «шлюха» и что значит «выйти на панель», или «наркота».
Он знал только, что он не один, что пока тепло тела его друга – единственного в целом мире дружественного существа – греет его бок, пока падают капли, напоминая ритм той песни, пока он живет…
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
Когда Наруто было семь, его опять перевели в другой детдом. Он сменил их ровно семь – по одному на каждый год его жизни. На этот раз рядом находилась школа. Обычный интернат. Только вот учились в нем не такие как он, а простые дети, просто у них не было родителей. Как и у Наруто. Ему сперва казалось, что это может сроднить их, но почему-то все шарахались от него, а учителя старались лишний раз не подходить к проблемному ученику. Все как будто не замечали его. Тогда то все и началось.
Так медный пятак проверяют на зуб,
Так вытирают поцелуи с губ,
Так, уже встав на дорогу в рай,
Опять забывают считать каждый рупь.
Как-то ему сказали: у нас нет причин не любить тебя лично, но мы ненавидим то, что живет в тебе и может проснуться в любой момент.
У вас нет причин для ненависти лично ко мне? Ну что ж, тогда я их обеспечу!
Его выходки доводили всех. Его ненавидели, Наруто чувствовал это кожей. Вот только на этот раз все было иначе – его ненавидели по ЕГО СОБВСТВЕННОМУ желанию. Не из-за страшной угрозы его тела, как возможного носителя болезни, а просто как несносного сорванца, который хулиганил и кричал, доводя всех окружающих.
Теперь все видели в нем человека. Хотя бы и так, но человека, а не вирус.
Так рожают детей, не зная отца,
Так встают во весь рост, не боясь свинца,
Это так больно - дорога в рай,
Hо жизнь - из яйца, а начало - с конца.
Автор: Курсник
Жанр: AU, романс, местами ангст
Пейринг: СасуНару Т__Т
Рейтинг: PG-13, максимум R
Саммари: Наши дни, наш универ =). Ну что сказать - Интернет - это зло. Это паутина, в которую попадают люди. И попадая туда, они порой настолько запутываются в собственных словах и чувствах, что перестают быть собой. Но так бывает далеко не всегда. Иногда именно там они наконец становятся настоящими. Только вот что из двух лиц маска?
Отказ от прав:герои - Кишимото, фик - мне.
Состояние: в процессе
Дождь. Опять этот гребаный дождь. Как же я его ненавижу!
…вернее ненавидел. Раньше.
А вчера…
Все изменилось. Теперь, сидя на последней парте Наруто испытующе смотрел на неестественно выпрямленную спину Учихи. Тот сидел, будто кол проглотил – настолько прямо, что кажется, еще чуть-чуть и позвоночник затрещит. Плечи выпрямлены, угловато торчат, подчеркнутые подкладкой пиджака. Темные волосы как всегда отливают синевой в свете люминесцентных ламп, навязчивое жужжание которых попросту убивает.
Наруто опять не выспался и теперь боролся одновременно с резью в глазах, головной болью и сонливостью. Он сидел здесь с самого утра.
Университет в последние полгода перестал казаться просто утомительной обязанностью. С тех пор, как перед ним сел этот придурок. На него вешались все девчонки в группе, но Учиха быстро отшивал их либо вовсе не обращал внимание. Наруто знал, что этот хмырь может глянуть на собеседницу так, что у той от страха коленки трястись начнут. Тем не менее, Саске был потрясающе красив. Даже вот так, со спины, можно было без конца восхищаться изящным изгибом шеи или силуэтом легкой фигуры, или вот как сейчас, отсветом белого дрожащего света на волосах. Ледяная, какая-то неживая красота, которой можно без конца восхищаться, превозносить в стихах и одах, но приблизиться к которой хоть на шаг – слишком страшно. А вдруг так же поморщится и пошлет куда подальше. Не прямым текстом, а коротким и жестким «Отвали. Достал» Вечно презрительное выражение лица, превосходство, холодность. Это как маска. Так же как вечная улыбка самого Наруто. И, хотя казалось, что эта маска приросла к лицу накрепко, так что сама стала живой и дышащей частью тела Учихи, Наруто знал, что настоящее лицо Саске совсем другое, просто его еще никто не видел. Наруто полагал, что ему такого счастья уж точно не достанется, но он ошибался…
Иногда ошибаться – это так здорово! Вот как вчера.
Вчера… Порезы на лице чуть припухли и постоянно ныли, теперь улыбаться было еще больнее, чем обычно.
Вчера. Привет из прошлого, от которого он так хотел избавиться.
Вчера. Вся жизнь – всего лишь роковое стечение обстоятельств.
И сколько не пытайся, исправить свои ошибки все равно невозможно. Но Наруто не оставлял попыток. Порой ему казалось, что он бьется головой о глухую стену, пытаясь прошибить собственным упорством твердый камень, и когда начинает казаться, что что-то, наконец, получается, судьба подсовывает очередную подлянку.
Неужели у него такая судьба – вечно наступать на одни и те же грабли. Слишком, слишком больно…
Слишком безнадежно.
Поступив в вуз, Узумаки думал, что весь кошмар, с которым он жил уже семнадцать лет наконец закончится… но нет.
Опять.
Ненавидящие взгляды, круг отчуждения, который каждый раз образовывался как только Узумаки оказывался в толпе своих однокурсников.
Детский дом. Старенькое, ни на что не годное блочное строение. Дождь за окном. Снова все серо. Серо и сыро.
Гулкая тишина коридоров, только стук капель. Крыша протекает, а ремонта нет даже в проекте, потому максимум на что могут рассчитывать жители ветхого двухэтажного здания – подставленные под места «протечек» алюминиевые миски.
Еще капля. И еще. Гаара, кажется, заснул.
Маленький, болезненного вида мальчик сидит в углу, подпирая плечом тело другого, и, чтобы не уснуть, гипнотизирует прозрачную поверхность воды, считая капли и вспоминает недавно услышанную песню.
Так любят джаз, так любят вино,
Так воплощают содержание снов,
Так встают на ступени, ведущие в рай,
Так живут все, кто умрёт всё равно.
Все они тут – своего рода смертники.
Дети, они всего лишь дети. Но у каждого – подозрение на ВИЧ. Наруто еще слишком мал, чтобы понимать, что это такое, чем опасен демон, спящий пока в его крови. Он только понимает, что из-за этой проклятой болезни его ненавидят.
Маленький детдом стоит на отшибе захолустного провинциального городка. Единственное развлечение живущих здесь людей – телевизор и спиртное. Работают все на одном большом заводе, вокруг которого, собственно, и вырос город. Тут нет университета. Только две школы и техникум, куда и идет большая часть выпускников. А потом – работа на заводе. Все здесь движется по кругу, уже которое поколение. Немногие осмеливаются уехать из родного болота, попытаться поступить в вуз. Наверное, им слишком страшно менять привычный уклад жизни. Тихая заводь с плесневелой коркой ежедневного затягивающего быта. И вот, тишину этого городка нарушили. Государство выделило разваливающееся здание на окраине – старую больницу, которую давно уже собирались снести. Сделали из этого дома приют для детей, рожденных или заразившихся в младенчестве сирот, от которых отказались родственники, у которых не осталось ничего.
Естественно, что никто из местных жителей не пришел в восторг оттого, что случилось. Было многое. И разбитые стекла, и обращение местных властей к правительству, и практическое отсутствие финансирования и персонала. А для самих детей была только ненависть. И они ненавидели не только весь окружающий мир, но и свое убежище.
С каждым днем, с каждым часом, проведенных в этих стенах утекала сквозь пальцы их жизнь.
Так вынимают гвоздь из стены,
Так ждут удара со стороны спины,
Так выходят из дома, собравшись в рай,
Так идут на войну, так идут с войны.
Каждый месяц у кого-нибудь из них выявлялся ВИЧ. Каждый день хмурые детские лица, на которых так неестественно выглядела злоба, становились все более и более сердиты. В тех, у кого болезнь выявлялась просыпалась злоба на тех, кто пока что был здоров. Пока неосознанное чувство зависти с каждым днем рубцевало их сердца. Через три года существования детдома тут осталось только двое здоровых детей: Узумаки Наруто и Сабаку но Гаара. Их ненавидели. Не только те, кто был во внешнем, таком страшном и враждебном мире, но и те, кто жил с ними бок о бок.
Наруто радовался тому, что их двое. Так можно было спать по очереди, не опасаясь, что тебя свяжут во сне и изобьют. Но Узумаки было стыдно. Ему было уже почти шесть лет. Он был здоров, хотя его мать и была заражена. Ему пока не рассказывали подробностей. Только пара фраз о том, что он – сын шлюхи, которая вышла на панель за наркотой. Наруто не знал, что такое «шлюха» и что значит «выйти на панель», или «наркота».
Он знал только, что он не один, что пока тепло тела его друга – единственного в целом мире дружественного существа – греет его бок, пока падают капли, напоминая ритм той песни, пока он живет…
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
Когда Наруто было семь, его опять перевели в другой детдом. Он сменил их ровно семь – по одному на каждый год его жизни. На этот раз рядом находилась школа. Обычный интернат. Только вот учились в нем не такие как он, а простые дети, просто у них не было родителей. Как и у Наруто. Ему сперва казалось, что это может сроднить их, но почему-то все шарахались от него, а учителя старались лишний раз не подходить к проблемному ученику. Все как будто не замечали его. Тогда то все и началось.
Так медный пятак проверяют на зуб,
Так вытирают поцелуи с губ,
Так, уже встав на дорогу в рай,
Опять забывают считать каждый рупь.
Как-то ему сказали: у нас нет причин не любить тебя лично, но мы ненавидим то, что живет в тебе и может проснуться в любой момент.
У вас нет причин для ненависти лично ко мне? Ну что ж, тогда я их обеспечу!
Его выходки доводили всех. Его ненавидели, Наруто чувствовал это кожей. Вот только на этот раз все было иначе – его ненавидели по ЕГО СОБВСТВЕННОМУ желанию. Не из-за страшной угрозы его тела, как возможного носителя болезни, а просто как несносного сорванца, который хулиганил и кричал, доводя всех окружающих.
Теперь все видели в нем человека. Хотя бы и так, но человека, а не вирус.
Так рожают детей, не зная отца,
Так встают во весь рост, не боясь свинца,
Это так больно - дорога в рай,
Hо жизнь - из яйца, а начало - с конца.
through_the_dark
30-01-2009-19:22
удалить
Название: Сети
Автор: Курсник
Жанр: AU, романс, местами ангст
Пейринг: СасуНару Т__Т
Рейтинг: PG-13, максимум R
Саммари: Наши дни, наш универ =). Ну что сказать - Интернет - это зло. Это паутина, в которую попадают люди. И попадая туда, они порой настолько запутываются в собственных словах и чувствах, что перестают быть собой. Но так бывает далеко не всегда. Иногда именно там они наконец становятся настоящими. Только вот что из двух лиц маска?
Отказ от прав:герои - Кишимото, фик - мне.
Состояние: в процессе
Когда ему было двенадцать, Наруто опять выгнали из школы. Уже не в первый раз.
Тогда же ему рассказали о его матери. Она вовсе не была шлюхой. Она была маленькой и глупой влюбленной девчонкой. Шестнадцать лет, первая любовь. Взаимная любовь. И, конечно же, навсегда.
Красавец – блондин, байкер, студент филфака. Обаятельный и умный. Красивые ухаживания – цветы и походы в ресторан, чтение стихов и песни собственного сочинения под гитару, прогулки под луной, встреча рассветов и проводы закатов – все вместе. А когда он признался ей любви, она поняла, что готова на все ради него. Вот только слишком хрупка оказалась человеческая жизнь. Он разбился. Просто врезался в фуру на полной скорости. Говорила ведь она ему, чтобы он бросил свой мотоцикл…
На похоронах гроб был закрытый, она так и не увидела его в последний раз, не сказала радостную новость о том, что у них будет ребенок.
Горе убивало ее день за днем. Один знакомый туманно намекал, что все можно исправить, но она-то знала, что любимого не вернуть.
Когда родители узнали о будущем ребенке, то устроили такой скандал, что она не выдержала. Вернее, она пыталась – вплоть до последнего месяца беременности она терпела оскорбления и обвинения собственных близких, но однажды она сломалась. Ушла из дому и направилась прямиком к своему бывшему знакомцу. Он протянул ей шприц и предложил попробовать. Сказал, что это безвредно, что ребенку не повредит. Она была в отчаянии, она уже успела возненавидеть этого ребенка и желала только одного – забыть. Хотя бы на время забыть о том, что случилось.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
После часов эйфории падение на грешную землю выбило из нее последнее желание жить. Ломка была страшной, а ее знакомый сказал, что бесплатна только первая доза. Тогда все и началось. Она стала наведываться домой – просить денег. Сперва ей их давали, но потом заподозрили неладное. Когда подошел срок родов, она была на улице. Просто не знала, где находится, у нее опять началась ломка. Проезжавший мимо таксист согласился подвести ее до ближайшей больницы. Там и появился на свет Наруто. Там и умерла его мать, так и не узнав, что заразилась сама и заразила сына.
Кто здесь есть богатый - ответь,
Как серебро превращают в медь,
Как выворачивают нутро по дороге в рай,
Как добро превращают в плеть.
Отцовство ребенка не было ничем подтверждено, а родственники со стороны матери только брезгливо взглянули на красное сморщенное личико и, обвинив в смерти их дочери дитя, официально от него отказались. Все формальности были соблюдены и Наруто, получив имя, которое дала ему мать перед смертью и фамилию своего отца, начал свою одиссею по домам ребенка.
Как наутро легко смотреть
Hа то, как изящно танцует смерть
Hа горячей дороге, ведущей в рай,
И даже пытается что-то петь.
В шестом классе, когда Наруто было уже двенадцать, у него появился отец.
По крайней мере, именно так считал сам Наруто. Ирука – молодой учитель, который работал в школе-интернате на практически добровольных началах. Ибо зарплата была мизерная, а учителя без стажа никуда больше не брали.
Сперва Ирука обращал внимание только на хулиганские выходки своего подопечного, часто его ругал и наказывал. Но вскоре он понял, что не так с этим мальчиком. Даже в толпе тот был изгоем, призраком на дороге жизни. Всеми позабытым и презираемым. Своими шалостями он пытался хоть как-то сказать окружающим: я здесь, я такой же, как и вы, я тоже человек! Но единственным, кто его услышал, был Ирука.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
Через год после того, как его усыновили, Наруто пошел в музыкальную школу. Там никто не знал о его болезни, и он сам был примерным учеником. Ему нравилось то, чему там учили. Наруто послушно повторял за учителем, пока пальцы не начинали болеть с непривычки, всегда выполнял домашнее задание. Такая аккуратность была несвойственна ему, на что сразу обратил внимание Ирука. Однажды учитель увидел, как Наруто играет.
После этого он несколько дней ходил в шоке – настолько поразил молодого учителя его приемный сын.
А Наруто был счастлив. До того дня, как не случилось так, что в музыкалке стало известно о его возможной болезни. Это было страшно. Видеть как друзья, только вчера улыбавшиеся тебе и смеявшиеся в ответ на твои проделки, смотрят с ненавистью, как будто ты обманул их.
Тогда тоже шел дождь.
Ты большой хозяин сонной травы -
Это значит, тебе не сносить головы,
Это значит, рядом дорога в рай,
Где на губы трубы наложены швы.
Предательство друзей ударило по Узумаки сильнее всего. Они говорили, что он – лжец, что если бы они все знали с самого начала, то никогда не подошли бы к нему даже на расстояние ста метров. Наруто плакал, извинялся, пытался схватить их за руки, падал на колени и просил прощения, но они только испуганно отшатывались, раз за разом повторяя, что он – чудовище.
Наруто пробовал покончить с собой. Но каждый раз, занося острую бритву над венами, он вспоминал лицо Ируки-сенсея. Печальное, доброе лицо. Он не мог просто так уйти. Он должен был жить ради этого человека, ради своего отца.
И ради Гаары. Он – единственный, кто не оттолкнул Наруто. Должно быть, только потому, что сам был таким же. Что с ним случилось? Их разлучили очень давно, но, прощаясь, Узумаки пообещал, что найдет своего друга.
Где наливают в гитару воды,
Где обнимают, косясь на лады,
Где, видя сон про дорогу в рай,
Успевают проснуться за миг до беды.
Потом было поступление в университет. Почему-то Ирука ни на миг не сомневался, что Наруто сможет поступить, а вот выбор профессии его, мягко говоря, удивил. Учитель надеялся, что Наруто последует своему призванию и в серьез займется музыкой, но тот отчего-то вдруг решил пойти в юридический. Наруто успешно сдал все экзамены – несмотря на общую лень, он быстро все схватывал и память у него была отменная.
Наруто было уже семнадцать, но ВИЧ у него в крови так и не был обнаружен. Узумаки привык жить с вечным страхом перед завтрашним днем, обманывая окружающих. Однако по натуре своей он не был лжецом, и каждый раз списывал все на необходимость, вспоминая те жестокие уроки, что преподала ему жизнь.
При поступлении требовалась медицинская карта, потому Узумаки не мог скрыть от приемной комиссии свою болезнь. Пусть возможную, но все же роковую.
Скандал был поднят на весь университет. Понаехали вездесущие репортеров, заявляя о дискриминации, собралось срочное заседание руководства университета. Словом, шума было много, но Узумаки так и не отказался от своей безумной затеи.
Он уже почти год учился на юридическом факультете. В университете его ненавидели и боялись. Но Узумаки было даже легче оттого, что все знали. Он никому не лгал.
А еще он начал писать музыку.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
А вчера – прошлое снова напомнило о себе. Несмотря на то, что они долго не виделись, он узнал своих соседей по детдому. Гаары среди них не было, но они пообещали рассказать о нем.
Тогда Наруто и пошел с ними. И судьба опять преподнесла ему жестокий урок.
У него нет друзей, никогда не будет. Только враги.
Было больно. Было обидно. Как-то по-детски обидно, непонятно, за что они его так ненавидят? За что?
Немой вопрос в голубых глазах.
Когда дверь закрылась, весь его мир сжался до пределов темной коморки. До вечной, беспросветной тьмы его жизни, в которой не было ничего кроме боли и отчаяния, никого кроме маленького напуганного мальчика, живым дрожащим комочком сжавшимся в попытке таким образом защититься от целого мира.
А теперь дверь вдруг открылась. На пороге стоял он, этот самовлюбленный мерзавец, который никогда не обращал на Наруто внимания. Сперва Узумаки подумал, что все-таки свихнулся, но когда почувствовал на своих запястьях тепло его пальцев, отголосок его дыхания на собственной коже, то он чисто рефлексивно ударил. Никто никогда не покушался на его личное пространство.
Наруто теперь не прижимал рук к лицу. Пусть видит, если хочет – уродливые порезы на коже. Проведенные по линиям тех самых его пресловутых «усиков», которые так бесили окружающих.
С пальцев капала кровь. Его кровь.
По щекам струились слезы. Его слезы.
Но все это было ничто. Потому как сейчас отчаянным криком заходилась его душа. Нет, не о такой встречей с Учихой он мечтал. Наруто всегда хотелось чтобы этот высокомерный ублюдок заметил его. Снизошел наконец до общения с отребьем…. И понимал, что никогда такого не произойдет. Учиха не опуститься до него, а Наруто не поднимется до уровня Саске.
И не потому что они разные как огонь и лед, не потому что Учиха родом из знаменитой семьи, а Наруто воспитывался в детдоме. Дело в его крови. Это проклятие. Тяжкое бремя – всю жизнь осознавать что ты – лишь сосуд, в котором спит до поры до времени нечто ужасное. Страшное настолько, что осознать, каких бед может натворить вирус в полной мере способен лишь его носитель.
И главная из них – ненависть. Всех к нему и его ко всем. Ее трудно побороть в себе.
Как тяжело прощать и как легко ненавидеть!
Потому большая часть его товарищей по несчастью предпочитали идти легки путем. Легче обозлиться на весь мир, обвинив людей в глупости и злобе, самому превратиться в то чудовище, которое в тебе хотят видеть.
А Наруто прощал. Он понимал их, понимал как никто другой и потому всегда прощал. Он знал, что эти ребята, что живут с ним под одной крышей, ни в чем не виноваты.
И люди из окружающего мира тоже не виноваты. Разве можно винить их за то, что они бояться за свои жизни и за жизни свои родных?
Нет, нельзя.
Так и выходило, что виноватых нет, но никому жизнь это не облегчало. Ненавидеть просто. Прощать было тяжело. А любить… любить еще тяжелее.
Но Наруто все равно любил – весь этот мир, что так относился к нему. Ведь в сущности, никто не был плохим, они просто боялись. Они просто не умели побороть свой страх.
Автор: Курсник
Жанр: AU, романс, местами ангст
Пейринг: СасуНару Т__Т
Рейтинг: PG-13, максимум R
Саммари: Наши дни, наш универ =). Ну что сказать - Интернет - это зло. Это паутина, в которую попадают люди. И попадая туда, они порой настолько запутываются в собственных словах и чувствах, что перестают быть собой. Но так бывает далеко не всегда. Иногда именно там они наконец становятся настоящими. Только вот что из двух лиц маска?
Отказ от прав:герои - Кишимото, фик - мне.
Состояние: в процессе
Когда ему было двенадцать, Наруто опять выгнали из школы. Уже не в первый раз.
Тогда же ему рассказали о его матери. Она вовсе не была шлюхой. Она была маленькой и глупой влюбленной девчонкой. Шестнадцать лет, первая любовь. Взаимная любовь. И, конечно же, навсегда.
Красавец – блондин, байкер, студент филфака. Обаятельный и умный. Красивые ухаживания – цветы и походы в ресторан, чтение стихов и песни собственного сочинения под гитару, прогулки под луной, встреча рассветов и проводы закатов – все вместе. А когда он признался ей любви, она поняла, что готова на все ради него. Вот только слишком хрупка оказалась человеческая жизнь. Он разбился. Просто врезался в фуру на полной скорости. Говорила ведь она ему, чтобы он бросил свой мотоцикл…
На похоронах гроб был закрытый, она так и не увидела его в последний раз, не сказала радостную новость о том, что у них будет ребенок.
Горе убивало ее день за днем. Один знакомый туманно намекал, что все можно исправить, но она-то знала, что любимого не вернуть.
Когда родители узнали о будущем ребенке, то устроили такой скандал, что она не выдержала. Вернее, она пыталась – вплоть до последнего месяца беременности она терпела оскорбления и обвинения собственных близких, но однажды она сломалась. Ушла из дому и направилась прямиком к своему бывшему знакомцу. Он протянул ей шприц и предложил попробовать. Сказал, что это безвредно, что ребенку не повредит. Она была в отчаянии, она уже успела возненавидеть этого ребенка и желала только одного – забыть. Хотя бы на время забыть о том, что случилось.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
После часов эйфории падение на грешную землю выбило из нее последнее желание жить. Ломка была страшной, а ее знакомый сказал, что бесплатна только первая доза. Тогда все и началось. Она стала наведываться домой – просить денег. Сперва ей их давали, но потом заподозрили неладное. Когда подошел срок родов, она была на улице. Просто не знала, где находится, у нее опять началась ломка. Проезжавший мимо таксист согласился подвести ее до ближайшей больницы. Там и появился на свет Наруто. Там и умерла его мать, так и не узнав, что заразилась сама и заразила сына.
Кто здесь есть богатый - ответь,
Как серебро превращают в медь,
Как выворачивают нутро по дороге в рай,
Как добро превращают в плеть.
Отцовство ребенка не было ничем подтверждено, а родственники со стороны матери только брезгливо взглянули на красное сморщенное личико и, обвинив в смерти их дочери дитя, официально от него отказались. Все формальности были соблюдены и Наруто, получив имя, которое дала ему мать перед смертью и фамилию своего отца, начал свою одиссею по домам ребенка.
Как наутро легко смотреть
Hа то, как изящно танцует смерть
Hа горячей дороге, ведущей в рай,
И даже пытается что-то петь.
В шестом классе, когда Наруто было уже двенадцать, у него появился отец.
По крайней мере, именно так считал сам Наруто. Ирука – молодой учитель, который работал в школе-интернате на практически добровольных началах. Ибо зарплата была мизерная, а учителя без стажа никуда больше не брали.
Сперва Ирука обращал внимание только на хулиганские выходки своего подопечного, часто его ругал и наказывал. Но вскоре он понял, что не так с этим мальчиком. Даже в толпе тот был изгоем, призраком на дороге жизни. Всеми позабытым и презираемым. Своими шалостями он пытался хоть как-то сказать окружающим: я здесь, я такой же, как и вы, я тоже человек! Но единственным, кто его услышал, был Ирука.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
Через год после того, как его усыновили, Наруто пошел в музыкальную школу. Там никто не знал о его болезни, и он сам был примерным учеником. Ему нравилось то, чему там учили. Наруто послушно повторял за учителем, пока пальцы не начинали болеть с непривычки, всегда выполнял домашнее задание. Такая аккуратность была несвойственна ему, на что сразу обратил внимание Ирука. Однажды учитель увидел, как Наруто играет.
После этого он несколько дней ходил в шоке – настолько поразил молодого учителя его приемный сын.
А Наруто был счастлив. До того дня, как не случилось так, что в музыкалке стало известно о его возможной болезни. Это было страшно. Видеть как друзья, только вчера улыбавшиеся тебе и смеявшиеся в ответ на твои проделки, смотрят с ненавистью, как будто ты обманул их.
Тогда тоже шел дождь.
Ты большой хозяин сонной травы -
Это значит, тебе не сносить головы,
Это значит, рядом дорога в рай,
Где на губы трубы наложены швы.
Предательство друзей ударило по Узумаки сильнее всего. Они говорили, что он – лжец, что если бы они все знали с самого начала, то никогда не подошли бы к нему даже на расстояние ста метров. Наруто плакал, извинялся, пытался схватить их за руки, падал на колени и просил прощения, но они только испуганно отшатывались, раз за разом повторяя, что он – чудовище.
Наруто пробовал покончить с собой. Но каждый раз, занося острую бритву над венами, он вспоминал лицо Ируки-сенсея. Печальное, доброе лицо. Он не мог просто так уйти. Он должен был жить ради этого человека, ради своего отца.
И ради Гаары. Он – единственный, кто не оттолкнул Наруто. Должно быть, только потому, что сам был таким же. Что с ним случилось? Их разлучили очень давно, но, прощаясь, Узумаки пообещал, что найдет своего друга.
Где наливают в гитару воды,
Где обнимают, косясь на лады,
Где, видя сон про дорогу в рай,
Успевают проснуться за миг до беды.
Потом было поступление в университет. Почему-то Ирука ни на миг не сомневался, что Наруто сможет поступить, а вот выбор профессии его, мягко говоря, удивил. Учитель надеялся, что Наруто последует своему призванию и в серьез займется музыкой, но тот отчего-то вдруг решил пойти в юридический. Наруто успешно сдал все экзамены – несмотря на общую лень, он быстро все схватывал и память у него была отменная.
Наруто было уже семнадцать, но ВИЧ у него в крови так и не был обнаружен. Узумаки привык жить с вечным страхом перед завтрашним днем, обманывая окружающих. Однако по натуре своей он не был лжецом, и каждый раз списывал все на необходимость, вспоминая те жестокие уроки, что преподала ему жизнь.
При поступлении требовалась медицинская карта, потому Узумаки не мог скрыть от приемной комиссии свою болезнь. Пусть возможную, но все же роковую.
Скандал был поднят на весь университет. Понаехали вездесущие репортеров, заявляя о дискриминации, собралось срочное заседание руководства университета. Словом, шума было много, но Узумаки так и не отказался от своей безумной затеи.
Он уже почти год учился на юридическом факультете. В университете его ненавидели и боялись. Но Узумаки было даже легче оттого, что все знали. Он никому не лгал.
А еще он начал писать музыку.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
А ты играй, а ты играй, играй -
Может быть, увидишь дорогу в рай.
А вчера – прошлое снова напомнило о себе. Несмотря на то, что они долго не виделись, он узнал своих соседей по детдому. Гаары среди них не было, но они пообещали рассказать о нем.
Тогда Наруто и пошел с ними. И судьба опять преподнесла ему жестокий урок.
У него нет друзей, никогда не будет. Только враги.
Было больно. Было обидно. Как-то по-детски обидно, непонятно, за что они его так ненавидят? За что?
Немой вопрос в голубых глазах.
Когда дверь закрылась, весь его мир сжался до пределов темной коморки. До вечной, беспросветной тьмы его жизни, в которой не было ничего кроме боли и отчаяния, никого кроме маленького напуганного мальчика, живым дрожащим комочком сжавшимся в попытке таким образом защититься от целого мира.
А теперь дверь вдруг открылась. На пороге стоял он, этот самовлюбленный мерзавец, который никогда не обращал на Наруто внимания. Сперва Узумаки подумал, что все-таки свихнулся, но когда почувствовал на своих запястьях тепло его пальцев, отголосок его дыхания на собственной коже, то он чисто рефлексивно ударил. Никто никогда не покушался на его личное пространство.
Наруто теперь не прижимал рук к лицу. Пусть видит, если хочет – уродливые порезы на коже. Проведенные по линиям тех самых его пресловутых «усиков», которые так бесили окружающих.
С пальцев капала кровь. Его кровь.
По щекам струились слезы. Его слезы.
Но все это было ничто. Потому как сейчас отчаянным криком заходилась его душа. Нет, не о такой встречей с Учихой он мечтал. Наруто всегда хотелось чтобы этот высокомерный ублюдок заметил его. Снизошел наконец до общения с отребьем…. И понимал, что никогда такого не произойдет. Учиха не опуститься до него, а Наруто не поднимется до уровня Саске.
И не потому что они разные как огонь и лед, не потому что Учиха родом из знаменитой семьи, а Наруто воспитывался в детдоме. Дело в его крови. Это проклятие. Тяжкое бремя – всю жизнь осознавать что ты – лишь сосуд, в котором спит до поры до времени нечто ужасное. Страшное настолько, что осознать, каких бед может натворить вирус в полной мере способен лишь его носитель.
И главная из них – ненависть. Всех к нему и его ко всем. Ее трудно побороть в себе.
Как тяжело прощать и как легко ненавидеть!
Потому большая часть его товарищей по несчастью предпочитали идти легки путем. Легче обозлиться на весь мир, обвинив людей в глупости и злобе, самому превратиться в то чудовище, которое в тебе хотят видеть.
А Наруто прощал. Он понимал их, понимал как никто другой и потому всегда прощал. Он знал, что эти ребята, что живут с ним под одной крышей, ни в чем не виноваты.
И люди из окружающего мира тоже не виноваты. Разве можно винить их за то, что они бояться за свои жизни и за жизни свои родных?
Нет, нельзя.
Так и выходило, что виноватых нет, но никому жизнь это не облегчало. Ненавидеть просто. Прощать было тяжело. А любить… любить еще тяжелее.
Но Наруто все равно любил – весь этот мир, что так относился к нему. Ведь в сущности, никто не был плохим, они просто боялись. Они просто не умели побороть свой страх.
through_the_dark
30-01-2009-19:23
удалить
Название: Сети
Автор: Курсник
Жанр: AU, романс, местами ангст
Пейринг: СасуНару Т__Т
Рейтинг: PG-13, максимум R
Саммари: Наши дни, наш универ =). Ну что сказать - Интернет - это зло. Это паутина, в которую попадают люди. И попадая туда, они порой настолько запутываются в собственных словах и чувствах, что перестают быть собой. Но так бывает далеко не всегда. Иногда именно там они наконец становятся настоящими. Только вот что из двух лиц маска?
Отказ от прав:герои - Кишимото, фик - мне.
Состояние: в процессе
Кара господня – так часто говорят об этой болезни и отчасти так оно и есть…
Но ему, Наруто это за что? Что ОН сделал? Единственное преступление, которое он успел совершить в своей жизни – родиться.
Когда Саске стал притворяться, что ничего не знает, стало только больнее. Чтобы не заметить, с каким скандалом его приняли в вуз нужно было быть слепыо-глухо-немым.
Но Учиха не врал.
Было у Наруто такое свойство – он чувствовал в людях ложь.
Довольно странно смотрелось на всегда холодном лице выражение обеспокоенности. Причем беспокоился Учиха за него, за Наруто. Узумаки не любил лгать и потому, когда Саске спросил его, ответил честно. Он ожидал, что его опять оттолкнут, оскорбят, впрочем, это не было бы удивительно, Наруто уже давно привык к такому обращению. Вот только от осознания того, что должно произойти дальше, легче не становилось.
Но его не оттолкнули.
Странно. Такого еще не случалось. Что-то не так. У Наруто было ощущение нереальности происходящего. То, как они пошли в Ичираку, потом гуляли по городу…
То, как любовались с высоты моста на серый омут облаков, который у линии горизонта соединялся с неспокойной рябью реки, которая играла волнами, как бы пытаясь дотянуться до тяжелых облаков. В этой извечной тяге друг к другу небо и земля напомнили Наруто его самого и Саске. Они были так же диаметрально противоположны, но казалось, находили отражение себя друг в друге. Они почти не разговаривали, но понимали друг друга без слов. Они были совершенно разными, но настолько разными могут быть два кусочка одной головоломки, которые соединяясь вместе составляют рисунок.
Облака, будто напуганные птицы, все еще пытаясь сохранить вальяжность, отпрянули от солнца. Светило билось в ежедневной агонии, отчаянно цепляясь кирпично-красными лучами за верхушки деревьев и крыши домов, будто пытаясь таким образом оттянуть свой конец. Ослепительно горел алый закат, отражаясь багряной дорожкой в водах реки. И тут на минуту Наруто показалось, что земля и небо стали единым целым – что алая вода и алое небо стерли полоску горизонта и там – далеко-далеко – наконец соединились, жадно прикасаясь друг к другу, наслаждаясь моментом единства перед новой разлукой. Пусть ненадолго, но они были вместе. И до боли в глазах он всматривался в прорехи вновь затянувшихся туч, надеясь что увидит невозможное – то как слились воедино, навечно переплели объятья небо и земля…
«Это – сон. Хороший сон.»
Так сказал себе Наруто в самом начале пути.
«Когда я проснусь, ничего этого не будет, а потому – нужно наслаждаться моментом.»
И он улыбнулся. Сперва робко, боясь вспугнуть ведение, потом все более уверенно, и, наконец, широко и искренне. Он давно так не улыбался.
Жутко болели царапины на лице. Все-таки Учиха говорил дело – наверное, следовало показаться в медпункте, а то такими темпами и загноятся…
Но Наруто был слишком счастлив в этот момент, чтобы тратить драгоценные секунды на сожаления. К тому же по-настоящему его жизнь никому кроме Ируки-сенсея важна не была. По крайней мере, до сегодняшнего дня… наверное.
Саске назвал себя его другом, но так ли это? Наруто никогда не умел скрывать собственные эмоции, за что часто ругал себя, а вот Учиха… Тот был гением скрытности. На прекрасном лице невозможно было прочитать ничего кроме того, что собственно, хотел сказать его обладатель. Раньше брюнет всегда улыбался только из вежливости, и то как-то не по-настоящему, пусто и фальшиво. Его глаза оставались безучастны к происходящему. Теперь же Наруто то и дело ловил себя на мысли, что вот такая, искренняя, немного неумелая улыбка ужасно идет его собеседнику.
Когда они чуть не попали под дождь, Саске зачем-то выбежал к ларьку и вернулся с двумя бутылками пива. Сунув одну из них Наруто, он начал возиться с сигаретами. Наруто было в некотором роде приятно потешить свое самолюбие – оказать услугу этому высокомерному придурку. Одарив Саске зажигалкой, Узумаки начал мучиться с пробкой. Он раньше не пил пива – Ирука не позволял ему даже смотреть в сторону спиртного или сигарет, потому на возню с крышкой ушло гораздо больше времени, чем рассчитывал блондин. Учиха опять все испортил – взял да и открыл бутылку в тот момент, когда у Наруто уже начало получаться! Мало того, что рамен был за счет Саске, так еще и пиво. Мало ему, еще и открыть помогает, будто Узумаки вообще ни на что не способен. Выскочка. Вечно он лезет вперед, вечно считает своим долгом показать окружающим их ничтожность по сравнению с Великим и Могучим Учихой Саске.
Блондин для себя решил, что лучше закончить эту встречу, пока она не переросла конфликт. К тому же, лицо Саске приняло такое задумчивое выражение, что Узумаки показалось, будто он слышит скрежет гениальных мозгов своего спутника.
«Вот, сейчас начнется допрос – с тоской подумал Наруто – нужно сматываться пока не поздно.»
Автобус пришелся как нельзя кстати. Правда, маршрут был немного не тот, что нужен был Узумаки, так что пришлось смириться с небольшой прогулкой в две остановки под ледяными каплями дождя.
Вскочив на подножку, Наруто почувствовал, что черные глаза Учихи впились в его спину, непонимающе наблюдая за его позорным бегством. Да, это было бегство. От Саске, от его вопросов и нежелательных последствий этих вопросов. От самого себя.
….А еще от его губ, кожи, глаз. Его жестов, его голоса и его тепла. Его чутких пальцев, его изящной фигуры, его помятого плаща и его запаха.
И от себя.
Наруто прижался лбом к холодному стеклу, покрытому россыпью капель с наружной стороны. Там все еще накрапывал дождь, оставляя на прозрачной поверхности длинные росчерки сверкающей в свете фонарей влаги. Там, на старой скамейке остался сидеть тот, кем Наруто восхищался, тот, рядом с кем он всегда хотел бы быть. И сейчас в груди предательски заныло. Казалось, все его существо против того, чтобы вот так, практически не прощаясь, только мимоходом бросив пару фраз, оставить Саске одного в зябкой прохладе наступившей ночи, в темноте одиночества.
Ну почему? …что с ним не так?! Наруто в очередной раз задавал себе этот вопрос.
Почему ОН?!
Почему с первого момента их встречи, когда Учиха даже не посмотрел в сторону шумного светловолосого парня, все мысли блондина замкнулись на нем.
Все знали, кто такой Узумаки Наруто. Все были в курсе его жутких выходок и вызывающего поведения. Когда он входил в аудиторию, все поворачивались к нему, чтобы одарить тяжелыми, полными неприязни взглядами. Только темноволосая голова ни разу не повернулась в его сторону.
Только Саске, тот, кого не без основания считали лучшим первокурсником едва ли не за всю историю университета, не обращал на нарушителя спокойствия ровно никакого внимания. И Узумаки это раздражало.
Сперва Наруто пытался задеть Учиху своими обычными выходками, ехидными словами. Но тот как будто оглох и ослеп. Либо попросту жил не в этом грешном мире. Потом, постепенно Узумаки пришел к осознанию того, что врагов нужно знать в лицо и принялся изучать Саске. Он просто следил, запоминал, анализировал. Просто наблюдал за жизнью другого человека, пытаясь понять, почему тот таков какой есть и постепенно приходило понимание, что Саске – совершенно другой человек. Не тот, которого видят все окружающие, не тот, о ком шепчутся на перерывах девчонки, совершенно не тот…
Что все то, что видят люди – лишь маска. Они видят лишь то, что им хотят показать. Наруто уже не в первый раз спрашивал себя: почему они не понимают, что их обманывают? Как может весь мир так ошибаться? Они что, слепы? Или просто не хотят видеть? Предпочитают смотреть только на то, что им нравится?
Да, пожалуй… все носят маски и все видят только то, что хотят. Этом мир… он как зеркало – как ты к нему, так и он к тебе. Единственное исключение – вот такие «уродцы», как он сам.
На них не действовало «правило весов», как для себя назвал его Наруто. Они жили будто бы ВНЕ мира. И неважно, как они относились к окружающим, ведь отношение окружающих к ним оставалось постоянной величиной – константой.
В некотором роде Наруто это даже радовало.
Вот только что-то странное начало происходить. Как-то незаметно видеть Учиху каждый день стало для Узумаки жизненной необходимостью. Зависимостью, привычкой, потребностью, от которой невозможно избавиться.
И выходные часто превращались в настоящий кошмар, а начало новой учебной недели – в праздник… И как-то незаметно для себя, пытаясь избавиться от одной потребности, он приобрел другую.
Общение с совершенно незнакомыми людьми, которых не знал он, которые не знали его. Это было игрой. Наруто просто играл привычную роль. Сперва это было забавно – вешать лапшу на уши своим виртуальным собеседникам и прекрасно понимать, что они тоже врут тебе. Что может вырасти из отношений построенных на лжи? Ничего.
Вот только Наруто по прошествии месяца было уже глубоко все равно. В университете он играл привычную роль несносного придурка, а приходя в общежитие, садился за компьютер и становился на несколько часов совсем другим. Тут он был другим – по-настоящему веселым и покладистым. Забавным, смешным, тут его любили, каждый вечер его ждали, чтобы услышать очередную байку о его несуществующих друзьях.
И каждый раз, выключая под утро компьютер, и осознавая, что знай о нем всю правду, эти люди скорее всего побрезговали бы с ним общаться, Узумаки запускал ногти в ладонь и закрывал глаза, пытаясь убедить себя, что нужно забыть об этом – не думать ни о чем и просто заснуть, ведь телу нужен отдых. И, как ни странно, заснуть получалось. Просыпаясь, Наруто вновь становился тем, кого хорошо знали в университете – Узумаки Наруто, а приходя домой и садясь за компьютер – перевоплощался в Кьюби. Ему нравился этот дурацкий, аляповатый ник. Никто из его инет-знакомых даже не предполагал, какую иронию он в себе заключает и только сам Демон-Лис криво улыбался, выстукивая клавишами никнейм и пароль для входа в чат.
А вчера… кем он был вчера? Кьюби или Узумаки? Сложный вопрос. Наруто сам не знал. Наверное, потому что тот кусочек его души, что на минутку представилась возможность увидеть Саске, Узумаки и сам толком не знал. Он был так занят изучением своего спутника и окружающего мира, что совершенно не заметил, как его маска, тщательно хранимая уже на протяжении многих лет, сползла, оголяя беззащитную открытую душу…
Так же, как сползла на недолгое время маска самого Учихи. Странно было видеть, как в его словах, жестах и действиях проступает неуверенность, осторожность и …искренность.
Наруто осознал это с опозданием, тогда как Саске, похоже, понял все интуитивно. Простая истина: чтобы человек открылся, нужно открыться самому. И странно, но на этот раз «принцип весов» подействовал и на Узумаки. Пусть не нарочно, он нашел ключ к тому, чтобы понять брюнета. Чтобы наконец найти разгадку на вопрос, что мучил его уже год: кто ты, Учиха Саске?
Одержимость, привычка, страсть – вот кто ты.
Но ты тоже человек, значит и тебя можно разгадать.
И с каждым днем, с каждой минутой Наруто все больше запутывался в вопросах – кто такой Саске и кто он сам. Кто они друг для друга? Почему так не хочется уступать, сдаваться, когда он рядом, почему так хочется прикоснуться и никогда не отпускать. Как небо и земля на закате, слиться с ним, понять и принять… раствориться. Взять за руку, переплести пальцы и утонуть в черноте глаз.
Теперь Наруто был нужен кому-то и Саске был нужен кто-то.
Теперь настал новый день и пришли новые вопросы, впрочем, ответов на старые по-прежнему не было.
Наруто шел по улице, напевая какой-то веселый мотивчик. Сам его вид, то, как он улыбался, то, как размахивал недопитой бутылкой Кока-колы, то, как тонкие хрустальные лучи теплеющего с каждым днем солнца играли бликами в напитке насыщенно-чайного цвета, то, как юноша поправлял постоянно спадающий с него шарф – все это заставляло Саске улыбаться, неосознанно доставая руки из карманов. Еще минута – и они идут в ногу, светловолосый молодой человек весело болтает о какой-то незначительной ерунде, и его голос подобно щебету птиц наполняет воздух, вторит звукам разбуженного весной города, разлетается осколками нежной мелодии. Другой юноша, темноволосый, то и дело косится на своего спутника. Ветер играет вороными прядями, а пальцы, поддерживающие щегольски закинутый за спину портфель, время от времени сжимаются в попытке согреться друг о друга, но все равно неприятно стынут на свежем чуть сыроватом воздухе. Но он не обращает на это внимания, во все глаза следит за взмахами темных ресниц и пытается уловить направление взгляда синих, как теплое летнее море, глаз.
- …а Ирука-сэнсэй мне и говорит: Наруто, какой из тебя юрист? Иди учиться тому, к чему у тебя есть тяга. А я ему: я сказал, что буду юристом, значит буду! И не важно, что трижды ЕГЭ проваливал. Ведь, в конце-то концов, я набрал нужное количество баллов, верно? – Узумаки остановился и с долей удивления взглянул на своего спутника. Тот счастливо жмурился на весеннее солнце. У него совершенно вылетело из головы, что Наруто рассказывал о том, как оказался в их городе и в их университете. Да и имело ли это какое-то значение? Главное, что у Саске еще будет время расспросить это непоседливое бедствие о чем угодно.
- Ты меня вообще слушаешь? Или все внимание на лекции потратил?
Отвечать ужасно не хотелось. Хотелось, чтобы Наруто заткнулся и оставил юношу в покое. В последние дни выспаться как следует ему так и не пришлось. Как следствие, тяжелые веки только и поджидали момента, чтобы сомкнуться, подобно крепостным воротам, закрывая обзор и доступ к личности по имени Саске Учиха по крайней мере на несколько ближайших часов.
Юноша неохотно разлепил-таки губы:
- Ага, – вырвалось изо рта напополам с зевком, - Слушаю.
Наруто прищурил глаза и, скрестив руки на груди, отвернулся, моментально став похожим на маленького нахохлившегося воробья. Совсем одного под холодным весенним дождем.
- Да, блин, вижу я, как ты слушаешь. Не хочешь со мной общаться – так сразу и скажи. Нечего тут из себя приятеля строить, если так уж противно разговаривать…
- Придурок, - сонно ругнулся Саске, - Я просто спать хочу.
Узумаки повернулся, с надеждой заглянув в глаза.
- И все?
- И все.
У Наруто как будто камень с души свалился. Он попытался сделать вид, что вовсе ему не важно, здесь Саске или нет, но, бросив украдкой взгляд на собеседника, встретил точно такой же: чуть виноватый, но полный облегчения, радости, что их перепалка так и не закончилась ничем серьезным.
Учиха спешно отвел глаза и прокашлялся, будто прочищая горло перед продолжительной речью. Постарался принять независимый вид, что отчего-то плохо ему удавалось. Должно быть, из-за сонливости.
- Слушай, я так и не понял: почему же ты пошел на юриста, а не на какую бы то ни было другую специальность?
- Потому что одному человеку я обязан очень многим. Это юрист. Я хочу стать таким же, и еще найти его, чтобы лично сказать спасибо, – произнес Узумаки с какой-то торжественной гордостью. Саске невольно подумалось: насколько велик должен быть человек, чтобы даже такие обалдуи, как Наруто ставили его себе в пример. Хотя… может ведь статься совершенно наоборот. Вдруг это какой-нибудь сорвиголова типа Узумаки, только старше? Нет, двух таких «юристов» ни одна страна не выдержит: развалится без посторонней помощи!
- И… что же это за человек? Чем ты ему обязан? – осторожно поинтересовался Учиха.
Наруто внезапно посерьезнел, он остановился и в упор глянул на Саске.
- Этот человек подарил мне семью.
Немного ошарашенный, юноша изучал непривычно-серьезное выражение лица своего спутника. Нет, Наруто не шутил, он в кои-то веки говорил серьезно, причем видно было, что для него эта тема едва ли не священна.
- Как же это произошло? – выдавил из себя Саске.
Сонливость будто пропала куда-то, осталась только болезненная сосредоточенность, как во сне: вроде все видишь, но какая-то деталь, самая важная, ключевая деталь, постоянно ускользает. На юношу нахлынуло ощущение, которое часто испытывают геймеры и любители детективов: вот ты стоишь на пороге тайны. Ничего особенного: обычная дверь, множество таких ты уже открыл и успешно минул, но что-то такое есть в этой двери, что заставляет тебя восторженно замереть на месте, не смея не то, что двигаться, но даже и дышать. Вот сейчас разойдутся в сторону створки, и за ними обнаружится нечто совершенно неизвестное и неожиданное: тайна, на глазах перестающая быть таковой.
- Ну ты знаешь я рос в детдоме. Вернее домах. Нескольких. Если точнее, я поменял их больше десятка. Когда я учился в интернате, то один очень хороший человек захотел меня усыновить. Но у него не было ни жены, ни тем более приличной работы, так что по действующему законодательству, он не проходил хоть как. Нужна была справка с места работы о том, сколько он зарабатывает… А сколько, как ты думаешь, зарабатывает обычный учитель в интернате?
Саске покачал головой:
- Не густо.
- Вот-вот. У него были кое-какие средства, доставшиеся от родителей, но так как они в налоговую декларацию записаны, хе-хе, не были, то и как деньги пройти не могли. Ну и сидим мы как-то в пустом классе, Ирука-сэнсэй грустный. Он пытается быть веселее, и меня бодрить, но… Глаза у него все равно грустные, и я это вижу. Говорит что-то, утешает, типа ты все равно будешь здесь учиться, я тебе буду как отец, всегда помогать… Он не знал, что меня опять перевести собираются.
Наруто вздохнул, и, отпив из бутылки почти потерявшую всякую газированность Колу, продолжил рассказ. А Саске вдруг подумалось, что это нелегко так жить: не успеешь привыкнуть к одному месту, сразу переводят в другое. Или наоборот: дают время освоиться, завести друзей, а потом бездушно перекидывают на новое место.
- Сидим, значит. И тут Сэнсэй как заорет: «Эврика!». Слава Богу, что я значение слова знал, иначе подумал бы, что Ирука-сэнсэй свихнулся на фиг... – хохотнул Узумаки, и, снова сосредоточенно сдвинув брови, продолжил: - Мы помчались в центр, там куда-то пошли, я уже и не помню. Помню только, как в кабинет зашли, а там пусто. Сэнсэй так и сел: «Все», говорит, «зря». И тут вошел тот самый человек. Он, оказывается, за кофе ходил. Прикол! Всего-то на минуту отошел, а мы на эту минуту и попали.
Губы Узумаки растянулись в улыбке. Он прищурил глаза, будто вспоминая о том, что съел пять порций рамена вместо обычных трех.
- Когда он только переступил порог кабинета, я понял, что все будет хорошо. И еще понял, что хочу стать таким же, как он. Чтобы вот так же входить в кабинет и чтобы веяло от меня такой уверенностью, что даже самый безнадежный случай казался только мелкой неприятностью. Он тогда как-то умудрился оформить бумаги так, чтобы суд вынес положительное решение: Ирука-сэнсэй меня усыновил, и никуда я больше не переезжал. А этот человек… я потом приходил, хотел поблагодарить, но его там уже не было. Сказали, что его перевели. Я выпросил адрес его нового места работы, написал туда, но мне ответили, что он у них не служит больше. Что-то случилось, и он вообще ушел со службы.
Узумаки вздохнул.
- Я вот думаю: неужели это из-за меня? Он ведь явно смухлевал с документами. Неужели его из-за этого уволили, а?
Саске озабоченно нахмурил лоб.
- Нет. За такой мелкий проступок максимум понизят в звании, выговор, может, получит, но совсем из органов уволить? Не верится.
Они прошли несколько минут в молчании. Наруто вспоминал то, о чем только что поведал Саске, воспоминания живо вставали перед внутренним взором, отрывая от настоящего. От пыльной дороги, от гула мимо проезжающих редких машин, от голодного бурчания в животе.
А Учиха думал о том человеке, на которого в свое время равнялся он сам. Добрый и отзывчивый, хоть и немного отстраненных от этого мира, хладнокровный нии-сан. Глаза защипало, в груди тупо заныло при воспоминании о призраке этого человека, призраке из далекого прошлого и о том, что еще один призрак сейчас сидит в маленькой камере и пытается разглядеть противоположную стену и никак не может этого сделать, несмотря на широко открытые черные глаза.
- А причину, по которой он с работы ушел тебе не сообщили?
- Не-а, - Наруто так энергично покачал головой, что густая челка упала на глаза, - сказали, по личным обстоятельствам. Что-то связанное со здоровьем. А еще посоветовали его больше не искать. Но я все равно найду! – голос юноши был полон уверенности, - Или я – не Наруто Узумаки!
- Ага, ага… - равнодушно кивнул Саске, - Я в тебе и не сомневаюсь.
Светловолосый юноша с уверенностью взглянул на собеседника.
- А как же. Ты, между прочим, чем-то на него похож. У него только волосы длинные и лицо немного другое... кажется. Давно было: лицо плохо помню. Зато имя помню!
- Хм. Поздравляю, склероз отступил.
- Слушай, хватит меня подкалывать, а? – насупился «склеротик».
- Я разве тебя подкалываю? – тонкая бровь изумленно приподнялась, а выражение лица стало практически безучастным.
- Вот! Вот так ты на него очень похож!
Узумаки, ничуть не стесняясь, показывал на Саске пальцем, радостно улыбаясь.
- Вылитый Итачи-сан!
Автор: Курсник
Жанр: AU, романс, местами ангст
Пейринг: СасуНару Т__Т
Рейтинг: PG-13, максимум R
Саммари: Наши дни, наш универ =). Ну что сказать - Интернет - это зло. Это паутина, в которую попадают люди. И попадая туда, они порой настолько запутываются в собственных словах и чувствах, что перестают быть собой. Но так бывает далеко не всегда. Иногда именно там они наконец становятся настоящими. Только вот что из двух лиц маска?
Отказ от прав:герои - Кишимото, фик - мне.
Состояние: в процессе
Кара господня – так часто говорят об этой болезни и отчасти так оно и есть…
Но ему, Наруто это за что? Что ОН сделал? Единственное преступление, которое он успел совершить в своей жизни – родиться.
Когда Саске стал притворяться, что ничего не знает, стало только больнее. Чтобы не заметить, с каким скандалом его приняли в вуз нужно было быть слепыо-глухо-немым.
Но Учиха не врал.
Было у Наруто такое свойство – он чувствовал в людях ложь.
Довольно странно смотрелось на всегда холодном лице выражение обеспокоенности. Причем беспокоился Учиха за него, за Наруто. Узумаки не любил лгать и потому, когда Саске спросил его, ответил честно. Он ожидал, что его опять оттолкнут, оскорбят, впрочем, это не было бы удивительно, Наруто уже давно привык к такому обращению. Вот только от осознания того, что должно произойти дальше, легче не становилось.
Но его не оттолкнули.
Странно. Такого еще не случалось. Что-то не так. У Наруто было ощущение нереальности происходящего. То, как они пошли в Ичираку, потом гуляли по городу…
То, как любовались с высоты моста на серый омут облаков, который у линии горизонта соединялся с неспокойной рябью реки, которая играла волнами, как бы пытаясь дотянуться до тяжелых облаков. В этой извечной тяге друг к другу небо и земля напомнили Наруто его самого и Саске. Они были так же диаметрально противоположны, но казалось, находили отражение себя друг в друге. Они почти не разговаривали, но понимали друг друга без слов. Они были совершенно разными, но настолько разными могут быть два кусочка одной головоломки, которые соединяясь вместе составляют рисунок.
Облака, будто напуганные птицы, все еще пытаясь сохранить вальяжность, отпрянули от солнца. Светило билось в ежедневной агонии, отчаянно цепляясь кирпично-красными лучами за верхушки деревьев и крыши домов, будто пытаясь таким образом оттянуть свой конец. Ослепительно горел алый закат, отражаясь багряной дорожкой в водах реки. И тут на минуту Наруто показалось, что земля и небо стали единым целым – что алая вода и алое небо стерли полоску горизонта и там – далеко-далеко – наконец соединились, жадно прикасаясь друг к другу, наслаждаясь моментом единства перед новой разлукой. Пусть ненадолго, но они были вместе. И до боли в глазах он всматривался в прорехи вновь затянувшихся туч, надеясь что увидит невозможное – то как слились воедино, навечно переплели объятья небо и земля…
«Это – сон. Хороший сон.»
Так сказал себе Наруто в самом начале пути.
«Когда я проснусь, ничего этого не будет, а потому – нужно наслаждаться моментом.»
И он улыбнулся. Сперва робко, боясь вспугнуть ведение, потом все более уверенно, и, наконец, широко и искренне. Он давно так не улыбался.
Жутко болели царапины на лице. Все-таки Учиха говорил дело – наверное, следовало показаться в медпункте, а то такими темпами и загноятся…
Но Наруто был слишком счастлив в этот момент, чтобы тратить драгоценные секунды на сожаления. К тому же по-настоящему его жизнь никому кроме Ируки-сенсея важна не была. По крайней мере, до сегодняшнего дня… наверное.
Саске назвал себя его другом, но так ли это? Наруто никогда не умел скрывать собственные эмоции, за что часто ругал себя, а вот Учиха… Тот был гением скрытности. На прекрасном лице невозможно было прочитать ничего кроме того, что собственно, хотел сказать его обладатель. Раньше брюнет всегда улыбался только из вежливости, и то как-то не по-настоящему, пусто и фальшиво. Его глаза оставались безучастны к происходящему. Теперь же Наруто то и дело ловил себя на мысли, что вот такая, искренняя, немного неумелая улыбка ужасно идет его собеседнику.
Когда они чуть не попали под дождь, Саске зачем-то выбежал к ларьку и вернулся с двумя бутылками пива. Сунув одну из них Наруто, он начал возиться с сигаретами. Наруто было в некотором роде приятно потешить свое самолюбие – оказать услугу этому высокомерному придурку. Одарив Саске зажигалкой, Узумаки начал мучиться с пробкой. Он раньше не пил пива – Ирука не позволял ему даже смотреть в сторону спиртного или сигарет, потому на возню с крышкой ушло гораздо больше времени, чем рассчитывал блондин. Учиха опять все испортил – взял да и открыл бутылку в тот момент, когда у Наруто уже начало получаться! Мало того, что рамен был за счет Саске, так еще и пиво. Мало ему, еще и открыть помогает, будто Узумаки вообще ни на что не способен. Выскочка. Вечно он лезет вперед, вечно считает своим долгом показать окружающим их ничтожность по сравнению с Великим и Могучим Учихой Саске.
Блондин для себя решил, что лучше закончить эту встречу, пока она не переросла конфликт. К тому же, лицо Саске приняло такое задумчивое выражение, что Узумаки показалось, будто он слышит скрежет гениальных мозгов своего спутника.
«Вот, сейчас начнется допрос – с тоской подумал Наруто – нужно сматываться пока не поздно.»
Автобус пришелся как нельзя кстати. Правда, маршрут был немного не тот, что нужен был Узумаки, так что пришлось смириться с небольшой прогулкой в две остановки под ледяными каплями дождя.
Вскочив на подножку, Наруто почувствовал, что черные глаза Учихи впились в его спину, непонимающе наблюдая за его позорным бегством. Да, это было бегство. От Саске, от его вопросов и нежелательных последствий этих вопросов. От самого себя.
….А еще от его губ, кожи, глаз. Его жестов, его голоса и его тепла. Его чутких пальцев, его изящной фигуры, его помятого плаща и его запаха.
И от себя.
Наруто прижался лбом к холодному стеклу, покрытому россыпью капель с наружной стороны. Там все еще накрапывал дождь, оставляя на прозрачной поверхности длинные росчерки сверкающей в свете фонарей влаги. Там, на старой скамейке остался сидеть тот, кем Наруто восхищался, тот, рядом с кем он всегда хотел бы быть. И сейчас в груди предательски заныло. Казалось, все его существо против того, чтобы вот так, практически не прощаясь, только мимоходом бросив пару фраз, оставить Саске одного в зябкой прохладе наступившей ночи, в темноте одиночества.
Ну почему? …что с ним не так?! Наруто в очередной раз задавал себе этот вопрос.
Почему ОН?!
Почему с первого момента их встречи, когда Учиха даже не посмотрел в сторону шумного светловолосого парня, все мысли блондина замкнулись на нем.
Все знали, кто такой Узумаки Наруто. Все были в курсе его жутких выходок и вызывающего поведения. Когда он входил в аудиторию, все поворачивались к нему, чтобы одарить тяжелыми, полными неприязни взглядами. Только темноволосая голова ни разу не повернулась в его сторону.
Только Саске, тот, кого не без основания считали лучшим первокурсником едва ли не за всю историю университета, не обращал на нарушителя спокойствия ровно никакого внимания. И Узумаки это раздражало.
Сперва Наруто пытался задеть Учиху своими обычными выходками, ехидными словами. Но тот как будто оглох и ослеп. Либо попросту жил не в этом грешном мире. Потом, постепенно Узумаки пришел к осознанию того, что врагов нужно знать в лицо и принялся изучать Саске. Он просто следил, запоминал, анализировал. Просто наблюдал за жизнью другого человека, пытаясь понять, почему тот таков какой есть и постепенно приходило понимание, что Саске – совершенно другой человек. Не тот, которого видят все окружающие, не тот, о ком шепчутся на перерывах девчонки, совершенно не тот…
Что все то, что видят люди – лишь маска. Они видят лишь то, что им хотят показать. Наруто уже не в первый раз спрашивал себя: почему они не понимают, что их обманывают? Как может весь мир так ошибаться? Они что, слепы? Или просто не хотят видеть? Предпочитают смотреть только на то, что им нравится?
Да, пожалуй… все носят маски и все видят только то, что хотят. Этом мир… он как зеркало – как ты к нему, так и он к тебе. Единственное исключение – вот такие «уродцы», как он сам.
На них не действовало «правило весов», как для себя назвал его Наруто. Они жили будто бы ВНЕ мира. И неважно, как они относились к окружающим, ведь отношение окружающих к ним оставалось постоянной величиной – константой.
В некотором роде Наруто это даже радовало.
Вот только что-то странное начало происходить. Как-то незаметно видеть Учиху каждый день стало для Узумаки жизненной необходимостью. Зависимостью, привычкой, потребностью, от которой невозможно избавиться.
И выходные часто превращались в настоящий кошмар, а начало новой учебной недели – в праздник… И как-то незаметно для себя, пытаясь избавиться от одной потребности, он приобрел другую.
Общение с совершенно незнакомыми людьми, которых не знал он, которые не знали его. Это было игрой. Наруто просто играл привычную роль. Сперва это было забавно – вешать лапшу на уши своим виртуальным собеседникам и прекрасно понимать, что они тоже врут тебе. Что может вырасти из отношений построенных на лжи? Ничего.
Вот только Наруто по прошествии месяца было уже глубоко все равно. В университете он играл привычную роль несносного придурка, а приходя в общежитие, садился за компьютер и становился на несколько часов совсем другим. Тут он был другим – по-настоящему веселым и покладистым. Забавным, смешным, тут его любили, каждый вечер его ждали, чтобы услышать очередную байку о его несуществующих друзьях.
И каждый раз, выключая под утро компьютер, и осознавая, что знай о нем всю правду, эти люди скорее всего побрезговали бы с ним общаться, Узумаки запускал ногти в ладонь и закрывал глаза, пытаясь убедить себя, что нужно забыть об этом – не думать ни о чем и просто заснуть, ведь телу нужен отдых. И, как ни странно, заснуть получалось. Просыпаясь, Наруто вновь становился тем, кого хорошо знали в университете – Узумаки Наруто, а приходя домой и садясь за компьютер – перевоплощался в Кьюби. Ему нравился этот дурацкий, аляповатый ник. Никто из его инет-знакомых даже не предполагал, какую иронию он в себе заключает и только сам Демон-Лис криво улыбался, выстукивая клавишами никнейм и пароль для входа в чат.
А вчера… кем он был вчера? Кьюби или Узумаки? Сложный вопрос. Наруто сам не знал. Наверное, потому что тот кусочек его души, что на минутку представилась возможность увидеть Саске, Узумаки и сам толком не знал. Он был так занят изучением своего спутника и окружающего мира, что совершенно не заметил, как его маска, тщательно хранимая уже на протяжении многих лет, сползла, оголяя беззащитную открытую душу…
Так же, как сползла на недолгое время маска самого Учихи. Странно было видеть, как в его словах, жестах и действиях проступает неуверенность, осторожность и …искренность.
Наруто осознал это с опозданием, тогда как Саске, похоже, понял все интуитивно. Простая истина: чтобы человек открылся, нужно открыться самому. И странно, но на этот раз «принцип весов» подействовал и на Узумаки. Пусть не нарочно, он нашел ключ к тому, чтобы понять брюнета. Чтобы наконец найти разгадку на вопрос, что мучил его уже год: кто ты, Учиха Саске?
Одержимость, привычка, страсть – вот кто ты.
Но ты тоже человек, значит и тебя можно разгадать.
И с каждым днем, с каждой минутой Наруто все больше запутывался в вопросах – кто такой Саске и кто он сам. Кто они друг для друга? Почему так не хочется уступать, сдаваться, когда он рядом, почему так хочется прикоснуться и никогда не отпускать. Как небо и земля на закате, слиться с ним, понять и принять… раствориться. Взять за руку, переплести пальцы и утонуть в черноте глаз.
Теперь Наруто был нужен кому-то и Саске был нужен кто-то.
Теперь настал новый день и пришли новые вопросы, впрочем, ответов на старые по-прежнему не было.
Наруто шел по улице, напевая какой-то веселый мотивчик. Сам его вид, то, как он улыбался, то, как размахивал недопитой бутылкой Кока-колы, то, как тонкие хрустальные лучи теплеющего с каждым днем солнца играли бликами в напитке насыщенно-чайного цвета, то, как юноша поправлял постоянно спадающий с него шарф – все это заставляло Саске улыбаться, неосознанно доставая руки из карманов. Еще минута – и они идут в ногу, светловолосый молодой человек весело болтает о какой-то незначительной ерунде, и его голос подобно щебету птиц наполняет воздух, вторит звукам разбуженного весной города, разлетается осколками нежной мелодии. Другой юноша, темноволосый, то и дело косится на своего спутника. Ветер играет вороными прядями, а пальцы, поддерживающие щегольски закинутый за спину портфель, время от времени сжимаются в попытке согреться друг о друга, но все равно неприятно стынут на свежем чуть сыроватом воздухе. Но он не обращает на это внимания, во все глаза следит за взмахами темных ресниц и пытается уловить направление взгляда синих, как теплое летнее море, глаз.
- …а Ирука-сэнсэй мне и говорит: Наруто, какой из тебя юрист? Иди учиться тому, к чему у тебя есть тяга. А я ему: я сказал, что буду юристом, значит буду! И не важно, что трижды ЕГЭ проваливал. Ведь, в конце-то концов, я набрал нужное количество баллов, верно? – Узумаки остановился и с долей удивления взглянул на своего спутника. Тот счастливо жмурился на весеннее солнце. У него совершенно вылетело из головы, что Наруто рассказывал о том, как оказался в их городе и в их университете. Да и имело ли это какое-то значение? Главное, что у Саске еще будет время расспросить это непоседливое бедствие о чем угодно.
- Ты меня вообще слушаешь? Или все внимание на лекции потратил?
Отвечать ужасно не хотелось. Хотелось, чтобы Наруто заткнулся и оставил юношу в покое. В последние дни выспаться как следует ему так и не пришлось. Как следствие, тяжелые веки только и поджидали момента, чтобы сомкнуться, подобно крепостным воротам, закрывая обзор и доступ к личности по имени Саске Учиха по крайней мере на несколько ближайших часов.
Юноша неохотно разлепил-таки губы:
- Ага, – вырвалось изо рта напополам с зевком, - Слушаю.
Наруто прищурил глаза и, скрестив руки на груди, отвернулся, моментально став похожим на маленького нахохлившегося воробья. Совсем одного под холодным весенним дождем.
- Да, блин, вижу я, как ты слушаешь. Не хочешь со мной общаться – так сразу и скажи. Нечего тут из себя приятеля строить, если так уж противно разговаривать…
- Придурок, - сонно ругнулся Саске, - Я просто спать хочу.
Узумаки повернулся, с надеждой заглянув в глаза.
- И все?
- И все.
У Наруто как будто камень с души свалился. Он попытался сделать вид, что вовсе ему не важно, здесь Саске или нет, но, бросив украдкой взгляд на собеседника, встретил точно такой же: чуть виноватый, но полный облегчения, радости, что их перепалка так и не закончилась ничем серьезным.
Учиха спешно отвел глаза и прокашлялся, будто прочищая горло перед продолжительной речью. Постарался принять независимый вид, что отчего-то плохо ему удавалось. Должно быть, из-за сонливости.
- Слушай, я так и не понял: почему же ты пошел на юриста, а не на какую бы то ни было другую специальность?
- Потому что одному человеку я обязан очень многим. Это юрист. Я хочу стать таким же, и еще найти его, чтобы лично сказать спасибо, – произнес Узумаки с какой-то торжественной гордостью. Саске невольно подумалось: насколько велик должен быть человек, чтобы даже такие обалдуи, как Наруто ставили его себе в пример. Хотя… может ведь статься совершенно наоборот. Вдруг это какой-нибудь сорвиголова типа Узумаки, только старше? Нет, двух таких «юристов» ни одна страна не выдержит: развалится без посторонней помощи!
- И… что же это за человек? Чем ты ему обязан? – осторожно поинтересовался Учиха.
Наруто внезапно посерьезнел, он остановился и в упор глянул на Саске.
- Этот человек подарил мне семью.
Немного ошарашенный, юноша изучал непривычно-серьезное выражение лица своего спутника. Нет, Наруто не шутил, он в кои-то веки говорил серьезно, причем видно было, что для него эта тема едва ли не священна.
- Как же это произошло? – выдавил из себя Саске.
Сонливость будто пропала куда-то, осталась только болезненная сосредоточенность, как во сне: вроде все видишь, но какая-то деталь, самая важная, ключевая деталь, постоянно ускользает. На юношу нахлынуло ощущение, которое часто испытывают геймеры и любители детективов: вот ты стоишь на пороге тайны. Ничего особенного: обычная дверь, множество таких ты уже открыл и успешно минул, но что-то такое есть в этой двери, что заставляет тебя восторженно замереть на месте, не смея не то, что двигаться, но даже и дышать. Вот сейчас разойдутся в сторону створки, и за ними обнаружится нечто совершенно неизвестное и неожиданное: тайна, на глазах перестающая быть таковой.
- Ну ты знаешь я рос в детдоме. Вернее домах. Нескольких. Если точнее, я поменял их больше десятка. Когда я учился в интернате, то один очень хороший человек захотел меня усыновить. Но у него не было ни жены, ни тем более приличной работы, так что по действующему законодательству, он не проходил хоть как. Нужна была справка с места работы о том, сколько он зарабатывает… А сколько, как ты думаешь, зарабатывает обычный учитель в интернате?
Саске покачал головой:
- Не густо.
- Вот-вот. У него были кое-какие средства, доставшиеся от родителей, но так как они в налоговую декларацию записаны, хе-хе, не были, то и как деньги пройти не могли. Ну и сидим мы как-то в пустом классе, Ирука-сэнсэй грустный. Он пытается быть веселее, и меня бодрить, но… Глаза у него все равно грустные, и я это вижу. Говорит что-то, утешает, типа ты все равно будешь здесь учиться, я тебе буду как отец, всегда помогать… Он не знал, что меня опять перевести собираются.
Наруто вздохнул, и, отпив из бутылки почти потерявшую всякую газированность Колу, продолжил рассказ. А Саске вдруг подумалось, что это нелегко так жить: не успеешь привыкнуть к одному месту, сразу переводят в другое. Или наоборот: дают время освоиться, завести друзей, а потом бездушно перекидывают на новое место.
- Сидим, значит. И тут Сэнсэй как заорет: «Эврика!». Слава Богу, что я значение слова знал, иначе подумал бы, что Ирука-сэнсэй свихнулся на фиг... – хохотнул Узумаки, и, снова сосредоточенно сдвинув брови, продолжил: - Мы помчались в центр, там куда-то пошли, я уже и не помню. Помню только, как в кабинет зашли, а там пусто. Сэнсэй так и сел: «Все», говорит, «зря». И тут вошел тот самый человек. Он, оказывается, за кофе ходил. Прикол! Всего-то на минуту отошел, а мы на эту минуту и попали.
Губы Узумаки растянулись в улыбке. Он прищурил глаза, будто вспоминая о том, что съел пять порций рамена вместо обычных трех.
- Когда он только переступил порог кабинета, я понял, что все будет хорошо. И еще понял, что хочу стать таким же, как он. Чтобы вот так же входить в кабинет и чтобы веяло от меня такой уверенностью, что даже самый безнадежный случай казался только мелкой неприятностью. Он тогда как-то умудрился оформить бумаги так, чтобы суд вынес положительное решение: Ирука-сэнсэй меня усыновил, и никуда я больше не переезжал. А этот человек… я потом приходил, хотел поблагодарить, но его там уже не было. Сказали, что его перевели. Я выпросил адрес его нового места работы, написал туда, но мне ответили, что он у них не служит больше. Что-то случилось, и он вообще ушел со службы.
Узумаки вздохнул.
- Я вот думаю: неужели это из-за меня? Он ведь явно смухлевал с документами. Неужели его из-за этого уволили, а?
Саске озабоченно нахмурил лоб.
- Нет. За такой мелкий проступок максимум понизят в звании, выговор, может, получит, но совсем из органов уволить? Не верится.
Они прошли несколько минут в молчании. Наруто вспоминал то, о чем только что поведал Саске, воспоминания живо вставали перед внутренним взором, отрывая от настоящего. От пыльной дороги, от гула мимо проезжающих редких машин, от голодного бурчания в животе.
А Учиха думал о том человеке, на которого в свое время равнялся он сам. Добрый и отзывчивый, хоть и немного отстраненных от этого мира, хладнокровный нии-сан. Глаза защипало, в груди тупо заныло при воспоминании о призраке этого человека, призраке из далекого прошлого и о том, что еще один призрак сейчас сидит в маленькой камере и пытается разглядеть противоположную стену и никак не может этого сделать, несмотря на широко открытые черные глаза.
- А причину, по которой он с работы ушел тебе не сообщили?
- Не-а, - Наруто так энергично покачал головой, что густая челка упала на глаза, - сказали, по личным обстоятельствам. Что-то связанное со здоровьем. А еще посоветовали его больше не искать. Но я все равно найду! – голос юноши был полон уверенности, - Или я – не Наруто Узумаки!
- Ага, ага… - равнодушно кивнул Саске, - Я в тебе и не сомневаюсь.
Светловолосый юноша с уверенностью взглянул на собеседника.
- А как же. Ты, между прочим, чем-то на него похож. У него только волосы длинные и лицо немного другое... кажется. Давно было: лицо плохо помню. Зато имя помню!
- Хм. Поздравляю, склероз отступил.
- Слушай, хватит меня подкалывать, а? – насупился «склеротик».
- Я разве тебя подкалываю? – тонкая бровь изумленно приподнялась, а выражение лица стало практически безучастным.
- Вот! Вот так ты на него очень похож!
Узумаки, ничуть не стесняясь, показывал на Саске пальцем, радостно улыбаясь.
- Вылитый Итачи-сан!
Mira_Daruma
10-02-2009-22:22
удалить
опапа, нефига..."- Вылитый Итачи-сан!", автор молодец. Столько размышлений...и откуда такое берется??? Мне очень понравилось))) и очень хочется продолжения)))
through_the_dark
11-02-2009-10:55
удалить
Продолжения этого фанфика хочется очень многим, но автор перестала писать его год назад... посмотрим
Комментарии (6):
вверх^
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник Сети. Автор Курсник главы 5-8 | through_the_dark - Цитадель извращенца. Здесь я собираю чужие классные яой-фанфики и свои паршивые) |
Лента друзей through_the_dark
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»