Владимир Суязов
КРАСНАЯ ПАМЯТЬ

Шептал с тоской старик, напомнивший отца мне:
«Ужели для тебя прошёл великий срок?
Не стоит собирать разбросанные камни,
Когда душа живёт, как спившийся пророк.

Минули времена - и насаждать, и строить...
Возвратная спираль хранит приметы дня, -
Под наши небеса вернулось время Трои:
Не в силах победить – сварганили коня.

Да скрытно подошли к давно дырявым стенам,
И, видно, не с одним – вели табун лихой,
А в дырах – чёрмный прах,
и призрачные тени
Забвенья кирпичи повыскребли с лихвой...

Ты знаешь в брюхах что – сокрытое таилось:
Взгляни на эту жизнь, презревшую табу,
Ведь сдать такой народ
уродинам на милость -
Пособники нужны: негож один табун...

И вот на жуткий свист, ощеривая пасти,
(Разбойник Соловей балует на дубах)
Гуськом они сошлись...
В предчувствии напастей
Ознобом вновь прошиб страну великий страх...

Наследуя лишь страх – животный страх и терпим,
Он, словно костный клей,
пропитывая миг,
Прессует бытиё в тома засохших терний,
И прошивает их суровой нитью крик.

Прислушайся к нему –
то чистый голос крови,
Пробившийся силком сквозь нашу глухоту,
Божественной любви ровесник он и ровня,
Но жалко – у людей сегодня не в ходу...

Пока он сердце рвёт («Я вечен болью вашей:
За каждый шаг земной - несметно полегло!..») -
Беспамятная жизнь -
зловонная параша,
Хоть колет небеса рубиновой иглой...

Смиренье – смерть души и вырожденье духа,
Наверно, в этом есть уродливый резон:
Чтоб чистая любовь осталась вековухой,
И зреть никто не мог широкий горизонт...»

Шептал с тоской старик:
«Мои вспомянешь речи, -
Подумаешь, что вновь кольнуло дежавю...
А память на веку – и лечит, и калечит,
Но только в ней одной до жизни доживу.»

И дрогнула спираль...
Домой опять позвали. -
«Да рано же ещё!» - кричу я сгоряча...
Тянулись облака грядой земных развалин,
И ранняя звезда горела, как свеча.

Недорогие туры в Финляндию на новый год можно заказать тут.