Настроение сейчас - хорошее

Ну вот, обещала писать каждый день, а сама... Буду исправляться. Вчера день прошел как-то скучно и неинтересно, наверное поэтому и не писала, просто не о чем. А сегодня вдруг проснувшись утром, захотелось что-то изменить и поднять себе и окружающим настроение. Почему-то этот Новый Год начался не очень хорошо, из-за болезни мамы, поэтому с боем курантов я загадала своей мамочке и папе крепкого здоровья и сил прожить новый год без каких-либо потерь! Нет, ну что ты будешь делать, снова потянула грустинкой, все только позитив, а то от такого настроения...- бегом к хорошему новогоднему, веселому настроению! так немного озорного юмора

Новогоднее расписание

31 декабря.

Так, оливье дорезала, курица готова, пюре готово, фрукты помыла, квартиру убрала, платье погладила, башку помыла, ноги побрила. Елка, тварь, еще раз упадешь - скормлю тебя бешеной корове! Ну, где же вы, гости дорогие, я как раз в праздничном новогоднем настроении - проходите, блин, садитесь, жрите!
Ну, что - за новый год? Чин-чин!

1 января.

Диван. Холодильник. Диван. Холодильник. Диван. Холодильник. Чародеи, гардемарины, Верка Сердючка, катарсис.
Интересно, кто из гостей запер кошку в посудомоечной машине?
Холодильник. Диван. Диван. Диван.

2 января.

Здравствуйте, гости дорогие! С вас мартини и мандарины, с меня оливье и елка. С праздником! Елка, тварь, стоять! А то скормлю тебя бешеным гостям.
Кошку не видели?.. Странно. За новый год!


3 января.

Диван. Холодильник. Диван. Холодильник. Диван.
Але, привет! К тебе?
Нууу: это же надо движения совершать: Ну хорошо, еду. А у тебя жратва еще осталась? Ок, тогда с меня мартини и мандарины. Предлагаю тост: ну, сами знаете!

4 января.

Покакать бы. Я состою из оливье, а вместо мозга у меня мандарины. Надо сделать перерыв, пойти прогуляться, попить минералочки: Ой, здрасьте! Какими судьбами? Мимо бежали, решили заглянуть, водки хряпнуть, погреться? Ну, проходите: За новый год? Ну, давайте.
Видела, как кошка сама залезает в посудомоечную машину и запирается изнутри - надо завязывать с праздниками.

5 января.

Мам, пап, привет. С новым годом вас, дорогие, всего вам превсего!
Мама, сжалься, если я съем твоего холодца, я тресну прямо на ваш праздничный стол или у меня желудок через уши на волю полезет. Нет! Никаких салатиков! Я беременна оливье - хотите такого внука? Ну вот и оставьте меня тихо дышать в проход и сожалеть о своей никчемной жизни: Шампанского выпью, но только в качестве обезболивающего - я же знаю, что живой из-за вашего стола не вылезу!

6 января.

Сегодня у нас сочельник, надо встретить светлый праздник как полагается!
Так, оливье дорезала, курица готова, пюре готово, фрукты помыла, квартиру убрала, платье погладила, башку помыла, ноги побрила.
Здравствуйте, гости дорогие, проходите: оставьте елку лежать, у нее, каку всей страны, спячка.
Ну, с наступающим вас! Мне не наливать! Ну, если только чуть-чуть, символически: За рождество! И за новый год, конечно, же. Рождество главнее?
Ну, давайте еще раз за рождество! И за новый год, чтоб он на нас не обиделся. За рождество и новый год вместе, чтобы никому не было обидно?
Давайте!

7 января.

Диван. Диван. Диван. Надо собраться с мыслями и вспомнить, где в моем доме холодильник.

8 января.

Але, привет! Вы едите ко мне гадать? Ну, давайте: Только мартини не привозите, а то меня на суженого-ряженого стошнит.
Выйду замуж в этом году, рожу ребенка, уеду за границу - отличный результат! За это надо выпить. Есть водка и минералка - предлагаю продолжить гадание, мне еще надо денег в будущем году и здоровья, чтоб каникулы пережить!
Предлагаю тост: ыыыыы

9 января.

Так, все, завтра на работу, пора приходить в себя. Кошка, выходи, я больше не буду!
Здрасьте, вы опять ко мне? Слушайте, завтра на работу, имейте совесть!
Чай будете? С тортом. Коньяк принесли? Ну хорошо, чайную ложку в чай - и больше ни-ни! За новый, блин, год.
Ух ты, какой чаек вкусный! Кому еще налить?..

10 января.

Так: Это мое рабочее место. Вот только вопрос - кем я работаю? У меня где-то должна быть должностная инструкция:
Как страшно жить!!!! http://muhom.org/2008/12/12/novogodnee-raspisanie/


"Волшебная сила искусства" в фильме роль Дементьева играет Аркадий Райкин

Здравствуйте. Елена Сергеевна!..

Старая учительница вздрогнула и подняла глаза. Перед нею стоял невысокий молодой человек. Он смотрел на нее весело и тревожно, и она, увидев это смешное мальчишеское выражение глаз, сразу узнала его.

— Дементьев? — сказала она радостно.— Ты ли это?

— Это я, — сказал человек, — можно сесть?

Она кивнула, и он уселся рядом с нею.

— Как же ты поживаешь, Дементьев, милый?

— Работаю, — сказал он, — в театре. Я актер. Актер на бытовые роли, то, что называется «характерный». А работаю много! Ну, а вы? Как вы-то поживаете?

— Я по-прежнему, — бодро сказала она, — прекрасно!

Веду четвертый класс, есть просто удивительные ребята.

Интересные, талантливые… Так что все великолепно!

Она помолчала и вдруг сказала упавшим голосом:

— Мне комнату новую дали… В двухкомнатной квартире… Просто рай…

Что-то в ее голосе насторожило Дементьева.


— Как вы это странно произнесли, Елена Сергеевна, — сказал он, — невесело как-то… Что, мала, что ли, комната? Или далеко ездить? Или без лифта? Ведь что-то есть, я чувствую. Или кто-нибудь хамит? Кто же? Директор школы? Управдом? Соседи?

— Соседи, да, — призналась Елена Сергеевна. — Понимаешь, я живу как под тяжестью старого чугунного утюга. Мои соседи как-то сразу поставили себя хозяевами новой квартиры. Нет, они не скандалят, не кричат. Они действуют. Выкинули из кухни мой столик. В ванной заняли все вешалки и крючки, мне негде повесить полотенце. Газовые горелки всегда заняты их борщами, бывает, что жду по часу, чтобы вскипятить чай… Ах, милый, ты мужчина, ты не поймешь, это все мелочи. Тут все в атмосфере, в нюансах. Не в милицию же идти! Не в суд же! Я не сумею с ними справиться…

— Все ясно, — сказал Дементьев, и глаза у него стали недобрыми, — вы правы. Хамство в чистом виде… А где же это вы проживаете, адрес, какой у вас? Ага. Спасибо, я запомнил. Я сегодня вечером к вам зайду. Только просьба, Елена Сергеевна: ничему не удивляться. И полностью мне во всей моей инициативе помогать. В театре это называется «подыгрывать»! Идет? Ну, до вечера! Попробуем на ваших троглодитах волшебную силу искусства!

И он ушел.

А вечером раздался звонок. Звонили один раз.

Мадам Мордатенкова, не спеша шевеля боками, прошла по коридору и отворила. Перед ней, засунув ручки в брючки, стоял невысокий человек в кепочке. На нижней влажной и отвисшей его губе сидел окурок.

— Ты, что ли, Сергеева? — хрипло спросил человек в кепочке.

— Нет, — сказала шокированная всем его видом Мордатенкова. — Сергеевой два звонка.

— Наплевать. Давай проводи! — ответила кепочка.

Оскорбленное достоинство Мордатеиковой двинулось в глубь квартиры.

— Ходчей давай, — сказал сзади хриплый голос, — ползешь, как черепаха.

Бока мадам зашевелились порезвей.

— Вот, — сказала она и указала на дверь Елены Сергеевны, — здесь!

Незнакомец, не постучавшись, распахнул дверь и вошел. Во время…его разговора с учительницей дверь так и осталась неприкрытой. Мордатенкова, почему-то не ушедшая к себе, слышала каждое слово развязного пришельца.

— Значит, это вы повесили бумажку насчет обмена?

— Да, —послышался сдержанный голос Елены Сергеевны. — Я…

— А мою-то конуренку видела?

— Видела.

— А с Нюркой, женой моей, разговор имела?

- Да.

— Ну, что ж… Ведь я бе так скажу… Я бе честно: я бы сам ни в жисть не поменялся. Сама посуди, у мине там два корешка. Когда ни надумаешь, всегда на троих можно сообразить. Ведь это удобство?

Удобство… Но, понимаешь, мне метры нужны, будь они неладны. Метры!

— Да, конечно, я понимаю, - послышался сдавленный голос Елены Сергеевны.

— А зачем мне метры, почему они нужны мне, соображаешь? Нет? Семья, брат Сергеева, растет. Прямо не по дням, а по часам! Ведь старшой-то мой, Альбертик-то, что

отмочил? Не знаешь? Ага! Женился он, вот что! Правда, хорошую веял, красивую. Зачем хаять? Красивая — глазки маленькие, морда во! Как арбуз!!! И голосистая…

Прямо Шульженко. Целый день: «Ландыши, ландыши».

Потому что голос есть — она любой красноармейский ансамбль переорет! Ну, прямо Шульженко! Значит, они с Альбертиком-то очень просто могут вскорости внука отковать, так? Дело-то молодое, а? Молодое дело-то или нет, я бе спрашиваю?

— Конечно, конечно, — совсем уж тихо донеслось из комнаты.

— Вот то-то и оно! — хрипел голос незнакомца в кепочке.—Теперь причина номер два: Витька.

Младший мой. Ему седьмой пошел. Ох, и малый, я бо доложу. Умница! Игрун. Ему место надо? В казаки-разбойники! Он вот на прошлой неделе затеял запуск спутника на Марс, чуть всю квартиру не спалил, потому что теснота! Ему простор нужен. Ему развернуться негде. А здесь? Ступай в коридор и жги чего хочешь! Верно я говорю? Зачем ему в комнате поджигать? Ваши коридоры просторные, это для меня плюс! А?

— Плюс, конечно.

— Так что я согласен. Где наша не пропадала! Айда коммунальные услуги смотреть!

И Мордатенкова услышала, что он двинулся в коридор. Быстрее лани метнулась она в свою комнату, где за столом сидел ее супруг перед двухпачечной порцией пельменей.

— Харитон, —- просвистела мадам, — там бандит какой-то пришел, насчет обмена с соседкой! Пойди же, может быть, можно как-нибудь воспрепятствовать!..

Мордатенков пулей выскочил в коридор. Там, словно только его и дожидаясь, уже стоял мужчина в кепочке, с прилипшим к губам окурком.

— Здесь сундук поставлю, — говорил он, любовно поглаживая ближний угол, — у моей мамы сундучок есть, тонны на полторы. Здесь мы его поставим, и пускай спит. Выпишу себе маму из Смоленской области. Что я, родной матери тарелку борща не налью? Налью! А она за детьми присмотрит. Тут вот ейный сундук вполне встанет. И ей спокойно, и мне хорошо. Ну, дальше показывай.

— Вот здесь у нас еще маленький коридорчик, перед самой ванной, — опустив глаза, пролепетала Елена Сергеевна.

— Игде, — оживился мужчина в кепочке, — игде? Аа, вижу, вижу.

Он остановился, подумал с минуту, и вдруг глаза его приняли наивно-сентиментальное выражение.

— Знаешь чего? — сказал он доверительно.— Я бе скажу, как своей. Есть у меня, золотая ты старуха, брательник. Он, понимаешь, ал-голик. Он всякий раз, как подзашибет, с час по ночам ко мне стучится.

Прямо, понимаешь, ломится. Потому что ему неохота в отрезвиловку попадать. Ну, он, значит, колотится, а я, значит, ему не отворяю. Мала комнатенка, куды его? С собой-то ведь не положишь? А здесь кину на пол какую-нибудь тряпку, и пущай спит! Продрыхнется и опять смирный будет, ведь это он только пьяный скандалит. Счас, мол, вас всех перережу. А так ничего, тихий. Пущай его тут спит.

Брательник все же… Родная кровь, не скотина ведь…

Мордатенковы в ужасе переглянулись.

— А вот тут наша ванная, — сказала Елена Сергеевна и распахнула белую дверь. Мужчина в кепочке бросил только один беглый взгляд и одобрительно кивнул:

— Ну, что ж, ванна хорошая, емкая. Мы в ней огурцов насолим на зиму. Ничего, не дворяне. Умываться и на кухне можно, а под первый май — в баньку. Ну-ка, покажь-ка кухню. Игде тут твой столик-то?

— У меня нет своего стола, — внятно сказала Елена Сергеевна, — соседи его выставили. Говорят, два стола тесно.

— Что? — сказал мужчина в кепочке грозно… — Какие такие соседи? Эти, что ли?! — Он небрежно ткнул в сторону Мордатенковых.— Два стола им тесно? А, буржуи недорезанные! Ну, погоди, чертова кукла, дай, Нюрка сюда приедет, она тебе глаза-то живо выцарапает, если ты только ей слово поперек пикнешь!

— Ну, вы тут не очень, — дрожащим голосом сказал Мордатенков, — я попросил бы соблюдать…

— Молчи, старый таракан, — прервал его человек в кепочке, — в лоб захотел, да? Так я брызну! Я могу! Пущай я в четвертый раз пятнадцать суток отсижу, а тебе брызну! А я-то еще сомневался, меняться или нет. Да я за твое нахальство из прынцыпа переменюсь! Баушк! — Он повернулся к Елене Сергеевне. — Пиши скорее заявление на обмен! У меня душа горит на этих подлецов! Я им жизнь покажу! Заходи ко мне завтра утречком. Я бе ожидаю.

И он двинулся к выходу. В большом коридоре он, не останавливаясь, бросил через плечо, указывая куда-то под потолок:

— Здесь корыто повешу. А тут мотоциклет. Будь здорова. Смотри не кашляй.

Хлопнула дверь. И в квартире наступила мертвая тишина. А через час…

Толстый Мордатенков пригласил Елену Сергеевну на кухню. Там стоял новенький сине-желтый кухонный столик.

- Это вам, — сказал Мордатенков, конфузясь. — Зачем вам тесниться на подоконнике. Это вам. И красиво и удобно. И бесплатно! И приходите к нам телевизор смотреть.

Сегодня Райкин. Вместе посмеемся…

— Зина, солнышко, — крикнул: он в коридор, — ты смотри же, завтра пойдешь в молочную, так не забудь Елене Сергеевне кефиру захватить. Вы ведь кефир пьете по утрам?

- Да, кефир, — сказала Елена Сергеевна…

—А хлеб какой предпочитаете? Круглый, рижский, заварной?

— Ну, что вы, — сказала Елена Сергеевна, - я сама!..

— Ничего, — строго сказал Мордатенков и снова крикнул в коридор: — Зинулик, и хлеба! Какой Елена Сергеевна любит, такой и возьмешь!.. И когда придешь, золотко, постираешь ей, что нужно…

— Ох, что вы!.. — замахала руками Елена Сергеевна и, не в силах больше сдерживаться, побежала к себе. Там она сдернула со стены полотенце и прижала его ко рту, чтобы заглушить смех. Ее маленькое тело сотрясалось от хохота.

— Сила искусства! — шептала Елена Сергеевна, смеясь и задыхаясь, — О, волшебная сила искусства…
Вот так против хамства может помочь хамство в увеличенно м масштабе. А вы как думаете?



[480x360]
[700x560]