Без заголовка
20-05-2011 20:55
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Это цитата сообщения IRIS Оригинальное сообщение
Милан Кундера. Невыносимая лёгкость бытия \ The unbearable lightness of being \
[показать]
Нам всем нужно, чтобы на нас кто-то смотрел. Нас можно было бы разделить на четыре категории согласно тому, под какого рода взглядом мы хотим жить. Первая категория мечтает о взгляде бесконечного множества анонимных глаз, иными словами — о взгляде публики… Вторую категорию составляют те, кому жизненно необходимы взгляды многих знакомых глаз… Затем существует третья категория: это те, кому нужно быть на глазах любимого человека… И есть еще четвертая, редчайшая, категория; эти живут под воображаемым взглядом отсутствующих людей. Это мечтатели.
[показать]
Такой бывает минута, когда рождается любовь: женщина не может устоять перед голосом, который вызывает наружу её испуганную душу; мужчина не может устоять перед женщиной, чья душа чутко откликается на его голос.
[показать]
Если бы каждое мгновение нашей жизни бесконечно повторялось, мы были бы прикованы к вечности, как Иисус Христос к кресту. Вообразить такое ужасно. В мире вечного возвращения на всяком поступке лежит тяжесть невыносимой ответственности. Это причина, по которой Ницше называл идею вечного возвращения самым тяжким бременем (das schwerste Gewicht).
А коли вечное возвращение есть самое тяжкое бремя, то на его фоне наши жизни могут предстать перед нами во всей своей восхитительной легкости. Но действительно ли тяжесть ужасна, а легкость восхитительна? Самое тяжкое бремя сокрушает нас, мы гнемся под ним, оно придавливает нас к земле. Но в любовной лирике всех времен и народов женщина мечтает быть придавленной тяжестью мужского тела. Стало быть, самое тяжкое бремя суть одновременно и образ самого сочного наполнения жизни. Чем тяжелее бремя, тем наша жизнь ближе к земле, тем она реальнее и правдивее.
И, напротив, абсолютное отсутствие бремени ведет к тому, что человек делается легче воздуха, взмывает ввысь, удаляется от земли, от земного бытия, становится полуреальным, и его движения столь же свободны, сколь и бессмысленны.
Так что же предпочтительнее: тяжесть или легкость? Этот вопрос в шестом веке до Рождества Христова задавал себе Парменид. Он видел весь мир разделенным на пары противоположностей:
свет - тьма; нежность - грубость; тепло - холод; бытие - небытие. Один полюс противоположности был для него позитивным (свет, тепло, нежность, бытие), другой негативным. Деление на полюс позитивный и негативный может нам показаться по-детски простым. За исключением одного примера: что же позитивно - тяжесть или легкость?
Парменид ответил: легкость - позитивна, тяжесть - негативна. Прав ли он был или нет? Вот в чем вопрос. Несомненно одно: противоположность "тяжесть - легкость" есть самая загадочная и самая многозначительная из всех противоположностей.
[показать]
... он любит меня? Любил ли он кого-нибудь больше меня? Он больше меня любит, чем я его? Возможно, все эти вопросы, которые обращают к любви, изменяют её, изучают, проверяют, допытывают, чуть ли не в зачатке и убивают её. Возможно, мы не способны любить именно потому, что жаждем быть любимыми, то есть хотим чего-то (любви) от другого, вместо того чтобы отдавать ему себя без всякой корысти, довольствуясь лишь его присутствием.
Мы все не допускаем даже мысли, что любовь нашей жизни может быть чем-то легким, лишенным всякого веса; мы полагаем, что наша любовь — именно то, что должно было быть; что без нее наша жизнь не была бы нашей жизнью.
Любить кого-то из сострадания значит не любить его по-настоящему.
Любить — значит отказаться от силы.
Любовь проявляется не в желании совокупления (это желание распространяется на несчетное количество женщин), но в желании совместного сна (это желание ограничивается лишь одной женщиной).
[показать]
Люди по большей части убегают от своих страданий в будущее. На дороге времени они проводят воображаемую черту, за которой их нынешнее страдание перестанет существовать.
Человеческое время не обращается по кругу, а бежит по прямой вперед. И в этом причина, по которой человек не может быть счастлив, ибо счастье есть жажда повторения.
Тот, кто постоянно устремлен «куда-то выше», должен считаться с тем, что однажды у него закружится голова.
Мы могли бы назвать головокружение опьянением слабостью. Человек осознает свою слабость и старается не противиться, а, напротив, поддаться ей. Опьяненный своей слабостью, он хочет быть еще слабее, он хочет упасть посреди площади, передо всеми, хочет быть внизу и еще ниже, чем внизу.
…тяжесть, необходимость и ценность суть три понятия, внутренне зависимые друг от друга: лишь то, что необходимо, тяжело, лишь то, что весит, имеет цену.
[показать]
Нет никакой возможности проверить, какое решение лучше, ибо нет никакого сравнения. Мы проживаем все разом, впервые и без подготовки. Как если бы актер играл свою роль в спектакле без всякой репетиции. Но чего стоит жизнь, если первая же ее репетиция есть уже сама жизнь? Вот почему жизнь всегда подобна наброску. Но и «набросок» не точное слово, поскольку набросок всегда начертание чего-то, подготовка к той или иной картине, тогда как набросок, каким является наша жизнь, — набросок к ничему, начертание, так и не воплощенное в картину.
Einmal ist keinmal … Единожды — все равно что никогда. Если нам суждено проживать одну-единственную жизнь — это значит, мы не жили вовсе.
Любой школьник на уроках физики может поставить опыт, чтобы убедиться в правильности той или иной научной гипотезы. Но человек, проживающий одну-единственную жизнь, лишен возможности проверить гипотезу опытным путем, и ему не дано узнать, должен был он или не должен был подчиниться своему чувству.
[показать]
Милан Кундера (р. 1929) не зря считается одним из самых интересных современных писателей. Его стиль и манера изложения столь же узнаваемы в каждой его книге, сколько и неподражаемы.
«Невыносимая лёгкость бытия» , самый известный роман чешского писателя, был впервые опубликован в 1984 году и сразу же принёс ему всемирную популярность. Эта книга во многом перекликается со всем остальным творчеством Кундеры как по способу подачи происходящих событий, так и по темам, которые в нём затрагиваются. Её можно воспринимать по-разному. Как роман о любви, потому что именно она руководит всеми поступками, мыслями и чувствами героев. Как философское эссе, потому что размышления и отступления автора зачастую доминируют здесь над развитием сюжета. Как роман эротический, потому что там довольно много описаний и размышлений на тему сексуальных отношений. Наконец, как политический лозунг, потому что фоном для романа служат события «Пражской весны», закончившейся вводом советских войск на территорию Чехословакии. Всё это будет и верно, и неверно, потому что, как любая хорошая книга, этот роман многослоен. И его чтение способно привести к главному эффекту, который может произвести книга, когда, натыкаясь на какую-то фразу из текста, невольно прерываешь чтение, переводишь взгляд в окно и задумываешься о чём-то своём.
Если попытаться пересказать сюжет романа, то скорее всего получится нечто довольно бессвязное. Можно только сказать, что он строится вокруг постепенного развития и трансформации отношений между молодым хирургом Томашем, не верящим в настоящую любовь, простой девушкой Терезой, которая безумно любит Томаша и тяжело переживает его отношения с другими женщинами и молодой художницей Сабиной, играющей не последнюю роль в жизни их обоих.
Несмотря на то, что сам же писатель в одной из своих книг утверждал, что литература нужна будет до тех пор, пока она не до конца подвластна экранизации, американский режиссёр Филипп Кауфман в 1988 году умудрился снять одноимённый фильм с молодыми Дэниэлом Дэй-Льюисом и Жюльет Бинош в главных ролях. Нелинейное повествование романа было довольно бережно перенесено в трёхчасовое художественное полотно, в которое также искусно вплетены подлинные документальные кадры о событиях 1968 года.
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Это цитата сообщения IRIS Оригинальное сообщение
Милан Кундера. Невыносимая лёгкость бытия \ The unbearable lightness of being \
[показать]Нам всем нужно, чтобы на нас кто-то смотрел. Нас можно было бы разделить на четыре категории согласно тому, под какого рода взглядом мы хотим жить. Первая категория мечтает о взгляде бесконечного множества анонимных глаз, иными словами — о взгляде публики… Вторую категорию составляют те, кому жизненно необходимы взгляды многих знакомых глаз… Затем существует третья категория: это те, кому нужно быть на глазах любимого человека… И есть еще четвертая, редчайшая, категория; эти живут под воображаемым взглядом отсутствующих людей. Это мечтатели.
[показать]Такой бывает минута, когда рождается любовь: женщина не может устоять перед голосом, который вызывает наружу её испуганную душу; мужчина не может устоять перед женщиной, чья душа чутко откликается на его голос.
[показать]Если бы каждое мгновение нашей жизни бесконечно повторялось, мы были бы прикованы к вечности, как Иисус Христос к кресту. Вообразить такое ужасно. В мире вечного возвращения на всяком поступке лежит тяжесть невыносимой ответственности. Это причина, по которой Ницше называл идею вечного возвращения самым тяжким бременем (das schwerste Gewicht).
А коли вечное возвращение есть самое тяжкое бремя, то на его фоне наши жизни могут предстать перед нами во всей своей восхитительной легкости. Но действительно ли тяжесть ужасна, а легкость восхитительна? Самое тяжкое бремя сокрушает нас, мы гнемся под ним, оно придавливает нас к земле. Но в любовной лирике всех времен и народов женщина мечтает быть придавленной тяжестью мужского тела. Стало быть, самое тяжкое бремя суть одновременно и образ самого сочного наполнения жизни. Чем тяжелее бремя, тем наша жизнь ближе к земле, тем она реальнее и правдивее.
И, напротив, абсолютное отсутствие бремени ведет к тому, что человек делается легче воздуха, взмывает ввысь, удаляется от земли, от земного бытия, становится полуреальным, и его движения столь же свободны, сколь и бессмысленны.
Так что же предпочтительнее: тяжесть или легкость? Этот вопрос в шестом веке до Рождества Христова задавал себе Парменид. Он видел весь мир разделенным на пары противоположностей:
свет - тьма; нежность - грубость; тепло - холод; бытие - небытие. Один полюс противоположности был для него позитивным (свет, тепло, нежность, бытие), другой негативным. Деление на полюс позитивный и негативный может нам показаться по-детски простым. За исключением одного примера: что же позитивно - тяжесть или легкость?
Парменид ответил: легкость - позитивна, тяжесть - негативна. Прав ли он был или нет? Вот в чем вопрос. Несомненно одно: противоположность "тяжесть - легкость" есть самая загадочная и самая многозначительная из всех противоположностей.
[показать]... он любит меня? Любил ли он кого-нибудь больше меня? Он больше меня любит, чем я его? Возможно, все эти вопросы, которые обращают к любви, изменяют её, изучают, проверяют, допытывают, чуть ли не в зачатке и убивают её. Возможно, мы не способны любить именно потому, что жаждем быть любимыми, то есть хотим чего-то (любви) от другого, вместо того чтобы отдавать ему себя без всякой корысти, довольствуясь лишь его присутствием.
Мы все не допускаем даже мысли, что любовь нашей жизни может быть чем-то легким, лишенным всякого веса; мы полагаем, что наша любовь — именно то, что должно было быть; что без нее наша жизнь не была бы нашей жизнью.
Любить кого-то из сострадания значит не любить его по-настоящему.
Любить — значит отказаться от силы.
Любовь проявляется не в желании совокупления (это желание распространяется на несчетное количество женщин), но в желании совместного сна (это желание ограничивается лишь одной женщиной).
[показать]Люди по большей части убегают от своих страданий в будущее. На дороге времени они проводят воображаемую черту, за которой их нынешнее страдание перестанет существовать.
Человеческое время не обращается по кругу, а бежит по прямой вперед. И в этом причина, по которой человек не может быть счастлив, ибо счастье есть жажда повторения.
Тот, кто постоянно устремлен «куда-то выше», должен считаться с тем, что однажды у него закружится голова.
Мы могли бы назвать головокружение опьянением слабостью. Человек осознает свою слабость и старается не противиться, а, напротив, поддаться ей. Опьяненный своей слабостью, он хочет быть еще слабее, он хочет упасть посреди площади, передо всеми, хочет быть внизу и еще ниже, чем внизу.
…тяжесть, необходимость и ценность суть три понятия, внутренне зависимые друг от друга: лишь то, что необходимо, тяжело, лишь то, что весит, имеет цену.
[показать]Нет никакой возможности проверить, какое решение лучше, ибо нет никакого сравнения. Мы проживаем все разом, впервые и без подготовки. Как если бы актер играл свою роль в спектакле без всякой репетиции. Но чего стоит жизнь, если первая же ее репетиция есть уже сама жизнь? Вот почему жизнь всегда подобна наброску. Но и «набросок» не точное слово, поскольку набросок всегда начертание чего-то, подготовка к той или иной картине, тогда как набросок, каким является наша жизнь, — набросок к ничему, начертание, так и не воплощенное в картину.
Einmal ist keinmal … Единожды — все равно что никогда. Если нам суждено проживать одну-единственную жизнь — это значит, мы не жили вовсе.
Любой школьник на уроках физики может поставить опыт, чтобы убедиться в правильности той или иной научной гипотезы. Но человек, проживающий одну-единственную жизнь, лишен возможности проверить гипотезу опытным путем, и ему не дано узнать, должен был он или не должен был подчиниться своему чувству.
[показать]Милан Кундера (р. 1929) не зря считается одним из самых интересных современных писателей. Его стиль и манера изложения столь же узнаваемы в каждой его книге, сколько и неподражаемы.
«Невыносимая лёгкость бытия» , самый известный роман чешского писателя, был впервые опубликован в 1984 году и сразу же принёс ему всемирную популярность. Эта книга во многом перекликается со всем остальным творчеством Кундеры как по способу подачи происходящих событий, так и по темам, которые в нём затрагиваются. Её можно воспринимать по-разному. Как роман о любви, потому что именно она руководит всеми поступками, мыслями и чувствами героев. Как философское эссе, потому что размышления и отступления автора зачастую доминируют здесь над развитием сюжета. Как роман эротический, потому что там довольно много описаний и размышлений на тему сексуальных отношений. Наконец, как политический лозунг, потому что фоном для романа служат события «Пражской весны», закончившейся вводом советских войск на территорию Чехословакии. Всё это будет и верно, и неверно, потому что, как любая хорошая книга, этот роман многослоен. И его чтение способно привести к главному эффекту, который может произвести книга, когда, натыкаясь на какую-то фразу из текста, невольно прерываешь чтение, переводишь взгляд в окно и задумываешься о чём-то своём.
Если попытаться пересказать сюжет романа, то скорее всего получится нечто довольно бессвязное. Можно только сказать, что он строится вокруг постепенного развития и трансформации отношений между молодым хирургом Томашем, не верящим в настоящую любовь, простой девушкой Терезой, которая безумно любит Томаша и тяжело переживает его отношения с другими женщинами и молодой художницей Сабиной, играющей не последнюю роль в жизни их обоих.
Несмотря на то, что сам же писатель в одной из своих книг утверждал, что литература нужна будет до тех пор, пока она не до конца подвластна экранизации, американский режиссёр Филипп Кауфман в 1988 году умудрился снять одноимённый фильм с молодыми Дэниэлом Дэй-Льюисом и Жюльет Бинош в главных ролях. Нелинейное повествование романа было довольно бережно перенесено в трёхчасовое художественное полотно, в которое также искусно вплетены подлинные документальные кадры о событиях 1968 года.
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник Без заголовка | Nelly_Kusnetzova - Дневник Nelly_Kusnetzova |
Лента друзей Nelly_Kusnetzova
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»